ОАЗИС. АКТ II. СИМФОНИЯ ПЕЧАЛЬНЫХ ПЕСЕН

РАБ

Что я умею в своей жизни? Водить машину. Пойти в таксисты? Мустанг не предназначен для такси. Стрелять из оружия. Пойти в тир? Я даже выстрелить из пистолета не могу. Может, пойти в охранники? Да, нет. У меня спина больная, не простою целый день на ногах. Кому нужен пятидесятиоднолетний мужчина среднего роста с опытом работы полицейского? Я такой неудачник, что не доработал до пенсии. В конце этого месяца мне стукнет пятьдесят два, если конец месяца наступит для меня. По факту, я ещё даже заявление на увольнение не написал. Нужно будет это сделать завтра. Может, пойти в частные сыщики? Работать в Даркнете, как «вэ»? Звонит телефон. Эмиль. — Алло? — Джеймс, бида! — орёт в трубку Эмиль. — Что случилось? — Войера убили… Я гоню на мустанге к дому профессора, адрес которого мне сказал Эмиль. У подъезда стоит полицейская машина, на ступеньках сидит зарёванный инвалид. — Джеймс... — здоровяк поднимается, увидев меня. — Ты вызвал полицию? — я подхожу к нему и за бицепсы поддерживаю содрогающееся тело. — Нет, саседи. — Где он? — Он там, внутри. Копы ждут медиков. — Что произошло? — Я не всегда приглядываю за профессором, паэтому дал свой номер телефона саседям на случай, если вдруг с ним что-то случится. — Так. — Я был на собрании, когда мне пазванила саседка профессора. Она спросила, где сейчас Войер, потому что услышала грохот в его квартире. Я сказал, что, наверна, дома. Она званила в дверь, но никто не отвечал, тогда женщина вызвала палицию и потом увидела… труп, — Эмиль падает задницей на ступеньки. — Я пойду посмотрю. — Я не пайду, Джеймс. Я видел дастаточно. В квартире двое полицейских и двое понятых. Эмиля не взяли в понятые в связи с его эмоциональным состоянием. Копы меня не узнают, а удостоверения нет. — Эй, сюда нельзя. Покиньте помещение, — просит один из полицейских. — Я знаком с убитым. Это Стивен Войер. Я знаю и того, кто сидит на ступеньках. Мы все втроём работали вместе. Коп пару секунд сомневается, но позволяет мне остаться. — Я хочу увидеть труп. Лейтенант проводит меня в комнату, где лежит тело. На человеке чёрные брюки, чёрный пиджак, чёрные ботинки и серый свитер. Он заехал к Эмилю переодеться. Шея Войера чёрная. — Причина смерти ещё неизвестна? — обращаюсь я к полицейскому. — Перелом шеи. — Чем? — Посторонних предметов поблизости нет. Соседи не слышали, как кто-то чужой входил в квартиру. Они даже не слышали, как сам хозяин вошёл в квартиру. — Самоубийство хотите сказать? — Медики всё скажут. Нет, это не самоубийство. Кто-то убил его, и даже знаю, кто это сделал. — Я должен был быть первым, не Вы, — произношу, сидя на корточках рядом с Войером. — Мне приснился сон. — Что? — не понимает коп. — О ком Вы? Я спускаюсь вниз к Эмилю. Он так и плачет на ступеньках. Я сажусь рядом с перебинтованным. — Это риально, — захлёбывается слезами ученик Войера. — Всё стало таким риальным. Как мне типерь жить без него? Двацать лет мы знакомы. У миня были только профессор и мама, а теперь асталась только мама. — Ещё я с тобой, братишка, — беру Эмиля за здоровую руку. — Я тебя не брошу. — Джеймс, я следущий. — Не говори чепуху. — Нет, Джеймс, это не чипуха. Пифон убил Войера, а теперь убьёт и миня. Сначала он забрал у тебя Сееру — самава дорогого человека в твоей жизни, а теперь он забрал маего близкого друга. Он бьёт по бальному. Он жилает, чтобы мы страдали. — Если хочешь, я отвезу тебя в участок. Ты будешь под охраной. К тебе никто чужой не подойдёт. — Нет-нет! Я не паеду в участок! Там многа людей с аружием и многа приступников. — Я не оставлю тебя одного. Эмиль молчит, изредка всхлипывая: — Я не магу аставить мать адну, — он смотрит умоляющими глазами. — Астанься со мной. Начуй у миня сегодня. Я ляжу на пол, а ты будешь спать на диване. — Не хочу тебя стеснять, Эмиль. — Не аставляй миня адного, Джеймс! А вдруг… он придёт? И что я сделаю против него? Застрелю? В Сееру я стрелял — демон вытащил пулю лишь одной мыслью. На что способен Бог Снов? — Окей, Эмиль. Сегодня я ночую у тебя. Здоровяк стелет мне на диване, а себе кидает одеяло и простынь на пол. — Ты спишь без подушки? — Ты будешь спать на маей падушке, у миня она всево адна. — Мама не против? — Ана уже спит. — Как поступим? Будем спать по очереди? — Я пака ваще не хочу спать. Можешь начать первым, а я буду следить за твоим сердцем. Если чё-то почувствую не то, сразу же тебя