Очень странные союзники

—Ну а лет им по сколько? -спросила Осянина, стремясь развеять тревожную тишину. Генерал задумался, было видно, считает что-то. —Заку двадцать два стукнет скоро, а мелкой пятнадцать будет, на неделе этой. -ответил генерал, жуя рыбу. Старшина что-то злится, оно и понятно почему, не по уставу это, когда начальник всё за подчинённого говорит. —Генерал, а чего это вы за подчинённых говорите? Не по уставу же. -воскликнул Васков. В ответ на это Прайс вздохнул, грустно так вздохнул, словно вспомнил что-то, что вспоминать всю жизнь не хотел, о многом этого говорит, о многом. —Он по вашему не знает, да и уставу мы русскому не подчиняемся, у нас свои правила товарищ Старшина, не обессудьте, но для нас всё вот это вот, напускное так сказать, у нас знаете ли в печёнках сидит, Зак ведь, ни читать, ни писать, не умеет ибо с детства он одно только правило знал, "убей или убитым будь", Рейчел не лучше, она с детства самого, убивать начала, ей отца родного убить пришлось, вот я и жалею их, совестно мне, за беды ими пережитые. -грустным голосом молвил генерал, печальным таким, скорбным. Старшина не ожидав, что старший его по званию, таким грустным заговорит, не понял ничего, в ушах только звоном отдавали слова генерала: "с детства он, одно только правило знал, убей или убитым будь", "уставу русскому не подчиняемся", "отца родного ей убить пришлось". В ушах словно окно разбилось, вдребезги разбилось, слова генерала были как удар холодной водой в шесть утра да в лицо, только теперь старшина понял, что эти двое, лежащие у костра в обнимку, бывшие гражданские, боле того дети они совсем, дети, а уже на поражение стреляют. Вон у Четвертак руки трясутся когда она винтовку в руке держит, а девочка эта, пятнадцатилетняя, уже из пистолета стреляет, ещё как стреляет, вроде от балды стреляет, а попадает как при прицельной стрельбе. Шоком это было для старшины, он конечно и по грустнее слышал вещи, но вживую, видеть таких... должно быть, пока у него кровожадность из-за немцев поперёк глаз встала, они детей этих не увидел даже, видел, но не увидел, не понял. У товарища старшины Васкова, от услышанного и увиденного даже вера в устав трещать начала, устав и солдвты гражданских защищать были должны, а тут наоборот получилось, гражданские защищали, причём успешно защищали, они небольшим отрядом, даже не так, дуэтом всего, немцев всех положили, вон лежат теперь с животами перевязанными, Прайс их перевязывал. Нечистым запахло, заподозрил Васков ложь. —Генерал, а вы где служите? На чьей вы стороне? -начал расспрашивать Васков. —На стороне мира я, и не слуга я, коллега, союзник так сказать, союзник О.М.И.Н. -ответил Прайс, по буквам произнося название знакомого общества. —А это что такое Генерал? ОМИН ваше, неужто партия какая? -продолжал давить Старшина. —Нет, не партия, это общество целое, так и расшифровывается название ихнее: Общество Монстров и Неполноценных. -спокойно отвечал Прайс. —Монстров говорите? -переспросил Васков. —Ага, монстров и неполноценных людей, целое общество, существующее без войн, без ссор, без конфликтов, просто целое общество, которое стремится распространить мир повсюду. -уже рассказывал, Прайс. —распространить... говорите? То есть, навязать? -свирепел уже старшина. —Что вы, никогда бы, вы коль их общество увидите, сами захотите к ним присоединиться, я вот присоединился, не капли не жалею, новой своей работой только рад. -рассказывал Прайс. Старшина расслабляться начал, всё равно не прикопаешься к их "обществу", звучит оно конечно жутко, но ведь угрозы от них нет, так ведь? По крайней мере по рассказу генерала. Да и помог генерал, с отрядом своим, девчонку из болота вытащили они, немцев порешали. Сидят спокойно, вон рыбу жарят, сидят, смеются. Вроде генерал жуткое что-то ляпнул, хотя говорит нормально всё. Теперь Васкова мысли сами себе были противоречащие