Drama Queen

В столице Франции стояла морозная погода. Туристический сезон ещё не начался, полупустые улочки дарили приятное умиротворение. Париж разгорался огнями, что нередко случалось после празднования нового года. Наступивший год не был исключением. Разве что для одного человека, радостно несущегося в сторону метро. Белая макушка промелькнула мимо горящих вывесок, кутаясь плотнее в тёплый палантин. Большое событие произошло в жизни Флорана Мота - новый псевдоним и первый сингл, после стольких лет застоя! Не то чтобы он бездельничал, вовсе нет, написание музыки и работа над вокалом велась ежедневно, но дальше этого совсем не шло. Оковы семейного быта выбили его из творческого пространства на несколько лет. Сердцу хотелось творить, покорять новые высоты... хотя он нисколько не жаловался, ведь всегда приятно знать, что тебя ждут дома. Поезда ритмично отстукивали мелодию метро. Фло прошёл через турникет и расслабленно облокотился на мраморную колонну. Мысли о домашней еде и заслуженном отдыхе не покидали его. Чтобы хоть как-то отвлечься он начал просматривать инстаграм, ловя реакции фанатов на нового Фло. Перед входом в вагон певец растерянно столкнулся с женщиной в красном пальто. Скомкано извиняясь и смотря на всплывающее окошко в смартфоне. Поезд устремился в изолированную от сети зону. mikelangeloloconte упомянул вас в своей истории... Наим радостно выбежал на встречу отцу. Родительские руки подхватили уже изрядно потяжелевшего сына. - Такими темпами сам меня на руки поднимешь скоро. - певец улыбнулся. До самой кухни ребёнок рассказывал о своём дне, переключаясь на какие-то несвязные вещи и просьбу захватить любимую игрушку по пути. Захо накрыла на стол. - Ты сегодня рано - мягко заметила она. Нежный по звучанию голос очень контрастировал с её строгой, местами грубой внешностью. Имея сильный характер, алжирка могла и умела вести. Но в пределах родных стен она позволяла себе быть более женственной. Его излюбленной женой. - Я не мог упустить возможности провести с тобой больше времени перед отъездом - начал певец, пересаживая ребёнка на соседнее место за столом. - В конце концов наш дом в Канаде, я рада, что мы успели повидать твоих родителей и решить рабочие вопросы. - брюнетка задумчиво откинулась на стуле. - Когда ты вернёшься? - Стефан затянул меня в небольшой проект. Пара ночей в студии, и я полечу хвостиком за вами. - он заботливо порезал мясо Наиму, ребёнок нетерпеливо потребовал вернуть вилку и успокоился, получив абсолютную власть над своей тарелкой. - Даже соскучиться не успеете. - Можешь передать Стефану, что такими темпами мы перестанем звать его на праздничный ужин, он постоянно придумывает что-то новое, что требует твоего участия! - в шутливой манере проговорила Захо. - Кстати, как дела у Микеле? Заданный невзначай вопрос, а Фло будто бы окатили студеной водой. Откуда? Ах да, конечно, инстаграм. Француз успел коротко скомпоновать и выложить ответ перед тем, как отключить мобильник. - Я не знаю...- деланно улыбнулся Мот, хотя он не врал. - Мы не виделись после "In Time", ты же знаешь. Захо резко встала из-за стола. Звон посуды заставил дрогнуть всех. Женщина ойкнула, желания кого-то напугать у неё не было. Она улыбнулась и отошла к раковине. На этой ноте диалог исчерпал себя. Часы медленно перетекали к полуночи. Холодный свет луны проникал через приоткрытые линии жалюзи. Супруги убирались на кухне. Тень беспокойства на лице алжирки не могла остаться незамеченной, любой разговор об итальянце отпечатком ложился на обоих. - Милая...