* * *
Ранее из жизни Самурая X Он внушал страх и одновременно уважение, и был одним из самых почитаемых воинов. Его боялись, слушались и ненавидели. Самурай икс, меченый, хитокири, как его только не называли. Он был один из наёмных убийц на службе империалистов, боровшихся против Токугавского сёгуната. И прозвище свое он получил недаром. После одного очень смелого, и как Ему показалось, хитрого поступка, Он и получил свой «подарочек»… Древние секреты самураев в эпоху Эдо таили огромные возможности в познании себя и своей силы, и были скрыты от посторонних глаз. И ради простого любопытства — «А что там?» — каралось строго. Этот запечатанный свиток секретов передавался из поколение в поколение, не раз спасая и даже нередко забирая жизни. Выкрасть его означало посягнуть на честь и достоинство самого самурая и каралось смертной казнью. Хараки́ри — вот что должен был совершить он. Юный самурай, работавший тогда у одного могущественного сёгуна, решил удовлетворить свое любопытство, и узнав, где спрятан тайник со знаменитым свитком, решил немного поразвлечься. Он не думал красть этот секрет, просто подумал: а вдруг ему удастся изучить Его. Восставший за спиной хозяин ледяным и опасным взглядом сверлил незадачливого воина, отчего по Его спине пробежал холодок. — Не думал, что простой самурай может сделать это! — и взмахнув реликвией, разрезал щеку испугавшегося воина. Величественный сёгун не собирался просить Его совершать харакири, Ему стало интересно, на что еще способен юнец, раз Ему хватило смелости и отваги, дабы забраться в святая святых и вот так овладеть хозяйским имуществом. — Посмотрим, на что ты еще способен, — заявил сёгун, глядя на упавшего на колени, истекающего кровью юного самурая. После не очень верной службы, но показавшей себя с хорошей стороны, самурай икс начал работать на своего хозяина вне стен дворца, выполняя самые кровавые и жестокие поручения. В основном это были убийства из мести, за честь и достоинство, которые не обходили даже женщин и детей. Сёгун отдавал такие поручения не просто так: учитывая свой статус и влияние он много кому переходил дорогу. Пролитая кровь, жестокость и насилие, с которыми сталкивались самураи и их Господа, не очень благотворно влияли на их личную жизнь. Бессонные ночи, усталость, постоянный стресс и боязнь за собственную жизнь сделали из них чуть ли не параноиков, а чтобы окончательно не тронуться умом, сёгуны и самураи разбавляли кровавые дни разного рода развлечениями: сёги, сражения на бамбуковых клинках, посещения квартала красных фонарей Йошивара, где кипела веселенькая жизнь. Слуги дайме заказывали гейш и расслаблялись в компании девушек и юношей, пока сам сёгун находился у себя дома, попивая саке, и его развлекали его личные гейши. Но были исключения, когда сёгун маскировался и посещал этот увеселительный квартал. Там он заприметил смуглого привлекательного парня-гейшу, который в компании таких же как и он куртизанок, флиртовал с клиентами в Йошиваре. Но неотложные дела пресекли попытку поразвлечься, и Ясон удалился.* * *
Детство и юность Рики… Рики и Гай, молодые люди, которым так хотелось жить в достатке и изобилии и выбраться наконец из трущоб доя-гаи, не выбирали себе жизнь. Их родители были бедными людьми: мать, которая благодаря внешности стала популярной гейшей в Йошиваре. Она пользовалась успехом, её почитали, и даже сделали наставницей юных куртизанок. Она являлась самой высокопоставленной куртизанкой и фактически руководила ими. Так как срок служения гейш не велик, к двадцати семи годам их отправляли на пенсию, оставляли без привилегий. Боязнь быть никому не нужной и одинокой не красила её по ночам, когда некому было прислуживать. В её жизни, как и в жизни многих юных красавиц, было одно желание: удачно выйти замуж и иметь семью. Проникшись симпатией к одному из богатых посетителей, она нарушила закон, забеременела. Так как она была молода и на внешности это не отражалось, она продолжала работать… Такой поступок, как влюбиться в клиента, и тем более забеременеть от него — не поощрялось среди хозяев домов утех, и пока красавица гейша продолжала приносить доход, её терпели. Но и после родов её не выгнали на улицу, доход она приносила также солидный. Уходить на пенсию она не собиралась, так как ей было всего 20, и думала, что после родов она вернётся на работу. Когда на свет появился мальчик, за ним умудрялись присматривать все, кому не лень. Одной из таких была Хинова, которая растила Рики, как собственного сына. У неё детей не было, единственным ребенком считался мальчик-сирота, о котором она тоже заботилась. И звали его Гай. Она не побоялась взять его к себе, так как видела страдание мальчика. Против никто не был, главное, чтобы тихо себя вёл и никому не мешал. Зачем отдавать в попечительский центр, если есть кому заботиться? Мальчики росли как борцы за свободу, справедливость, но все их попытки хоть как-то что-то изменить — терпели фиаско. Родители мало что могли им дать. Отцов мальчиков их матери так и не дождались; им наврали о любви, страсти, наобещали золотые горы и воспользовавшись их наивностью, исчезли. Рики и Гай были не разлей-вода. Их дружба переросла в нечто большее, они стали любовниками. Набравшись опыта в доме утех, мальчики пошли «по стопам» своих родителей. Рики даже в такой профессии соблюдал границы. Он предпочитал называться гейшей, а не юдзё. Но и здесь было мало отличий, и как бы он не противоречил, гейш часто выбирали всё же для удовлетворения плотских утех. Просто гейш обучали разного рода талантам, этикету, и они этим славились. Их ухоженность, манеры, умение развлечь клиента не только телом — всё это им набивало цену. Клиентам нравилось проводить время с не просто телом, но и ещё с умом — а дальше по желанию. Гейша развлекала клиентов прежде искусством, а юдзё продавала свое тело. Но многие предпочитали товар «по качеству» подороже, даже без утех. Но всё же Рики понимал что никакая он не гейша, он юдзё. Он продаёт тело и любовь за деньги. Но не только этим они зарабатывали… Рики был наделен умом, ловкостью использовал свой дар — изящно и незаметно крал золотые монеты у завсегдатаев, пока Гай отвлекал их. Рики в качестве гейши не наделялся продвинуться в хорошее безбедное будущее, хоть и пользовался популярностью. Ему хотелось зарабатывать не только своей красотой телом, но и умом. Рики мечтал выбраться из этой грязи и когда-нибудь начать свой бизнес с Гаем. Но почему-то все пути приводили его именно на эту тропу. Хитокири баттосай по просьбе Ясона предложил Рики работать на себя. Энергичный, дикий и импозантный мальчишка согласился не раздумывая. Он выполнял поручения своего кровавого начальника на «отлично». И тогда только благодаря Хитокири Рики мог почувствовать настоящий рабочий азарт. Он был заинтересован в работе, и гордился, как легко ему даётся решение рабочих вопросов, проблем. Но гейша даже не подозревал, что им управляют…* * *
Работа курьером оказалась не рисковая, он относил катаны в мастерскую, — но главное, чтобы с доспехами ничего не случилось. Его не раз пытались обмануть, но Рики мог умело раскусить обман. Пытались вместо принесённой катаны самурая, впихнуть идеальную подделку. Рики проявлял где надо строгость, а где надо, и пускал в ход свое очарование, от чего кузнецы покрывались холодным потом. (У одного кузнеца, который был клиентом дома утех, парни обучились навыками владения мечом. Каждый обязан был владеть катаной и не обязательно для поля боя. Дабы защитить себя и своих близких). Хитокири был доволен смелым мальчишкой. Отчёт о проделанной работе Баттосай предоставлял своему Господину, на что тот еле заметно улыбаясь, положительно кивал и приказывал не спускать с подопечного глаз. Гай, который волновался о Рики, и предположить не мог, что теперь его Рики уже не его, но продолжил работать в Йошиваре. Работу куртизанки Рики не забросил. Как-то раз Рики (в обличии гейши) шёл к себе в район навестить своих, и вдруг его взгляд зацепился за идеально изготовленное оружие. Рукоять катаны из чистого золота приковывала все взгляды к себе, и это редкое сокровище Рики решил незаметно выкрасть. Проходя мимо его носителя, который мало что соображал из-за лишнего выпитого, Рики потянул руку к его оружию… И в тот момент, когда неуловимая, опьяняющая радость заполнила каждый уголок его души… Неожиданно… Сзади кто-то с силой ухватил его за запястье. Дерьмо! Рики замер на месте. Что — какого черта?.. И тут он понял что облажался. Его раскрыли. Катаны красть — не монеты тащить. У него перед глазами побелело. Миг невероятной паники. Нет. Этого не могло быть. Он не мог облажаться! Впервые он узнал настоящий страх. Ясон нисколько не удивился, когда узнал в нём того очаровательного парня-гейшу, и более того, не удивился его выходке. Среди гейш это не редкость. Возможно, сегодня «не его день», нет клиентов, нет денег. С Рики такое, конечно, редко случалось, просто ему захотелось легкой наживы. — Ноль очков за стиль. Я не впечатлён, — ледяной голос, похожий на само воплощение этого страха, вонзился в его мозг. Рики инстинктивно сглотнул. Дыхание застревало в горле. Все волосы на его теле встали дыбом. Он не мог шевельнуться. Он просто стоял. Осмыслив сделанное, Рики постоял еще немного, и Господин удалился. Не привыкший оставлять долги, гейша подбежал к Господину, и предложил за свое спасение ночь страстных благодарностей. Господин нехотя согласился, подумал что дела могут и до завтра подождать. Ясон даже расслабился немного: он уловил в воздухе аромат цветущего сливового дерева, характерного для этого времени года — который будто диктовал атмосферу; он усмехнулся незаметно и всё же поплелся за гейшей в дом утех. Ему было приятно, что всё же удалось сорвать этот небольшой куш веселья. Рики решил отплатить услугой за услугу. И конечно, сделал это в своём стиле. Ясону не нужна была любовь, он просто решил поразвлечься, поиграть с гейшей, и обошлось это самому Ясону очень дорого. В будущем… Рики прежде всего человек — на его чувствах не сыграешь как на сямисэне, но Ясону, такому великому, могучему было всё равно. Сначала сёгун попросил Рики угостить его саке, потом спеть, станцевать. Но Ясону этого было недостаточно, он хотел убедиться, насколько хорошо гейша обучен «искусству любви» и унизить его, демонстрируя своё превосходство и власть. Мускулистые руки в белоснежной перчатке медленно оголили плечи смуглого красавца, и шёлковое кимоно скользнуло с плеч оголяя стройное, тренированное тело. Ясон изучал своего должника словно новую игрушку. Под таким пристальным, похотливым взглядом насмешливых сапфировых глаз Ясона и откровенными прикосновениями Рики предательски возбуждался, но и покорно принимал его инициативу. Не так он хотел отплатить. Всё происходит не по его правилам. Его дразнили, играли с ним, издевались. Ясону было интересно сколько еще выдержит гейша эту пытку. Рука в белой перчатке сводила с ума. Каждый сантиметр тела гейши не ускользнул от её внимания, перемещаясь как бы невзначай в пах. Рука дразнила и снова исчезала. Рики возбудился и ему необходима была разрядка. Он сам не ожидал, что окажется так сильно унижен и так быстр. Рики стонал и просил сёгуна просто дать ему кончить. Гейша Рики, который славился своей выносливостью, выдержкой, и всех сводил с ума, сам оказался слаб перед соблазном такого прекрасного Ясона. И прекрасно понимал, в какой унизительной ситуации он сейчас находится. — С тобой приятно поиграть. Ты достоин восхищения, гейша. Или всё же… юдзё? — прошептал Ясон. Сводящий с ума шёпот, такой эротичный, такой спокойный, не оставлял Рики шанса, чтобы противоречить ему и заявить что он никакая не юдзё. — Я... не...