god save me, but don't drown me out

Всё тело чертовски ломит. Голова сейчас взорвётся. Что произошло? Где он? Открыв глаза, Кастиэль увидел пустоту, ничего нет, темно. Хотя, нет, глаза вскоре начинают привыкать. Он дома? Нет. Это не его комната. Что-то знакомое, он здесь был и не один раз, но мозг всё ещё слаб чтобы думать по этому поводу. Придя в более осознанное состояние, Кастиэль понял, что его кто-то держит, вернее очень крепко обнимает за талию и сопит в шею. Тепло, очень. Он пытался выпутаться, но видимо человек рядом почувствовал неуклюжие попытки, и сам отпустил его, начав зевать. Это был парень, силует напомнил... — Дин? Это определённо он. Дин. Что он здесь делает? Не большими обрывками начала вспоминаться сегодняшняя ночь. Много людей, все танцуют. Выпивка, похоже это не единственное, что там было. Опять. — Это ты притащил меня сюда? Где мы вообще? — в голове Кастиэля была полная не разбериха, но он вполне может думать. Это хорошо. — Мы у меня дома. — Дин больше не выглядел таким сонным, как всего несколько секунд назад. Присев и скрестив ноги, он смотрел на Кастиэля уставшими глазами и просто молчал. — Ясно. — немного неловкое молчание продлилось всего несколько минут. Кастиэль всё ещё пытался разобрать весь этот ком из мыслей в голове, но всё же продолжил. — Ну и зачем ты меня забрал от туда? — парень перевернулся на спину, пытаясь сфокусировать взгляд на Дине. — Ты мне позвонил. Слишком много информации, Кастиэль не успевает переварить всё. — Я нашел тебя в ванне. Ты... ты, мать его, резал запястья. Хорошо, что я успел, так бы ты и до вен дошел. — Дин зажмурился и глубоко вздохнул, Кастиэль выучил его, так он делает когда ему действительно не по себе. — Просто ответь мне, Кас, зачем? Почему ты ходишь по таким местам, употребляешь что-то, я просто надеюсь, что ты не колешься, — не успел он договорить, как его оборвали. — Нет. — Ладно. Хорошо. Несколько минут они находились в той самой тишине, в той когда ты пытаешься понять, что делать... Кас пытался вспомнить, что произошло. Воспоминания путались между собой, было слишком сложно что-то объединить. Непонятное опустошение. Он, что на самом деле резался? Но почему..? Мысли бегают, сложно поймать всё. Отрывки из реальности путаются со снами, а может это вовсе и не сны... Ничего не понятно. Когда ухватываешься за одну мысль, тебя словно дёргает другая и ты отпускаешь ту которую только поймал, чтобы схватить ту, и тут они обе разбегаются. Кучковатые мыли выливаются в картинки, а потом и в небольшие отрывки ночи. Со временем их становится больше, но они всё так же путаются со снами. Тот туман, что был в голове Кастиэля по пробуждению, стал рассеиваться, резко и беспощадно обрушивая воспоминания. Он действительно хотел покончить с собой. Но так же он надеялся, что Дин успеет приехать. Снова сделали это с ним.. Какая ирония, опять это же, в тот же самый день. — Что там произошло? — Кастиэль не торопился отвечать. Он разбит, целиком и полностью, внутренне дезориентирован, смят и раздавлен. Не выносимо ощущать это. Становиться противно от самого себя. Ты будто в грязи, весь покрыт ею, и никогда не отмоешься, это ощущение навсегда с тобой. Им воспользовались как последней с... В нём слишком много всего. Эта ненависть к самому себе, ко всем людям, к миру, к жизни. Он ненавидит всё. Хочется кричать, хочется перевернуть и сломать в этой комнате всё, чтобы нельзя было восстановить, хочется разбить руки до крови, чтоб она лилась и не прекращалась, хочется перестать чувствовать всё. Только боль. Он ненавидит свою жизнь. Хочет жить, но не так, не здесь, не в этом гнилом мире. Кастиэль лежал с закрытыми глазами, но