- тишину нарушил Фло, мягко касаясь загорелых плеч. - Знаешь, - она не дала себя обнять, быстро развернулась и серьёзно посмотрела мужу в глаза. - я не вправе останавливать тебя, ты можешь видеться с кем хочешь. - она судорожно вздохнула, руки непроизвольно уперлись в бока, но уверенная поза ей совсем не помогала. - Я доверяю тебе, просто... вернись домой, хорошо? - Дорогая, я никогда бы так не поступил, ты это знаешь. Мой дом там, где моя семья. Ты, я и наш сын. - певец ободряюще обнял жену. - Я твой, gars sûr. - Ты мой, gars sûr. - повторила супруга. Флоран не любил врать себе, но в такие моменты у него просто не было выбора. Семейная идиллия нежными руками согревала его болезненно отстукивающее сердце, однако этого было недостаточно. Голова наливалась свинцом от неспокойных мыслей, не давая заснуть, поэтому мужчина направился в гостиную, устраиваясь на диване. У него получилось не разбудить чуткую жену, чему он был безмерно рад. Экран смартфона показывал глубокую ночь, но небо озаряло полнолуние, молочный свет был прекрасен. В такие моменты чувствовалась необъяснимая связь с космосом, проблемы казались чем-то далёким и не важным. Есть в его жизни человек, который любил звездную гладь наравне с музыкой и искусством. Фло отключил режим "не беспокоить" и снова зашёл в инстаграм, на сей раз его не интересовали комментарии и репосты в истории. Разве что... mikelangeloloconte упомянул вас в своей истории... Микеле репостнул еще и его ответ, на котором Мот смог выдавить лишь пару сердечек, от чего было немного стыдно. Лайкнув пост, он положил телефон на грудь, медленно выдыхая. Последнее слово всегда было за ним, даже в таких мелочах. Вибрация вывела его из минутного транса. mikelangeloloconte: привет florentmothe: Привет, Мик mikelangeloloconte: ты сейчас в Париже? florentmothe: Да mikelangeloloconte: могу я пригласить тебя на выставку современного искусства? Скажем… во вторник в 7 Здравый смысл выкрикивал всевозможные отрицательные ответы. Не рушь свое хрупкое счастье, которое ты строил из маленьких осколков. Ты сплетён семейными узами, ты - семьянин! У тебя чудесная жена и не менее замечательный сын, что тебе ещё надо, Флоран Мот? Главный вопрос: верил ли в это сам Фло? Отправь его судьба на страшный суд, ибо в жизни он никогда не признается себе. florentmothe: Конечно mikelangeloloconte: тогда возле нашего места:) в 7 "Ты моё самое большое отчаяние, Микеле... и ты это прекрасно знаешь." Этой ночью одна сторона супружеского ложа осталась пустовать. «Наше место» — это место первой и последней встречи, где два человека нашли друг друга. События тринадцатилетней давности бережно хранятся в подкорке. Фло не любил ворошить былые воспоминания, наравне с абсолютной радостью они приносили абсолютную боль, что солью разъедала рваные раны. Один из кандидатов экспрессивно закинул гитару за спину, выходя из Дворца спорта, инструмент жалобно брякнул, а его обладатель выругался на итальянском. Прослушивание выдалось непростым и это ещё мягко сказано. Дов Аттья продюсер с большим опытом, очень проницателен, таланты никогда не проскальзывают мимо него, но от того не менее требователен и скрупулезен. Сегодня он особо беспощадно гонял людей на прослушивании. Пластика, вокал, театральный этюд и так по кругу, пока с каменным лицом не будет произнесено "хватит". Тот самый кандидат прошёл вдоль театра, задерживаясь на краю большого спуска. Взору открылся огромных масштабов парк, бесконечно зелёный и густой, словно окраины родной Чериньолы. Видимо, он его не заметил из-за высоты ландшафта, которая ощущалась лишь вблизи. - Bello...