Люди любят ушами

К тому времени как они достигли спальни, их тела казались неразлучными. Дверь закрылась и отголоски минувшей презентации нового обновления для "Vmeste" превратились в далекий гул в голове, все, что можно было услышать — это шорохи одежды двух людей, слившихся в одно целое. Тряпка чувствует как растворяется в этом промежутке времени, как отдается Сереже весь без остатка. Тряпка изгибается, когда Сережа целует его с таким трепетом, словно прося прощения за своё долгое отсутствие. С тяжелым выдохом из уст второй личности вылетает имя Разумовского, прежде чем их рты столкнутся. Тряпка такой красивый. И видит бог, нет никого на свете, кого Сережа любил бы больше. — Не уверен, что говорил тебе, как хорошо ты выглядишь в моей одежде, — разорвав поцелуй, Сережа ладонью правой руки коснулся щеки двойника, проведя другой по лиловой ткани рубашки. — Правда..? — щеки Тряпки густо краснеют и он льнет в попытке снова встретиться с губами Сережа, или хотя бы спрятать лицо в изгибе чужой шеи от внимательного взгляда чужих глаз. В клубке переплетенных тел они доходят до кровати. — Ох, конечно, милый, — Сережа мягко толкает податливое тело на кровать, опираясь коленями в кровать по обе стороны от опирающегося на локти тела, — знал бы ты что делаешь со мной.. — кладя ладонь на грудь, чтобы опрокинуть на кровать, Сережа падает следом за ним. Широко распахнутые глаза Тряпки блестят и Разумовский готов поклясться, что его двойник затаил дыхание. Сережа берет чужую ладонь в свою, и, поднеся ее к своему лицу, притирается к ней своей щекой, большой палец чужой руки немного подрагивает оказавшись на чужих губах. Тряпка завороженно смотрит, как Сережа оставляешь медленные поцелуи на внутренней стороне его ладони. — Ну смотри, — с придыханием шепчет Сережа, взяв его палец в рот, не отрывая взгляд от голубых глаз двойника. Губами обхватив фалангу и прикусив кончик пальца, Разумовский слышит тихий выдох, и, усмехнувшись, Сережа вбирает палец в рот полностью, проводя языком по всей длине. Тряпка кажется настолько засмотрелся, что даже не замечает, как приоткрылся его собственный рот. Он просто не мог отвести от Сережи взгляд. — Для начала, — с громким чмоком Сережа выпускает палец изо рта, напоследок еще раз прикусив, прижимается губами к запястью Тряпки и медленно поднимается вверх по руке, пока не достигает шеи, — твой запах, — Сережа прижимается носом к коже второй личности, вдыхая его аромат. Кожа Тряпки покрывается мурашками и он издает тихий стон, еще больше краснея, сжимает пальцами руки, которая недавно была в плену рта Сережи, воротник его футболки. — Какой он? — Тряпка продолжает плавиться от ласк, которые дарит ему тело напротив, чуть ли не поскуливая от нежных поцелуев в шею. — Цветочные поля и осенние вечера, — Сережа отвечает и понимает, насколько велико желание попросту выпить его - целиком, без остатка. Тряпка выглядит озадаченным, но всё ещё заинтересованным. — А как пахнут осенние вечера? — Вопрос прозвучал немного глупо, отчего Тряпка смутился еще больше и попытался отвернуться. — Милый, не смущайся, — Сережа ловит пальцами подбородок не успевшего повернуть голову парня и припадает к его губам, сминая их в нежном поцелуе. Воспоминания о первых осенних вечерах, проведённых вместе, накатывают на накатывают на Разумовского, и он, не в силах сдержать переполняющих его чувств, углубляет поцелуй и со стоном выдыхает в чужие губы. — Мм, легкий запах мокрого асфальта, — начинает перечислять Сережа, принимаясь неторопливо, одну за одной расстегивать пуговицы на рубашке, — тыквенный латте, — открыв кожу на чужих ключицах, Сережа оставил легкий поцелуй во впадинке меж ними, — и