игрушка, — только это и мог вымолвить Рики. Ясон задержался на обсидиановом взгляде, полном отчаяния и просьбы, ему хотелось ещё немного помучить Рики, но — последняя пытка. Ладонь в белой перчатке погладила пах и Рики излился в неё. Ясон убрал руку, снял перчатку и отошел. — «Гейша» может соблазнить одним только взглядом, не больше чем слова. Учитывая, что ты сам оказался под воздействием моего взгляда и кончил от одной руки. Рики и предположить не мог, что ночь благодарностей за спасение его затянет как в болото. Будучи очарован внешностью, голосом и самим Господином, Рики «отблагодарил» своего спасителя во всем своём великолепии. Господин, наигравшись с ним — удалился, но подарил на прощание последний поцелуй и брошенную безделушку со словами: — А это твоя сдача. Со взятки. Ты прав. Не бери и не давай в долг. Рики медленно соскользнул со стены, сел на полу, обняв колени руками, и опустил голову. Для Рики же такая ситуация оказалась позорной. И слава о выносливости гейш пошатнулась и была размазана как грязь на асфальте. Сам Ясон был разочарован, как быстро всё прошло. Но его здорово заинтересовал такой необычный экземпляр, и он подумал что неплохо было бы приручить его, и заодно повысить его выносливость… После этого случая прошло несколько недель, а Рики всё никак не мог забыть своего спасителя-мучителя, из-за которого у Рики стали часто возникать стычки с Гаем. Но не только Рики не мог забыть случившееся, был ещё один человек, который забыл о статусе и решил просто поразвлечься… Гай, который всё еще работал в Йошиваре, замечал перемены поведения у Рики, но старался вопросов лишних не задавать, чувствуя его раздражительность. Он ссылался на то, что у Рики много работы и он сильно устает. Шло время… А так как сражения всё еще продолжались из-за правительства Токугавы, все попали в прямую и очень жёсткую зависимость к сёгуну, которому они обязаны были платить налоги, выделять значительное количество людей для выполнения различных работ. К тому же и правление в их собственных владениях теперь находилось под неусыпным контролем администрации Токугава. Статус сёгуна Ясона Токугавы был жёстко закреплён: право на этот титул имели лишь те феодалы, кто обладал тринадцатью катанами из чистого золота, инкрустированными драгоценными камнями, которые в сражении не затупились, не подвели и не подпортили вид. Такие имелись только у одного сёгуна — Ясона Токугавы. И только он считался самым богатым и влиятельным, тем, кто разорил своих врагов, а полученные в результате доходы разделил так, чтобы не дать возможности наиболее мощным семьям усилиться до такой степени, при которой они могли бы представлять угрозу для его режима. Сражения не заканчивались. Сражались абсолютно все, от мала до велика. Потерей со стороны даймё были немалые. Самураи, объединив все свои силы, защищали только своих. Катце тоже исключением не был, он участвовал в смертельных схватках на катанах, защищал своего хладнокровного Господина, который тоже сражался. Поединки продолжались, потери не прекращались. В одном их бою на груди меченого засверкал острый угол катаны. Катце уже находился на коленях; откинув голову назад, победно скалясь, он почувствовал что давление меча на груди опало, и тот, кто его хотел отправить на тот свет, сам туда и отправился. Сзади стоял высокий шатен, вытирая лезвие катаны о грязное кимоно несостоявшегося убийцы со словами. — Такая же грязная, как и он. — процедил длинноволосый шатен, подавая руку Хитокири меченому. Хитокири, не ожидавший никакой помощи, удивленно кивнул в знак благодарности, принял помощь, уходя на помощь другим. Рики сражался в поле зрения Катце, но Ясона он не видел. Катце тогда подглядывал за ним, и благодаря длинноволосому шатену они вместе подоспели на помощь к Рики. Кровавое сражение продолжалось несколько дней. Но исход битвы так и так был понятен. Войско Ясона из трёхсот тысяч несло большие потери, но следом их заменяли. Их противники отказались сдаваться из-за чистого упрямства, хотя и понимали что они уже проиграли. Но думали, лучше они падут смертью храбрых, чем отступят. Против империалистов ополчился народ в жажде справедливости. Из-за таких, как Токугава, который прибирал к рукам территории и не оставлял шансов на выживание другим людям, страдало население. Мальчик, которому Ясон однажды подарил книгу, чтобы тот научился читать, заметил однажды Минка на рынке с верным преданным Раулем Амом (который когда-то поклялся отцу Минка защищать Ясона ценной собственной жизни), и бросил эту самую книгу в лицо Ясона. — От того, кто сжёг мою деревню, мне это не нужно! — рассерженно произнес мальчик Но когда Рауль решил вмешаться, Ясон сделал рукой останавливающий жест. Ясон победил благодаря стратегии, силы, преданности своих подчинённых. После всего этого кровопролития Катце не встречал своего спасителя, но слышал от Рики, что он жив и здоров. После этой битвы многое нужно было привести в порядок, и для этого понадобилось огромное количество времени, которое лилось как вода. Сёгун давал очень много поручений, чтобы жизнь протекала по правильному и нужному руслу. Первое самое важное поручение — это поставить на ноги самураев, тяжело раненных в бою. Ими занимался преданный во всех делах Ясону знаменитый лекарь, который был у всех на слуху — Рауль Ам. Под его командованием, как главного врачевателя, с того света возвращались многие. Ясон также распорядился отнести затупившееся катаны к кузнецу — мастеру мечей, отремонтировать и усовершенствовать самурайские доспехи, усилить контроль над своей территорией, и заняться уже делами собственной важности. Просто подсчитать убытки и прибыль. Хорошо что конструкции домов не пострадали — так как раскошеливаться пришлось бы не мало. Убытков, конечно его армия понесла немало — значит, надо было как можно больше народа переманить на свою сторону, пополнить армию, и взамен пообещать мешочек риса. Но это еще полдела, главное, чтобы новоприбывшие не сдались перед страхом смерти, или не ушли туда, где больше платят. Но пока сёгунат Токугавы занимался этими основными поручениями, сам сёгун занимался собственным карманом, и в этом ему помогал тот самый Хитокири Батосай. Шелка — в которое было обмотано зажиточное население Эдо, качественное саке, катаны от знаменитых мастеров, даже искусства владения боя — это самые популярные среди заказчиков предметы роскоши, которыми хотел обладать каждый иностранец. Всё это было отправлено адресатам, а если ещё на них и присутствовал личный символ самого Ясона Токугавы, то цены шли с солидной надбавкой. Каждый хотел иметь оригинальную вещь с символикой. Не только на этом пополнялся собственный бюджет. Торговые морские судна, на которых отправлялись заказы, никогда не сталкивались с проблемами по уплате налога, когда необходимо было пришвартовать судно. Но все знали, что даже в платных портах, хоть и редко, но орудуют пираты. Но особо умные пираты не осмеливались нападать на такие суда, где на флаге развивается тот самый символ. Ясон Токугава поделился одной выгодной идеей с Хитокири Катце. Хитокири не только бесстрашный мечник со шрамом, он также тень Токугавы — шпион, но не нинзя вне стен дворца, в отличие от Орфея Зави, который в стенах дворца информирует и шпионит. Они расположились под самым ароматным деревом сакуры. От лёгкого дуновения ветра лепесток сакуры невесомо упал на волосы сёгуна. Этот единственный розовый лепесток сакуры украсил перекинутый на плечо высокий собранный блондинистый хвост Ясона, и буквально стал завершающим штрихом его прически, а небрежно открытый участок фарфоровой кожи излучал блики солнца и будто играл с ней. Хитокири аж засмотрелся, но вовремя взял в себя в руки. Ещё бы, перед ним красавец сёгун с сапфировыми глазами, утонченными чертами лица, тренированным телом, мягким голосом. Такой красивый, холодный и устрашающий. Они сидели под деревом сакуры, скрестив ноги, не спеша попивали саке. — Катце, здесь около семи чёрных портов, которые никем не контролируются, и на этом наживаются пираты, что невыгодно для моряков, и… меня. Эти порта будут отныне под моим командованием, а ты станешь моей тенью на морском рынке. В моё отсутствие на тебе главные обязанности, и распоряжения. Ты моя тень, Хитокири, — спокойно объяснялся Ясон. Чёрные порты — это никем не контролируемые, не охраняемые места у моря. Они просто сами по себе. Не все, конечно, любят пользоваться более безопасным портом, охраняемым, потому и пришвартовываются, где бесплатно. Моряки с радостью пользуются этой бесплатной мышеловкой, правда, потом расплачиваются втридорога. Санкции хоть и были наложены на запрет импортных товаров, но всё же суда добирались до Эдо, а значит, пользовались всегда чёрными портами, где бесплатно. Хитокири сохранял такое же хладнокровное спокойствие как и сам Ясон. Ему было приятно стать тенью самого сёгуна, раз ему выпала такая честь. Он так и так являлся тенью, но разрешение принимать любые решения, не спрашивая сёгуна, на свой страх и риск — означало полное доверие и уверенность в том, что Ясона не подведут. Ясон доверял Хитокири даже больше чем, чем Раулю. —Это будет выгодно не только нам. Люди не настолько щедры, чтобы и с пиратами «делиться». Пусть раскошеливаются, чтобы их товар находился в целости и сохранности, — усмехнулся Катце. — Ведь жадный платит дважды, — закончил он. — Именно, Катце. Мы обеспечим безопасность всех судов за солидный куш, — сказал Ясон, потом поднялся, кивнул в знак благодарности и покинул мечника. Жизнь проходила как обычно, и проходил год за годом…. Катце доложил Ясону, что со дня того боя его "объект" цел