- легко сорвалось с губ подобно тёплому майскому ветру. - А внутри он ещё удивительней. - мужчина с тёмными волосами неожиданно появился сбоку, итальянец явно узнал его. - Вам стоит пройти через лабиринт, там открывается потрясающий вид на искусственные водоёмы и беседки с рядами дикорастущих роз. - Тогда, может, покажешь мне здесь все? - шутливо отозвался музыкант. - О, так мы на ты? – удивлённо спросил Флоран, который тоже был на прослушивании, но, в отличие от итальянца, был приглашён туда лично. - Нам ещё работать вместе, мистер Мот, так что давайте опустим формальности. - в театральной манере мужчина расправил плечи и повернулся к собеседнику. - Очень самонадеянно для того, кто забывает свои вещи, - француз протянул плеер, тут же резко одергивая руку, и ровняясь по росту с мужчиной. - и не попадает в аккорды. - Ещё чего! - громко возмутился он, ловко перехватив потерю. — Вот сводишь меня до той самой беседки с розами, и я тебе покажу, как "не попадаю в аккорды". - певец развернулся на пятках, пропрыгав пару ступеней как ребёнок, что совсем не вязалось с его возрастом, по озорному обернулся на покорно идущего проводника. - Меня, кстати, Микеле зовут. Парк Берси зимой выглядел совсем иначе. Снежный настил укутал природу в, казалось бы, вечный сон. Жизнь покидала это место до прихода весны, люди уже не так охотно ходили вглубь снежного дворца, предпочитая тёплые кафе да музеи. Француз остановился возле входа в белоснежные коридоры лабиринта, оглядываясь назад. Лёгкое волнение и радость встречи поочерёдно сменяли друг друга, проложенный путь будто снова заволокло снегом, лишая возможности отступить. Осушенный в это время года водоём, тонкие корни, опутывающие белые столбики беседки и деревянные резные скамейки, - ничего не изменилось с тех пор. Та самая беседка, на которой весной распускаются маленькие бутоны, была спрятана от глаз посторонних и прямо сейчас пустовала до сих пор. Что странно, ведь сейчас уже... - 19:09, ничего не меняется, да, Мик? - прошептал певец. Бесшумная тень проскользнула за спиной француза, мягко закрывая обзор своими полосатыми митенками. Ладонь коснулась чужих пальцев, сразу узнавая их обладателя. - Привет, Фло! - итальянец уже стоял лицом к лицу и широко улыбался, не стесняясь неизменной щербинки. - Видимо ты ехал из самой Италии, думал до китайского нового года ждать придётся. - мужчина наигранно цокнул, прикрыв глаза. - Ах ты подлый французский лжец, я тут за поворотом тебя караулил, пока ты снег пинал на входе. - Микеле мягко толкнул его в плечо и они искренне рассмеялись. А он почти не изменился, все такой же оживленный, сияющий... настоящий. С неизменным ярким макияжем, который придумал его собственный полет фантазии, помнится он даже шипел на визажистов, не позволяя себя красить, ибо "не по фен-шую" получится. Мот аккуратно стер развод чёрной туши на щеке. На момент ему показалось нетактичным трогать лицо своего давнего друга, но сколько раз они так делали и не счесть, гримировать друг друга они любили, особенно на "зелёнки". - Верю-верю, вон уже потёк весь. Прости. - Ничего страшного, в любом случае я очень хотел побывать здесь ещё раз. Волшебное место, сюда бы телескоп. - итальянец взволнованно отпрянул, чем удивил собеседника, сам ведь любил нарушать личное пространство, находясь непозволительно близко. Коллегам он казался ветреным, для Флорана же - обычная итальянская натура во всей красе, а в плане любви Мик был преданным однолюбом, чего только стоит история с Синтией и их слезное расставание, где Фло отыгрывал роль утешающей подушки. - И да, это я хотел извиниться, - начал Микеле, смотря куда-то за плечо французу. - за свое поведение на In Time, за то, что игнорировал тебя между выступлениями и интервью, неудобно вышло - он неловко провел по волосам, наконец-то заглядывая в глаза собеседнику. - У тебя наверняка была причина, жаль, что не удалось решить все на месте... столько воды утекло. Я не злюсь, не переживай. - Я очень рад, что ты согласился на встречу. Лишь редкие фонарные столбы обнимали мягким светом две фигуры, идущие вдоль снежной, знакомой от и до аллеи.