из них текли слёзы, дыхание было сбито к чертям, хотелось просто задохнуться. От ощущения поглаживания плеча стало немного теплее, чем было до. Дин вытер слёзы и поцеловал Кастиэля в лоб. Пара секунд и он отстранился, но рука на плече* осталась. — Детка, я здесь. Просто расскажи мне. Я тебя прошу. — голос был сдавленным, приглушенным, ему страшно. Кастиэль начал содрогаться в рыданиях. — Тише, иди сюда, — присев, он полностью упал в объятья Дина, спина дрожала от плача. Тот положил подбородок на его макушку и обхватил парня обеими руками, прижав в своей груди так крепко, насколько мог. Всё тело жутко болело. Руки ощущались ватой, а голова камнем. Они просидели так около получаса. Кастиэль уже просто обнимал Дина, в глазах не было слёз, была только боль. Он ненавидел свою жизнь. Лишь Дин был лучом света в этой тьме. Был ещё брат, но сейчас он слишком далеко. Всего два человека которых он любит, из-за которых он всё ещё жив. — Дин. Успокой меня перед тем, как я засну, — прохрипел эти слова Кастиэль, горло сильно драло. — Потому что я не знаю, где я был только что. Снова молчание. С Дином было комфортно просто молчать, но сейчас тишина начинала давить, поэтому Кастиэль всё-таки осмелился нарушить её. — Двадцать шестое сентября, проклятый день. — это прозвучало, как что-то схожее с рыком зверя. — Кас... Что случилось? Я чертовски переживаю за тебя, ангел. — Утро, кажется, никогда не наступит, и таблетки только что подействовали, так что сна ни в одном глазу. — снова чёртова тишина. — Помнишь, что я сделал в том году в этот же день? — Ох, в том году? Это случаем не тот день когда ты сильно напился и пришёл ко мне? — Кастиэль кивнул. Дин пытался говорить более легче, но небольшая дрожь в голосе была заметна. — Примерно так же мы и сидели тогда, ты хотел мне что-то рассказать, но не мог..? Возможно всё-таки пришло время. Слишком сложно говорить о подобном, да и Кастиэль не из тех кто любит вообще что-либо рассказывать о себе людям. Но Дин... он тот кому можно довериться, даже не смотря на его весёлую и вечно болтающую натуру, ему можно доверять. — Два года назад, я решил сходить в клуб со знакомыми, — резким и хриплым голосом начал говорить Кастиэль. — после этой чёртовой соры с отцом, — рык. — задержался больше обычного и... — Дин почувствовал, что его футболка снова начала намокать. — на обратном пути я шёл один, слегка обкуренный и пьяный. — стихнув зубы, он начал подбираться к кульминации. Сложно говорить, слишком сложно. — Несколько громил подошли ко мне и началось. С начала всё было вполне нормально, разве что они начали стебать меня из-за подведённых глаз, кучи колец, татуировок. К этому я привык. — Кастиэль даже усмехнулся. — Думал, щас наговорятся и свалят, но видимо им не это нужно было. — стиснув футболку Дина в своих руках, он продолжил. — Один посчитал прикольным всё это и начал лезть, руки у него оказались слишком длинными и мне пришлось ударить его. — смех? Защитная реакция? Возможно. — Через секунду я почувствовал боль в затылке, меня вырубили. Винчестер слушал не перебивая, похоже, понимая к чему тот клонит, от этого стало что ни на есть дерьмово, но где-то глубоко была надежда, что он всё-таки ошибается. Кастиэль немного отстранился и взглянул в глаза напротив, зелену которых было видно даже в таком мраке. Он слегла улыбнулся, глубоко вздохнул и сказал. — Меня нашли в каком-то дряхлом доме через пару дней. — опустив глаза из них снова потекли слёзы. Кастиэль крепче сжал талию Дина, за которую так отчаянно держался. Вот оно, то к чему он вёл. — Меня..., меня и-испоганили. — дыхание участилось, пытаясь справится с нахлынувшей паникой, Кастиэль почувствовал