и невредим, и что Катце готов исполнить одно поручение господина, которому помешали обстоятельства. Ясон дал поручение Катце на счет Рики. После очередного сражения Ясон планировал хорошо провести время и отвлечься на что-то приятное. Статус, положение не позволяли сёгуну появляться в развратной Йошиваре, и пошатнуть не только свой статус. Слухи быстро бы разошлись, что какое распущенное правительство, такое и государство. Смельчаки бы везде нашлись о таком распространиться. Но Ясон Токугава всегда был исключением из правил, ему было плевать на слухи, потому только его окружение знало, что их правитель весьма своеобразный, оригинальный, нетрадиционный, эксцентричный, и что его решение любых проблем идет в обход других. Но оно всегда было верным. Влияние Ясона на развитие страны было огромным. Формально император Японии оставался главным верховным правителем страны, император не мог ничего предпринять без разрешения сёгуна, за Ясоном всегда оставалось последнее слово. Ясон Токугава выиграл сражение при Сэкигахаре, и после как Император пожаловал ему титул сэйи тайсёгун — великого полководца, победителя варваров, и назначил главой всех воинов, Ясон провозгласил Эдо своей столицей. Достаточно сложные отношения между императором и сёгуном привели к следующему распределению власти. Если бакуфу обладал всей полнотой государственной власти в военной, политической, финансовой, юридической и судебной областях, то императорский двор сохранил лишь некоторую самостоятельность в управлении собственной внутренней жизнью. Однако она зависела от дотаций, которые определялись бакуфу. Доходы от владений, предоставленных императорскому дому, едва достигали тридцати тысяч коку, в то время как доходы бакуфу составляли четыре миллиона коку. Цифры говорят сами за себя. Финансовое состояние императорского дома было сопоставимо с доходами среднего даймё. Ясона Токугаву возненавидели многие чины. От мелких до больших, в которые входили даже губернаторы… Хитокири исполнил грязный и коварный приказ сёгуна. Ясон был осведомлен о том, что Рики в отличие от других гейш по частным владениями не ходит. Он работал только в доме утех. А потому его надо было заманить. К Рики после взмахов катаны и выплескивания эмоций вновь подакатывали воспоминания — горькие, печальные, предательские и откровенные… Рики так не смог избавится от тех воспоминаний и забыть такого прекрасного садиста. Ему хотелось этих рук, этого взгляда, голоса и самого Ясона, но у него был Гай. Рики не мог предать Гая ради этого высокомерного сёгуна. Он был очень привязан и предан Гаю, но Ясону удалось развязать эти узы и сделать этого гейшу более уязвимым к себе. Это было игрой. Ясон его ломал — и сломал. Рики даже охладел к своим постоянным клиентам и питал к ним некое отвращение. Тот короткий миг с белокурым арктическим красавцем оказался полным чувств, врос в него с корнем и причинял боль. Пока Рики окончательно не стал заложником тех самых воспоминаний, к нему как раз и заявился Катце с распоряжением. Он должен был отнести кунаи, клинки по одному адресу. Рики взял ящик с клинками, сел в повозку, запряжённую конём, и с кучером отправился в путь. Когда они добрались до пункта, было достаточно поздно, однако в темноте Рики померещилась знакомая фигура. Он аккуратно положил ящик возле указанного адреса и поспешил за силуэтом. Идти ему пришлось долго. Перед ним открывалась совершенно новая незнакомая дорога. Он точно помнил, что никогда по ней раньше не ступал. Было очень темно, лишь луна освещала путь, и будто подсказывала дорогу. Рики шёл в сопровождении луны, которая привела его в красивый цветущий ароматный сад. Он аж растерялся. Кругом столько деревьев, приятный аромат и красивый звук, но его источник был неизвестен. От избытки аромата и чарующей вокруг атмосферы голова шла кругом. Рики замер. Он уставился на того, кто стоял к нему спиной; под деревом сакуры и находился тот самый знакомый силуэт. Гейша узнал его. Эти блондинистые волосы, на которые будто звездопад обрушился — струились, словно жидкое золото, обнимаемое луной. Сёгун медленно повернулся к Рики, наклонил голову и слегка улыбнулся, спрятал фуэ в карман, а руки запустил в широкие рукава хаори синего цвета. Ясон изучал Рики странным взглядом. Леденистый сапфировый взгляд, да только недолго ошпариться; пылающий сапфир, да только внутри которого скрывался холод. — Где я, чёрт возьми, и откуда это мелодия? — раздражительно спросил Рики. — Тебе оказана была честь услышать волшебную мелодию фуэ, — ответил спокойно Ясон. — Наслышался. А теперь где здесь выход? — Рики говорил слишком раздражительно. — Выхода нет. Разве Катце не предупреждал тебя о вреде излишнего любопытства? — поинтересовался тихо даймё. Катце? На его растущий гнев плеснули ледяной воды. Что происходит? К чему это было? Почему он должен слышать от этого мужчины ещё и имя Катца? — Ему ещё больше повезло, что мы пришли к согласию, не сделав ситуацию уродливей необходимого. Рики смотрел непонимающе. Ему никогда не приходило в голову, что шрам на щеке Катце может быть связан с этим мужчиной. — Он был неглуп. Мы с ним относительно неплохо время провели. Хотя я нашел для него лучшее применение. А как насчет тебя? — нотка неумеренной жестокости подчеркнула его надменный тон. — Да кто ты такой? Что тебе надо? — дрожащими губами спросил Рики — Ясон Токугава. Чей успех остается вечно недосягаемым, — надменно ответил Ясон, демонстрируя свое непоколебимое превосходство. Конечно, Рики знал, кто он, просто для него было слишком неожиданно, что такой великий сёгун заинтересовался им, и при чем тут Катце? Ясон изучал Рики. Надменный взгляд приказывал, заставлял Рики покориться ему, и инстинктивно Рики сел на колени, как гейша. Ясон усмехнулся, как быстро ему подчинились. — Ты изменился с прошлой нашей встречи. Говорят, в Йошиваре ты известен, как «Тёмная гейша», которая дарит себя другим, используя свое тёмное искусство, а также не боишься умело отказать особо настойчивым. Катце в этом плане оказался тряпкой, — спокойно и надменно ответил Ясон. Прокрутив эти слова в голове, Рики лишился дара речи. Для гейши в атмосфере вечной похоти, грязи, развлечения и даже коварства, свалившаяся с неба работа курьером была единственным в жизни шансом. Но что, если он пошел по этому пути не из-за удачи? Что, если была и другая причина? У Рики по спине поползли холодные щупальца страха при мысли, что Катце сам его нашел. Рики не мог понять, какие дела могут их связывать. Единственное понял, что угодил в ловушку, которую приготовил Ясон и к которой подталкивал и направлял Катце. — Что тебе нужно? Что ты сделаешь со мной? — испуганно поинтересовался Рики. Ясон всего лишь рассмеялся ему в лицо. Вскоре он сделал из Рики личную гейшу, и хоть его окружение не подавало виду, но для многих он пал низко. Роскошный минка (японский дом) располагался у озера, в которое осыпались лепестки сакуры, воздух истончал невероятный цветочный аромат. И именно в этой красоте, уюте и великолепии Рики обслуживал Ясона по полной программе. Путем шантажа Ясон добился расположения Рики. Он сказал, что за неповиновение Рики близкие ему люди поплатятся за него. У Рики не было выхода. Парень-гейша изнемогал. И не только от этих извращенных утех — он уставал от своих мыслей. Как его предал Катце и как легко он угодил в ловушку. Мысли терзали его, мучали. Но он аплодировал самураю со шрамом, и усмехался, каким преданным оказался Хитокири. Он действительно не пожалеет и собственной жизни ради Ясона. А вот Рики предавал Гая. Предавал воспоминания, чувства. И как бы Рики не оправдывался, он всего лишь выдавал желаемое за действительное тем, что Ясон шантажирует его, и Рики приходится подчиняться. Но это были лишь жалкие оправдания. Ясон пресекал всё противостояние Рики и мысли о нежелании подчиняться. Рики понимал, как легко растоптали его жизнь, что даже его душой управлял другой. Рики и хотел Ясона и нененавидел, в нём селились противоречивые чувства. Эти два противоречия шли бок о бок. У гейши не осталось в памяти того, что когда-то он также страстно любил Гая. Ясону было известно о его любовнике, и он буквально вытрахал воспоминания и чувства о нём до последней капли из сердца, души и тела Рики. Когда сёгун отправлялся в командировки, Рики изнемогал желанием покориться Ясону, почувствовать его. Но и в то же время Рики ругался, дрался с Ясоном, противоречил сам себе, но когда получал эту дозу удовольствия от яростно вбивающегося в него с садисткими наклонностями белокурого дьявола с затуманенными похотью сапфировыми глазами, понимал, насколько он слаб перед таким нескончаемым потоком страсти Ясона — который брал его со всей своей могучей силой. Даймё доставляло садистское удовольствое налюдать за противостоянием Рики. А в конце он просто усмехался над его покорностью и блаженством, которое с силой отдавал своей любимой игрушке. Игры с тёмной гейшей носили грязный и унизительный характер. Страсть, похоть, позор, унижения — чего Рики не испытывал в Йошиваре — чего сторонился и против чего протестовал, всё это он познал с Ясоном. Рики никогда не выполнял позорных специфических пожеланий клиентов — всё для него было в рамках приличия, но когда особо настойчивые просили больше и неприличней, Рики мог и силу применить. Управляющую публичного дома даже восхищало то, что Рики не позволял делать из гейш — юдзё, отравленных продажной любовью подстилок, которые на всё готовы пойти ради денег и собственного удовольствия. Но в объятиях садиста сёгуна Айсмена эти приличия исчезли — появился страх за неповиновение и... страстное влечение. Прошло немного времени, Рауль понял что надо женить Ясона. — Ясон, как твой верный преданный друг, я могу тебе посоветовать заключить выгодный брак, а не таскать всякую шваль. — У тебя, помнится была подруга детства? — поинтересовался Рауль. Рауль не мог смириться, что Ясон опустился до того, что не скрывает своих отношений с Рики, и подумал, что если тому очень хочется устроить свою личную жизнь, то пусть лучше это будет любой человек из семьи, славящейся порядочной репутацией и приличным наследством, чем это недоразумение, которое было использовано всеми и от кого Ясон терял голову. Наконец-то этот «мусор из дома вынесет», а вот выбор невест, с одной стороны был скудный — так как самая первая симпатия Ясона уже обзавелась женихом, с другой стороны его вообще не было — так как он ждал, пока дочь одного губернатора подрастёт и исполнит обещание выйти за него. Разница в возрасте была ощутима, но не критична. Ранние браки были не так уж осуждаемы и редки, но Ясон не мог жениться на школьнице. Ясон не любил "всё