Ты все еще в аду

You’re like a drug, that’s killing me I cut you out entirely But I get so high when I’m inside you Yeah, you can start over, You can run free You can find other fish in the sea You can pretend it’s meant to be But you can’t stay away from me — Улыбайся, — прошипела Джессика прежде чем раздался хруст его шеи. Этот долгожданный звук. Долгожданный момент. Она рада и сейчас не боится себе в этом признаться, да, она рада тому, что он мертв, что никто больше не пострадает по воле его больной головы, что она убила его, отомстила за себя и за всех тех, кого он так безжалостно искалечил, сломал, уничтожил. — Я не могу… Я не могу больше… Я не могу больше бороться с ним… — ее же слова проносятся у нее в голове. "Я не могу больше бороться с ним" - и теперь он, его мертвое тело лежит на холодной земле. Килгрейв мертв. Она свободна. С в о б о д н а. После всего, что он с ней сделал, после всего ада, что она прошла. Devil, devil Bones of metal, metal You torture saints with a single glance Make them think they ever stood the chance Do not try me devil, devil Can’t buy me devil, devil You won’t make a fool of me, oh no What makes you so special, special, To think I will ever settle И все-таки, она убила. Еще одна смерть на ее руках. Сомнения пробирались в ее голову, медленно прокрадывались, нерешительно — Ты снова убила, — раздалось где-то в глубине мыслей, достаточно далеко, чтобы не дать этому волю, себе не дать задуматься. — Нет. Он заслужил. Он заслужил. За все, что сделал с ней, за все, что сделал с другими. You got me in your open hand I never wanna come back — Пойдем, — Килгрейв протягивает руку, и Джессика следует за ним. Еще не осознает, в какой ад ее безвозвратно затянуло. — Сними одежду, — он запирает дверь номера дорогого отеля. — Это все на тебе лишнее сейчас. И она снимает. Новенькое фиолетовое платье падает на пол. Волна страха, или, теперь даже ужаса, проходит по ее телу, растекается по каждой клеточке, пока контроль Килгрейва все сильнее проникает в ее голову, заполняет собой все. Как смертельный вирус, ты никогда не вылечишься. И скоро это все, что в ней осталось - постоянный страх, страх того, что он сделает дальше, и его контроль. Чем дольше ты с ним, тем больше проваливаешься в это, пропадаешь под этими бесконечными приказами. Слышишь его слова в своей голове. Он в твоей голове. — Давай.. — он неспешно подходит к ней и по-собственнически хватает за запястье, притягивает слишком близко, Джессика отворачивает голову в глупой надежде забыться, исчезнуть, сбежать. А он тут же возвращает ее к себе, цепляя за подбородок, пока на его губах появляется совсем не доброжелательная улыбка. — Встань на колени Страх захватывает ее с новой силой когда она по его воле опускается вниз. Смотрит на него снизу вверх. Этот потерянный взгляд… как же он это любит. Видеть в глазах это осознание, что она ничего не может сделать. Она принадлежит ему, его собственность, его новая любимая игрушка и она не может сделать н и ч е г о. Она никогда не обретет свободу. I’m sailing high but I can’t see I’ve been pushed around, Up and down in the cloud And I can’t breathe I’m falling down, down to my knees You’ve gotta let me go, You’ve gotta help me out, You’ve gotta set me free — О, Джесси.. ты просто… — он тяжело дышит, с грубостью хватается за ее черные пряди, и также - за душу и разум, изувечивает и подчиняет себе все. Он заставит делать все, что ему вздумается, можешь попытаться сопротивляться - бестолку. Ему нравится, когда они пытаются сопротивляться его приказами, нравится видеть ужас в глазах, нравится издеваться. Заставит хотеть его, или прикажет убить себя каким-нибудь кровавым способом. Или "Улыбнись", а затем протягивает нож и велит сделать что-то в очередной раз ужасное. Он не говорит не кричать или успокоиться - ему это нравится. Его извращенное, порочное, так изощренно жестокое сознание будто с каждой секундой