Ошибочка вышла

Детки выросли на редкость продвинутыми и к своим одиннадцати знали и то, как устроить недругам любую гадость, сумев при этом избежать не только наказания, а даже подозрений; и то, как начать практически с нуля собственный бизнес; и то, что у Северуса и Петунии имеется своя личная жизнь. Да, что такое «личная жизнь» они тоже вполне представляли. Слишком поздно Северус спохватился, что, пользуясь их расслабленностью в безопасной и уютной домашней обстановке, зеленоглазый негодник считывает поверхностные мысли. В деле освоения менталистики Гарри не особо преуспел, но для того, чтобы их с Петунией секреты перестали быть секретами, этого вполне хватило. Философски рассудив, что рано или поздно это всё равно бы случилось, взрослые решили поговорить с мальчиками напрямую и были поражены, когда мелкие мерзавчики, давясь смехом, сообщили, что уже год делают ставки на то, какую новую отмазку придумают родители, чтобы оправдать чрезмерно тесную дружбу с Майклом и Сильвией. Повозмущавшись для приличия, Северус и Петуния вздохнули с облегчением. Новость, которую они так боялись открыть, оказалась для мальчиков никакой не «новостью», и приняли дети её легко, а известие о строительстве и вовсе вызвало бешеный энтузиазм. Исправляющее зрение зелье было готово и запатентовано аккурат к девятилетию Гарри и теперь вместе с «водным» бизнесом приносило изрядный доход, на который и была оборудована великолепная лаборатория и куплен огромный участок земли в чудесной долине. По крайней мере, теперь точно не было необходимости объяснять детям, почему там строятся два дома, разделённые большим садом с аквапарком и связанные между собой домашней каминной сетью. Мальчишки только посмеивались, обещая, чтобы не путаться, поставить во дворе указатель: «Майкл и Петуния — направо», «Северус и Сильвия — налево». Сильвия Касаверде влилась в маленькую компанию легко и естественно, словно была с ними всегда. Англичанка по матери и испанка по отцу, она благополучно избежала обучения в Хогвартсе. Этот факт Северуса радовал особо, поскольку, будучи на четыре года моложе, она непременно оказалась бы среди старших учеников в первый год его преподавания. С отличием окончив Шармбатон, Сильвия работала колдомедиком в той самой клинике, которая «только для своих». Сначала Северус, регулярно поставлявший туда эксклюзивные зелья, консультировал её по особенностям приёма и дозировки своих составов. Затем Сильвия помогала ему вникать в нюансы лечения проблем зрения. Потом они увлеклись совместными экспериментами настолько, что заказали многоразовые портключи между Англией, Францией и Испанией, и Сильвия единственная, за исключением Гарри, получила доступ в новую лабораторию Снейпа. Оба были темпераментны и страстно обожали жаркие дискуссии. Наверное, не удивительно, что однажды они разошлись настолько, что, начав спор над котлом, продолжили его в библиотеке, а закончили на ковре перед камином в гостиной. На утро эмоциональная испанка решила не ходить вокруг да около, потребовав прямо рассказать ей о возможных перспективах их отношений, и стала ещё одной посвящённой в перипетии семейной жизни Северуса и Петунии. Надо сказать, что новые сведения её ничуть не огорчили и не испугали. О том, что семейная жизнь четы Снейп не без причины выглядит, мягко говоря странно, она и сама давно догадалась. По факту, мужчина, которого она твёрдо решила заполучить себе в мужья, был свободен, и отказываться от него только из-за козней директора Сильвия совершенно не собиралась. Переезд в Англию не казался бессмысленным. Будущая совместная работа вдохновляла. Гарри и Дадли Сильвия обожала, с Петунией и Майклом подружилась. Всё устроилось ко всеобщему удовольствию. Семья, в которой уже имелись собственные: зельевар, финансист и строитель, пополнилась колдомедиком. * * * Бассейны и аквапарки, как и предвидел Северус, оказались штукой востребованной и прибыльной. А главное, при минимальных затратах времени с его стороны, приносили отличный доход и оставляли массу времени на любимое занятие — зелья. Впрочем, придумывать новые заклинания Северус любил ничуть не меньше, чем создавать новые зелья, так что и эта работа доставляла ему искреннее удовольствие. Все старания окупились сторицей, и совместными усилиями они построили-таки один из лучших в мире маггловских аквапарков. И именно идеи Петунии помогли сделать его совершенно особенным. Нелипнущий песок, декорации-иллюзии, плавающие в воде фантомы… С помощью найденного Малфоем артефактора они сумели всё это воплотить в жизнь и на собственной шкуре узнали, что такое настоящий промышленный шпионаж. В результате Северусу потребовалось изобрести кучу заклинаний не только для того, чтобы не напугать и обезопасить посетителей, но и для того, чтобы не позволить особо шустрым конкурентам проникнуть в их секреты. А вот Люциусу пришлось сражаться на другом фронте, доказывая чинушам, что их детище ни в чём не нарушает Статут о