по закону". Он не жил по закону, где репутация, наследство играют роль — хотя для него самого «масть» важна: и власть, богатство, репутация, и статус (только в последнее время он об этом подзабыл, когда в дом привёл человека без репутации). А если он кем-то заинтересуется, и этот «кто-то» не будет обладать ничем, Ясону главное то, как эта личность развивается без масти и статуса и к чему стремится. — Рики не шваль. Выбирай выражения, — строго ответил Ясон. Он «включал правителя», когда показывал власть, строгость и то, что несмотря на то что Рауль его друг, «знай с кем разговариваешь». — Извините, Ясон Токугава сан, — виновато извинился Рауль в поклоне догедзу. Айсмен ждал этих извинений. Он победно сверкнул льдистыми сапфиповыми глазами и посмотрел задумчиво куда-то вдаль. Рауль победного взгляда не заметил, но чувствовал, что Ясон испытывает превосходство. Ясон Токугава как ни в чём не бывало продолжил: — Та девушка замужем. Хотя ничто не помешает избавить ее от супруга. Но насчёт выгодного брака ты не прав. В покровителях нуждаюсь не я. — Значит ли это, что я могу найти для вас достойного человека? — поинтересовался серьезно Рауль. Он заметил что настроение у Ясона не для «дружеских» разговоров, и потом Рауль, который испытывал к Ясону более глубокие чувства, знал что себя предлагать Ясону это "не вариант". Через что бы они не прошли, Рауль понимал, что для Ясона он всего лишь друг. Ясон не позволял нарушать эти границы, несмотря на их даже очень откровенные друг перед другом действия. Они часто вместе купались обнажённые, и Ясон просто дурачился с Раулем и не принимал всерьез его знаки внимания. Даже когда Ясон бывал в походах вместе с Раулем, Рауль спал в одной палатке с ним, это негативно на нём сказывалось. Ему так хотелось хотя бы прикоснуться к нему. Раулю стоило огромных усилий сдерживаться и не подавить виду. А теперь, когда Ясон привел эту шваль, это стало камнем преткновения, и сказываться стало еще хуже. Рауль часто "указывал место" этой гейши из Йошивары и напоминал, что Ясона достоин только ему подобный, жаль что Ясон этого не понимает, не замечает, либо просто делает вид, что не видит, либо знает, но не хочет признавать. Ясон уставал от этих выяснений отношений Рауля и Рики, но от своих игр с Рики, которые ему доставляли удовольствие,и служили поводом для не очень приятных слухов, он не торопился отказываться. «Достойного мне не нашлось, одни лицемеры вокруг, а из тех, кто готов противостоять мне, один достойный нашелся» — подумал Ясон о Рики с таинственной улыбкой на лице, постукивая фуэ об ладонь. — Ты слегка опоздал, — ответил Ясон. Многие девушки мечтали заполучить Ясона в мужья, но родители девушек были скептически настроены на то что их семья пополнится таким уникальным созданием, но закрывали глаза благодаря его статусу. Ясон очень респектабельный правитель, им плохого не делал, и на «оболочку» решили не обращать внимания. Токугава не планировал женится, а ради собственной выгоды тем более — он ни в ком и ни в чем не нуждался в отличие от некоторых. Но Ясону нравилось наблюдать за теми, чьи надежды и мечты он разбивал; рушить планы несчастных девушек и их семей, решивших нажиться на нём. Конечно, с Ясоном очень многим было выгодно заключить брак. Иметь властного богатого покровителя мечтают многие, даже самые зажиточные семьи — только вот семьи совсем не радовал запал Ясона. Он мог переспорить кого угодно на любую тему, касаемо и прошлого, и настоящего, иногда он был вежлив, иногда резок, иногда упрямо доказывал свою точку зрения, иногда его меткие слова попадали в самую цель, иногда он и вовсе ударялся в софистику. И действительно, к его острым как бритва аргументам невозможно было придраться: как расчетливый манипулятор, блистая коварными речами и засыпая оппонентов богатыми цитатами, он с лёгкостью вводил слушателей в заблуждение. Токугава всегда был выбором, причиной, приоритетом — но он никогда не становился запасным вариантом. Слишком уж Токугава расходился, и многих это не радовало. Чересчур эксцентричный, своенравный, своевольный. Токугава — король тщеславия, который очень любил играть на публику, любил восхвалять себя и при каждом удобном (и неудобном случае) напоминать о том, какой он уникальный. Это даже во внешнем виде отражалось. Ясон не считал зазорным появиться на людях в своём расхлябанном кимоно, которое слишком откровенно и нагло демонстрирует его литые мускулы от шеи до пресса, забывая о приличиях. Он как ни в чем не бывало продолжал свои серьезные и важные дела с чинами, которые только и могли что засматриваться на Айсмена. Ясон решил не избавляться от Рики, а просто изменить его место жительства. Предоставил ему убежище для тайных совместных встреч, а сам готовился к смотринам. Он и Рауль лично этим занимались. Просто не доверяли никому. Рики был осведомлен о действиях Ясона. Его не покидало ощущение предательства. Он всё больше убеждался, что для Ясона был всего лишь игрушкой. Он даже не ревновал, просто его предали. Из его человеческой личности сделали мокрую использованную половую тряпку. Рики не мог уйти, даже если Ясон отпустит. Он больше не прежний Рики. Ну а пока шла подготовка к женитьбе, которая выглядела комично и трагично… Ясону нужны развлечения и циничные, эгоистичные выходки. Комично выглядело то, с какой серьёзностью и отдачей подошел великий сёгун к делу. Даже Рауль порой закатывал глаза, а иногда втихую потешался над ним. Раулю выпала честь на малую часть стать ближе к своему Ясону. Тот не любил, когда прикасаются к его волосам, а теперь такое интимное и особое действие он доверил Раулю. Ясон никому не разрешал притрагиваться к своим белоснежным будто усыпанным звездами длинным волосам. Когда кто-то ненароком случайно (или нет) прикасался к его волосам, он презренно морщился и бросал на обидчика взгляд, полный ненависти, злобы и льда, будто у Ясона отобрали всё. Он убивал одним только взглядом. Это касалось абсолютно всех, кто тесно контактировал с Ясоном — кроме Рики, разумеется, только ему была позволена вольность прикосновений к волосам сёгуна. — Я должен сверкать, Рауль, всё-таки дело серьезное. Я должен произвести впечатление на будущего тестя, — говорил он, когда Рауль собирал ему высокий хвост. «Ты и так уже производишь неизгладимое и незабываемое впечатление. И произведешь его на несостоявшегося родственника», — подумал Рауль, а вслух сказал: — Не сомневайтесь. Вы произведете фурор. Рики тем временем тоже не сидел без дела, он попросил Ясона нагрузить его работой, чтобы окончательно не сойти с ума. И надо сказать, что Рики загорался энтузиазмом, и забывал что он всё ещё на цепи. От зорких сапфировых очей наблюдательного Айсмена не укрывались улыбка, задор, эмоции Рики, Ясону нравилось наблюдать за ним. Рауль всё качал головой на происходящее, усмехался и напоминал, что Ясона ждут «очень важные дела». Рауль просто отвлекал его созерцание из чистой ревности. Рики обучал юных самураев бою на бамбуковых клинках — кендо, верховой езде, и даже искусству обольщения. По его словам, это необходимый приём, чтобы выцыганить нужную информацию. О Ясоне в этот период он забывал и выглядел жизнерадостным и живым. Всё это обучение проходило во дворце Ясона, чтобы Рики был всё время на «глазах» у хозяина. Для Ясона было выгодно, чтобы Рики считали главным сенсеем «юных самураев при дворце Токугаве», и тогда лишние вопросы отпадали сами собой. Но когда Ясону необходима была доза удовлетворения, он наведывался домой к Рики. Так как Ясона уже давно перехватили, и шансов ни у кого, кроме будущей обещанной не было, в знак уважения вооружившись дорогим вишневым саке, Ясон и Рауль направились в путь. Токугава от себя не ожидал, как он прекрасно и серьезно выглядел. Идеальный гладкий, собранный высоко белоснежный хвост обхватывала шёлковая лента сапфирового цвета, которую завязали в идеальный бант. Роскошный наряд сёгуна так и кричал о своём великом Хозяине и впитал в себя самые почитаемые традиции. Верхнее кимоно лазуритового цвета дополняло нижнее кимоно цвета аквамарина, а белоснежное хаори сглаживало всю эту синеву. Всё это подчеркивало и оттеняло не только яркий цвет глаз Ясона, но и харизму, статус и сияние его величества. Самым главным завершающим штрихом служили гербы Ясона Токугавы, которые были навешаны на одежду в пяти местах: на спине, между плечами, на груди (справа и слева), и на обоих рукавах. Белоснежные таби обхватывали мускулистые и одновременно изящные стопы и щиколотки Ясона — и смотрелись лучше, чем на ногах многих элитных куртизанок. Дзори, выполненные из высококачественного сырья, не причиняли дискомфорт носителю и гармонировали с любым стилем, и по цвету и по фасону. Рауль тоже не отставал от своего Господина, но решил так пафосно не выделяться. Он придерживался более спокойного стиля в одежде, холодных тонов. На конях величественно смотрелись оба блондина, особенно Ясон: его полы задранного до колен кимоно откровенно демонстративно подчеркивали силу и стройность ног, и это не выглядело пошло, наоборот эстетично и красиво. Когда Ясон нагрянул в гости, то слуга их не узнал и громко и грубо попросил уйти, напомнил им — если у них важные переговоры, то пусть назначат встречу. Этот громкий и резкий тон услышал будущий тесть, и был ошарашен выходкой своего слуги в адрес будущего зятя, которого также с трудом узнал. Мужчина не сразу понял что перед ним на коне восседает Айсмен, а рядом его верный Рауль. Он был в шоке от внешнего вида такого безбашенного и эксцентричного красавца, который показывал, доказывал, что он может быть и распущенным и собранным. Его вид вызывал уважение, почёт, доверие. Досан Сайто тот самый губернатор, и ему было дано обещание жениься на его дочери — Китё. Досан Сайто являлся губернатором провинции Мино, и путём различных махинаций сумел стать самурайским полководцем, а после — и главой рода Сайто, за что и получил прозвище «гадюка». Был мзвестен своими коварством и подлыми методами борьбы. Основным внешним врагом Сайто Досана был род Токугавы. Досан тогда поддерживал неплохие отношения с Токугавой, но после одного случая они немного ухудшились. Пока Токугава думал, стоит ли разрешать этот «личный конфликт», который вспыхнул между Досаном и его сыном Ёситацу, Досан уже проигрывал. Многие запрашивали у Токугавы помощи в делах, не касаемых государства, но Токугава не торопился оказывать им услугу, если это дело не пахло битвой и не касалось его самого — пусть сами разбираются без постороннего вмешательства. Пренебречь помощью, о которой просит губернатор — Ясон не мог, всё-таки чиновник, и немедленно были высланы войска. У Китё имелся брат