Зов Казармы: Современная прачечная

Всё началось с того самого дня, когда в казарме оперативно-тактической группы 141 ввели так называемую «Линию обязанностей». Сержант Гари Сандерсон, с позывным «Роуч», успел до ужаса возненавидеть эту реформу, ворвавшуюся в его относительно размеренную казарменную жизнь. После долгих и, между прочим, почти самоубийственных операций, в которых приходилось шастать либо по лесным оврагам, отстреливаясь от противников и их зловредных собак, либо гоняться за террористами в трущобах, одежда бравых солдат разила врагов не только своей крутостью и потрёпанностью, но и приобрела такую способность, как «Огонь по своим». Посредствам дурного запашка. Не то, чтобы солдаты не могли пойти в прачечную, закинуть свои вещи в стиралку и дождаться, пока все этапы пройдут. Просто задания следовали одно за другим, и порой приходилось мчаться на временную базу, пополнять припасы и возвращаться в бой или же в самой горячей точке импровизировать и устраивать локальный конфликт, по бюджету превышающий любой фильм Майкла Бэя. В какой-то момент отряд решил, что было бы неплохо распределять обязанности на каждый день и менять их исполнителей, чтобы иметь разнообразие в простой и монотонной жизни, вне мест, где наёмники, банды или террористы норовят тебя убить. Это неделя была не исключением, и пока солдаты ОТГ 141 отдыхали от тренировки, руководимой капитанами «Мыльным ирокезом» и «Усатой панамкой», пришло время исполнять обязанности. Мактавиш, например, занялся обедом, Гоуст всецело отдался починке электроники и чисткой личных ноутбуков от…. Не очень приятных запросов в поисковике. Скэркроу и Озон в этот день чистили арсенал, приводя оружие и снарягу в порядок. А вот старый и хитрый Прайс чинил дверь, выбитую им в порыве злости от проигрыша любимой команды по футболу. То был страшный день для всей военной базы. Если память не изменяла Роучу, то четверг, уже какой раз подряд стал для него днём стирки. Прачечная расположилась на другом конце базы, и взвалив все грязные вещи отряда на свои плечи, бравый сержант с тремя сумками белья шагал долгие пятнадцать минут. А ведь ему все эти вещи закидывать в машинку, и надо ещё вспомнить, что где и как стирать! Да те же маски Гоуста — а у лейтенанта Саймона Райли их было не одна шутка, а целая пачка — приходилось стирать на синтетике, в то время как любимая шляпа капитана Прайса, прошедшая с ним чёрт знает какие дебри, требовала ручной стирки или же низкие обороты на стиралке, от чего старый и строгий капитан только недавно доверил Роучу стирать его любимицу. Роуч привык ставить всё на быструю стирку в тридцать минут, но НЕТ! Каждый из отряда считал своим священным долгом напомнить, что лучше стирать на синтетике, а что на хлопке! Обязательно придёт день — думал Роуч — когда я встану у руля кухни, и тогда они будут молить меня о том, чтобы я приготовил чего-то вкусного! Хотя, тогда они вообще меня не подпустят к плите. Но приказ, с которым он согласил в день его подписания, необходимо было выполнить. Достав блокнот и сверившись со всеми пожеланиями, Роуч засыпал порошок в три машинки, залил воды и принялся закидывать одежду товарищей в центрифугу.

Маски Гоуста и его футболки с черепами? Есть!

Мои вещи? Есть!

Так, одежду Озона и Скэркроу стирать вместе? Так точно!

Панамка Прайса с его камуфляжем на низких оборотах? Есть! Так, надо не забыть куртки Мактавиша…

Чтобы не было скучно, Роуч быстро вдел в уши наушники и, начав слушать что-то из автоматических подборок, поставил три стиральные машинки на быстрые полчаса. За исключением одной, поставив её на четыре сотни оборотов. Сев напротив них, стал созерцать, словно кот, как в пене порошка и теплой воде кружатся серые и чёрное маски лейтенанта с его рубашками такого же цвета, однотонные вещи Озона и темные кофты Скэркроу, а так же, как зелёные одеяния капитана «Панамки» кружатся в странном танце вместе с какой-то красной юбкой.

Стоп.

Откуда.

Там.

Юбка?