секретности. Впрочем, нельзя сказать, что его задача была чрезмерно сложной. Чиновники министерства, вслед за аристократией и сами с удовольствием обзаводившиеся личными аквапарками и бассейнами, проявили благосклонность и снисходительность к компании «Мagicae aquae». Нарцисса сделалась законодательницей нового направления моды, и с её лёгкой руки устраивать аква-пати стало традицией и правилом хорошего тона. Даже миссис Лонгботтом не устояла перед всеобщим модным поветрием и в конце концов построила бассейн в парке своей усадьбы. Поговаривали, что её внуку это пошло исключительно на пользу. Мальчик избавился от чрезмерной полноты, стал менее неуклюжим и проявил незаурядный талант, разбив вокруг бассейна настоящий тропический сад. Для десятилетнего ребёнка это было истинным достижением, и Августа по праву гордилась внуком. До Невилла Лонгботтома как такового Северусу дела не было, но он отлично помнил, что этот мальчик родился всего на день раньше Гарри и тоже вполне мог быть назначен на роль «Избранного». Из чистой вредности и желания подгадить Альбусу ещё и в этом, Снейп поделился своими мыслями с Малфоями, и те отнеслись к поставленной задаче со всей серьёзностью. Уже через полгода всё высшее общество восхищалось юной звездой гербологии, а строгая бабка Августа сдувала с внука пылинки, видела в нём гения, способного обессмертить в веках имя Лонгботтомов, и перегрызла бы глотку любому, кто посмел хотя бы попытаться втянуть Невилла в сомнительные аферы. Как бы там ни было, но и запасной вариант «героя» был для Дамблдора безнадёжно потерян. А уж про основной и говорить нечего… Гарри Поттер, ласково прозванный домашними «катастрофой», был последним ребёнком, который сгодился бы на роль послушной марионетки. Более того, под чутким руководством Северуса и Люциуса он сам научился манипулировать так, что учителя взвыли. В восемь с небольшим лет он всё-таки сумел убедить Северуса, что навещать только одну змею глупо и, если применить к сопровождающему Конфундус или сонные чары, можно без помех наладить контакт со всеми обитателями серпентария. И польза для всех от таких действий будет самая несомненная: служитель отдохнёт, скучающие змейки развлекутся беседой, а они получат несколько видов превосходных ингредиентов для зелий. Когда он сумел уговорить всех устроить дайвинг с головными пузырями, ему только исполнилось девять. Вот тут уже схватились за головы не только Малфои, но и гостившие на их вилле Нотты. То, как мальчишки с подачи Гарри умудрились прямо под водой нажраться жаброслей и, никого не предупредив, отправиться на поиск затонувших сокровищ, было худшим воспоминанием того лета для всех без исключения взрослых. А то, как Поттер после этой выходки сумел заболтать всех до такой степени, что мелкие засранцы избежали не только порки, но и вообще любого наказания, не смог понять даже Люциус. К десяти годам Гарри уже стал не только признанным лидером среди друзей, но и основным генератором самых сумасбродных затей, и это было бы полбеды, если бы всё ограничивалось только его выходками в кругу друзей-волшебников. К сожалению, даже при всех прилагаемых усилиях контролировать себя у Гарри получалось далеко не всегда. А потому и в маггловской школе за истекшие годы тоже происходило много всякого. Была Рождественская ель, прямо на глазах у всей школы покрывшаяся инеем, который Северус только чудом успел превратить в серебряные блёстки. Был ряженый Санта Клаус, клявшийся, что его пластиковый посох превратился в змею, прочитавшую ему лекцию о вреде пьянства. Благо дело, змею никто не видел, а от мужичка так несло перегаром, что в его рассказ никто не поверил. Был разбивший школьное окно одноклассник, пожелавший свалить всю вину на Дадли и намертво приклеившийся к полу прямо в директорском кабинете. Вылез из кроссовок он без труда, а вот обувь отодрали от пола только вместе с паркетом. Был фикус, после спора Дадли с учительницей биологии покрывшийся мандаринами. Был «козёл», через которого мелковатый Гарри не сумел перепрыгнуть с первой попытки и который заблеял и принялся скакать под особо насмехавшимся над Поттером одноклассником. Была учительница музыки, которую укусило пианино за то, что она назвала Гарри полной бездарностью. Были маты, превратившиеся в зыбучий песок и до подмышек затянувшие в себя учителя физкультуры за то, что он из простой вредности не позволял Дадли пересдать зачёт. Вместо привычного Обливиэйта мужику пришлось проводить полноценную коррекцию памяти… Вообще, проказы и чувство юмора Гарри порой носили специфический характер. Так на своё десятилетие он выпросил у Люциуса в подарок зачарованное изображение Дамблдора в полный рост. С тех пор они с Дадли развлекались тем, что отрабатывали на нём свои навыки в метании дротиков. Сбежать или изменить положение мишень не могла, но на попадание в различные части тела выдавала особые фразы или ругательства. Решение в присутствии миссис Фигг по-прежнему носить очки и всячески