*Китайский бренд - лапша быстрого приготовления.
– Янь-гэ, – Ма Сян указал перед собой палочками для еды, его рот и щеки были набиты лапшой. – Последние две коробки объединенной маньчжурско-китайской редкой говяжьей лапши, 18 юаней за тарелку*, специально приготовлена для вас двоих. В этот раз ты не сможешь сказать, что мы плохо обращаемся с консультантами, не так ли?*Для сравнения, лапша из говядины Кан шифу стоила около шести-семи юаней за тарелку в середине 2010-х годов.
Янь Се огляделся. Две тарелки с лапшой быстрого приготовления были прижаты несколькими папками материалов дела, служившие им вместо крышки, из-под них медленно поднимались завитки белого пара. Цзян Тин сидел за офисным столом в маске, просматривая фотографии оценки травм, не подавая никаких признаков жизни и даже не собираясь утруждать себя поднятием глаз на Янь Се. Янь Се тихо вздохнул, подошел, взял одну из мисок с лапшой и в один присест проглотил почти половину тарелки лапши, затем указал подбородком в сторону Цзян Тина и сказал ему: – Вареный рис с угрем, который я заказал для тебя, уже в пути, его сюда доставят через несколько минут. – Что?! – воскликнул Ма Сян, подпрыгивая, от чего тут же оказался прижат к своему месту Гао Паньцином и Хань Сяомэй. Он чуть было не заплакать от сей несправедливости и пробурчал: – Почему мы едим Kang Shifu, когда как у него будет рис с угрем? Я действительно не могу это принять. Янь-гэ больше не тот Янь-гэ, который сам же учил нас тому, что все люди рождаются равными… – Дяо Юн, мужчина 41 года, рост 1,84, его травма находится между предпоследним и третьим ребром с правой стороны. Орудием нападения был нож для фруктов, глубина раны составляет около четырех сантиметров, без серьезных повреждений внутренних органов. – Цзян Тин перевернул следующую страницу оценки травм и сравнил угол, под которым лезвие ножа пронзило мышцу, со схематическим наклоном удара. – Нападавший имеет рост от 1,65 до 1,70, правша, и его физическая сила относительно… средняя. На мгновение он задумался, а затем тихо сказал: – …Это женщина. – Гоу Ли проанализировал все в точности, как ты, – сказал Янь Се, доедая лапшу быстрого приготовления. – Сообщником Ху Вэйшэна тоже была женщина. За окном конференц-зала городского управления небо уже полностью почернело, а часовая стрелка настенных часов указывала на одиннадцать. На лице Цзян Тина отразилась усталость. Он откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул: – Давай еще раз пройдем по этому делу с самого начала. Ма Сян проглотил последние остатки супа с лапшой, прикрылся материалами дела и тихо спросил Хань Сяомэй: – Разве не этот человек был свидетелем в караоке-клубе в ночь на 2 мая? Когда он успел стать личным консультантом замкапитана Яня? Я отсутствовал всего пару дней, оставаясь в управлении и просматривая записи с камер наблюдения, так каким образом мир успел настолько быстро измениться? – Любовь приходит слишком быстро, словно торнадо, и из этого эпицентра бури сложно вырваться, – покачала головой Хань Сяомэй и вдохновленно вздохнула. – Кто-то вроде тебя, у которого даже нет второй половинки, не должен утруждать себя попытками к пониманию. Ма Сян: – Кто сказал, что у меня нет объекта вожделения? У меня есть Аянами Рей и Аска*, не говоря уже о самой кавайной Богине Хацунэ**…*Обе являются персонажами культового классического аниме Neon Genesis Evangelion. **Хацунэ Мику - это персонаж, олицетворяющий голос программы «Vocaloid», синтезирующей пение, разработанный фирмой Yamaha.