разбужу. — Думаешь, я засну? — Не спать тоже плохо. Нужно спать, Джеймс. От тебя будет больше пользы, чем от миня. — Я, в отличие от тебя, простой человек. У меня нет способностей. — У тебя стойкий разум. Эмиль даёт мне спортивные штаны. Я переодеваюсь, закатываю штанины и ложусь на диван под одеяло. Мне нужно поспать, хоть немного. — Ты спишь? — спрашиваю Эмиля. В ответ слышу храп с пола. Парк. Тот самый парк, где мы гуляли с Натали. Тот самый парк, где Натали ушли от меня на здоровых ногах. Тот самый парк, где вчера меня настиг Бог Снов. Снова скамейка. И снова Натали сидит на ней. Это нереальность. Это сон. Мой личный кошмар. — У тебя проблемы со сном, Джеймс? Почему ты не хочешь спать? — спрашивает у меня жена. Внешность Натали. Голос Натали. Но не её интонация. Моя жена никогда не говорила со мной таким тоном. У неё что-то не так с голосом. Он намного грубее. Девушка кладёт ногу на ногу: стопу на колено; скрещивает руки на груди. Это не её поведение. Глаза Натали, но не её взгляд. У моей жены другая мимика. — Ты не Натали. Кто ты? — Мы вчера виделись. Пифон в облике моей жены. — Что ты с ней сделал?! — кричу в лицо супруги. — Принял её облик всего лишь. Я могу быть кем угодно в Мире Снов. Мужчиной, женщиной, твоей женой, например. — Что тебе нужно? — Слишком много вопросов, Джеймс, и я готов на них ответить. Настало время, встретиться лицом к лицу. Натали поднимается со скамьи и подходит ко мне. Это не моя жена. — Улица Слейва, дом 3, квартира номер 45. Жду тебя там. Я просыпаюсь и кричу. — Чё? Чё такое? — подскакивает ошарашенный Эмиль с пола. — Он приснился мне… — Тваю мать, я заснул. Эмиль включает свет в комнате. Я начинаю переодеваться. — Куда? Куда ты сабрался? — На встречу с Пифону. — С ума сашёл?! Зачем? — Он хочет встретиться. Сказал мне точный адрес. — Это же лавушка, Джеймс! Не будь дураком! Застёгиваю на себе рубашку: — Это мой шанс, Эмиль. — Шанс на что? Он же убьёт тебя! — Увидеть его в реальности. — Снов тебе мала? Захателось острых ащущений? Вспомни, что он сделал с Войером! — Эмиль, пока я буду с ним, он не причинит тебе вред. Успокойся и ложись спать. Я накидываю плащ и выбегаю из квартиры, оставляя за собой Эмиля в трусах по колено. «Улица Слейва». Я знаю её. Господи, я знаю её! Это гетто, в котором жил Сеера. Это его дом, но не его квартира. Сеера жил на этаж ниже. В доме демона расположение квартир сверху вниз, а не наоборот, как положено, там вообще очень странная нумерация. Братья жили в одном доме? Не может быть… «Улица Слейва». Улица раба. У меня на телефоне светится голосовое сообщение на автоответчике от Кита. Что ещё нашёл судмедэксперт? Я включаю запись. Уже поздно. И надеюсь, ты уже спишь. Я подчёркиваю, я надеюсь, что ТЫ УЖЕ СПИШЬ! Я посмотрел запись с камеры видеонаблюдения. Вчерашний вечер. Кто же заходил в морг? Ответ тебя поразит, Джеймс. Это был ты. Ты зашёл в морг и вытащил труп из холодильника. Положил его на стол и простоял рядом с ним целую минуту, а потом сел на жопу возле сраного стола и, вообще, вёл себя, как ненормальный! Затем ты встал и убежал из морга, оставив труп на столе. Я никому не покажу эту запись, Джим. Я не ожидал от тебя такого. Мой совет: сходи к психиатру. С тобой что-то не так. А, и последнее, пока ты находился в морге, труп был прежним: с переломами, а когда ты ушёл — тело изменилось. Я запрещаю тебе появляться у меня на работе! Надеюсь, ты меня поймёшь. Это был не сон. Это была реальность. Я видел Сееру, видел его, словно живого. Я схожу с ума. Час ночи. Оставляю мустанг во дворе и захожу в подъезд. Надеюсь, Марра сегодня не ночует в квартире Сееры. Мне нужен пятый этаж. Чёрная дверь. Я колеблюсь перед тем, как потянуть за ручку. Другого выхода у меня нет. Квартира номер 45. Коридор. В конце — закрытая комната. Мне туда. Приглушён свет, лампочки почти не горят, зажжены свечи. Много свечей: на тумбочках, на полу. Я словно иду на исповедь, только исповедоваться буду не я. У меня пистолет в кармане. Открыв дверь, я узнаю правду. Открыв дверь, пути назад не будет. Пускай смерть не будет такой мучительной. Пускай правда не будет такой страшной. Господи, как мне страшно… Я поворачиваю ручку и захожу в комнату. Передо мной на стуле сидит человек. Этого не может быть… От шока прислоняюсь к стене, ноги еле меня держат. Я зажимаю рот руками, чтобы не заорать. — Нет… — выдавливаю из себя единственное слово. А потом я начинаю кричать: — Нет!…