Сайто Ёситацу, между ним и Досаном вспыхнул конфликт. В следующем году отец и сын встретились в битве на реке Нагара, в которой победил Ёситацу. Было запрошено подкрепление у Токугавы Ясона, но его подкрепление не успело прийти, победил Ёситацу. Существует две гипотезы, которые объясняют причины войны между отцом и сыном. Согласно первой, Сайто Ёситацу не был родным сыном Досана, а был сыном изгнанного губернатора Токи Ёринари и наложницы, которая перешла к Досану. Соответственно, конфликт трактуется как месть Сайто Ёситацу за страдания настоящего отца. Вторая гипотеза не исключает родственной связи между Досаном и сыном, но отмечает стремление вассалов рода Сайто свергнуть Досана. Соответственно, внутренняя война является делом рук подчинённых Сайто Ёситацу, которые настроили его против отца. Дальнейшая судьба Ёситацу неизвестна, он исчез победителем, а вот Китё имела место быть (и быть её коварному плану, который «диктовал» Досан). Тогда ливень шел проливной, гроза и сильный ветер тормозили путь, Токугава понял, что их жизни также под угрозой, но не было команды «сворачивать». Ждали, когда погода «откроется» двое суток. И только когда на пути встретился посланник Досана с бумажным свитком, Токугава понял, что опоздал, а Досан расценил его поступок как предательство и был очень рассержен на него. Ясон Токугава был огорчён, что не смог помочь, и предложил своё покровительство и примирение. Досану польстило такое внимание и в целях примирения с Ясоном он решил заранее отдать свою дочь Китё ему в жёны. Этот поступок Ясон расценил как "извинения от своего лица, которые за него озвучилили", и тогда никаких недоразумений недопониманий с обеих сторон не будет. Но истинная цель Досана была вовсе не примирение, он рассчитывал свергнуть Ясона, свергнуть его с помощью всё той же Китё, и захапать немного его власти. Досан был рад, что именно руками его младшей дочери он свергнет Токугаву — так как именно ей (женщине) выпала честь оказаться более чем ближе к Токуаве. И Досан не пожалел о том, что он лишился сына. Китё согласилась на брак не только из-за симпатии, которую она испытывала к Ясону, но и ради собственных планов, точнее планов Досана. Приказ Досана: убрать Ясона, этого зазнавшего выскочку. План, который Досан задумал, был качественный, коварный, подлый, грязный и долгий. По плану Досана Сайто, Китё подсыпет в чашку с саке яд, Ясон выпьет, а пока он будет спать, яд просто растворится, и причиной смерти назовут сердечный приступ, и тогда правление путем многих грязных уговоров и шантажа перейдет к Досану. Слава и правление Ясона Токугавы не давала покоя Досану. Он всеми силами пытался свергнуть того сверху, и каждый раз всё терпело фиаско. Токугава слишком прочно засел, и правителем оказался более справедливым, смышлёным, изворотливым. Он не отказывал в помощи людям, которые действительно нуждались, но попадались и эгоисты, которые использовали больных и нуждающихся детей ради собственного благополучия — но Ясон быстро раскусил эти схемы: эгоистов наказал в своем садистком духе, отправил их на солнечные рисовые поля, даже усмехаясь, что это ещё он смягчил «приговор»: рядом море и горячее солнце, пусть горбатятся ради собственного кошелька столько лет, сколько предписано законом, установленным Ясоном (естественно, все заработанные ими деньги капали в карман Токугве), а детей просто отправлял в приют. Что касалось самого Досана, то он лишь «рассматривал» жалобы и просьбы жителей, откладывая «на потом». Он мечтал лишь об одном: свергнуть Токугаву. Соглашаясь на брак, Ясон рисковал не только своей жизнью: Сайто очень жестоки в своих намерениях, и если чего-то захотят, то готовы убрать любое препятствие со своего пути. Ясон также ставил под удар Рауля и даже Катце. Сердце несчастной девушки Ясон разбивать не хотел. Он и жениться не торопился, в принципе брак для вида Ясону тоже нужен был. Ясон усмехнулся. Но Токугава, конечно, держал ухо востро, так как знал, с какой семейкой он имеет дело. "Брак для показухи сделает из меня примерного семьянина, а навязанные отношение «обещал-выполняй» никогда хорошим не заканчивались», — поразмыслил Ясон и зашёл в дом. — Я поддержу тебя во всём, Ясон, — Рауль будто ответил на мысли Ясона. Досан принял будущего зятя Ясона со всем уважением. Ясон также ответил тем же, он решил как будто задобрить будущего (и коварного) тестя самым лучшим саке, (выражая благодарность за то, что Досан выдаёт за него свою дочь), и внутренней усмешкой, как глупо и наигранно всё выглядит. Ясона фактически насильно женили на Китё. Он ответил поклоном «Спасибо что принимаете в семью». — Токугава Ясон, — поклонился через силу Досан Сайто. — Я очень польщен, что у Вас нашлось время почтить меня Вашим присутствием. — Досан играл роль очень вежливого и приятного собеседника, который явно лицемерил и посылал проклятия в адрес гостей про себя. — Мне очень приятно что моё предложение не прошло мимо вашего внимания, и что вы со всей серьезностью подошли к делу, — продолжал он, но не врал про серьезность, — Моя дочь, Китё. Я передаю её в ваши руки, прошу позаботьтесь о ней… — снова поклон, ехидная незаметная улыбка в пол и ухмылка. «Не держи врага за дурка. Какой же наивный. Увидел красавицу и обо всем забыл». Ясон держался достойно, его аура излучала непоколебимую уверенность, покой, и не оставляла сомнений, что и его намерения серьёзны. — Я непременно о ней позабочусь, — ответил Ясон и также поклонился. Он бросил задумчивый взгляд на тсукубаи, и усмехнулся тому, что вода в пруду будто плачет: солнце в ней не играет. — И о твоем пруде тоже, вода в чьих объятиях плачет, — добавил Ясон театрально страдальческим тоном, когда Досан отлучился. — А в твоих она будет смеяться? — усмехнулся Рауль и покосился на Ясона, качая головой Китё и Ясон встретились друг с другом. Перед Ясоном предстала юная девушка семнадцати лет: пшеничные волосы, янтарные глаза и светлая кожа, многие ее называли Госпожа Но, Но-химе. Разница в возрасте была ощутима, но не критична. Ясон был знаком с девочкой лично, но времени наблюдать за её становлением из маленькой девочки в прекрасную юную леди не было — какой предстала она перед Ясоном, и он был очарован её красотой — но не более чем его любимой гейшей из Йошивары. Во всём проявлялось суровое традиционное воспитание — и во внешности, и в поведении. Для Ясона такой девушкой было легко управлять. Затуманит ей мозги своими сказками обольщения, и она будет ему во всём потыкать. Китё была мастером чайных церемоний, и её часто замечали в домах знати. Но нет так была глупа и наивна Китё, как может показаться. Китё оказалась куноити — женщина-ниндзя, которая и руководила собственным отрядом. Её основной работой было добывать информацию, причинять незаметный вред, и в крайнем случае, применять навыки боевых искусств, если того требует ситуация. Готовиться к церемонии из завидного холостяка в завидного женатого пришлось долго — так как дела государственной важности еще не отпускали. Прошло ещё время… Церемония проходила в доме императора Эдо, где Ясон Токугава со строгим соблюдением традиций узаконил свои отношение с Китё. Присутствовали только официальные лица и родители Китё. Ясон Токугава проявлял во всём свое величие, божественное высокомерие, свою власть и даже сделал намёк, что лучше бы для всех держаться от него на почтительном расстоянии. После церемонии, конечно начался праздник уже во дворце Токугавы, Гай также был в списке приглашённых, что очень не то что не радовало, а злило и нервировало Рауля. Если Ясон пошёл «навстречу», пригласил Гая как верного друга Рики, то Рауль всеми возможными способами демонстрировал своё раздражение, особенно когда Гай слегка подшофе, то чашку случайно разобьёт, то уронит цветы. «Разве не положено спрашивать разрешение выпить саке?», «Столько мусора привёл, то и дело что мусорят», «Конечно другого поведения от класса низших из низших я не ждал», — эти и более грубые замечания, подколы, издёвки так и сочились со стороны Рауля в адрес Гая. Гай ответил коротко с юмором "Командует парадом Токугава-сан". Рауля очень интеллигентно, без оскорблений посадил на место. Рауль чувствовал себя опозоренным, и что его слова и мнение ничто для Ясона. Сёгун распорядился так, чтобы ни один гость на празднике не чувствовал себя обделённым, а тут Рауль со своими замечаниями полез. Ясон делал вид, что занят праздником и женой, только вздыхал незаметно и по возможности ограничил общение Рауля с не «тем классом». Сёгун Ясон не отличался особой преданностью своей Китё, и потому уловил момент, незаметно соскочил с праздника, просто хотел напомнить Рики о себе, и о том что он его не забывает. Ему было приятно что Рики не проигнорировал его приглашение. Хотя мог бы. Ясон бесшумно появился. — Рики, я хочу, чтобы ты знал, что этот брак для меня ничего не значит, — заверил Ясон облокотившегося о сакуру Рики, который вздрогнул от тембра его чарующего голоса. Ясон старался говорить уверенно, чтобы Рики не сомневался в его искренности. Голос Ясона и успокаивал его, и будоражил. В Рики закипали чувства абсолютно всех мастей: от раздражения до возбуждения. — Для тебя вообще никто ничего не значит, — ответил Рики тихо, но раздражённо, чтобы Ясона задеть. Небрежно распахнутое нижнее кимоно оголяло грудь Рики, а в вечернем свете он казался еще более неотразим. Луна ласкала его тело. Экзотическая красота Рики сводила с ума Ясона, и рядом с ним Ясон тоже не мог сохранять хладнокровие, но держался. Рики попал под неконтролируемый соблазн Ясона. Пьянящий аромат сакуры, который разносил летний тёплый ветер, и в этом вечере дополнял контраст аромата белоснежное шикарное создание с садисткими наклонностями сёгун Токугава Ясон. Рики пьянило и возбуждало, как очаровательно и одурманивающе Ясон благоухал. От одного его только облика Рики ощутил жар тела, он облизал пересохшие губы и чтобы окончательно не поплыло сознание, он решил отвернутся от Ясона в противоположную сторону и направить свой дикий взгляд в вечернее небо, но не успел. Страстный и горячий поцелуй оказался настолько внезапным, что Рики не успел даже среагировать. Ясон поцеловал Рики в губы со всей своей страстью и любовью, будто доказывая, что Рики для него единственный и только его. Сёгун также бесшумно покинул общество гейши, как и пришёл. Рики не успел очухаться, как… "И этот сюда же" — подумал Рики, когда спустя мгновения к нему направлялся Гай, несмотря на то, что только что Рики беседовал с Ясоном. Но благо сёгун и Гай разминулись и миновали общество друг друга. — Рики, я вижу, с тобой всё в порядке, мне приятно видеть тебя таким. Я не стану распрашивать