правила ордена Лань и другие махинации

"Как будто пасешь стадо кудахчущих цыплят,"- подумал про себя Вэй Ин в совершенном отчаянии. Честно говоря, в данный момент он довольно сильно измотан, пытаясь удержать весь орден Лань от того, чтобы они не выставили себя на посмешище. Ну, по крайней мере, даже больше, чем они уже сделали. Что, как правило, было бы довольно смехотворным предположением. Он - из всех людей - был тем, кто удерживал Ланей от неприятностей. Если уж на то пошло, то любой мог бы предположить, что все будет наоборот. Однако это предположение, похоже, относится только к трезвым Ланям. Пьяные Лани? Очевидно, не очень. Или, может быть, не цыплята, думает он, сохраняя совершенно нейтральное выражение лица, как будто ничего страшного не произошло, и все, кто сейчас смотрит на зрелище, которое устраивает орден Лань, ведут себя странно. Нет это скорее это целая корзина, полная гиперактивных, чрезмерно возбужденных кроликов. Стоя на коленях среди столов в передней части зала, предназначенных для банкета, после общей Ночной охоты орденов, он старался не слишком бросаться в глаза своими поспешными попытками удержать всю их кучу в этом единственном месте. Вэй Ин все это время чувствовал взгляд Цзян Чэна, даже сейчас он смотрит на него, но он не может подойти, так как заметил, что с Лань Чжанем что-то не так. На самом деле, из всех присутствующих Ланей, Лань Чжань сейчас доставляет ему меньше всего хлопот, держась близко к Вэй Ину, сделав угрожающий взгляд, и бросая его на всех, кто к ним близко подойдет, при этом не отходя ни на шаг от него. Он не знает, как к этому относиться, учитывая, как явно раздраженно выглядел Лань Чжань все это время, с тех пор как Вэй Ин прибыл на Гору Феникса с адептами Цзян... Тем не менее, за одним Ланем ему не нужно следить. В отличие от всех остальных, кого Вэй Ин изо всех сил старался удержать на месте. Потому что, он пытался сохранить достоинство Лань Чжаня, но заметив, что он ведет себя не так как остальные Лани, то он прекратил следить за ним, и переключил свое внимание на остальных Ланей. Честно говоря, он не знает, смеяться ли ему, вздыхать в отчаянии или ругать их, как маленьких детей, даже когда он спорит с двумя учениками против их дальнейших попыток раздеться посреди зала перед всеми, и одновременно пытаясь убедить Лань Цижэня, что -"Нет, учитель Лань, я не думаю, что исполнение “Песни трех тысяч правил Лань,” которую вы с братом придумали в детстве, сейчас хорошая идея. Может быть, завтра?," - а также с удовольствием слушает, как Цзэу-Цзюнь говорит всем, кто достаточно смел, чтобы встретиться с ним взглядом, то, что он о них думает. На его лице совершенно счастливая, вежливая улыбка, но его комментарий о самых очевидных недостатках каждого довольно резки. И это еще не говоря о младших учениках, большинство из которых либо весело болтают друг с другом, либо близки к тому, чтобы начать кулачный бой со своими ближайшими соседями, либо громко высказывают всему залу свое недовольство миром в целом и всеми вокруг в частности. И уж тем более те, кто приставал к Вэй Ину с просьбой сделать еще глоток "чая", который он тут же забрал и спрятал, заметив, что происходит с Ланями после этого чая. Вэй Ин находится в состоянии, когда его переполняют эмоции, а также смех и бесконечное умиление, в зависимости от того, какому Ланю в данный момент пытается не дать выставить себя на посмешище. Да, это подходит, думает Вэй Ин. Гиперактивные, пьяные кролики. Без чувства стыда или сожаления, постоянно путающиеся под ногами и полные решимости сунуть свой маленький пушистый нос абсолютно везде. Видите ли, он не знал, что пьяные Лани могут быть раздражающими. И он думал, что только Лань Чжань может быть собственническим и раздражающим в пьяном виде. Увы, оглядевшись вокруг, он, честно говоря, слегка ошалел от вида окружающего его весело