придумывает все новые и новые страдания для тебя. Он сочиняет желания, все бы собой превозмочь Воплощает их все. Мучает, ломает, истязает, до ужаса, до леденящего ужаса профессионально и безжалостно причиняет боль. И ты будешь молиться о спасении под его издевательский смех. Он заставил меня сделать это I still hear you loud and clear Like you’re right there in my ear Telling me that you want to own me To control me Come closer Come closer And I just can’t take myself away Under your spell I can’t break, I just can’t stop Фиолетовые вспышки сквозь темноту. Нет, нет, нет. Она же свободна И она открывает глаза. В полутьме помещения и ее сознания - дорогие стены, дорогая кровать, дорогое постельное белье, сбитое, скомканное (в точности как она). Запертая дверь. Она за запертой дверью, снова, заперта, закована, подчинена. Here comes the darkness It’s eating all my soul Now that the sparkles has gone out of control This fire is raging, I can’t find the door I just want to die here, but you wanted more You want me to burn Want me to burn Want me to hurt Она никогда не обретет свободу Нет, нет, нет. И снова ужас пронизывает ее насквозь, заполняет собой голову, тело, воздух, каждый сантиметр в комнате. Среди этой удушающей безысходности - она, в неизменных фиолетовых кружевах, на той сбитой дорогой простыне, заплаканными глазами бросает взгляд из одной стороны помещения в другую. Будто ищет что-то? И снова: Нет… — она шепчет это так, будто это "Нет" может что-то изменить, будто если она не верит, отрицает, это не будет правдой. — Нет! — она срывается на беспомощный крик, отчаянный, измученный. Что делает больнее, он или мучительно реалистичные сны, где она свободна? Can you hear me now? White noise drowning me down I don’t know what I did Afraid like a little kid Trapped underneath my bed All I want now is to find a way out Cause I’m convinced calling the exorcist How did it get to this? Снова - фиолетовые вспышки, она зажмуривает глаза. Его фигура появляется из тени, на лице неизменная ухмылка. — Что снилось? — Килгрейв спрашивает издевательски, прекрасно зная ответ. Becoming the shadow of who I was Can anyone hear me? Screaming from inside It’s haunting me like a poltergeist Eating me alive, It’s got me running for my life There’s something deep beneath the surface that’s possessing me Can you hear me now? The silence, the silence, Is drowning me out Она безнадежно отползает назад, жмется к изголовью кровати. Как будто это поможет… Но Джессика выучилась бояться, с ним ты не можешь по-другому. Невозможно. Он подходит не торопясь, стоя над ней, убирает руки в карманы дорогих брюк. На ее страх смотрит с пугающе довольным видом. Пытаться его скрыть - бессмысленно, еще и глупо, ведь если он не увидит твоего страха, то сделает хуже, чтобы добиться этой так желаемой эмоции в глазах. Поэтому она не сдерживает свои слезы, да и у нее нет сил. Слишком больно, мучительно и невыносимо от того, что ее свобода, единственная ее мечта, бесследно растворилась в момент, когда она открыла глаза. Его угрожающий сейчас вид, обжигающий взгляд, все приводит в ужас как в первый раз. — Нет… — она продолжает повторять слово, единственное, которое может. На которое хватает сил. Ее снова захватывает бездна его контроля, да и… она никогда из нее и не выбиралась. Она не прекращала тонуть. I will be here When you think you’re all alone Seeping through the cracks I’m the poison in your bones My love is your disease I won’t let it set you free Till I break you Его слова снова эхом раздаются в ее голове. Он пальцем касается ее губ, затем - поглаживает по растрепанным после последней ночи локонам. Его рука резко и грубо, как всегда издевательски, сжимает ее волосы, он тянет ее на себя, и пока пальцы сильнее, снова до боли, сжимают пряди, наклоняется к уху с окончательно уничтожающим ее шепотом — Ты все еще в аду. И никуда ты не денешься, пока я не разрешу.