поддерживать привычный маскарад также принадлежало самому Гарри. Глядя, как Поттер хитро щурится, тщательно заглаживая на лишённый шрама лоб густую длинную чёлку, и говорит, что будет директору сюрприз, Северус только усмехался и напоминал, что с Дамблдором шутки плохи. В ответ усмехался уже Гарри, уверяя, что отлично помнит об этом, и пока есть возможность, будет оттачивать свои умения на соседке. Арабеллу он дурил с удовольствием и мелкие гадости при любой подвернувшейся возможности тоже делал от души. Напрасно Северус с Петунией волновались, что Фигг заметит подмену. Когда липового Гарри заменил настоящий, она ничего не заподозрила. Наверное, это было и не удивительно. Во-первых, её, кажется, куда больше волновала перспектива лишиться кабельного телевидения, чем шпионаж за мальчиком. Ну, а во-вторых, после памятного Рождества со сгоревшей ёлкой она всеми силами старалась встречаться с Поттером как можно реже. Впрочем, в своём нежелании видеть Гарри она была не одинока. После эпичного столкновения с «велосипедом» Дедалус Дингл не появлялся на Тисовой улице целых два года, да и потом баловал их своим вниманием максимум раз в год, не чаще. Сам Дамблдор навещал Литтл Уингинг ещё дважды, но на глаза старался не попадаться. Наверное, если бы не странная связь Петунии с директором, они об этих визитах так и не узнали бы… Но связь работала отлично, и, как результат, директор стал свидетелем двух превосходно разыгранных для него представлений. Кстати, и с тем, как именно возникла эта связь, и с тем, почему она была только у Петунии, со временем тоже удалось разобраться. Северус в своих предположениях оказался прав лишь отчасти. Ключевую роль во всём сыграло письмо. То самое письмо с отказом, которое в детстве стоило Петунии моря слёз и ссоры с сестрой. Наивная попытка не обладающей магией девочки попасть в школу для волшебников и ответ руководителя школы — ерунда, ничего не значащая мелочь, но… Собственноручно написав письменный отказ, Дамблдор отказался не только от приёма Петунии Эванс в ученицы, но и от права так или иначе вмешиваться в её судьбу. Каждый из школьников, приходивших в Хогвартс на протяжении столетий, волей-неволей соглашался на то, чтобы директора школы принимали за них решения, несли ответственность, диктовали свои условия. Из поколения в поколение бывшие ученики покидали школу, даже не подозревая, что отголоски этой древней магии остаются с ними до конца жизни: их собственной или директора, при котором они получали своё образование. Это не имело большого значения до тех пор, пока директором не стал настоящий кукловод, любящий играть чужими жизнями, а его марионетки так и не смогли понять, что когда-то давно сами облегчили ему задачу, позволив вмешиваться в свои судьбы. Личной встречей, первой с того памятного вечера в «Кабаньей голове», Дамблдор озаботился за пару недель до дня рождения Гарри. Долго и нудно вёл какие-то мутные речи, а потом вдруг потребовал не провожать Поттера на платформу 9 и ¾. Да не просто потребовал — клятву взял, что Снейп оставит мальчика на вокзале без помощи и объяснений, как пройти через барьер. Не сказать, что Северус был готов к такому повороту дела, но и удивился не сильно. Гадостная ухмылка от сознания, что у Гарри и без него куча помощников сыщется, расползлась по лицу сама собой, и директор тут же принял её за знак несомненного согласия. Ну и сам дурак. Кстати, ключ от Поттеровского сейфа, чтобы купить Гарри всё необходимое для школы, Дамблдор ожидаемо не отдал, сославшись на то, что Северус имеет вполне приличный доход, и для него, наверняка, не станет проблемой потратить несколько галлеонов на покупки к школе. Зато, — и это уже стало неожиданностью, — директор настойчиво потребовал как можно скорее посетить Олливандера. Мысленно усмехнувшись при мысли, что Дамблдор не имеет представления даже о десятой части его доходов, Северус никаких обещаний давать не стал, решив позже обдумать, стоит ли разыгравшееся любопытство того, чтобы выполнить указ директора или оставить всё как есть, позволив Гарри отправиться в школу с палочкой, заказанной для него ещё три года назад во Франции. Желание узнать подоплёку действий Альбуса в конце концов победило, и к старому мастеру они с Гарри всё же заглянули. Олливандер так явно тянул время, устроив из выбора палочки целое представление, что догадаться о его желании остаться с Гарри наедине было нетрудно. Решив подыграть, чтобы не тратить зря время, Северус покинул лавку. Недовольно хмурящийся Гарри к нему присоединился примерно через полчаса и тут же в общих чертах рассказал и о сути разговора с мастером, и об особенности своей покупки. Посмотрев воспоминания, в которых Олливандер уверял Гарри, что его палочка — близнец палочки Тёмного Лорда, Северус нахмурился. Нет, иллюзий, что директор про свои игры позабудет, он не питал. Но и так в лоб действовать было верхом наглости. Понятное дело, отправляя их в лавку, Альбус не рассчитывал, что