болтающего ордена Лань - такой контраст с безмятежным спокойствием, которое они обычно излучают на собраниях орденов, - непереносимость алкоголя, похоже, очень сильно передается по наследству. Может быть, - в отчаянии думает он, - правило о запрете на алкоголь в Облачных Глубин гораздо более обосновано, чем я предполагал. К счастью, иногда встречаются ученики Лань, которые либо так и не научились пить чай с алкоголем, либо у них непереносимость алкоголя бывает раз в поколение - в отличие от большинства их родственников, - и эти три все еще внешне трезвых Лань делают все возможное, чтобы держать своих ровесников в узде.Или пытаются это сделать. И это хорошо. Потому что Вэй Ин пытается, удержать трех Ланей из основной линии в узде. Тем не менее, он старается изо всех сил. Хотя бы потому, что он знает, как горды адепты Гусу Лань, как сильно они заботятся о том, чтобы навсегда доказать свою сдержанность. И как им будет ужасно стыдно, когда они придут в себя, когда завтра проснутся и услышат истории о своих подвигах, рассказанные другими, причем, скорее всего, в столь ликующей манере, на какую только способны эти люди. По крайней мере, он знает, как униженно будет чувствовать себя Лань Чжань при мысли о том, что, возможно, выставил себя на посмешище и даже не помнит ничего из этого. А это? Ну…Вэй Ин, однажды сумел напоить Лань Чжаня и став свидетелем того, как тот - совершенно очаровательный, милый - шатается по улице, - это одно. Даже если он не делал смущающих вещей, Вэй Ин все равно оберегал Лань Чжаня, как мог, следил, чтобы не было других свидетелей, и никогда не рассказывал ни единой душе о том, каким был Второй Нефрит Лань в пьяном виде. И не собирался рассказывать. И по сей день тот вечер, когда он, по общему признанию, непреднамеренно напился, остается одним из самых приятных воспоминаний о его пребывании в Облачных Глубин. Однако. Позволить другим стать свидетелями, а тем более потенциально воспользоваться этой слабостью Лань Чжаня? Никогда. Только если Вэй Ин будет рядом, чтобы остановить это. Он пришел в ярость от мысли, что кто-то специально подмешал алкоголь в чай ордену Лань – в отличие от ордена Цзян, к сожалению Вэй Ина, не было и следа алкоголя - и что виновник, возможно, даже знал, что алкоголь может сделать с орденом Лань. Он просто предположил, что тот, кто стоит за этим, считает себя очень умным, используя такую прекрасную возможность поставить в неловкое положение один из главных орденов в мире самосовершенствования, тем более, что все ордены собрались на горе Феникса для сегодняшней Ночной Охоты. Да, Вэй Ин, конечно, знал, какой орден может быть здесь виновником. Он подозревает что это политический ход что бы разрушать репутацию ордена Лань, и после разрушения репутаций Гусу Лань потерять свое величие, что как раз-таки на руку виновнику. Да, Вэй Ин знает, кого подозревать в этом конкретном беспорядке. Увы, обвинять главного культиватора в намеренном разрушение репутаций другого ордена на его же собственном собрании было бы довольно глупо. Особенно если это сделает Вэй Ин, учитывая его собственное, постоянно ухудшающееся положение среди орденов из-за его недавнего "выбора" пути совершенствия. -"Если я буду, обвинять Цзиней в подлости, то все равно меня никто не станет слушать"-внутренне вздыхает Вэй Ин, даже когда спокойно протягивает руку вперед, чтобы схватить сзади за мантию одного из старших учеников Лань, чтобы тот не преуспел в своей внезапной попытке взобраться прямо на низкий стол, чтобы физически продолжить спор с довольно восхищенно выглядящим учеником Не справа от него. На самом деле, все выглядят весьма забавно, наблюдая за зрелищем, которое устраивают Лани. При других обстоятельствах Вэй Ин мог бы и сам присоединиться к их забавам. Увы, тот, кто решил подмешать алкоголь в чай Ланей, включил в свой план и Лань Чжаня. И, несмотря на