корица, — наконец расстегнув столь мешающий предмет одежды, отбрасывая его в сторону. — Восход солнца, — Сережины пальцы проходятся по голове второй личности и ерошат волосы. — М? — Тряпка встрепенулся, не поняв смысл фразы. — Твои волосы. Их цвет напоминает мне восход солнца, — объясняет Сережа и наклоняется, чтобы спрятать нос в медных локонах. Тряпка прикрывает глаза, когда Разумовский двумя руками берёт его лицо и заглядывая в глаза — и твои глаза, — мягкий поцелуй опускается на его веки, заставляя снова взглянуть на себя, — я тебе когда-нибудь говорил, что они сияют как звезды? Сережа видит себя же в его глазах — своё отражение — и трудно не почувствовать, что сам он живет в них. Тряпка не был бы против этого: он такая же часть Сережи, как и Сережа — его. Скользя поцелуями по его подбородку, Сережа слышишь, как его двойник вздыхает. Разумовский кусает его кожу, дразнясь, прежде чем продолжить. Тряпка тут же обвивает его руками и ногами, крепко к себе прижимая, и пряча лицо в изгибе шеи. Сережа чувствует его возбуждение. Вставший член его второй личности упирается в Сереже в живот, когда он тянет с миллиардера футболку. Сердце делает несколько отчетливых ударов, увеличивая их количество, когда их бёдра сталкиваются друг с другом, а зубы кусают чужое плечо. Сережа, почувствовав болезненный укус, толкается бедрами вперед, создавая трение меж их тел. — Мне нравится слушать твой голос, — шепчет Сережа ему на ухо, — ты должен позволить мне слышать тебя лучше. Он надавливает большими пальцами на бёдра Тряпки, нащупывает тазовые косточки и притягивает ближе к себе. Тряпка чувствует напряжение, его член реагирует на движения Разумовского, и он гортанно стонет. Да.. — По сути, — говорит Сережа, положив руку тому на пах и накрыв тело напротив своим , — нет ничего, чего я бы не любил в тебе, — прикусив мочку уха Тряпки, Разумовский слышит очередной стон. Его собственное имя так сладко звучит из чужих уст. Сережа скользит ниже, находя губами его соски, продолжая рукой поглаживать член любовника, чем вырывает из него все больше стонов. Разумовский касается языком горошины одного соска и берёт его в рот. Тело под ним начинает подрагивать от приятных ощущений. — Мне нравится эта часть тебя, — прошептал Сережа, подув на мокрый сосок, — и эта тоже, — его руки скользят по бедрам Тряпки, оглаживают ягодицы, — и конечно, — устраиваясь между ног, миллиардер касается члена сквозь одежду любовника, подбираясь к ширинке и, расстегнув молнию, освобождает Тряпку из давящей тесноты джинсов, снимая их и откидывает к рубашке. И Сережа сжимает его бёдра в своих руках, прежде чем продолжить, — эта. Тряпка снова выстанывает его имя. Это вызовет привыкание, если не быть осторожным. Когда Сережа берет член своего двойника в рот, голос Тряпки, обращённый к нему, звучит с наслаждением. Тряпка кончает, комкая простыни, полностью поглощённый Сережиными комплиментами и обожанием. Разумовский проглатывает сперму, освобождая рот. — И ещё кое-что, — Сережа возвращается в прежнюю позу, нависая над Тряпкой, пока тот восстанавливает дыхание. — Что? — парень часто дышит, пытаясь восстановить дыхание. Тряпка кусает губы, нетерпеливо, требовательно. Это выглядит очень горячо и пылко, даже когда он успокаивается от оргазма. Сережа дает ему почувствовать собственный вкус, скользя языком в чужом рту. — Ты поразительно вкусный, — Сережа шепчет это в поцелуй, коленом раздвигая чужие ноги и приставляя к сжимающемуся колечку мышц смазанные смазкой пальцы. Тряпка не может сдержать слегка болезненного стона, когда один палец медленно входит в него. Пальцы чужих рук с силой сжимают белоснежную простынь, пытаясь унять