Гарри расскажет своим опекунам правду, и всё же… Похоже, Дамблдору было важно любой ценой донести до Поттера мысль, что у него с Тёмным Лордом есть нечто общее, и это настораживало. Сойдясь во мнении, что чем меньше у Гарри окажется навязанных Дамблдором вещей, тем спокойнее им всем будет, палочку не только сломали, но и утопили в Вандале, специально разработанном для уничтожения артефактов зелье. Узнав, что директор пытается втянуть Гарри в свои аферы, Петуния расстроилась настолько, что Северусу пришлось напомнить ей о том, что у них с Люциусом уже разработан подробный план, нацеленный на то, чтобы к четвёртому-пятому курсу Гарри от Дамблдора в школе осталась только не очень добрая память. Хотелось надеяться, что до тех пор директор не посмеет втравить мальчика во что-то серьёзное. На мозги, конечно, капать будет, не без этого… Но ведь и Гарри не лыком шит и вертеть собой не позволит. В любом случае на данном этапе что-либо изменить они были не в силах. Мальчик-который-выжил — слишком разрекламированный образ, и любая попытка отправить его в другую школу или оставить на домашнем обучении могла привести к тому, что Дамблдор целиком и полностью присвоил бы себе право распоряжаться будущим Гарри. Хочешь не хочешь, а с доводами Петунии пришлось согласиться. Как же она была благодарна теперь Северусу за предусмотрительность и настойчивое требование рассказать Гарри всё о прошлых ошибках и неурядицах, случившихся в их жизнях. У них было достаточно времени, чтобы подготовить мальчика ко всему. Именно Северус настоял на том, чтобы рассказать абсолютно всё без утайки и поправок на нежный возраст. Да, это произошло не сразу: начиная с того самого первого разговора о Мерлине, Гарри из месяца в месяц узнавал всё новые нюансы и подробности, пока не настал тот момент, когда скрывать было уже попросту нечего. Представляя, что было бы, если бы племянник оказался не готов хоть к каким-то новостям, Петуния содрогалась от ужаса. Их доверительные тёплые отношения рухнули бы, и не факт, что их возможно было бы восстановить. Всё-таки в некоторых вещах Гарри для своего возраста был удивительно бескомпромиссен и принципиален, а директор, судя по всему, не брезговал никакими методами в достижении своих целей и мог извратить и без того неприглядную правду до неузнаваемости. * * * 31 августа в этом году началось точно так же, как начиналось все последние шесть лет, с той лишь разницей, что теперь на завтраке на правах всеми признанных членов семьи присутствовали Майкл и Сильвия. Да и сам завтрак проходил не на Тисовой улице, а в общем саду между двумя ещё недостроенными домами. Форменный бедлам начался после того, как все закончили трапезу. Едва тарелки опустели, Петунии приспичило проверить, не выросли ли мальчики из формы. И напрасно они в один голос твердили, что не могли вырасти за месяц, обоим пришлось переодеваться. Слава Магии, всё оказалось в порядке. Тут бы и успокоиться, но нет. Вдруг выяснилось, что тёплые пижамы так и лежат в шкафу мальчиков на Тисовой, и Северус отправился за ними. Потом все дружно искали артефакт Гарри для защиты от легилименции и, коль скоро он имел встроенную защиту от любых призывающих чар, включая «Акцио», делать это пришлось без помощи магии. Поскольку основным местом жительства по-прежнему был дом в Литл Уингинге, а оба недостроенных дома уже имели достаточно готовых для комфортной жизни помещений и времени в них проводили много, искать пришлось долго. В итоге амулет нашёлся в домике на дереве, куда Гарри заглянул за любимой рогаткой, и всем захотелось Поттера прибить. Не успели расслабиться, как Дадли понадобилось открыть свой чемодан, чтобы проверить, точно ли он взял с собой парный блокнот для переписки с Гарри. Блокнот был на месте, но вместе с ним почему-то лежали перья, предназначенные для Поттера. Пришлось перекладывать, и тут уже в сундуке Гарри обнаружился учебник по географии, купленный для Дадли. Во избежание путаницы и недоразумений было решено всё выгрузить и уложить заново. Конечно же, вещи каким-то немыслимым образом тут же перепутались. Закончилось всё тем, что разбирали и перекладывали содержимое чемоданов ещё четыре раза, и после каждого выяснялось, что что-то всё равно попало не туда, куда следует, и даже от применения заклинаний не было никакого проку. Когда после всех мучений поверх вещей Гарри снова обнаружилась футболка Дадли, Петуния взвыла, и Сильвия взяла дело в свои руки. Усадив всхлипывающую Петунию пить ромашковый чай, она принялась за дело. Сначала долго и нудно составляла список, а затем методично вычёркивала пункт за пунктом сразу же, как только записанная вещь занимала своё место. В процессе мальчишки вспомнили ещё множество мелочей, которые хотели бы взять с собой, и Майклу с Северусом пришлось около тридцати раз трансгрессировать то по магазинам, то на Тисовую. Напрасно они в два голоса убеждали Сильвию и Петунию, что если мальчики что-то позабудут, им всегда можно это