то, что Лань Чжань, похоже, не в состоянии терпеть присутствие Вэй Ина в течение сколько-нибудь значительного времени, по крайней мере, без того, чтобы они не поссорились из-за выбранного Вэй Ином пути совершенствия и постоянного желания Лань Чжаня, чтобы он раскаялся в этом, вернувшись в Облачные Глубины и приняв назначенное Ланями наказание за отклонение от праведного пути... Тем не менее, Вэй Ин не мог оставаться в стороне и позволить Лань Чжаню, которого он все еще - пусть и однобоко - считает своим чжичжи, быть униженным таким образом. Нет, Вэй Ин не может этого допустить. Он хотел бы узнать, кто стоит за этим розыгрышем. А затем незамедлительно отплатить им добром. К счастью, из-за того, что это не собрание орденов, а просто Ночная охота, большинство присутствующих, кроме самих глав орденов, были и адепты других орденов, которые планировали принять участие в Ночной охоте. То есть все, кроме учителя Ланя, Цзэу-Цзюня и Лань Чжаня, и старейшин Гусу Лань не участвуют в ночной охоте. Потому что даже с помощью трех трезвых - и к этому времени выглядящих довольно измученных - адептов Лань, Вэй Ин уже занят тем, что пытается удержать трех Ланей из главного ветви от полного позора. Одно дело, когда случайный адепт ставит себя в неловкое положение, пытаясь затеять пьяную драку посреди собрания орденов. Совсем другое дело, если глава ордена, такой как Лань Цижэнь, или наследник, такой как Цзэу- Цзюнь, потеряют лицо при подобных действиях. Да, Вэй Ин остается на своем месте, следя за тем, чтобы никто из трех членов главной ветви Гусу Лань не попал в неприятности, из которых Вэй Ин не сможет их быстро вытащить. Остальным Ланям придется самим за себя постоять. Не то чтобы он ожидал благодарности за то, что делает в данный момент. Скорее, он ожидает, что завтра во всей этой неразберихе обвинят его. Насколько он может судить, такова нынешняя тенденция в мире совершенствующихся. Тем не менее, что еще ему остается делать. Лань Чжань прижался к нему, пристально глядя на всех вокруг, и он тихо вздыхает, слушая, как Цзэу-Цзюнь спокойно рассуждает о том, как жаль, что Не Минцзюэ еще не пришел, потому что "А-Хуань" хотел бы иметь что-то удобное, на что можно опереться, а широкое плечо главы ордена Не "всегда так удобно". Мысленный образ заставил Вэй Ина моргнуть. В то время как Лань Цижэнь серьезно кивает, словно его племянник в данный момент передает ему какие-то важные мудрости. Честно говоря, ему почти хочется поприветствовать того, кто стоит за этим беспорядком, за то, что он сумел так эффективно сократить обычно столь могущественный орден Лань до весело болтающих сплетников и гремлинов хаоса. Вэй Ин видит, как многие из присутствующих хихикают про себя, наблюдая за происходящим, а некоторые даже показывают на другой конец зала, когда замечают что-то особенно забавное. Он и сам, вероятно, уделил бы несколько мгновений своему развлечению, если бы не оказался полностью предоставлен сам себе, чтобы удержать их всех в сидячем положении, одетыми и не поющими. Он бросает отчаянно-умоляющий взгляд через весь зал на своего брата, умоляя помочь ему разобраться с этой неразберихой, в которую каким-то образом оказался втянут Вэй Ин. Несмотря на то, что в этот раз он ни в чем не виноват. Он наблюдает, как Цзян Чэн раздраженно хмыкает, но, наконец, его брат жестом указывает нескольким адептом Цзян, окружающим его, пойти к нему. Они быстро поднимаются, проходят через весь зал и нерешительно останавливаются перед стоящим на коленях Вэй Ином. Вэй Ин вздыхает, благодарный за помощь, и приветствует их широкой улыбкой, которая, однако, не может полностью скрыть, насколько он измучен в данный момент. -"Не могли бы вы просто проследить, за адептами Лань и сопроводить их в комнаты?" - спрашивает он, не говоря - "и, пожалуйста, постарайтесь, чтобы они не выставили себя на посмешище по дороге, пока