Последняя тайна Екатерины

- Кто таков? - голос поручика Селезнёва заставил меня остановиться. Неужели заметил? Я ретировалась, попятившись куда-то в сторону сада, но тут меня схватили чьи-то крепкие руки. Вот непруха! Попалась! Я попыталась вырваться. - Веди его на конюшню, Прохор! Там разберёмся, что это за юнкер! - только поручик это сказал, как на улице появилась императрица. Я спасена. Она приказала отпустить меня и тут же я ринулась в её объятия. Она увела меня в коридор дворца и там сняла с меня юнкерский зелёный мундир. Я не двигалась. - Катя, - начала она, - сколько я раз тебе говорила не одеваться офицерский мундир. Это опасно. Вдруг тебя бы реально начали допрашивать? Что бы ты сказала? Что ты юнкер Преображенского полка? - А что если и так? Юнкер Преображенского полка Юрий Алов. - с жаром ответила я. Но она только взяла меня за локоть и увела в спальню, швырнув на кровать. Я упала. Слава Богу, что упала на саму кровать, не ударившись о её спинку головой. Сама же она легла на меня сверху, прижав к кровати руками. На ней была только сорочка, а я была почти в полном обмундировании: мужская рубашка, из-под которой видна была маленькая девичья грудь; брюки, обтягивающие бёдра и чулки. - С утра я тебя не видела, мой юнкер...-почти шёпотом произнесла она, впившись в мои губы. Я не сопротивлялась, лёжа на кровати неподвижно. Она начала снимать с меня жабо, обнимая бёдрами мои ноги. Я решила помочь ей и растегнула пару пуговиц на кружевной рубашке. Екатерина провела рукой по моей груди. Я растегнула ещё две пуговицы и явила её взору плоский живот и тонкую талию. - Идите ко мне, мой бравый юнкер...-она поцеловала меня в губы, но уже нежно, поглаживая мою грудь. Вечер прошёл как в тумане...

***

Отдышавшись, я посмотрела на неё. Она была прекрасна: карие глаза, столь бестыже смотревшие на меня, её белая как мрамор кожа, нежная и приятная улыбка её сводили меня с ума. Я ещё раз поцеловала её. От неё пахло цветами. Хотелось ещё раз прижаться к ней. Она положила руку на моё бедро. - Катюш, расскажи, что там по новостям? - прошептала она, поглаживая меня. - Гвардейцы поддерживают тебя. - отвечала я, глядя на её руку, - но в Кронштадте и Ораниенбауме есть верные Петру части. Хотя они тоже скоро дрогнут. - я продолжала наблюдать за её рукой, которая скользила по бедру как по катку. - А гвардейцы столицы? - она посмотрела мне в глаза. - Они полностью за тебя, матушка. - с гордостью ответила я. Только скажи и они пойдут за тобой. Она закончила меня гладить и встала, одеваясь. Я наблюдала за её телом как будто я наблюдала чудо. Я начала одеваться следом. - Ты восхитительна, Катюш. - произнесла она после недолгого молчания, натягивая чулки. Двое служанок помогали ей затягивать корсет. " - Всё-таки, нельзя упускать её. Нельзя. - думала я, одеваясь. - Эти гвардейские офицеры охмурят её, околдуют, будут воевать за её сердце, а я у неё одна, не требующая никаких подачек..." У меня накатились слёзы. Она обернулась уже полностью одетая, только поправляла причёску. - Ты чего, Катюш? - спросила она, проведя по моему лицу ладонью. Нежно, как мама, утирая слёзы. - Кать, а ты меня не бросишь? - спросила я, всхлипнув. - Ну что ты, - она взяла меня за руку. - Что ты, малыш мой, я тебя ни за что не оставлю! - она сжала меня в своих объятиях, а я расплакалась. Нюня. Что ещё скажешь?