Why you don't sleep?

Первым что увидел Кастиэль — была темнота. Но не та пугающая тьма, что окружает пустотой и холодом, скрывая в своих тенях пугающих тварей, создавая ощущение, что за тобой следят невидимые глаза, когда предательские мурашки ползут вдоль позвоночника, а волосы становятся дыбом. Нет, совершенно другая. Темнота, окутывающая своими тёплыми крыльями как коконом, будто защищая от угроз, даря покой и тепло. Та, что появляется в конце тяжелого дня, когда ты глубокой ночью, уставший, падаешь в теплую кровать, укрываясь с головой мягким одеялом, которое будто отделяет внешний мир, отодвигает его на завтра. Ему так не хватало этого покоя. Он ни разу не испытывал ничего подобного. Вторым появился шум. Сначала неясный, далёкий, как будто отделенный толщей воды. Кастиэль пытался его игнорировать, действительно пытался, хотел завернуться в мягкий кокон темноты и продолжить нежится в её тепле и спокойствии. Но вот, шум начал нарастать и нарастать, вырывая из блаженного покоя, как навязчивый зуд, от которого не избавишься. Потом был свет. Он появлялся постепенно. Неясными тенями на границе темноты, отвлекая на себя внимание, становясь все ярче и ярче с каждой минутой, раздражая глаза и лишая последней надежды на блаженный покой. А потом появились звуки. Слабые, но нарастающие с каждой минутой. И вот уже можно различить голоса. Их два, тихий мужской и раздражающе визгливый женский. Проходит какое-то время, прежде чем Кастиэль может различить слова. — Ты не имеешь права! Он мой! — первым он различает слова женщины. Её голос кажется знакомым. Кажется, раньше ему нравились его звук, но сейчас вызывает зудящее чувство в затылке. — У нас был уговор, я не отдам! — Его время еще не пришло, и ты это знаешь, чувствуешь, как и я. — мужской голос тих и спокоен. Второй голос нравится Кастиэлю намного больше. Почему-то он уверен, что владелец голоса совсем недавно перешел из юного возраста в более зрелый. — К тому же, ты ведь ощущаешь, он более не спит. — они говорят о нем? — Это твоя вина! Это ты его разбудил, признайся! Ты такой же, как и твой предшественник, делаешь что вздумается, а о естественном порядке вещей и не задумываешься. Верни все как было сейчас же! Я проспала так мало, так МАЛО! — судя по всему, молодой мужчина тут явно нежданный гость. Но почему эта раздражающе громкая женщина говорит, что Кастиэля разбудил именно он? Их голоса появились одновременно. Слишком сложно, он ничего не понимает. — Я ничего не делал, даю тебе слово. Моя цель — поговорить, договориться, а не ссориться. — Твое слово ничего не значит, мальчик. Ты слишком часто становишься причиной моих мучений. Я не желаю с тобой говорить, тебя видеть или слышать! Все что мне нужно — тишина. Это ведь немного, верно? Но все считают, что имеют право лишать меня сна! Раз за разом! Сперва этот пернатый, с твоей подачи, потом Смерть со своим гениально-провальным планом, пытаясь кое-кого спрятать, потом ты нагло вырываешь и засовываешь обратно мою добычу без разрешения и заметь, даже не поздоровавшись, а теперь пришел ко мне без приглашения и хочешь «поговорить»?! Мальчишка, ты слишком много на себя берешь! — странно, женский голос ни разу не назвал его имени, но Кастиэль уверен что эти двое спорят из-за него. Он не совсем помнит. Воспоминания ускользают как туман сквозь пальцы, только кажется, что появляется бледный образ прошлой жизни — как он тает, оставляя за собой покалывающий холод на кончиках пальцев. Погодите, прошлой жизни? Он умер? Да, точно. У него была жизнь, очень долгая жизнь. Он был ангелом, и когда-то за спиной раскрывались черные перья сильных крыльев. Первым Кастиэль вспоминает чувство полёта и свободы, запах озона, когда он пролетал через грозовые тучи. Вспоминает мириады звезд на небосводе, таких далёких и прекрасных. Он был уверен что крылья смогут донести до любой точки Вселенной, созданной Отцом, хотя и не рисковал оставить братьев и сестер. Вспоминает рассветы и закаты, такие разные в разное время года, но одинаково прекрасные и яркие, слепящие. Те, что дарят покой и уверенность в завтрашнем дне, и те, что наполнены сожалением, прощанием и утратами. Он вспомнил Небеса. Как впервые очнулся, повинуясь воле Отца и встретился со старшими братьями, кажется, первым был Рафаэль. Помнит, как учился летать, словно новорожденный птенец, и свой первый полёт. Это было на рассвете четвертого дня. Как стал солдатом, как его хвалили старшие за успехи, и наказывали за промахи. Все столетия своей вечной жизни. Помнит все задания, которые увенчались