– 5 мая, узнав о смерти Фэн Юйгуана, Чу Цы начал многократное тестирование химических веществ, таких как метиламин, о-хлорбензальдегид, а также некоторые растворы метанола. Все вышеперечисленные химические вещества имеют отношение к синтезу метамфетамина. Такого рода бессмысленные эксперименты продолжались до сегодняшней ночи, пока по какой-то неизвестной причине Чу Цы не отключил электропитание и камеры наблюдения, затем украв карту-ключ, он проник на склад с химическими веществами. В этот момент Цзян Тин замолчал, и Янь Се вмешался: – Возможно ли, что у него возникли подозрения насчет плотности раствора этих химических веществ на заводе, и он лично пошел проверять резервуары для хранения? – …Дело не в плотности раствора, – тихо сказал Цзян Тин, – а в оставшемся количестве. Ма Сян открыл вторую тарелку говяжьей лапши, и понизив голос, спросил: – Как думаете, неожиданное прозрение, отразившееся на лице Янь-гэ было настоящим или наигранным? Гао Паньцин поспешно сказал: – Ешь свою лапшу! – Некоторые химические вещества обладают особой плотностью. Если восполнить дефицит после кражи сырья, добавив в резервуар равный объем какой-либо другой жидкости меньшей плотности, например, такой как вода, то поскольку вода легче, она будет плавать на поверхности химического вещества, создавая в резервуаре наполненность, что будет трудно выявить на показателях самого бака, ибо дозатор находится ближе к дну. В то же время, поскольку контролируемое вещество обладает низкой растворимостью в воде, даже если добавить много воды, плотность вещества почти не изменится, а если изменится, то можно списать на рабочую ошибку во время экспериментального испытания. Цзян Тин вздохнул, выражение его лица сменилось на не особо приятное: – Однако заметки Чу Цы точны, можно даже назвать их математически точными. Поэтому он понял, что в его исчислениях не должно быть ошибки, и начал подозревать, что кто-то крадет химическое сырье и на его место закачивает воду. Услышанное ошеломило Янь Се настолько, что он позабыл о лапше быстрого приготовления, накрученной на пластиковую вилку: – Но лучший студент притворился, что ничего не знает, действуя по принципу “это не мое дело, я просто хочу закончить учебу” или “дайте мне закончить учебу, а дальше делайте, что хотите”. Таково было его отношение вплоть до 4 мая, когда его доставили в городское управление и он узнал о смерти Фэн Юйгуана… – Да, – согласился с ним Цзян Тин. – У него возникло подозрение, что смерть Фэн Юйгуана связана с ним, поэтому он был обязан провести собственное расследование, или он просто беспокоился, что станет следующим. Но в действительности трудно понять, о чем именно думал лучший студент. Когда касается хитросплетений, то человеческий разум весьма загадочен, нет необходимости пытаться докопаться до сути в этом вопросе. Янь Се искоса взглянул на Цзян Тина. Цзян Тин: – Что? – Ничего, – фыркнул Янь Се, но про себя подумал: Как будто твой образ мышления легче понять. Цзян Тин с подозрением спросил: – Ты что-то имеешь против меня? Янь Се взял пластиковую вилку, вздохнул и отхлебнул лапшичного бульона, а затем сказал: – Дежурный охранник Нянь Бовэнь был вырублен Чу Цы, что указывает на то, что Чу Цы и похитители не входили на склад одновременно. Просто он случайно столкнулся с ними в момент кражи химических веществ. Мы можем предположить, что похитители являются внутренними сотрудниками химической компании, и возможно кто-то в офисе имеет к этому отношение. В настоящее время все сотрудники задержаны для немедленного допроса. Эй, как думаешь, эта девчонка Дин Дан может быть сообщницей Дяо Юна? Цзян Тин безразлично сказал: – Надеюсь, что это так, тогда бы