я пытаюсь загнать в угол этих трех якобы не поддающихся изумлению потомков Лань, которые не могут покинуть собрание, независимо от того, насколько они пьяны, из-за своих мест". Адепты Цзян согласно кивают, с явным любопытством в глазах глядя на простой хаос, царящий перед ними, но они также быстро начинают загонять пьяных, все еще болтающих адептов Лань в сторону дверей, имея довольно большой опыт в обращении с пьяными культиваторами из различных банкетов которые устраивали главы орденов, Вэй Ин даже не беспокоился о том, что ему приходится учить некоторых из них, когда кто-то из учеников Лань решает отвлечься, или просто ложится посреди зала, почувствовав усталость, или когда кто то из них пытается подраться с декоративной вазой, стоящей в углу, в одном довольно запоминающемся случае. Что за хаос, в отчаянии думает Вэй Ин. Не то чтобы у него самого не было достаточно поводов для беспокойства. Например, его совершенствование, отсутствие Золотого Ядра, о котором никто не знает, тот факт, что никто, кажется, не заботится об отвратительном обращении с остатками Вэнь, тот факт, что присутствие Вэй Ина, кажется, больше вредит ордену Цзян, чем помогает им, и так далее. Он слышал определенные шепотки о своей собственной предполагаемой порочности. Есть масса маленьких и неважных вещей,на которые не стоит обращать свое внимание например его существование и его жизненный путь. Но, по крайней мере, с большей частью ордена Лань разобрались. Теперь, что касается трех членов ордена Лань, которых он не может просто отправить спать еще до официального начала пира... -"Как насчет того, чтобы пересесть к ордену Цзян?", - умоляюще спросил Вэй Ин. Потому что, во-первых, там ему помогут держать этих троих в узде. Кроме того, по крайней мере, там он может быть уверен, что никто не посмеет подмешать в чай ордену Цзян что-нибудь. Иначе они столкнутся не с очаровательными пьяными адептами Лань, а с агрессивным Цзян Чэном, вооруженным Цзыдянем, который искал бы виновника и убил бы его,за то, что тот попытался ему что-то подсыпать в чай. Секунда тишины. Затем Лань Чжань уже поднимается на ноги в знак очевидного согласия. Затем. -"Я буду сидеть рядом с Вэй Ином", - с вызовом заявляет Лань Чжань никому конкретно, как маленький ребенок, объявляющий что-то своим, превращая это в реальность. Вэй Ин хмыкает в искреннем веселье, уже открывая рот, чтобы подтвердить сказанное, хотя бы потому, что он не собирался позволять Лань Чжаню пересесть со своей стороны, а также потому, что он, возможно, просто неравнодушен к этим грустным золотым глазам. Но прежде чем он успел это сделать, Цзэу-Цзюнь, как никто другой, решил вмешаться. -"Думаю, я бы предпочел сидеть рядом с молодым господином Вэем", - задумчиво и весело заявляет он, уже поднимаясь на ноги, с яркими глазами, явно ничуть не обеспокоенный свирепым взглядом родного брата. Возникает пауза. И вот Вэй Ин с открытым ртом наблюдает за тем, как два почтенных Нефритов ордена Лань торопливо бегут по залу рядом друг с другом, каждый явно пытаясь обогнать другого, не пускаясь при этом в бег, и направляются к тому месту, где Вэй Ин сидел рядом со своим братом. Прежде чем он понял, что с Ланями в целом что-то не так. В считанные секунды они расположились по обе стороны от прежнего места Вэй Ина, обрамляя низкий столик, на котором все еще стоял его чай, не стесняясь друг друга, оставляя место посередине для него, а Цзэу-Цзюнь прижался вплотную к Цзян Чэну. Вэй Ин моргнул. Затем он надулся, честно говоря, ему надоела его нынешняя ситуация. - "Пойдемте, учитель Лань," - вздыхает он, выходя далеко за рамки формальности, хватая своего старого учителя за рукав ханьфу, чтобы потянуть его за собой. - "Пока один из ваших племянников, а может, и оба, не выставили себя сегодня еще большими дураками". Лань Цижэнь хмыкает. И радостно следует за ним. Все это так