Просто я ненавижу всех этих потомков тли, кто был счастлив, пока проходил ты ОСВЕНЦИМ СЕРДЦА

Милый, милый, мой обнажённый, что это, что, Шрамы жуткие в органы углубились, Рассекли их движение, нервов и вен узор, И сквозь душу твою прошили Страданий мили. И вся нежность моя исцелить не способна их, Сексуальный мой, хрупкий, такой красивый, Не убьёт в себе вечность каждый проклятый миг, Когда внутренности твои боль крутила. Мне плевать, что ты подарил или натворил Миру этому, людям и их младенцам, Просто я ненавижу всех этих потомков тли, Кто был счастлив, пока проходил ты Освенцим сердца. Мне так всё равно, добрый ты или злой, Может ты даже кого-нибудь расчленил, Кости вырвал из плоти ещё живой. Просто дышал ты, чувствовал, просто. Жил. Просто сверкали слёзы в твоих глазах, Просто из жизни соткан сияющей ты, А двухлеткой рисунок ты показал, Вне твоих чувств нет галактики красоты. Я клянусь, я клянусь, отомщу, отомщу им всем, А сначала глупцам, кто боли тебе хотел, Пусть меня умоляют, не поднимаясь с колен, Но я буду жестокой, словно Сатанаэ’ль. Что ты смотришь так на меня, что просишь ты, Успокоиться, быть милосерднее и добрей, Может, ты благороден и боль свою всю простить Можешь им, но мне так нельзя посметь. Слёзы вытри, удачи мне пожелай в мой путь, Ты любовь моя, цель и мой смысл жизни, Твоё счастье всего дороже, сейчас забудь Про меня и иди вперёд. И пусть сдохнут слизни! Невозможна моя задача, но я должна, Я могла бы продолжить «и пусть даже рухнет мир», Но ирония в том, что сейчас я иду одна, Чтобы из глотки вселенной прорвался крик. Магия и наука, прошла я всё, Дьяволу в жертву деточек потрошила, Сердце древним богам продалá своё, И, всё смешав, я хохочу: «Свершилось!» Свершилось! Месть свершится! Боль выжигает грудь, И сжимает внутренности огнём, Рёбра лопаются, словно паучий жгут, Беспощадная рвётся сила наружу злом. Хлещет кровь из боков и тянется что-то вниз, Но уже боли нет. Только мрачная ярость злая, Холодеют конечности, и словно черепа криз, Вылезают рога. Злу не будет конца и края! АХАХАХАХАХАХААА! Месть свершается! Тянутся тонкие цепи, Из пустоты в груди к звёзд световым годам, Мне пространство и время смертью своей ответят За твою боль. Я их сотру к хуям. АХАХАХАХХАХХАХАХХАХА! Прошлое, будущее — пусть всё сольётся в ад, Ну а ад пусть замёрзнет, а лёд его станет водой, Пусть испарится жидкость, в рай вознесётся яд, И с собой захватив, перевернётся в ничто. АХАХАХАХАХАХА! «Ты тот мерзавец, который вспорол живот Милому? Несколько дней конвульсий, Вывихнул он от воплей свой нежный рот, Нежных органов крик разрывался в пульсе». АА ООУУУУУ ИРИРРИРРР ААААА ГРРЫРЫРЫРЫРЫРЫР «О, как прекрасен ужас в твоих глазах, Думаешь, то же я совершу с тобой? Казнь будет страшней в миллиарды раз, Ты пожалеешь, что раком не бы’л больной!» АХАХАХАХХАХАХАХХАХХХААА! «Казнь с помощью клетки, голодных крыс, Я так дрочу на то, как стенаешь ты, Крысам кишки чрезмерно приятно грызть, Плавать в них. Думаешь, всё, кранты?» АХАХАХАХАХХАХАХХАЕЕ! ЕЕУ! ГРРРРР «И не надейся. Время в моих руках, Я растяну его на триллиарды лет, Тянется нить, как нервы, и чуден страх, Ты уже жаждешь ад. Но, друг мой, нет». АХАХАХ ГРРВРЫОРЫРОЫРЫЫ «Ты! Правитель, устроивший самосуд, Отправитель приказа с холодным взглядом. В дар — моё сострадание, князь паскуд, И любовь. Пытку всю его казни ада». Как тебя проклясть, не знала я, И терзало