***

Пустынный квартал Берси сиял далеко не как центральные районы Парижа, это было очень спокойное место в плане отдыха и развлечений. Микеле шёл чуть быстрее Фло, придерживая того под локоть. Он рассказывал ему о том "необычайно атмосферном" месте, куда они направлялись, перескакивая на рассказ о виноградниках с отчего дома, из которых родители сделали потрясающее вино. Одна тема надолго не задерживалась в этой желто-блондинистой голове, коллегам часто приходилось переспрашивать о чем конкретно вещает итальянец за кулисами сцены или на банкете. У Флорана же такой проблемы не было, подобный полет мысли его никогда не напрягал, он лишь мягко улыбался, позволяя подхватить себя этой волне энергетики, проворно вклиниваясь в разговор. - Знаешь, мама много про тебя спрашивала, соскучилась сильно. - Как дела у тёти Рипальты? - семья Локонте для него была также близка как родная, проведя с ними две недели отпуска он сдружился со всеми её членами, готовил с его мамой штрудели, она возмущалась на слишком формальное обращение "сеньора", ласково трепала его за ухо и просила называть тётей или мамой, пречудесная женщина. - Она много болеет, уже не так активно ухаживает за домашним садом. Помнишь аллею из гибискуса и глицинии? - Конечно...- тихо прошептал Мот, но тут же разрядил обстановку. - а виноградники - это святое. - Вот именно! - итальянец рассмеялся, ближе прижимаясь к своему другу. - поэтому нам нужно обязательно съездить к моим, да хоть сегодня, экспресс ходит туда чуть ли не через день. - Как-нибудь обязательно, я только недавно пришёл в форму после пополнения в семье. Флоран имел в виду тот период, когда был похож на растолстевшего Фредди Меркьюри. Беременность жены была очень неспокойная. Та самая выставка имела скромную вывеску, на входе их встретила администратор, учтиво кивнув Микеле. Остановившись у завешанной плотным форгангом арки, она загадочно улыбнулась. - Наслаждайтесь искусством нового времени. Мягкий полумрак контрастировал с калейдоскопом красок, но глаза не резало. Каждая инсталляция проецировалась проектором и жила своей жизнью. Ожившие полотна, разбитые на этюды. Сюрреалистичные композиции отличались жанрово: вот человеческий бюст в одном кадре, второй разбирает его черепную коробку с частью лица, третий показывает содержимое, которое в разы отличается от того, чему нас учат в учебниках биологии - многоэтажный кукольный домик и его пластиковые жители. Пейзажи, пестрящие сочными красками, воссоздание мифических сюжетов. На любой вкус. Микеле обещал ему невероятную атмосферу, и он её получил. Поистине завораживающая выставка - не похожа ни на одну другую. Фло шёл бок о бок с итальянцем,перешептываясь максимально тихо. Время тут не ощущалось, замирая в цветастых переливах, продолжая свое неумолимое течение с переменой кадров, для каждой картины по-своему. Такое место требовало тишины и погружения. Все тяготы остались за тем навесом. Флоран остановился у одной из инсталляций, она не выбивалась из остальных, очень даже хорошо гармонировала, сюжет был обманчиво прост: две человеческие фигуры стоят спиной и наблюдают за звёздным каскадом, небо окрашено в неестественно яркие оттенки тёплого пламени, что плавной волной течёт через горизонт, такое ровное, правильное. Кадр сменяется и две фигуры уже смотрят друг на друга, красота окружения сгущается мандорлой вокруг них. Третий кадр: поцелуй и взрыв красок, влюблённые слишком увлечены друг другом и хаос, который они посеяли, кажется абсолютной мелочью. Простой сюжет, но почему же у Фло так заныло в груди? Взгляд не отрывается от картин, которые медленно сменяют друг друга. Память кидает его в тот роковой день, который он мысленно пытался вытравить из сознания как неприятную проказу. ...