привезти или отправить с совой, женщины оставались глухи к голосу разума. В конце концов оба попросту сбежали в тот самый домик на дереве, до которого сейчас никому не было дела, но их нашли и там. Наконец вещи были уложены. Все только-только вздохнули с облегчением, как из камина появился Люциус, трагичным голосом сообщивший, что Нарцисса в истерике, и все кинулись в Малфой-менор с утешениями. Оказалось, что у Малфоев, невзирая на помощь домовиков, со сборами творилось ровно то же самое, и даже хуже. И тот факт, что им приходилось собирать в школу только одного ребёнка, ничего не менял. Нарцисса, всхлипывая, сообщила подругам, что совершенно не представляет, как расстанется с Драко так надолго. Жалобы упали на благодатную почву, и Петуния разрыдалась, напомнив, что ей придётся расстаться сразу с двумя детьми, причём мальчикам нужно ехать в разные школы. Сильвия разливала чай, щедро сдобренный успокоительным, ловко меняла вымокшие от слез носовые платки на сухие и рассказывала забавные истории из жизни своих многочисленных племянников-испанцев. Мужчины спрятались в кабинете Люциуса, сделав вид, что им нужно обсудить что-то невероятно важное. Взвинченные мальчишки носились туда-сюда. С одной стороны, они были расстроены скорой разлукой, с другой — предвкушали приключения в новых школах. К тому моменту, когда в Малфой-менор явился Тео Нотт с предложением взглянуть на только что купленного отцом гиппогрифа, дамы уже основательно расслабились от успокоительного, а джентльмены готовы были на всё, лишь бы эти адские сборы закончились, и детей отпустили в гости без проблем. Едва за мальчишками погасло зелёное пламя, взрослые принялись за обсуждение ещё одного важного вопроса, о котором в пылу сборов почти позабыли. Поскольку Северус поклялся не провожать Поттера дальше, чем до входа на вокзал, а отношения с Майклом и Сильвией решено было не афишировать, провести на платформу 9 и ¾ Петунию и Гарри взялись Малфои. Северусу с Сильвией предстояло доставить в новую школу Дадли, пообещав помочь ему устроиться на новом месте. Майкл должен был встретить Петунию в маггловском кафе сразу после того, как она проводит племянника, и трансгрессировать с ней к Дадли, чтобы она тоже могла попрощаться с сыном. Разобравшись с тем: кто, кого и куда провожает, чтобы не возникло накладок, все слегка расслабились, предвкушая часок-другой отдыха, но не тут-то было. Полыхнул камин, и в гостиную Малфой-менора ввалился злой, как мантикора, Эдуард Нотт. — Люц, дементор тебя задери! Тащи сюда Сева с Майком или я за себя не ручаюсь! — Эд, не ори, мы и так здесь. Что у вас случилось? — Ваш идиот поспорил с моим идиотом, что укрощать гиппогрифа не труднее, чем дрессировать собаку! — Ну поспорил, и что? — Снейп нахмурился, уже предчувствуя очередные неприятности. — Пошли ловить их, придурки! — Кого ловить? Тео и Гарри? — Гарри и гиппогрифа! Своими силами мы не справимся. Я эту суку крылатую за высокую скорость и купил. — Эд, это опасно? — тут же всполошилась Петуния. — Гарри же не в первый раз… Ну, я хочу сказать, что мальчишки то и дело берут твоих гиппогрифов покататься. — Петти, они берут обученных. А твой Мордредов племянник улетел на необъезженном! На нём даже сбруи нет! — Да люби тебя келпи в зад! Ты куда смотрел, Эд?! — Снейп не на шутку разозлился. — Что значит, куда смотрел? Делами я занимался! Кому в здравом уме в голову придёт, что кто-то может полезть в загон к дикому гиппогрифу?! — Ну, учитывая, что в голову Поттера может прийти вообще всё, что угодно… — многозначительно хмыкнул Малфой и тут же умолк под гневными взглядами женщин. — Ладно, давайте остальных вызывать. Вчетвером мы точно не справимся. Крэбб с Гойлом явились минут через десять. Выслушав рассказ о последних событиях, Гойл счёл за лучшее промолчать, Крэбб обречённо вздохнул: — Что делать будем? — Как что? Ловить! Вот поймаем их, я Поттеру лично уши надеру! — взвился Нотт. — Поймаете? Как поймаете, если вы даже не знаете, куда они улетели?! — взвизгнула Петуния. — А вдруг гиппогриф Гарри скинет? От него же мокрого места не останется! — Она ударилась в слёзы, и Сильвия уже привычным жестом извлекла из кармана успокоительное. — Тут ещё вопрос, кого спасать нужно. Я думаю, что животное. О вашего Поттера даже Лорд убился, так что гиппогриф ему точно не навредит, — пробормотал Гойл, и все посмотрели на него с укоризной, хотя в душе и разделяли высказанное мнение. — На Аиде артефакт надет, так что направление мы вычислим без труда, а вот догнать… — В Хогвартсе есть табун фестралов, они любому гиппогрифу фору дадут, — немного нервно напомнил Малфой. — И что ты предлагаешь? Явиться к директору всей нашей чудесной Пожирательской компанией и заявить, что от нас национальное достояние сбежало? — криво усмехнулся Крэбб. — Вообще-то разрешение спрашивать не обязательно. Я — глава Попечительского совета и, вероятно, смогу провести вас на территорию школы, не ставя в известность Дамблдора, — не