тебя ни о чем, только скажи… Ты хотя бы иногда думал обо мне, не забывал? — поинтересовался Гай, даже не думая обнимать его, знал что это будет лишним, и Рики может это не понравиться. Гай стоял позади Рики, пил неторопливо саке и глядел на счастливые лица, в прекрасном вечере. На лице Рики поселились неуверенность и сомнение. Он не хотел обидеть Гая, но и не мог соврать. — Гай я… Знаешь, я думал, думал обо всём. Обо всём. — Рики запинался, будто оправдывался, он старался ответить мягко, но вышло немного нервно. «Вот так, «обо всём». И в этом «обо всём» также присутствовал я», — подумал Гай и сделал глубокий вдох. — Приятно, что ты меня не забывал, — весело продолжал Гай. — Я тебя никогда не забуду, — ответил Рики, дружески обнял Гая за плечи и они вместе выпили за здоровье «молодых». Поведение Рики было скованным, он был напряжён, насильно заставлял себя улыбаться сквозь пережитое, и даже выпив с Гаем, он не ощутил расслабления от саке крепкого градуса. «Забудешь, Рики, ещё как забудешь. Ты и на кончину свою забудешь прийти. А всё из-за этого…» — зло подумал Гай, глядя в сторону сёгуна, и удалился с показным весельем, чтобы его настроения никто не заметил. «Да что мне с этим сёгуном тягаться. Рики оказался слаб перед искушением», — разозлённо мыслил Гай. Рики рассказал Гаю о своих отношениях, когда однажды Рики захотел прогулятся по Йошиваре, и решил заглянуть в родные места. Тогда он пошел к Гаю, и немного обо всём рассказал. Никто кроме Гая не знал о его романе, даже мать. Тогда Рики о многом рассказал, и даже о том о чем не следовало:... Харизматичная экзотика квартала Йошивары в красках и с горечью рассказал о том, насколько сильно он оказался зависим от сёгуна, как сёгун его разбаловал похотью, что для него чертов белокурый сёгун оказался его личным наркотиком, и как он прогибался под Ясона вопреки желанию, вопреки гордости, выражал протесты упрямился, хотя тело говорило красноречивей слов. Гай всё слушал и чем больше слушал, тем больше поражался, удивлялся. Его больше всего ранило, как Рики мог опуститься до такого, как позволил себя уязвить и сделать куклу? Рики, который даже с Гаем порой сдерживался, позволил Ясону овладеть всем. Гай в глубине души мечтал отомстить этому белокурому извергу… Пока продолжалось веселье, уже ставшая законной женой сёгуна Ясона, Китё наблюдала за происходящим и заметила, что в течении всего праздника от Ясона не отходил Рауль. Она сделала вывод, что Рауль — самый близкий подчинённый, от которого сложно будет избавится, и он будет тот, кто встанет на защиту Ясона, даже рискуя собственной жизнью. Китё, погруженная в свой анализ, даже не заметила что «тень» Ясона хоть мелькала чаще, и даже если Хитокири встанет перед её носом, она его не заметит. Также Китё отметила, что с Раулем надо быть начеку. Он наблюдательный, скрытый, любит делать замечания, только она прогадала что «скрытность и наблюдательность» принадлежат другому верному псу сёгуна — Хитокири Катце. Он, как всегда, был незамеченный на празднике, мало с кем контактировал, но часто засматривался на Гая (с кем наконец-то удалось всего лишь просто увидеться), которого хотел отблагодарить, только вот возможности не было. Сперва Гай был занят с Рики, потом уже изрядно набрался самого разного сорта и вкуса саке. Но было в Гае что-то, что настораживало Катце. Он наблюдал за Гаем. Баттосай был по жизни одинок, никого не любил, не влюблялся. Для него было глупо тратить свою жизнь на отношения, которые всего лишь построены на чувствах. И никогда Самурай Икс не выражал своё мнения на счет тех, кто от любви теряет голову. В чувства он не верил, чувства проходят, оставляя неприятный осадок, он убедился в этом, когда его посетило чувство любопытства, за что теперь он «помечен». Он был благодарен за шанс жить… без чувств и без чувства долга и благодарности. Только следовать своим принципам и цели, и безоговорочно и выполнять приказы Господина — хоть и бывшего. Хитокири всё понимал молча. Китё вела себя очень уважительно со всеми, и даже к Токугаве обращалась “ Мой Господин». Как жена, она была предана и соблюдала традиции, только вот приглянувшийся подарок — фарфоровый токкури* так приглянулся ей, что о традициях было позабыто, тем более в сосуде уже плескалась жидкость. Церемония не обошлась без самого веселого любимчика женщин — Гидеона Лагата — самурая и главного надсмотрщика самого увеселительного квартала Йошивара, которого даже война будто обошла стороной. Он был заметен аж среди семи красавиц, ну очень свободного поведения. Да, девушки работали в Йошиваре. Но тут они отличились культурой, эстетикой, умением подать себя и проявить свои умственные способности. Так сразу по ним и не скажешь — что эти дамочки гейши юдзё — по одной на каждый день недели (для Гидеона), ублажали клиентов по развратному разряду. Сейчас они выглядели как девушки из элитной знати. Но врачеватель Рауль даже ему умудрился насолить, выразил недовольства с брезгливым выражением лица вслух. — Как он может встречаться с такими непотребствами многоразового пользования? — Рауль, он заведует кварталом Йошиварой, которая приносит стабильный доход. А точнее именно за счёт…— Ясон замолчал он не хотел называть их «непотребством многоразового пользования», и подобрал выражение получше. — За счёт своего искусного таланта и эстетике, Йошивара процветает и доход растет. Надеюсь ты не забыл? — ответил Ясон мягко, и улыбнулся в сторону Гидеона. — За счёт своего искусного таланта и эстетике, Йошивара процветает и доход растет. Надеюсь, ты не забыл? — ответил Ясон мягко и улыбнулся в сторону Гидеона. Рауль злобно посмотрел в сторону Харизматичного Самурая. Что ещё касалось Рауля, его идеализм даже будто сражение решило не уродовать во всех смыслах, а насчёт отношений с Ясоном, сёгун старался остужать Рауля по мере необходимости: чтобы и свои нервы сохранить, и с Раулем отношение не портить. Ясон засмотрелся и даже подумал, вот кто по настоящему счастлив: Гидеон — который ни к кому не привязывается, принадлежит всем и никому. Все его радуют, ему всегда хорошо. Но Ясон знал, что за маской такого весельчака скрывается такой же «Токугава». Об этом свидетельствуют не только острый ум, но и многочисленные раны на шикарном теле Гидеона. Да, Гидеон, как и все, участвовал во многих кровавых побоищах, и не раз подставлялся под удар, но отделывался «малой кровью» — шрамами, а всё благодаря своему любимому головному аксессуару… Ободок Гидеона, чёрный стильный, массивный с выпуклыми длинными заостренными овальными капсулами, которые располагались вертикально через ряд. Это массивное украшение, несмотря на всё свое металлическое великолепие — таило в себе как красоту, так и опасность. Этот аксессуар служил оригинальным оружием — в его «капсулах» прятались ядовитые иглы. Когда Гидеону оставалось жить считанные секунды, а враг любил говорить «громкие слова» и наставлял на «любителя женщин» катану. Брачная ночь оказалась полная сюрпризов. Когда все разошлись, Китё решила не терять времени и перейти сразу к делу. Не к тому коварному плану, а непременно к обряду. Она решила порадовать своего господина своей любовью, и показать свои умения своему любимому муженьку. Изрядно напившись Китё вооружилась саке из того же токкури, подарок Гидеона (который сыграл с ней злую шутку) и направилась в спальню к Ясону.Китё пила со всеми, даже с Гаем, но его она вряд ли вспомнит, а Ясон упустил тот момент, когда его жена уже перешла кондицию. — Мой Господин… — произнесла раскрасневшаяся Китё. — Мой Господин, позвольте мне… порадовать… — она посмотрела на бутылку в своей руке. — Токкури? — невменяемо произнесла Китё, и призадумалась, почему до сих пор не выпустила фарфоровую бутылку из рук, и как она у нее оказалась. — Саке тебя уже порадовало, порадуй меня, твой господин не против, — послышался игривый тон. Китё видела только обнаженную по пояс спину хозяина покоев, светлые длинные волосы, и много разбросанной женской одежды, на которую она не особо обратила внимания.Китё знала меру, просто перебрала, всё у нее начиналось со словами «я всего лишь пригублю, всего глоток», а закончилось как всегда со словами «ты меня уважаешь?» Послышался тихий женский смешок где-то из-за угла покоев. — Мой господин, позвольте я вас поцелую? — попросила Китё, оголила грудь и раскачивающейся походкой подошла к «Господину». Окна были открыты. И со стороны улицы можно было наблюдать за происходящим, Рауль, конечно оказался слишком заинтересован в происходящем. — Гидеон, тебе что, своих мало? — вслух произнес Рауль, когда уже направлялся в покои развратного самурая. Он не мог сдержать улыбку, и то в какую позорную ситуацию попала Китё и даже Гидеон, пока Ясон совершал омовение, и даже не догадывался, какой распутный спектакль в стиле йошиварского Гидеона разыгрывается у него за спиной. В главной роли Гидеон и Рауль. Он зашел без стука, тихо, а Гидеон увидел тень, искоса бросил взгляд на пол, и узнал тень наблюдающего, незаметно усмехнулся. Роскошью золотых волн обладает только он — Рауль. Рауль думал постебаться над Гидеоном и припугнуть его, намекнул что нехорошо с чужой женой за спиной у Токугавы промышлять, но всё сложилось в точности наоборот. Случилось непредвиденное. Выпившая Китё подошла на близкое расстояние к Гидеону. Он развернулся к ней, Китё остолбенела, отшатнулась, наскоро кое-как подняла опущенный верх кимоно и замерла. Гидеон, первый лицезревший девственную грудь, довольно улыбнулся. Конечно, он оказался первым, овладевшей её невинностью в некотором роде. Гидеон, давно заметивший Рауля, ничего не сказал, да и не собирался он владеть Китё. Ошалевшая растерявшаяся девушка на перекошенных ногах развернулась, чтобы убежать (чтобы ненароком не нарваться ещё случайно на кого-то), но ноги запутались в полах кимоно и она упала в объятия Рауля, который придержал её за плечи, чтобы та носом не клюнула, но Китё буквально налетела на Рауля, подняла взгляд и примкнула своими губами к губам Рауля, обняв того. Картина маслом. Бутылку Китё так и не бросила, но зато Рауль оказался в рядах предателя, а постебаться пришлось бы над Раулем. Грудь Китё, мягкая и небольшая, отлично «вписалась» под габариты широкой груди Рауля. Он оценил ее данные. Теперь у Гидеона глаза расширились. Китё оказала горячий прием обоим, пока Ясон решил благоухать всеми ароматами. Все эмоции потрясения появились на лице у каждого. Китё шокированно отошла от Рауля, всё еще поправляя оголившиеся участки тела, чтобы ни дай Будда никто ничего больше лишнего не видел (когда все откровения уже были под носом у каждого во всех смыслах), понял наконец-то, что перепутала по пьяни