душу мою бессилие, Я так хотела чтоб ты узнал, Понял бесценности хрупкость милого. И прошёл триллион триллиардов мук, И истёк. Но всё сильней страдание. Ты осознал! Я счастлива! Ярок звук Твоего харакири мне так желанного. РРЫЫррррРРЫРРР АХАХАХАХ «Женщины! Мерзкая ваша природа. Инкубаторы бесполезные без мозгов, Гибнут младенцы ваши — и снова роды, Грязен смысл существования и убог! Вы проходили мимо его кишок, Губы кривя в презрении и отвращении. Ребра мои дробятся. За что? За что? Неповиновение? И за мнение? Чем его органы не угодили вам? Воспаленные, раненые, любимые? Разве вы деточек гладя по животам, Лишь умиляетесь приторности противной? Ваши младенцы бездушные, как и вы, Шли и пинали. Плевали и обзывали. Милый тоже чьё-то дитя. Жена, гляди, Как я кусок за куском с их костей сгрызаю». АХАХАХАХАХАХХАХАХАХАХАХА «Ну а ты доктор тот, который его лечил? Что же, спасибо. Смерть твоя будет быстрой. Но почему к нему ты не был словесно мил, К милому? Я валуном тебя стисну». АХАХАХХАХАХАХХАХХЕ! ЕУ ЕУ! «Ты желал ему боли? Вкуси стократ, В школе бил? Побью я тебя камнями. На кол всех тех, кто смел тебя оскорблять, Пусть изнасилует анус их в горло драный.» ГРРГРРРЫЕЫЕЫЕРР АХАХХАХА «Вы остались. Мерзавцы и подлецы, Сволочи, дети земного пира, Те, кому всё равно. Пристегните концы, Вас по кускам изрежут осколки мира». ЕУ! ЕУ! АХАХАХХАХЕХЕХХХА Мир, ты пылаешь! Мир, разбиваешься ты. О, это страсть. Сладострастие. Сладость. Мне так забавно на это смотреть с высоты Собственного величия. Жажда, гадость. АХАХХАХАХАХАХХАХАХАХ Милый! У нас триумф! Я тебя ищу, Месть была нежной, словно бы рваное мясо, Друг мой, возрадуйся! Я так красиво мщу. Но почему же ты в чем-то багрово-красном… Тело обуглилось чёрными пузырями, И изгнивает на кванты твоя душа, Органов пурпур, адская маска страданий, Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Что учинила я?! Я хочу обхватить ладонями череп, но протыкаю Их своими рогами. Боль затмевает боль. Я хватаю тебя, обнимаю… Не горечь злая, И не потеря. Нет. Просто кончилось всё. Кончился мир. Мир видений твоих, Все цвета, красота, ведь мир заключен в тебе, И лишь кванты вокруг. Лишь антиживость их. Ведь Любовь моя истинна. Где твое счастье, где. И взываю я к Богу и Дьяволу. Но их уж нет, И Сатана хохочет, хотя умирает сам, Ведь сама Смерть он. И я теперь тоже Смерть. Стали почти едины. Един наш срам. Но где сердце былó, всё же горит огонь. Это Божий огонь, это огонь Любви. Только теперь испепеляет он, И ничего не осталось уже внутри. И вселенная вихрем радужным рассыпается, На огромными ставшие вдруг молекулы, Ты становишься ими. И я, увы, не страдалица, Я уничтожила время. Тебя удалила бе’з сроку. Стал мир Смертью. Стал он един со мной, Пустота разбирает тело, и нет души, Я ничего не вижу, не ощущаю боль, И всё же что-то так яростно тормошит. Но покончено. Ни головы, ни ног, Мысли сыплются и приближается тишь, И блаженство даёт осознание мне того, Что была моя месть. О мой малыш. Мира нет. Даже пепла и пустоты, О, как сладок миг этот моей душе, А как лопались лица тех, с кем враждуешь ты, Обкончалась бы. Жаль только нету чем. Как трещала Земля и звёзды сжирал огонь, А пространство, сжимаясь, точкой стремилось стать, И стоял над планетами мерзкий мучений стон, Всех, кто счастлив сметь был, пока ты страдал. Я так рада, что всё пошло по такой пизде. Только всё же, где ты мой милый, где.