мы могли сэкономить уйму времени. Но вы не можете просто так взять и арестовать девушку, заявив, что она подозреваемая. К тому же Дин Дан нельзя считать внутренним сотрудником, и ее семья не владеет красным “Камри”. Между тем, в управлении по обеспечению безопасности находятся около семи-восьми сотрудниц, которые обладают квалификацией для совершения этого преступления. Янь Се встал перед доской, держа в руке маркер, повернул голову и с подозрением посмотрел на мужчину: – …Нельзя считать девушку не виновной, даже если она красивая. Цзян Тин удивленно спросил: – Она красивая? – … – Я не обратил внимания, – Цзян Тин слегка улыбнулся. – Тебе, конечно же, лучше знать. Янь Се: – … Хань Сяомэй прикрыла лицо рукой и смущенно сказала: – Я больше не могу на это смотреть. – Янь-гэ, доставили твой рис с угрем! – крикнул кто-то за дверью. Цзян Тин замер под пристальным взглядом Янь Се: – Я ошибся, сболтнул не подумав, – сказав это, он неторопливо поднялся и забрал рис с угрем. Восхитительный аромат мгновенно привлек горящий взгляд Ма Сяна. Он вытаращил глаза и вытянул шею на эту соблазнительную коробку для бенто из черного дерева. Цзян Тин открыл крышку коробки и взглянул на нее, а затем посмотрел на Ма Сяна, как будто находя его реакцию довольно забавной, он спросил: – Хочешь попробовать? Ма Сян проглотил слюну, завилял хвостом и кивнул головой. Цзян Тин указал на Янь Се: – Все люди равны? – Конечно, нет! – Ма Сян почтительно провозгласил: – Вы - идолы и боги, а мы всего лишь ничтожные смертные, к черту это дерьмо о равенстве! У всех присутствующих появилось выражение на лицах “заткнись, мы больше не можем на это смотреть”. Только Ма Сян с ликованием получил целый кусок угря и съел его вместе с лапшой быстрого приготовления. – Дяо Юн уже признался? – спросил Цзян Тин, неторопливо смешивая рис с соусом из угря. Лучший студент-химик из Пекина был похищен наркоторговцами на территории Цзяньнин — всё городское управление было буквально доведено до исступления. Только Цзян Тин казался относительно спокойным, именно он обнаружил ключевую подсказку. Янь Се почувствовал приступ абсурдного веселья, и не знал, смеяться ему или плакать. Он и представить не мог, в какой причудливой манере Цзян Тин руководил своими подчиненными, будучи капитаном подразделения. – Нет, он ничего не говорит. Даже если мы будем на него давить, он, скорее всего предпочтет казнь, – сказал Янь Се с кривой улыбкой. – Такой человек как он, хорошо юридически подкован. Он знает, что государство становится все более и более снисходительной за незаконный оборот наркотиков, и что ему не светит смертная казнь. Раньше, даже за хранение пятидесяти грамм можно было угодить в петлю, а теперь же за килограмм может ничего не статься. Если адвокаты продолжат в том же духе, то в один прекрасный день в стране отменят смертную казнь. Предполагаю, что в таком случае, всем офицерам по борьбе с наркотиками придется собрать свои сумки, потуже затянуть пояса и отправиться домой, чтобы охранять свою семью от нападения наркоторговцев. Цзян Тин снял маску, съел пару ложек риса и улыбнулся мужчине: – Если бы ты так много не говорил, то тебя бы давным-давно повысили до капитана. Он очень редко демонстрировал такое бесхитростное и нежное поведение перед Янь Се... не считая тех случаев, когда он разыгрывал спектакль. Янь Се был слегка ошарашен. – Признание очень важно, – сказал Цзян Тин, склонив голову над едой, как будто только что ничего не произошло. – Цзун и его шестерки знают кто и откуда сбывают наркотики, а Дяо Юн имеет прямое отношение к группировке по производству наркотиков. Мы не можем позволить себе прекратить допрос с обеих сторон. Чу Цы пропал