Внимательно вглядевшись в стекло, Роуч понял, что одной охапкой закинул панаму и камуфляж в стиралку, бок о бок с серой курткой Мактавиша и ещё чем-то чёрно-красным, что каким-то образом затесалось среди грязной одежды капитана! Роуча охватила паника, похлеще, чем в тот день, когда они вытаскивал Прайса из тюряги! Нет, намного хуже! В сто раз хуже, словно сейчас нагрянет трибунал! Как же так?! Сколько раз он говорил себе: Не слушать музыку и выворачивать карманы сослуживцев, вдруг там айпод или наушники?! Кто-то заглянул в прачечную. Встав так, чтобы закрыть стекло стиральной машинки, где находились вещи Мактавиша и Прайса, Роуч снял наушники, отрубил музыку, всё в рекордные пять секунд и стоял, вглядываясь в серую стену небольшого подвального помещения. — Сандерсон, а ты тут как тут! — это был Мактавиш. Мне хана — думал Роуч. Капитан почесал затылок и пожал руку растерянному сержанту. — Ты чего такой бледный? Коды запуска ядерных ракет нашёл в чьих-то карманах? — вместе с Макавшим посмеялся и Роуч, но только истерично, как какой-нибудь Джокер. Капитан смутился и покачал головой: — Что-то ты бледный, сержант. Ну, ничего, скоро обед, я там стейков нажарил… — затянул Мактавиш, осматриваясь. — Что постирать хотел, капитан? — Роуч сделал вид, что он здесь так, сидит ниже травы тише воды. — Такое дело, сержант. Только никому! — и тут же Мактавиш снизил голос — У меня килт пропал. Ну знаешь, шотландский, семейный. Я хотел его сам постирать, ты часом его не захватил? — Роуч шумно взглотнул комок, вставший под ложечкой, и когда почувствовал, как остановилось стиралка, запиликав характерной мелодией, Роуч тихо выдал: — Тут такое дело….- Мактавиш серьёзно посмотрел на подчинённого, смерив его взглядом, готовым к пытке. — Я его постирал…. — продолжил Роуч. Мактавиш же шотландец! Как он мог принять это за юбку?! А вообще-то шотландцы не носили нижнего белья под килтом, означало ли это, что Соуп так же следовал традициям своей страны? — И не только его. — Роуч набрался храбрости и на пару с капитаном вытащил отжатую одежду. Красно-чёрный килт ни как не изменился, за исключением одежды Прайса, принявшей немного красноватый оттенок. Но больше всех пострадала панамка, ставшая красно-зелёной. — Плохо дело… — выдал Мактавиш, встряхивая вещи Прайса. — И что делать? — Роуч был на грани. Опять ему наряд назначат. Опять полы драить. А казалось, что чёрная полоса только прошла! То он на льду не удержится, то башкой о карниз ударится и от толпы негров тут же убегает. Да как так?! — Это его любимая панамка. Тебе в пору наряд за невнимательность надо выдать… — Мактавиш достал из машинки ещё и покрасневшую маску Гоуста. — Бля…. — прохрипел Роуч. — Скоро обед, сержант. Думаю, пропажи одной из десяти масок лейтенант не заметит, но вот панамка… — — Я и так знаю, что мне будет. То же, что и той двери. — Роуч почувствовал дикую безнадёгу, когда увидел пачку смятых сигарет, марку которых курили только Мактавиш и Прайс. — Слушай, капитан, я знаю, что не могу просить но займи их как можно дольше. — Соуп глянул на Роуча и проникся, увидев отчаяние в этих испуганных глазах. Килт его был в целости и сохранности, уже хорошо, но другие вещи…. Бедный Роуч. — Сделаю всё, что смогу, солдат…

***

Обед

Столовая военной части ОТГ 141

— Сейчас я выбью эту дверь! — Гоуст, сидя за столом, стал изображать Прайса, положив на верхнюю губу ложку, сделав тем самым усы. Все собравшиеся перестал ржать и только Скэркроу указал Гоусту на того, кто стоял за спиной. — Кхм-кхм… — Прайс стоял позади Саймона и лейтенант, поднявшись, громко поприветствовал капитана: — Прощу прощения, капитан! — — Вольно, Каспер. — шуточку Прайса оценили и другие. — Вот знал бы ты, как тяжело пародировать дверофила… — благо, эти слова не достигли ушей Прайса. — Гари не видать. — Посетовал Озон, доедая мясо с картошкой, пожаренные Мактавишем. — Вручную панамки стирает. — отозвался Соуп, протягивая Прайсу кусок хлеба. — Скоро почувствуешь себя дверью. Мыльной дверью. — Прайс хохотнул под общий смех, а Соуп помолился за Роуча. Что же он там придумал?

***

Вернулся Роуч самым последним под обед и весь оставшийся день был довольно весел и даже помогал всем в меру своих возможностей, что вызвало у Прайса ряд подозрений. Подозрения стали причиной ещё одной тренировки отряда и слишком уж внимательного отношения капитана к сержанту. Ближе к вечеру, когда оставалось свободное время перед сном, Соуп незаметно для всех спрятал килт в свой ящик, а Гоуст, недосчитавшись одной маски, стал допрашивать Роуча. Но получив лишь непонимание и слова о том, что все маски, которые он дал ему, были постираны и высушены, Саймон отвлёкся на починку наушников Скэркроу. В очередь встали ещё пара бойцов, а Прайс долго рассматривал свою панаму под светом лампы. — Чем ты её стирал, сержант? — Роуч гордо поднял подбородок, а Мактавиш сжал кулаки, волнуясь за него, как за себя самого: — Ласка. — непонимающе повернувшись к Роучу, Прайс вскинул густыми бровями: — Порошок такой. — Поняв, что речь идёт о химии, Прайс довольно улыбнулся: — Как новая. Эх, столько лет ей, столько воспоминаний… — на минуту Прайс заулыбался так светло, аж на душе тепло стало — На этот раз хорошо справился с работой. Хвалю, Роуч. — Уловив момент, Мактавиш спросил Сандерсона: — Ты как новую панаму купил? — — Эта старая — Роуч пожал плечами. — Не спрашивай, капитан. Прошу. — Прозвучал отбой, а капитан Джон Мактавиш всё думал, почему панама, которой было почти три года, теперь выглядела так свежо? Но только сержант Гари Сандерсон знал, что порошок фирмы «Ласка» и баллончик камуфляжной краски спасли его от очередного наряда.