странно. Вэй Ин думает, что ему нужно уйти после этого в уединение, когда все это закончится. Они достигли столиков ордена Цзян, как раз в середине спора двух Нефритов Лань. Спор о том, кто больше претендует на Вэй Ина в качестве соседа по столу. Видимо, ни один из них еще не понял, что, раз они так сидят, то и сидеть им придется рядом с ним. Он только открыл рот, чтобы объявить об этом, надеясь покончить со всей этой ситуацией, как вдруг. -"Ты не можешь сидеть рядом с ним, Гэгэ," - заявляет Лань Чжань, его лицо по-прежнему ничего не выражает, но глаза сузились и смотрят на брата, несмотря на шокирующие ласковое обращение. Все это сходит на нет со следующими словами Лань Чжаня. Его выражение лица выражает безразличие, но его голос звучит совершенно четко и достаточно громко, чтобы его услышал весь зал - "Вэй Ин – мой муж". Вэй Ин дважды моргает. Затем он осознает услышанное. Как и Цзян Чэн. Как и большая часть зала, очевидно, наблюдающая за зрелищем, которое устраивает их часть зала. На несколько мгновений воцаряется тишина. -"Лань Чжа....," - начинает Вэй Ин, все еще кашляя, отчаянно пытаясь вмешаться и остановить Лань Чжаня от дальнейшего изречения глупостей, из-за которых ему завтра будет очень стыдно, хотя бы за неправду, которую он явно говорит. Почему-то становится еще хуже. -"О,"- Лань Сичэнь прерывает все, что Вэй Ин хотел сказать, и выглядит совсем не так шокировано, как Вэй Ин ожидал - даже будучи пьяном - от возмутительного заявления своего брата. - "Ты и молодой господин Вэй? Поздравляю, Диди," - улыбается Цзэу- Цзюнь, как будто это совершенно нормальная, возможно, даже ожидаемая вещь для его брата, как будто во всей этой ситуации нет ничего необычного. - "Я не знал, что ты наконец-то решил признаться ему". Наконец-то?! Что он имеет в виду под "наконец-то"?! И что значит "признаться"? несколько истерично думает Вэй Ин. И в чем признаться?! Все вдруг кажется настолько нереальным, что Вэй Ин искренне задается вопросом, не подмешали ли в его чай что-то, или все это на самом деле не реально, и, возможно, он поддался зову Стигийской Тигриной Печати и сейчас просто видит какой-то лихорадочный сон, а его разум поддается всем его самым сокровенным тайным желаниям о собственном будущем. Лань Чжань кивает брату, совершенно спокойно, и в его глазах есть довольный блеск. - "Я перевязал наши запястья своей лентой," - объявляет он, как будто это как-то подтверждает его слова. Вэй Ин хочет прервать его, но потрясенно замолкает, когда рядом с ним учитель Лань вдруг кивает. - "К ленте могут прикасаться только члены семьи" - .Он слегка хмурится, как будто напряженно думает. - "И супруги". - Еще одна пауза. - "И помолвленные". Вэй Ин моргает. Подождите. Это... подтверждение нелепого утверждения Лань Чжаня? Но! Они не могут быть помолвленными! Никто не говорил ему про это! Вэй Ин чувствует, что у него начинает кружиться голова, оказавшись между тремя торжественно кивающими Ланями и яростно хмурящимся братом, а его шицзе визжит от восторга, закрыв лицо руками. -"И я поцеловал его," - продолжает добавлять Лань Чжань. Гордо и по самоуверенному. Мозг Вэй Ин решает, что это отличный момент для того, чтобы просто отключиться, и вместо этого нацелить все свои силы на слова Лань Чжаня. Потому что... Лань Чжань поцеловал меня? Когда он мог...? Но... Вэй Ин знает, когда, не так ли? Только сегодня, на самом деле. Учитывая, что это был его первый и практически единственный поцелуй на сегодняшний день, это могло быть только... Итак, никакой краснеющей девицы, ошеломленно подумал он про себя, вся ситуация во время охоты с повязкой на глазах, прикосновение горячих губ к его собственным и неизбежная хватка на запястьях, запах и сила, и Вэй Ин, каким-то образом чувствующий себя в полной безопасности, несмотря на внезапный поце... Внезапно вся эта ситуация предстает в совершенно ином