времена мюзикла кончились несколько лет назад, но Дов пересобирает труппу, чтобы дать концерты в Азиатских странах. Фло не может участвовать из-за занятости в мюзикле про короля Артура, как и большая часть основного состава: Маэва беременна, Клэр и Мелисса давно решили попробовать себя в сольном творчестве. Неизменен был только Моцарт. С Микеле они не виделись с конца последнего интервью, работа в театре всегда отнимала непомерно времени. Это и к лучшему, французу было тяжело от странных перемен, наступивших с концом мюзикла, нежные отношения с Локонте покрывались коркой льда, причиняя ноющую боль, Мот лишь покорно принял это как факт. Гениальный продюсер Дов Аттья всегда был предусмотрительным, поэтому перед поездкой нужно было прогнать постановку пару раз, дабы убедиться, что новые лица все запомнили. И так уж получилось, что репетиционные группы пересекались с другими. Девушки из нового (и не очень) состава подбегали к старому Сальери, шушукались о чем-то абсолютно бессмысленном. Взгляд Флорана зацепился за выбеленную красками знакомую макушку, аккуратный римский профиль. Итальянец бурно приветствовал коллег, заряжая своей энергией на предстоящую репетицию. И ведь он всегда был таким. Их взгляды встретились, Микеле подошёл и отсалютовал французу в наигранном реверансе. - Месье Моцарт- томно произнес Флоран сценическим голосом. - Герр Сальери, - подыграл он. - ваш костюм сегодня не соответствует светским стандартам, боюсь если вы покажетесь в нем, пойдут сплетни о вашей распущенности. Красный цвет, как пошло. Король Артур в своих открытых красных доспехах мягко рассмеялся. Объятие были удушающе крепкие, а поцелуй в щеку от итальянца напротив - слишком ласковый, даже интимный. Она вошла в помещение тихо, словно дымка благовоний скользила между рядами партера. Робкая принцесса с длинными блестящими волосами и карими глазами, хрупкая как хрусталь. Она сразу обратила на себя внимание, коллеги дружелюбно приветствовали её. Микеле подозвал будущую Наннерль, мягко беря её за руку. Что-то неприятное закралось у Флорана от этого жеста, он слишком близко стоит к этой девушке, не по-дружески кладёт ей руку на талию. - Это Ноэми, моя девушка - буквально прощебетал итальянец. Переломный момент. Под ногами хрустнул паркет, глубокой трещиной описав весь зал. Или же Флорану хотелось, чтобы так произошло. Он слишком заработался. Неужели ему все показалось, они всегда были друзьями, не более? l’amitié amoureuse*? Аккуратные золотые буквы, что вились на шильдике в скромном уголке или чужое дыхание на щеке, Мот так и не понял, что привело его в чувства, но ноги понесли прочь из временных колб. Очередной удар по чувствам, как подло, Микеле. Нужно было сразу притащить его в церковь, не сказав, что там будет венчание с его возлюбленной. Шаг ускоряется, желание остудиться в сене растёт, переизбыток не самых приятных эмоций раскаленным стеклом отдаёт в груди. Кто-то хватает его за край кофты, кто-то зовёт его, он слышал этот голос ещё на пол пути своего хаотичного маршрута. Шум в ушах заглушал все. Резкая остановка и этот "кто-то" врезается ему в спину. Первое, что почувствовал Фло - колкий холод. "Ещё бы. Без куртки ушёл."