комнаты, нашла свою, зашла. — Мой господин, — испуганно, тревожно произнесла Китё, и поставила бутылку на пол. Сглотнула нервно. — Мой господин, простите меня, — извинялась Китё, когда заметила движение кимоно (от ветра из приоткрытого окна) переброшенного через ширму. Она подумала, что переодевается Ясон. А дальше последовали ещё извинения на коленях, сожаления о предательстве, что она не оправдала надежд хорошей жены, и что подвела Ясона, и ей нет прощения… Потом неловко встала, замерла виновато. — А, Китё, ты уже закончила мыться, давно ждёшь? Прости, задержался, — сказал Ясон, когда зашёл в спальню, вытирая волосы. — Мой Господин, — произнесла Китё растерянно, шокировано. — Не волнуйся, Китё, если не хочешь или не готова, я не принуждаю, — ответил Ясон спокойно. «Не готова», уже конечно не готова, когда все приготовления были для всех показаны — была готова, сейчас уже не хочет. Знал бы Ясон, что Ките успела «согрешить», и за что теперь и печалится, но говорить с Китё долго не пришлось, первая ночь прошла с храпом и валянием на полу у кровати. Китё просто уснула в позе на коленях, а голову облокотила о кровать. Ясон подумал, что ночью ему всё равно «ловить нечего», позвал Катце и решил поработать. Пока Ясон неторопливо повязывал пояс на юкате, Катце наблюдал за Китё. Катце и Ясон ещё долго не могли уснуть, работали. Потом Катце ,уходя взял бутылку с собой, чтобы убедится что в бутылке саке ничего не подмешано. Он занимался такими проверками постоянно, так как подарки, присланные от «посторонних» могли таить угрозу. В бутылки было обычное саке высокого градуса, которое, как выяснилось принесла подруга Гидеона из Йошивары. Это было подарком, но выпито было многими, и этот подарок сыграл злую шутку с Китё, отлично вписался в «формат» Гидеона, но предал Рауля. Конечно, Гидеон не хотел так расходится, и тем более так шутить (шутка, которую не планировали, удалась и осадок остался), но это Китё которая пьет и меры не знает… Гидеон тут ни при чём, и о случившемся забудут Рауль и Гидеон, которые только и перебрасывались между собой взглядами, говоря «это останется между нами», а Китё даже на утро не вспомнит, что случилось…. Но первая ночь любви всё же чуть позже, но состоялась. Китё слишком внимательно наблюдала за Раулем — она будто изучала его, и в тоже время ревность брала своё, но она не переступала черты и не бегала за Ясоном, не пыталась отвлечь его от разговоров, чтобы на неё было обострено внимание Ясона. И если Рауль (несмотря на женитьбу), продолжал ревновать Ясона к Рики, то Китё стала ревновать Рауля к Ясону. Китё было неприятно осознавать что Рауль ближе к Ясону чем она. Он всё свое лишнее время проводит с ним, а на счет Рики она не беспокоилась. Для Китё и всех остальных Рики — просто сенсей при дворце Токугавы. А потом с Китё стали происходить странные вещи, которые Ясон вовсе не замечал. Зато замечал Катце. Странности Китё заключались в частом покидании дворца «по важным делам», и изучение документов, которые случайно она подбира то на полу, то под футоном или кроватью. Досан тем временем теребил дочь, чтобы та не медлила с осуществлением плана. Ясон очень хорошо относился к Китё, иногда советовался с ней, пусть не в важных вопросах, но советы её принимал. Со временем Китё начала испытывать к Ясону еще более глубокие чувства, но долг свой она обязана была исполнить, потому всё держала под контролем. Китё стала действовать, хоть и прошло немалое количество времени.Интрига творившая во дворце Токугава, была интересна, опасна увлекательно. У Ясона были очень нагруженные дни: отбытие в другую часть страны, нервные переговоры, ситуации, которые подвергали его жизнь опасности, стресс и наконец по прибытию он просто решил расслабится с документами. Китё тогда решила порадовать своего господина хорошим саке. Она разложила две чашки на низком столике, разлила при нем саке по чашкам, Ясон принял этот прозрачный напиток. Ясон машинально взглянул в чашку, саке цвета лепестков сакуры отразило отрешенно задумчивое выражение лица Ясона, и он поднял свой искристо сапфировый взгляд в черной ночи, и посмотрел будто сквозь Китё уже взглядом дьявола… Усмехающего Дьявола. От этого взгляда Китё похолодела, и заметила, как Ясон улыбается демонической таинственной улыбкой. Ясон всё с тем же выражением лица и Ките почти одновременно преподнесли чашки к губам. Прозрачная жидкость в розовой чашке саке приобрела цвет лепестков сакуры, но при ночном освещении вообще казалась чуть ли не чёрной.На цвет саке Китё внимание не обратила, цвета неразличимы, зато у Ясона зоркий глаз, в непроглядной тьме он заметил изменения. Выпитое саке было не очень крепкого градуса, но зато вкус оказался утонченным, аристократичным. Ясон вкушал этот напиток, наслаждался и даже умудрялся подписывать важные документы, а потом видно градус всё же ударил в голову и его склонило в сон. Китё наблюдала за реакцией Ясона и не могла проанализировать, что вообще происходит. Ясон дышал спокойно и даже будто во сне сознание его было ясным. А под утро, проснувшись, он вновь задремал, и солнечные блики отражали его румянец. На рассвете, когда первые лучи только только пробирались в минка, Катце поймал Китё за интересным занятием: Китё пыталась понять — правильное ли количество яда она подлила в саке, что на Ясона не подействовало? И когда она провела опыт, вновь налила саке в чашку и добавила яд, то в чашке сменился цвет. Она призадумалась, как такое могло произойти? Яды, которые она подбирала, не дают цвета, запаха, на вкус как вода, и не взаимодействуют ни с чем. Но может, отравляющее вещество оказалось некачественное, и потому окрасилось? В последнее время из-за покушений на Ясона необходимо было принимать меры. И меры принимали во всем: еда, напитки, одежда, косметика, даже любимое фуэ Ясона, всё необходимо было проверять и в целях безопасности, использовать нейтрализаторы, которые представляли собой мази, настои. В бутылку саке и в сами чашки были добавлены противоядия, которые при взаимодействии с ядом давали еле заметный цвет (который заметен слишком наблюдательным), но вкус от этого не портился. Когда противоядие не распознавало яд, то и цвет не менялся. Китё, конечно этого не знала. — На твоем месте я бы всё лично на себе продегустировал, чтобы убедиться в эффективности его действия, — послышался низкий спокойный голос позади. Это не мог быть Ясон, тем более не мог быть Рауль. Тогда… Китё не ожидала, что за ней могут следить, но вовремя собралась. — Вам что-то надо? — испуганно спросила Китё. — Мне от тебя ничего. А вот тебе от Ясон много чего надо. Заканчивай свои игры. Рассказывай всё как есть, или… — Катце кивнул на то, что Китё держала в руке. — Решение у тебя в руках. Китё немного удивилась, когда Катце назвал сёгуна по имени. Обычно все называли его "Мой Господин", а тут "Ясон". И она поняла что Катце это доверенное лицо и опасная тень Ясона, которое позволяет себе такие «вольности», и что она слегка ошиблась в том, что приняла Рауля за близкого, преданного помощника. Но Китё даже умудрилась отнекиваться в жалкой попытке, что было чисто символически. — Я расскажу своему господину, что ты решил меня убить. — Тогда выдумай более правдивую историю, и предоставь свидетелей которые подтвердят твои слова о моих угрозах, — всё таким же ужасающе спокойным тоном сказал Катце. У Китё не оставалось выбора. Найти свидетелей, которые первые её «продадут», она не могла, и потом это огромный риск для всех, оставалось всё рассказать, и она рассказала обо всём… День выдался как всегда занятой, до вечера Китё вела себя как обычно, занималась своими делами, но её не покидало чувство, что кто-то за ней следит, и она была права — Хитокири не сводил с нее взгляд. Китё помогала слугам по дому, но у нее нервно всё как-то получалось. Она не срывалась ни на кого, вела себя любезно, и только когда начало темнеть, Ясон уже оказался дома, и тогда она и Катце решили всё рассказать Ясону, который сидел на татами на коленях, с таким видом, будто он всё уже знает, а в руках невесомо поглаживал свою любимую фуэ, а рядом сидел Рауль. Китё не стала тянуть, она рассказала всё. Девушка поняла, что всё провалилось и ей конец, но сделала скидку на то, что решилась рассказать о плане Досан, и что возможно, Ясон её пощадит. Ясон не был безразборчивым мстителем, и принял решение, что надо избавляться от «кукловода», в чьих руках оказалась беззащитная Китё. Ясон понимал, что Досан давил на дочь, а дочь никогда не пойдет против родителей, она просто испугалась что и от отца получит, и он даже еЁ может выгнать с позором, вот и решилась на такой план. Тогугава предательств не прощает — а так как предательство узнало его имя давно, сёгун понял, что те отношения которые навязал ему Досан, также означали путь к предательству и свержению. Ясон не стал мелочится и тянуть, и просто созвал своих подчинённых на совет по устранению Досана. Пока сёгун давал распоряжения, его верная преданная тень Хитокири уже истребила небольшое количество важных людей Сайто, при этом ловко заметая все следы. Гай тоже без дела не сидел. Он работал, но покоя ему не давало то, что Рики его уже не станет. Смыслом его жизни стала месть, месть Токугаве, который отнял у Гая последнее. Он мечтал отомстить, мечтал убить того, кто забарл у него близкого друга. План был прост, просто заманить Рики в ловушку и дать знать этому самодостаточному белокурому стервозному сёгуну, где находится Рики. Риск был велик, однако так удачно сложившееся обсоятельства нападения Ясона на Досана были на руку Гаю. Он решил не своими руками отомстить, а чужими. Новость о том, что Ясон собирается напасть на Досана, не была тайной, Досан принял вызов, когда узнал от Китё, что она обо всём рассказала, что ей грозила бы смерть. Поначалу и сам Досан хотел избавится от Китё, так как она его предала, но Ясоном принято было решение временно изолировать её ото всех, для её же блага. Досан сразу дал понять, что Токугава проиграет, и пусть не обольщается на этот счет этот выскочка. У Гая появился шанс, который показался заманчивым —тогда-то он и примкнул к армии Досана, рассказал ему вкратце о том, что сёгун и у него успел всё забрать и предал его, и что у Гая с Ясоном свои счеты… Эта развернувшееся сражение не было похоже ни на одно из другое. Можно сказать, здесь сводились и личные счёты. Враг ринулся на Рауля, но Рауль молниеносно увернулся, и тогда лезвие катаны засверкало перед глазами Рики. Рики ужаснулся и приготовился к неизбежному, он понял: этот конец, в эту секунду Рауль замахнулся своей катаной и отсёк конечность нападавшего, тот с криками упал на землю, и Рауль