очень уверенно заявил Люциус. — Лорд Малфой предлагает обокрасть школу. До чего мы дожили?! — Майк выпустил из объятий слегка успокоившуюся Петунию. — Пойдёмте. — Куда? — Фестралов воровать. — Погоди. Во-первых, фестралы, конечно, летают быстро, но трансгрессировать всё равно получится быстрее. Майк, ты из нас единственный, кто мастер-класс от нашего Лорда не проходил, так что и опыта в некоторых вещах меньше имеешь. К тому же ты знаешь Гарри лучше всех остальных, так что отправляйся с Эдом, будешь ему помогать. Берите две самые быстрые метлы и перемещайтесь в… Куда там Гарри сейчас летит? — уточнил Северус. — На запад, — ответил Нотт-старший, сверившись с артефактом. — Значит, перемещайтесь так далеко на запад, как только получится, и действуйте по обстановке, не мне вас учить. Сейчас главное — более или менее точно установить, где носит Поттера. Далее… нам как-то придётся поддерживать связь, так что я домой за сквозными зеркалами. Цисси, вели домовикам и ваши тоже принести. И последнее, нужно с собой какой-нибудь свежей убоины прихватить, а то мы по Запретному лесу неделю будем фестралов искать. И хорошо ещё, если сами для кого-нибудь кормом не станем. Через пять минут сборы были закончены. Петунию и Нарциссу отправили в поместье Ноттов успокаивать мальчишек и ждать новостей. Сильвию, заявившую, что она: во-первых, с детства мастерски владеет заклинанием Лассо, а во-вторых, может оказаться полезной в качестве колдомедика, взяли с собой. Точку для трансгрессии выбрал Северус, уверивший остальных, что сможет пройти в Запретный лес, полностью минуя школьную территорию. Малфой заметно повеселел, всё-таки шанс, что директор сумеет их засечь, был очень велик. Осталось на практике проверить, получится ли у них поймать чёртового Поттера и при этом не спалиться перед Дамблдором… * * * Альбус Дамблдор беспокойно, пожалуй, даже нервозно откинул крышку часов, чтобы убедиться — да, на дворе по-прежнему 31 августа, без пяти минут полночь. Раздражение взметнулось мощной волной, и он захлопнул крышку обратно. За последний час он сверялся со временем не менее тридцати раз, нетерпеливо ожидая наступления нового дня. Минутная стрелка ползла так невыносимо медленно, что начинало казаться, будто она прилипла к циферблату, но нет, когда он глядел на часы в прошлый раз, они показывали без шести минут двенадцать. Надо же, всего минута, а кажется, что прошло не менее нескольких часов! Альбус не любил торопить время. Он был терпелив и предусмотрителен, умел рационально использовать каждую секунду, приближающую его к исполнению заветной мечты, но сегодня… Сегодня его нетерпение было оправдано, он ждал этого дня долгие годы! Первого сентября 1991 года он всё возьмёт в свои руки и, отбросив роль пассивного наблюдателя, единолично будет воплощать в жизнь свой гениальный план. Всего через несколько часов лишённый любви и поддержки родственников худенький зеленоглазый мальчик сядет в Хогвартс-экспресс. О, сколько желаний и надежд взметнётся в этот миг в душе мальчишки! Он будет верить, что сбежит в сказку из опостылевшего дома от ненавидящих и ненавидимых опекунов. Ведь Хогвартс — это мечта, в которой он сможет почувствовать себя обыкновенным ребёнком, у которого есть друзья, сытная еда и приключения. Поттер будет боготворить его, Альбуса, за доброту и потакание шалостям. Сейчас маленький недоумок наверняка сжимает своё письмо и так же смотрит на часы, даже не догадываясь, что его жизнь уже распланирована, и каждое событие в ней будет происходить в строго рассчитанное время. И Альбус позаботится, чтобы его марионетка до самого последнего мига не заподозрила, что прожила свою короткую безрадостную жизнь по чужому сценарию. Это лето выдалось насыщенным и хлопотным. Скольких нервов и денег стоило раздобыть цербера и договориться о поставке драконьего яйца. Сколько инструктажей потребовалось провести для бестолковых Уизли. Как пришлось хитрить и изворачиваться, чтобы вернувшиеся в школу профессора приняли странное поведение Квиррелла как должное. И подготовка помещений для будущей полосы препятствий отняла непозволительно много времени. Да и за полудурочным Хагридом, носящимся с трёхголовым псом, как дурак с писаной торбой, требовалось без конца присматривать… Вспомнив о Хагриде, Дамблдор недовольно заворчал. Дурак — он и есть дурак. Забот перед началом учебного года ужас сколько, а этот болван припёрся жаловаться, что у него не все фестралы ужинать вышли. Их, видите ли, завтра в кареты запрягать, а они на вечернюю кормёжку не явились. Ну, не явились, и не явились. Посидят голодными — послушнее будут. О чём это он? Ах да, так за лето замотался, что даже не нашлось времени в Литтл Уингинг наведаться, самолично на мальчишку взглянуть, пришлось отчётами от Фигг и Дингла довольствоваться… Дамблдор снова откинул крышку, чтобы убедиться, что стрелка сдвинулась всего на два деления. Три минуты, всего три минуты… старческие пальцы чуть дрогнули, но Альбус усилием