тепло когда был резко притянут в крепкие объятья Винчестера. — Господи, ангел.. — уткнувшись в волосы цвета смолы, Дин глубоко вдохнул. — Ты мне не говорил, два года... — Потому что я в чёртовой грязи, и сегодня это повторилось. — Нет... — Дин сказал слишком тихо. — На этот раз я облажался. — различные чувства прыгали в нём, сменяя друг друга слишком часто. — Намешал кучу выпивки, принял больше обычного и не соображал. Стал лёгкой мишенью так сказать. — он продолжал говорить куда-то в шею Дина. — Только под конец я стал понимать, что происходит. — голос был всё ниже и ниже. — Когда всё закончилось, провалявшись там около часа, я нашел в себе силы встать и выйти, отыскал какую-то пустую комнату, видимо ею оказалась та ванная. Сказал себе: "Выдохни и попытайся включит голову", потому что мой чëртов мозг просто перегрелся. И у меня в крови столько спирта, ведь я был под кайфом. Я не помню, что было д-дальше. — его голос сорвался. Тишина. Они оба пытаются переварить это. — Чёрт, Кас, — Дин поцеловал Кастиэля в макушку, потом в лоб, виски, глаза, щёки, подбородок, сцеловал все его слёзы. — Детка... — он прижался лбом ко лбу Кастиэля и зарылся обеими руками в его волосы, притягивая всё ближе закрыв глаза. Руки того всё ещё крепко держались за талию Винчестера. — На моих плечах лежит груз, который я не в силах выдержать. Ч-чёрт, я не м-могу этого вынести... Возможно прошла уже вечность, или больше, но никто не собирался отпускать, да и не зачем. — Я ненавижу эту жизнь, я ненавижу всех и всё, кроме тебя. Ты спасаешь меня постоянно, я не тону, из-за тебя. — Кас.., Кас ты знаешь меня, я не умею поддерживать, блять, даже в такие моменты, но моя любовь к тебе вечна, только ты и я, остальное ничто. Прости. Прости меня. — голос подрагивал. Было больно. Он и не думал, что его ангел пережил такое. — Я и представить не могу, что ты чувствуешь. Но молю тебя, никогда, слышишь меня? Никогда не делай так. Я не смогу исправить того, что сделали с тобой, и не смогу заставить тебя забыть это, но, чёрт, я могу попробовать заглушить это. Дай мне шанс спасти тебя, ангел... Кастиэль готов взорваться на миллионы частиц, лишь бы не чувствовать все те бушевавшие эмоции в нём, которые всё пытаются доминировать друг над другом. Но нужно сосредоточиться на Дине, на его словах, на его глазах, на его голосе... Долгое молчание помогало. Можно было сосредоточиться, ну хотя бы попытаться, и обдумать всё. Час, а то и больше прошло. Голова всё так же гудела, но это тепло, тепло Дина всё ещё было с ним. Он всё так же был прижат к сильной груди. Вот он — его мир, во всех смыслах, то ради чего стоит существовать, хотя бы попытаться. — Я... я не собираюсь растрачивать свою жизнь попусту, лишь потому что меня испоганили, и лишь потому что я облажался.* — Он слегка отстранился. — Ведь это не важно, так что трать моë время зря, и спаси нас всех Господь. — это стало похоже на молитву, Кастиэль, похоже, говорил это уже не Дину, он просто снова уткнулся ему в шею и стал говорить тише, почти не разборчиво. — И стены разобьются, и я не позволю своим комплексам решать за меня, кто я такой. Спаси, спаси всех нас Господь. Это навсегда останется со мной, навсегда. Когда-нибудь я снова сорвусь. Через какое-то время Кастиэль почувствовал уже сонную тяжесть в голове и во всём теле, и уже навалился на Дина полностью, тот припустился на подушки, в более удобное положение для них двоих. — Я тоже люблю тебя, но ненавижу всё остальное. — тихо прошептал Кастиэль, находясь меж двух миров. Жизнь — дерьмо. Не всегда все получается хорошо, возможно никогда, но мы должны быть сильными и продолжать жить. Хотя бы ради своего мира.