уже собирался уходить, как он вновь замахнулся вертикально, застыл… Рики в увечьях не в состоянии подняться, лежал на траве опёршись о локти, округлив испуганные глаза. Он сглотнул, только и мог наблюдать в немом шоке острие катаны в руках Рауля, мелькнувшей перед его лицом со стекающими струйками крови на своё лицо. Рауль просто хотел немного «поиграть» с Рики демонстрацией такого кровавого наглого и грязного действия, Рауль поблескивал изумрудными драконьими глазами. Конечно, убить Рики хотели многие, это своего рода геройство, убить личную гейшу сёгуна Ясона (или кого-то из окружения Токугавы), таким образом корчить из себя смелого и бросить ему вызов. Рауль также не был исключением, но для него это было мелочным поступком. — Ты того не стоишь! — зло высказался Рауль в адрес Рики и пронизывающим взглядом глубоко заглянул ему в глаза, и вновь взмах катаны вертикально и мгновенно, он развернул кисть и будто сквозь себя пронзил острием плоть стоящего сзади однорукого нападающего, который замахнулся здоровой рукой — решившись снова испытать судьбу, демонстрируя свою храбрость. Рики думал, что случится то, чего так давно жаждал Рауль, так как подвернулся момент, но не ожидал такого «подвига». Рики дважды пришлось испытать грань между жизнью и смертью, и отношение Рауля к нему. Рауль понимал, что Рики не тот, кому стоит оставаться с Ясоном (и при любых обстоятельствах Рауль будет первый, кто предаст обоих, но и понимал — что Рики также не стоит того, чтобы выслушать от Ясона обвинения по поводу кончины этого йошиварского мусора — которую мог, но не хотел предотвращать Рауль. У него в голове крутились будущие недовольства Токугавы в свой адрес: "От тебя такого гнусного и мерзкого поступка я не ожидал, несмотря на то, что всегда был против моих отношений — ты поступил низко. Ты потерял мое уважение". Для Рауля потерять внимание и уважение Ясона было равносильно смерти. Он понимал, что теперь потерял Ясона навсегда. Но так как Рауль поступил благородно, такой неоценимый «подвиг» как спасение Этого, Ясон оценит, и Рауль в глазах сёгуна поднимется. Рики кое-как встал, кивнул Раулю еле заметно и отвел взгляд… За происходящем издали наблюдал Катце, по его катане, которая вспорола не одно горло, стекало солидное количество крови. Хитокири, замаранный кровью с головы до ног, стоял под деревом израненной сакуры, увидевшей не одно сражение, и бросил мимолетный взгляд серо-янтарных глаз в сторону, где происходило сражение, и узнал длинноволосого шатена напавшего на Рауля. Он не мог понять, за что Гай, который когда был в близких отношениях с Рики, пошел против него. Гай был не только против Ясона (которого хотел убить), он присоединился к отряду Досана, чтобы заодно убить и Рики — который предал его. Рики сам считал, что предал дружбу, любовь и чувства Гая, и потому он готов был принять кончину, но видно, у Косы Смерти были свои планы и направления, которое она меняла. Убить Ясона не удалось, он лично расправлялся с Досаном, садистки наслаждаясь моментом. Ясон был садистом не только в постели, но в сражениях. Он любил изощрённые способы, когда дело касалось мести. — Такую мразь, как ты надо было ещё раньше убить, а не подкладывать под тебя свою Китё. Мою бедную Китё, которая настрадалась. — последнее предложение звучало с наигранной фальшью. Досану не было жаль дочь, ему было всё равно, от чьих рук она погибнет, от отцовских или мужа, просто он хотел всю вину свалить на Ясона и чтобы тот немного расчувствовался. — Я предоставлю тебе шанс избавиться от меня, — с хитрой усмешкой ответил Ясон, и опустил катану. — Я мразь, да. Такую прекрасную мразь ещё поискать. — заметил с наигранной серьёзностью.— Странно, что только сейчас заметили, а раньше я был другим? — продолжал сёгун анализировать вслух свою «натуру». Досан, который всё это время держался из последних сил, полулежал на траве и только хотел воспользоваться шансом, доставал кунай, как он думал, незаметно, но Токугава наступил на руку Досана, держащую кунай. — Сдохни, — послышалась от Досана. — Только после вас, — послышалось от «прекрасной мрази», с уважением к врагу. Он слегка наклонился чтобы поставить врага на ноги, так как лежачего не бьют, а Ясон привык сражаться честно, но ловко увернулся от летящего в своё лицо кулака, костяшкой которого Досан всё же успел задеть уголок губы Ясона, откуда просочилась струйка крови. С Досаном было покончено, лежащего всё же добили. За Ясона встали все, даже Гидеон попросился, за что очень польстило Ясону. Гидеон конечно, попросился только ради... Ради того чтобы… чтобы рассказывать девушкам о своих подвигах. Одним из таких «громких слов» оказались слова врага армии Досана. Он наставил на «любителя женщин» катану. — Гидеон, я тебя убью. Можешь молиться и хорошенько запомнить этот день, и меня. Гидеон таинственно улыбнулся и ответил с юмором, пропитанным Йошиварой: — Я не против, — он невзначай поправил волосы и незаметно снял с ободка иглу. — Только если меня оттрахают до смерти красавицы Йошивары… Запомню!— договорил он с усмешкой Гидеон. Он имел в виду, что «запомню» означало только день с красавицами, и своё отличие в бою. Враг был в ступоре и не понимал, как можно отправится на тот свет таким «дешевым путём» а не пасть смертью храбрых, но больше враг уже ни о чем не думал. Он сам пал храбрым от иглы Йошиварского искусителя, который отправил свою не единственную невидимую, но верную, в призрачный полёт "по назначению" неуловимым точным движением. Но, естественно, Гидеон шутил, что отправится на Тот Свет таким путём, и вообще никаким путем он не торопился покидать эту реальность. Оставлять без внимания такое преступление, как покушение, Ясон Токугава не стал и содеянное Китё с рук не спустил. Убить её он не мог, просто это не поступок, достойный его, а предать она сможет и трижды и множество раз. Тогда, посоветовавшись со всеми, он решил отдать её на «растерзание» Гидеону. Когда она узнала, кем ей придётся работать, она округлила глаза от испуга, позора и молила понести достойное наказание. Гидеон бы не дал жену уважаемого Токугавы в обиду, просто решил, что она станет исполнять непременно свои прямые обязанности, во благо Ясона, конечно в первую очередь, и его. Куноити под прикрытием гейши, юдзе. Бояться, что она предаст кого-то из них снова, не стоило, но начеку всё же были. Просто она поняла, какой может быть Токугава бессердечный и безжалостный, когда столкнулась с ним, когда он изрезал людей Досана, а после пришел как ни в чем не бывало в свой дворец, бросил на Ките демонический устрашающий насмешливый взгляд, со струйкой крови на лице, а потом посерьёзнел с озлобленным видом неудовлетворенного душой демона. Китё работала на Гидеона, она лично была под его контролем, надзором. Вскоре Китё неожиданно исчезла, никто не знал, где она, Гидеон её не искал и Ясон тоже, и забыли, что она вообще была, исчезла, словно призрак. Но! Через пару лет в Йошиваре появилась девушка, на вид неизвестного возраста, она также неожиданно появилась, словно призрак. Не постаревшему Гидеону, будто время для него застыло, она сразу бросилась в глаза, он внимательно и изучающим взглядом проводил её до конца переулка и усмехнулся. Дальнейшая судьба девушки ниндзи известна была лишь по слухам. Ходили слухи, что она вновь вернулась в Йошивару и только Гидеону удалось стать свидетелем, подтверждающим этот слух. Измененная до неузнаваемости девушка выглядела великолепно: копна пшеничных волос, большие глаза, кожа словно фарфор и солнечное кимоно с обрамляющими оби подсолнухами. Она словно плыла, плыла, плавно обходя приступки и камушки, осторожно перешагивая через них, но видно, кто-то очень хотел подтвердить догадки (что это именно Ките), что мысленно до её ауры это долетело и она стукнулась об столб (как когда налетела на Рауля) с её же когда-то изображением. Она будто очнулась, похлопала по кимоно, обнаружила там токкури с саке, посмотрела на него внимательно, сделала глоток и отложила бутылку на асфальт. «Привычки не скроешь» подумал он, глядя, как она, пошатываясь, удалилась. Ты хоть сотню раз личико поправь, привычки сложно изменить, они выдадут всё что так явно скрыто. О той расправе все удачно забыли, будто её и не было. Токугава вносил свои новые поправки, коррективы в свод законов, в общем выполнял свою работу Гай. Невероятно, но после всех испробованных атак Рауля, он оказался жив. Удача, не иначе. По просьбе Рики ему оставили шанс жить, и даже удачно подлатали — просто он уже не так часто маячил перед глазами, а шанс «отблагодарить» его за когда-то спасение у Хитокири отпал сразу после увиденного. Хитокири всё так же следовал незаметной тенью за сегуном, жил ото всех подальше. Рики получил, что хотел. Свободу. Он жил свободно… Во дворце Токугавы под пристальным надзором, закатывая глаза на всё происходящее и тяжело вздыхал. Долго ему изображать измученного судьбой парня не приходилось, Ясон способствовал выбросу отрицательной энергии путем откровенных манипуляций, с помощью которых гейша отпускал себя. О подвиге Рауля стало известно Ясону. Ясон прокомментировал произошедшее холодно и коротко: — Ты сделал то, что должен был. Для меня. Но не то, что нужно для себя. Рауль понял сказанное, и это означало, что он действовал в интересах Ясона, и всё сделал с огромным одолжением вопреки себе. И что с Рики он никогда не найдёт общий язык. Он стоял у подножия древней горы Фудзи, про которую слагают нескончаемые легенды, а по воздуху разлетались лепестки израненной сакуры — которая натерпелась в бою и хранила тайны многих отважных самураев. Он всматривался в кроваво-красный рассвет. Бледное небо готово было принять восходящее солнце в свои объятия, и не сопротивлялось его лучам, только не был готов принять Его любовь уличный бродяга, впоследствии ставший настоящим воином. Его ладонь обхватила рукоять меча, и катана звонко покинула ножны. Приблизившись к солнцу, Он взмахнул катаной, импровизированно рассекая солнце поперёк. Вонзив с силой катану в землю и упав на колени, Он сложил руки в замок и прислонился лбом к костяшкам. — Всё могло бы быть иначе!.. — сказал он в пустоту, и только теплый весенний ветер, который играл с рубиновыми прядями молодого мужчины со шрамом, слышал его, унося с собой слова. Розовое хаори всё так же как и раньше, было немного нараспашку, придавая ему небрежный вид, отчего кожа от ветра покрывалась мурашками, а белая хакама, перевязанная белым поясом, развевалась на ветру, будто отвлекая Его от грустных мыслей. «— Всё могло бы быть иначе!» Иначе означало, что люди сменяют друг друга, а власть остается той же. Эпоха Токугавы подходила к концу.