успехом. И последнее, что он провалил. Он вспоминает Землю с высоты Небес. Удивительную, цветущую разнообразными красками цветов и ароматов, таящую в своих водных глубинах еще столько неизведанного, покрытую льдами и пустынями, высокими горами, что достают до самых облаков и густыми зелёными лесами, пахнущие хвоей и весенней травой, которая отчего то будет неясную тоску в сердце. Планету, пышущую жизнью и эмоциями разных существ на ней. Людей. Кастиэль вспоминает. Вспоминает насколько они многогранные, все разные, со своими мыслями и переживаниями. Непонятные для него, волнующие и пугающие своими желаниями и нелогичными действиями, страстные и жаждущие удовольствий, ненавидящие весь мир и друг друга, и любящие, отдающиеся этому чувству всей душой и сердцем. Он помнит Его. Помнит, как прорывался через все круги Ада, не щадя сил и крыльев. Как тогда, ощущает запах горелых собственных перьев, запах крови, засохшей и свежей. Помнит зов Его души, такой сильной, хоть уже надломленной и израненной. Его глаза, зелёные как молодая трава, и голос, что направлял во время смуты и сомнений. Свободу, что дарило Его присутствие рядом, даже если небо для него более недоступно. Кастиэль вспомнил все ссоры, недомолвки и недоверие, предательство. Своё и Его. Вспомнил падение, все сомнительные решения, как предавал и убивал собственных братьев, в попытке защитить. Вспомнил как терял Его. Так много раз. Как разрывалось сердце и хотелось кричать от бессилия. Он наделал много ошибок в своей жизни, за которые ему стыдно, или которые хотелось бы изменить, перед этим как следует дать себе-прошлому хорошую оплеуху. Но не жалел ни разу, ни об одном решении, что принял для Его защиты, ради Его жизни. Пожалуй, он жалеет только об упущенном времени. Хочется еще раз услышать низкий голос, окунуться в чарующую весеннюю зелень, насладится озорной улыбкой и маленькими морщинками в уголках глаз. Хочется так много сказать, объясниться. И тогда может быть Он бы понял, может быть у них что-то получилось. Кастиэль знает, что это пустые надежды, знает, что все карты биты и нету и шанса на взаимность. Но глупое сердце бьется все сильнее, качая вновь горячую кровь по венам, пробуждая ото сна, сбрасывая расслабляющую негу тьмы, побуждая двигаться. Он знает, что больше не заснет. Не когда перед внутренним взором горят жизнью и пониманием глаза его человека. Глаза Дина Винчестера. — Нет!!! Прекрати это, заставь его заснуть! Он спал после возвращения так тихо! Это все твоя вина! — Пустота вновь кричит голосом Мэг от нарастающего шума воспоминаний и мыслей. Её снова провели, снова тот же надоедливый ангел, что опять хочет проснуться. Она же была так близка к успеху, ангел спал уже более 100 лет. — Я же говорил — его время не пришло. Он сам очнулся, чтобы ты не думала, это не моих рук дело. Хотя стоит быть откровенным, я изначально чувствовал, что пробуждение было неизбежно, еще когда исполнил его желание и вернул тебе после изменения Рая, только не знал когда. — Джек задумчиво перевел взгляд туда, где по его ощущениям был Кас. — Не упрямься. Позволь его забрать, на этот раз без условий. Ты ведь понимаешь, что он более не заснет. Не тогда, когда его воспоминания, а с ними и чувства, разгорелись так ярко. Пустота не хотела сдаваться. Больше всего она не любила нарушать свои же правила. Особенно, если это означало идти на поводу у всяких наглых мальчишек, что возомнили себя всемогущими. Однако, поток воспоминаний и чувств что скакали от глухой тоски и горя от потери, до слепящей любви, и яркой надежды, не останавливался ни на мгновение. И с ужасом, она слышит других, что начинают просыпаться на фоне этой какофонии! Одного она бы еще смогла вытерпеть, но, если их будет несколько? А если проснутся все? Нет, этого Пустота допустить не могла. — Хорошо! Забирай его! Но знай, больше я не позволю хоть кому-то проснуться. Когда этот пернатый, или кто-либо еще, или даже ты — умрет, я поглощу его, и помещу так глубоко, на самые окраины, где никого нету, и никто не услышит. А теперь уходи! От вас слишком много шума, и теперь у меня много работы. Кастиэль не помнит в какой момент всё вокруг него переменилось. Когда исчезли невесомость и мрак. Сейчас он лежал на чем-то мягком и теплом. Сквозь веки пробивалось солнце, и чувствовался лёгкий аромат полевых цветов и весеннего ветра. А еще давно забытое чувство лёгкости и воздушности, как будто гравитация ослабла, более не желая тянуть вниз, которое он помнил, ощущалось только на Небесах. — Доброе утро, Кастиэль. Тебе пора просыпаться.