без вести почти двадцать часов назад, и чем дольше тянется время, тем ухудшаются его шансы на спасение. Казалось, что каждая нить приближается к тупику. Фань Сы был убит, Ху Вэйшэн тоже, а информация об операции по борьбе с наркотиками просочилась, и почти никаких улик не было изъято. Несмотря на то, что в настоящее время каждый сотрудник всю ночь изучал видео с камер наблюдения инцидента в “Саньчунь Хуашу”, все равно требуется большое количество рабочей силы и времени, чтобы найти хотя бы крупицы улики в этом огромном океане видеозаписей. Чу Цы не может ждать. Если этот молодой человек еще жив, то только благодаря своим выдающимся профессиональным навыкам, которыми он привлек внимание наркоторговцев. Если он спровоцирует наркоторговцев, то ему может грозить опасность и в любую секунду его лишат жизни. – Я это понимаю, – Янь Се взял салфетку и вытер рот, затем кашлянул, словно пытаясь скрыть какие-то эмоции, встал и сказал: – Вы продолжайте есть. Я иду в комнату для допросов, чтобы посмотреть как там Лао Цинь и остальные. Ма Сян, присмотри за консультантом Лу, его присутствие здесь противоречит правилам. Не позволяй посторонним врываться в кабинет и поднимать шум. Ма Сян вскочил со своего места: – Все хорошо, я уже доел и собираюсь пойти с тобой, оставь эту задачу на Лао Гао. Янь Се кивнул Цзян Тину и направился к выходу, а Ма Сян нетерпеливо бросился открыть перед ним дверь. Но кто же знал, что как только он коснется дверной ручки, то дверь резко распахнется. Янь Се среагировал моментально, быстро отступив на полшага назад, в то время как Ма Сян получил удар дверной панелью прямо по лицу и тут же с криком присел на корточки, прикрывая рукой нос. – Эй , Лао Янь! – начальник технического расследования Хуан Син бросился вперед, а затем быстро взглянул вниз. – Что такого сделал Сяо Ма, что у него такое сильное кровотечение из носа? Давай, прекращай уже истекать кровью, все живо отправляйтесь в путь! Только что группа обнаружила ту самую красную “Камри” на камерах наблюдения! Все разом вскочили на ноги. Ма Сян ошеломленно замер, упуская шанс начать требовать возмещения ущерба. Янь Се строгим тоном спросил: – Где?…
Молния прорезала горизонт, раскаты грома прокатились по темным, как смоль небесам, и хлынул сильный дождь. На обочине провинциального шоссе, в глуши за крутым покатым склоном клубился черный дым от обломков обугленной машины под проливным дождем. – Разбита приборная панель и обломки по всему переднему сиденью, но тело так и не было обнаружено! – На заднем сиденье тоже ничего! – В багажнике тоже ничего не обнаружено! – Хуан Син поднял свой полицейский фонарик, капюшон его плаща давно соскользнул с головы. Он вытер с себя дождевую воду, которая каскадом стекала по его лицу, и закричал во все горло: – Лао Янь, автомобиль подожгли пустым! Нужна экспертиза, чтобы определить вещество, способствующее к возгоранию! Место происшествия было окружено несколькими полицейскими машинами. Ночь была настолько темной, что они даже не могли видеть свои собственные руки. Фары полицейских машин и лучи света от фонариков метались в темноте взад и вперед. Хотя стояла поздняя майская ночь, и все же холод от сильного дождя пронизывал тело до костей, отчего у всех по спине пробегали мурашки. Похитители сожгли пустую машину. Подавляющее большинство поджогов транспортных средств происходило потому, что именно автомобиль является местом преступления, и по логике вещей, все оставшиеся улики должны быть уничтожены. Жив ли Чу Цы, или уже мертв? Было ли его тело уничтожено до их прибытия, или наркоторговцы нашли иной способ избавиться от него? Ледяная тишина распространилась среди собравшейся толпы. Не