воли подавил это глупое проявление нетерпения. Ни к чему так волноваться, совершенно ни к чему… Ведь по сути, с того момента как часы пробьют полночь, радикально ничего не изменится: Поттер не перенесётся в Хогвартс и не встанет под Аваду воскрешённого Риддла. Нынешняя полночь — это просто символ начала нового и самого важного витка этой истории. В душе шевельнулась застарелая нелепая обида. Сколько лет прошло, а Альбусу до сих пор было жаль, что пришлось отказаться от начальной версии плана: сотни писем, запуганные Дурсли, знакомство с великаном… Ужасно расстраивало, что не будет ни поездки к сейфам, ни многозначительного намёка на некую тайну, которую новый знакомый унёс из опустевшей ячейки №713. Разумеется, ничего не было пущено на самотёк, и новый план, как заинтересовать мальчишку философским камнем, был давно продуман, но всё же он был не так хорош, как предыдущий. Сожаления о не сложившемся придали мыслям совсем уж неприятное направление. Тенденции последних лет Альбусу не нравились. Кребб с Гойлом в Косой аллее кинотеатр построили. Нарцисса Малфой что-то вроде модного дома открыла и набрала туда сплошь полукровок и магглорожденных. Сама на работу разумеется не ходит, шлёт из менора сов с эскизами, а там, так сказать «воплощают». Люциус, сволочь хитрожопая, вдруг решил познакомить волшебный мир с бассейнами, компанию собственную открыл, деньги, говорят, лопатой гребёт… Он даже попытался настоять на строительстве бассейна в Хогвартсе, и найти убедительные аргументы для отказа Альбусу оказалось очень непросто. Ну, ничего-ничего, вот Том вернётся, мозги им всем вправит. Пары Авад самым смелым и нескольких Круциатусов хватит, чтобы напомнить сиятельным мордам, чем развлекаться нужно и где место грязнокровкам и их идеям. Да, не так всё… Всё не так… И Снейп дракклов разочаровал… Не позабыл гад о своей затее залезть в Поттеровский сейф, о чём, не стесняясь, и заявил при личной встрече. Вот ведь упёртый мерзавец! Альбус несколько лет удачно уклонялся от личных встреч, а стоило увидеться и начали с того, на чём закончили прежде. Видите ли, чтобы собрать Поттера в школу, нужны деньги. Ага, размечался! Стоит отдать заветный ключ хоть ненадолго, и Снейп со своей грязнокровкой всё выгребут из сейфа подчистую! Нет, деньги Поттера должны быть в неприкосновенности, как гарант его, Альбуса, честности. А Северус перебьётся, не обеднеет, если мальчишку в школу за свой счёт соберёт. Скрипнув зубами, Дамблдор заставил себя не думать о том, какое разочарование его постигло на той встрече. Собирался ведь вынудить Снейпа снова на себя обеспечение школы зельями взвалить, да едва рот успел раскрыть, как тот разговор на сейф Поттера перевёл. Всего-то и удалось добиться, что Поттера на платформу 9 и ¾ Северус не проводит… Не удержавшись, Альбус снова взглянул на часы. Осталась всего одна минута, ещё не поздно схватить Фоукса за хвост и заставить перенести его на Тисовую улицу, чтобы хоть одним глазком… Но нет, подсмотреть и подслушать всё равно не получится. Можно лишь, затаившись в тени соседского забора, тайно насладиться своей победой, оставшись невидимым, неузнанным… Впрочем, это тоже лишнее. Просто знать, что держишь нити чужих судеб в своих руках — уже само по себе ни с чем не сравнимое наслаждение… Стрелка дрогнула и переместилась на цифру двенадцать, Альбус шумно выдохнул. Он встретил наступление этой судьбоносной даты, отдал ей должное. Теперь пора отдыхать… Спустя полчаса директору уже снились чудесные сны, в которых он видел себя властелином мира. Сладко сопя в подушку, вершитель чужих судеб даже не подозревал, что его мечтаниям никогда не суждено осуществиться, потому что много лет назад, в тот день, когда он решил назначить Северуса Снейпа опекуном Гарри Поттера, в его безупречный, продуманный до мелочей план вкралась фатальная непоправимая ошибка. * * * Северус с удовольствием растянулся на кровати, позволяя себе наконец-то расслабиться. Темпус показывал одну минуту первого, и это означало, что суматошный и крайне утомительный день 31 августа закончился. Северус качнул головой, словно удивляясь самому себе — он воспитывал Гарри столько лет и ожидать, что последний день перед отправкой в школу пройдёт спокойно, было неоправданно оптимистично. Поттера он знал, как облупленного, и всё же так ни разу и не смог предугадать, что тот способен вычудить в следующий раз. Нужно отдать должное, Гарри никогда не устраивал свои выходки ради пустого баловства или желания досадить. Иногда в своей непосредственности он выходил за рамки, но всегда имел конкретную цель и достаточно верно оценивал риск и перспективы. Вот и сегодня Северус с самого начала мог поклясться, что этот безумный полёт на гиппогрифе Гарри устроил неспроста, и только убедился в своей уверенности, когда час назад тот протянул ему подарок в туго завязанном носовом платке. Что там, Поттер не сказал и попросил до завтра не смотреть. Северус пообещал, и теперь его разбирало