дискомфорт и перестать сжиматься. После нескольких движений мышцы перестают сжиматься, пытаясь вытолкнуть инородный предмет и Сережа добавляет второй палец, оставляя на шее Тряпки вереницу мягких поцелуев-укусов. На третьем пальце Тряпка начинает подмахивать бедрами, в попытке насадиться глубже и в один момент кончики пальцев задевают небольшой комочек нервов, заставляя Тряпку выгнуться в спине и начать с еще большим усердием насаживаться на пальцы, стараясь вновь ощутить то наслаждение. Решив что Тряпка уже достаточно растянут, Сережа вытаскивает из него пальцы, слыша разочарованное хныканье. Тряпке было мало и он потянулся своими пальцами к кольцу мышц, вставляя в себя сразу два пальца и начиная усердно двигать ими, закусив губу. Наблюдавший за этим изумленный Сережа не мог оторвать взгляд от быстро погружающихся внутрь пальцев. Это очень возбуждало. Вечно стеснительный, боящийся всего на свете Тряпка, сейчас вытворял такое. Сережа хотел посмотреть, как тот кончит сам от своих пальцев и плевал он на свое возбуждение, собственный член подождет. Разумовский, не желающий прерывать своего любовника, подполз на коленях чуть ближе и засунул большой палец правой руки Тряпке в рот, ошарашенно ахнув, когда чужие губы мигом обхватили палец, начиная яростно посасывать. Когда взгляд двойника сфокусировался на Сереже, Тряпка кончил с громким стоном, откидывая уставшую руку на простынь. — Милый, было не вежливо не подождать меня, — сказав это, Сережа оставил сильный укус на бедренной косточке, — но очень горячо, так что ты прощен, — член второй личности как ни странно все еще стоял. — Прости, просто мне очень хотелось, но ты куда-то пропал, — виновато захныкал Тряпка, когда Разумовский провел по его члену рукой. — Я всего лишь хотел заменить пальцы кое чем другим, — поцелуй на внутренней стороне бедра, — но ты, вижу, и без меня справляешься, — подушечка указательного пальца тронула все еще растянутое колечко мышц. — Нет нет нет, пожалуйста, — Тряпка предпринял попытку вновь насадиться на палец. — Что пожалуйста? — Сережа выпрямился, кинув хитрый взгляд на вторую личность. — Войди в меня, — сказав это, щеки Тряпки вспыхнули, но отворачиваться он не стал, стойко выдерживая чужой взгляд. Услышав эти слова, Сережа подобрал упавший тюбик смазки и, размазав остатки ее по своему члену, толкнулся в податливое тело, входя до конца и начиная сразу неторопливо двигаться, вырывая из глотки партнера тихие вдохи. Комната наполнилась стонами и шлепками кожи о кожу. Тряпка, обхватив ногами талию Сережи, обернул руки вокруг его шеи, притягивая ближе к своему лицу. Не прекращая беспорядочных движений, Сережа двигал рукой по члену Тряпки в такт. В какой то момент все меняется, и Сережа оказывается лежащим спиной на кровати, а его любовник, испустив стон, полный наслаждения, резко опустился на член Разумовского, проведя ногтями обеих рук вдоль груди того. Сережа вообще не понял как двойник смог их перевернуть, но был в принципе не против такого стечения обстоятельств, крепко схватил любовника за талию и толкнулся в него еще глубже, выбивая из него еще более развратные стоны. Тряпка скакал на Разумовском пока не упал на него обессиленной тушкой. — Давай, малыш, еще немного, — заново переворачивая их, сказал Сережа, — я все сделаю сам. Возобновляя движения бедрами и руки на члене любовника, Сережа коснулся губами шеи Тряпки, и это было последней каплей, после которой он кончил, пачкая их обоих и сжимаясь вокруг члена Сережи. После пары движений Разумовский кончил вслед за двойником, падая на подушки рядом. Сил Тряпки хватает только на то, чтобы прижаться к Сереже и, прошептав что-то нечленораздельное, уснуть.