было слышно ни единого звука, кроме проливного дождя и раската грома. Все глаза беспомощно уставились на почерневший и деформированный металлический каркас автомобиля. Никто не знал, сколько прошло времени, но внезапно раздался низкий и грубый голос Янь Се: – Все остаются. Тщательно осмотрите холм и подберите любую ветку, камень или травинку, испачканных кровью или подозрительными пятнами. Ма Сян приведи людей, чтобы помочь техникам извлечь отпечатки ног, следы шин, образцы грязи, а также любые следы человеческой деятельности в радиусе пятисот метров от места происшествия. Не позволяйте даже малейшему намеку на подсказку ускользнуть от вас. – Сейчас 00:40 ночи, и до рассвета осталось меньше шести часов. До восхода солнца я требую, чтобы мы полностью завершили процесс поиска улик и приступили к этапу поисково-спасательных работ. Все стояли с прямыми, как натянутая струна, спинами, без малейших возражений и колебаний, глядя на Янь Се из-под капюшонов своих плащей. – В настоящий момент жизнь 21-летнего молодого студента находится в наших руках, – Янь Се оглядел своих подчиненных сотрудников уголовного розыска и серьезным тоном сказал: – Ну, хватит болтать, давайте приступим к делу! Кроме шума дождя и звука шагов, не было слышно ни единой жалобы. Криминалисты сразу же приступила к работе, разбредаясь по двое-трое человек. Практически в мгновение ока технические следователи приступили к демонтажу капота, специалисты по анализу следов начали выкапывать мокрую грязь из-под шин автомобиля, а оперативная группа полевых криминалистов воспользовались фонариками и начали поиски вдоль дороги. Эффективно, быстро и организованно они погрузились в следственную рутину. Янь Се повернулся и направился к своему “Гранд Чероки”. Цзян Тин стоял у двери машины, накинув на плечи плащ Янь Се. Его руки были в естественной манере сложены перед собой, а лицо казалось слишком бледным в темноте. Пряди его волос и ресниц слегка увлажнились от пронизывающего холода. Хань Сяомэй стояла позади мужчины, держа для него черный зонтик. – Уже слишком поздно, ты заболеешь, если будешь оставаться здесь с нами, – Янь Се встал перед Цзян Тином, слегка опустив голову и уставившись ему в лицо. Затем он вздохнул и отвел взгляд, достал из кармана ключ, бросив его Хань Сяомэй: – У меня есть дом неподалеку отсюда, там есть туалетные принадлежности и все необходимое... консультант Лу уже бывал там раньше. Отвези его туда, чтобы он смог отдохнуть ночью, закажи ему немного каши, вскипяти горячей воды. Он почти не успел ничего съесть перед выездом. Хань Сяомэй поспешно взяла ключ от квартиры. Взгляд Янь Се вернулся к лицу Цзян Тина. Казалось, что он собирается что-то еще сказать, но он сдержался и просто улыбнулся, сказав: – Не волнуйся. Янь Се развернулся и пошел обратно к обломкам обгоревшей машины, и вдруг услышал позади себя: – Эй. Он обернулся. В этот момент они стояли в полушаге друг от друга, и все же, казалось, что между ними вообще не существовало расстояния. Дождь уносил их дыхание, пока оно влажно не переплеталось между собой на кончике их носов. Обстоятельства жизни непостоянны, и никто не ожидал, что вышестоящий командир и сотрудник патрульной полиции, которые все эти годы принадлежали к таким совершенно разным мирам, теперь будут стоять здесь вместе, вот так лицом к лицу. Обменявшись с мужчиной долгим пристальным взглядом, Цзян Тин, казалось, беззвучно выдохнул: – Береги себя и не задерживайся допоздна. Цзян Тин развернулся и забрался в машину. “Гранд Чероки” медленно сдал назад, скрываясь под проливным дождем. Янь Се не сказал ни слова, стоя неподвижно, наблюдая за мерцанием фар, исчезающих в занавесе бескрайней ночи.