жгучее любопытство пополам с облегчением, что всё наконец-то закончилось. Дикий полёт над всей Южной Англией стоил им с друзьями кучи нервов. Более или менее успокоились они, только нагнав Гарри и убедившись, что держится он хорошо. Гиппогрифа мальчишка конечно же не укротил, но и каких-либо проблем не испытывал. Должно быть, из-за спокойствия и малого веса наездника Аид, похоже, его практически не ощущал и сбросить не пытался. К тому времени, когда Гарри удалось вернуть на землю, все были просто рады, что всё обошлось, и сил ругать его уже ни у кого не осталось. Сам Поттер недоуменно пожимал плечами, всем своим видом показывая, что не понимает причин поднявшегося переполоха. Хотя по хитрому блеску зелёных глаз Северус мог точно сказать, что понимает тот куда больше, чем считает нужным показывать… Пытаясь устроиться поудобнее, чтобы позволить отдохнуть гудящим мышцам, Северус заново переживал сегодняшнюю безумную охоту за Поттером. Вспоминал, как в Запретном лесу спрыгнувший с ветки лукотрус едва не выдрал половину волос Малфою за то, что тот неосторожно обломил ветку на его дереве. Как благодаря свиной туше, фестралы нашлись быстро, но вместе с ними «нашлись» и кентавры, и им пришлось, как самым настоящим татям, в спешке хватать животных и улетать, пока их не заметили и не опознали. Как Кребб сначала угодил ногой в чью-то нору, а потом его укусила какая-то ветка. Сильвия оказалась права, и помощь колдомедика им действительно пригодилась. Вспоминал, как сама Сильвия, которая действительно прекрасно умела набрасывать Лассо, сумела затянуть верёвку на шее гиппогрифа, но при этом её едва не утащило с фестрала. Как ему пришлось одной рукой цепляться за фестрала, а другой держать будущую жену до тех пор, пока им не пришли на помощь. К счастью, Гойл догадался применить Экспелиармус, и её палочка вместе с накинутой на гиппогрифа верёвкой оказалась в его руках. Вспоминал Майка, который, как выяснилось, не только умеет трансгрессировать с метлой прямо в полёте, но и знает такие перлы сквернословия, каких даже в пожирательском кругу отродясь не слышали. Нотта, в состоянии близком к истерике пытающегося понять, почему Гарри перемещающийся то по спирали, то зигзагами, не может лететь в каком-то одном направлении? И знает ли он вообще, в принципе, что такое «прямая»?.. Поддавшись искушению, Северус превозмог усталость и лень и извлёк из ящика стола подарок Гарри. Да, тот просил открыть, то есть развязать его, только завтра. Конечно, Северус понимал, что завтра, в представлении Поттера, начнётся с того момента, когда он отправится в школу, но фактически это самое «завтра» наступило несколько минут назад. Едва сдерживая любопытство, он засветил ночник, распустил тугой узел и повалился на кровать, заходясь в приступе булькающего хохота. В ткани уютно лежала приличная кучка пуховых перьев… Ценность этого ингредиента была не в том, что гиппогриф якобы редкое животное, а в том, что ни один дикий гиппогриф не позволит надрать пуха у себя из-под крыльев. Гарри Поттер одиннадцати лет отроду неведомым образом умудрился ощипать в полёте дикого гиппогрифа! Твою мать! На какие-то доли секунды Северус подумал, что в чём-то даже сочувствует Альбусу. Словно в подтверждение того, что директора можно только пожалеть, из комнаты мальчишек вдруг донеслись голос Дамблдора: «Зло коварно, а тёмные искусства опасны, мой мальчик!» и громкий хохот. Кажется, Гарри и Дадли вместо того, чтобы спать, снова развлекались тем, что метали в свою любимую мишень дротики. Северус приоткрыл глаза, ухмыльнулся и лениво закрыл их обратно. Насколько он помнил, эта фраза означала, что кто-то попал дротиком директору в живот. Завтра, точнее уже сегодня, Гарри отправится в Хогвартс и встретится с настоящим Альбусом Дамблдором. Они с Петунией сделали всё возможное, чтобы как следует подготовить мальчика к этому знакомству. За последние месяцы он прошёл не один тщательнейший инструктаж, как стоит вести себя рядом с директором, и все же, зная Гарри, можно было не сомневаться, что что-нибудь обязательно пойдёт не так. Впрочем, чрезмерно переживать причин тоже не было. За шесть лет учёбы Гарри и Дадли из их школы сбежали три директора, пять завхозов и не менее двух десятков разных преподавателей. А уж их классные руководители и вовсе менялись минимум дважды в год. Разумеется, Хогвартс и маггловская школа — это не одно и то же, но ведь и у Гарри уже не будет необходимости сдерживать свою магию и характер. Уж кто-кто, а Северус лучше многих знал, как трудно найти управу на ученика, которым движет только одно желание — быть отчисленным. Так или иначе в их жизни начинался новый этап. Куда он приведёт — покажет время. Но в одном Северус уже сейчас был абсолютно уверен — Дамблдор не единожды проклянёт и тот день, когда решил, что они с Петти станут безропотными инструментами в достижении его целей, и тот, когда взялся устраивать жизнь Гарри Поттера на свой вкус. Конец первой части.