свете, чем до этого момента. -"Целоваться с кем-либо, кто не является вашим мужем, запрещено", - спокойно объявляет Лань Цижэнь, сидя рядом с Вэй Ином, так словно читает по книге, скорее всего, даже не слушая о том, кого именно поцеловал его племянник. Лань Чжань удовлетворенно кивает в знак подтверждения. -"В таком случае", - снов вмешался Лань Сичэнь, его глаза сверкали удовлетворением от выигранного спора. - "Он твой по закону," - а он, как глава ордена, должен знать, про это, - "Тогда ты, конечно, не будешь возражать, если я возьму его на время. Не похоже, что он будет возражать против того, чтобы я на него опирался." -"Похоже, они опять вернулись с того места откуда и пришли," - несколько истерично думает Вэй Ин. Ведь зачем придавать такому сокрушительному событию, как заявление Лань Чжаня о том, что он помолвлен с Вэй Ином и выглядит счастливым по этому поводу, должное внимание, которого оно, безусловно, заслуживает. Хотя бы потому, что Вэй Ину кажется, что он где-то споткнулся, как будто пропустил шаг, и еще не совсем восстановил равновесие, уставившись на Лань Чжаня, полностью игнорируя яростное рычание Цзян Чэна, произносящего его имя чуть дальше слева. Лань Чжань только хмурится на слова брата, видимо, ему совсем не нравится такая логика предъявления претензий и разделения братьев и сестер. Затем он бросил взгляд мимо Цзэу-Цзюня на Цзян Чэна, лицо которого стало приобретать тревожный оттенок синевато-фиолетового. -"Ты можешь взять его брата вместо него", - великодушно сказал Лань Чжань, обращаясь к Цзэу-Цзюню. - "Его лицо подходит к твоим одеждам", - презрительно добавляет он, глядя на Цзян Чэна, а затем, кажется, снова полностью отстраняет его. Цзэу-Цзюнь просто поворачивается, и видит багровый оттенок возмущенного лица Цзян Чэна и, наконец, пожимает плечами, с удовольствием передвигаясь со своего месте к другому месту, пока не сможет расслабиться, прислонившись к боку другого главы ордена. Как будто это ничего не значит. Как будто он имеет на это полное право. Как будто глава ордена Лань который открыто демонстрирует кому-то физическую привязанность - это совершенно нормально. Цзян Чэн фыркнул, его лицо меняет цвет от красного к фиолетовому, то ли от слов Лань Чжаня, то ли от наглости Лань Сичэня, Вэй Ин не знает. Однако он заметил, что Цзян Чэн не сделал ни одного движения, чтобы оттолкнуть Цзэу-Цзюня,он позволил главе ордена Лань спать на своем плече, где Лань Сичэнь, похоже, счастливо видел девятый сон. А Лань Чжань спокойно тянется к Вэй Ину, усаживая его к себе на колени, как будто это место специально для него сделано, как будто это нормально что он там сидит – не зная что делать,Вэй Ин просто беспомощно позволяет ему, слишком озадаченный всем происходящим в данный момент. На самом деле, Вэй Ин вообще не очень понимает, что происходит. Оказывается, пьяные Лани? представляют собой гораздо большую силу, чем Вэй Ин думал. Особенно когда их достаточно много, чтобы наброситься на тебя, подумал он несколько ошеломленно. Однако, сидя вполоборота к Лань Чжаню, так близко, как только можно, без того, чтобы Вэй Ин сидел у него на коленях, он должен признать... Возможно, он не так уж и против этого. Лань Чжань прижимает его к себе, совсем чуть-чуть, словно пробуя, как лучше его держать. Лицо Лань Чжаня остается совершенно пустым и без эмоциональным все это время, но, поскольку изменившееся положение заставляет Вэй Ина чуть плотнее прижаться к его боку, в груди Лань Чжаня раздается тихий, удовлетворенный гул, вибрирующий мягко, достаточно для того, чтобы Вэй Ин, прислонившись к нему, почувствовал его... На самом деле, думает Вэй Ин, все еще немного ошеломленный, но его левый бок удивительно теплый, где он так крепко и надежно прижат к боку Лань Чжаня, рука вокруг него неподвижна, но нежна и так совершенно безопасна, я, возможно, совсем не против этого.