- усмехается про себя. - Флоран, - Микеле стоял, унимая дыхание. - Что случилось? Собственное полное имя из его уст звучало так нетривиально. - Таков твой ответ на моё признание, Микеле? - безразлично вопросил француз. - Что не так? - непонимание итальянца заставило Мота рыкнуть. - Все! - он резко повернулся. - К чему все эти издевательства? Любовь, что выводит из равновесия все вокруг. Как мило ты представляешь наше положение. В тот день, ты специально пришёл пораньше, чтобы застать меня, чтобы познакомить меня со своей Ноэми! - Флоран смотрел в растерянные глаза, злость клокотала где-то под горлом. - ты же чертов опоздальщик, ты не умеешь приходить вовремя. - Флоран... - Мы всегда были друзьями с привилегиями. Смотрели друг на друга дольше положенного, обнимались по поводу и без, целовались как лучшие подружки. Казалось, тебя это устраивало, да и я был не против, все для тебя, Мик. - он скрестил руки на груди. Голос звучал надрывно шипяще. - сколько это длилось, 6 лет? И вот ты заявляешься с девушкой, оставляешь меня одного додумать, обмозговать все. У влюблённой дружбы тоже есть срок годности, да? - Замолчи! Ты все так хорошо подстраиваешь под себя, прикидываешься жертвой обстоятельств, сам же начинаешь в это верить. Как будто тебе одному больно, а я как черт с садистскими наклонностями прыгаю вокруг тебя.- он пару раз стукнул его курткой. Флоран подумал, что если они еще подерутся тут, то абсурднее ситуации и представить нельзя. - Не про это была картина, - тихо продолжил Локонте, - я писал её после нашей последней встречи. Тот концерт хорошо встряхнул нас. Я думал, что так смогу достучаться до тебя. Но потом узнал, что у тебя родился ребёнок. - последующие слова давались ему с трудом. - Я не мог позволить себе лезть в ваше семейное счастье, поэтому отложил её в дальний ящик. Ты всегда хотел большую семью, сам так говорил. Для меня это был конец, я больше не хотел тебя беспокоить. Но, спасибо твоему новому треку, что-то побудило меня попробовать ещё раз. Микеле облокотился на монолитный забор, Cена в это время по-особенному прекрасна, чёрные спокойные воды, такие величественные. Хотелось быть спокойным, как большая река, но один взгляд на француза рушил все старания. - И то, что было на In Time, это была правда? Ты на сцене сказал, что любишь меня. - Микеле сначала списал это на эмоции, концертный драйв разрядами проходил через все тело, не слабо отдавая в голову. Если бы не этот взгляд, полный безграничной тоски и обожания. - Какая теперь разница? - француз поджал синеющие губы, смотря под ноги. Их берега давно разошлись, есть ли смысл бередить старые раны? За пару часов до выступления Флоран узнал о беременности своей невесты, это говорило об одном - любые отношения с Микеле должны быть пресечены на корню. Он не мог позволить себе иметь грязную репутацию и портить её Захо и их будущему ребёнку, ведь она тоже публичная личность, и она выбрала его как спутника. Порыв попрощаться как следует возымел эффект, дал волю скопившимся чувствам. - О-о, нет, большая разница.- теперь черёд Микеле злиться, припомнить все огрехи- Ты пустил меня к себе пожить, ты позволил мне спать с тобой в одной кровати. И в ту ночь, когда мы говорили о вечном и бесконечном, держались за руки, я спросил тебя "сколько продлиться наша дружба" ты ответил "весь наш земной век". Серьёзно, Фло? Я готов был тебе тогда прям там отдаться, но ты своей нерешительностью все разрушил, я не знал чего ты хочешь, продолжать быть "влюбленными друзьями" или что? А спустя просто огромный временной промежуток ты заявляешь на сцене, что любишь меня! - он импульсивно размахивает свободной рукой. - Так что да, это, черт побери, важно! Выставка, разговоры по душам, которых так не хватало. Все было поистине прекрасно, этот день, только для них двоих. Хотелось больше, дольше, но нельзя. Неожиданный поворот - не только Фло страдал, они два идиота, что не замечали чувств друг друга, метались в неопределённости, боялись отказа, что потеряют свою связь из-за излишней напористости. Нити оплели их так крепко и все равно слишком незаметно. Ненавижу тебя, Микеле, где твоя итальянская сердечная смелость. Ненавижу тебя, ненавижу тебя, черт бы тебя побрал. Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу... себя. 13 лет ходил как слепой котёнок. Тряпка, для которого сделать шаг подобно Танталовым мукам - невозможно. Холодное лицо обожгло жгучим ручьём. Видимо начался самый настоящий дождь пламени, что описывал Данте в седьмом кругу ада. Туда ему и дорога, глупому мучителю. Смаргивая расплывающуюся пелену перед глазами, Флоран понял - всего лишь слезы. И Микеле почему-то плачет, скривив губы, не сводя глаз с француза. Уйти. Нужно уходить. Первая нелепая причина срывается с губ - ему пора домой, хотя до самолёта ещё уйма времени. Устал, замёрз - банально, но кто будет его отчитывать. Колени дрогнули, он готов был сорваться с места и исчезнуть. Его хватают слишком резко, сообразить не выходит, выставить руки - тем более. На плечи ложится тёплая куртка, притягивая за ворот пониже. Микеле увлекает его в ласковый поцелуй, больше похожий на целомудренное касание. В памяти разгорается тлеющее воспоминание их дебюта в рок-опере. Сцена оглушающе аплодировала, восторженные крики переплетались между собой. На выходе их уже поджидали журналисты, куча камер. Вымотанные, но такие счастливые актёры выходят к ним на встречу. Моцарт и Сальери идут плечом к плечу, вспышка одна за другой дезориентируют, Флоран двинулся не в ту сторону, тут чьи-то руки заботливо тянут его за плечо, в следующую секунду обхватывая лицо и смачно чмокая в щеку. Так тепло и трепетно целуются только любовники. Получается тот первый поцелуй на камеру был признанием. Микеле никогда его не бросал, просто... Флоран идиот, вот и все. Такой жалкий. Достоин ли он сейчас принимать эту нежность от итальянца. Попытки отстранить проваливаются, Микеле зарывается руками под куртку, утыкаясь в плечо и шепчет на ухо: - Не уходи, пожалуйста, не уходи, я не хочу снова тебя потерять...- буквально рыдая, он пытается крепче ухватиться за француза, будто он сейчас растает в его руках. - Я, понимаю, что не имею права просить о таком, хочется побыть с тобой подольше, можно же? Просьбы потоком льются из уст итальянца, Фло уже не слушал, кровь с двойной силой ударила в уши, болезненной пульсацией отдавала по телу, он прижал своего человека к себе, успокаивающе целуя в висок, волосы. Никакая божественная сила не смогла бы заставить Флорана отказать ему. В дверях мотеля стоял удушливый запах аромаламп, проходя вглубь ничуть не рассеивался - заполняя легкие плотным ароматом мускуса и красного дерева. Ресепшн был похож на будку, скорее всего для анонимности. Пожилая женщина с азиатским акцентом равнодушно окинула взглядом двух мужчин, протягивая сколотый номерок с ключами. Судьба приводила их в это место однажды, после особо большого банкета с разнообразием горячительного, где Микеле был уверен, что перепьёт Флорана. Сражались они до последнего, как итог - итальянец еле передвигал ногами, то и дело спотыкаясь о несуществующие шнурки, а француз, чуть яснее ощущая земное притяжение, держал его, не давая считать носом каменную кладку. Хорошее беззаботное время, полное веселья, нежности и близкой дружбы. Сейчас же Фло медленно передвигал ноги по закрученной ковровой лестнице, будто поднимался на эшафот. Никто его казнить не собирался, он прекрасно справлялся с этим сам. Он не думал о своей семье или семье итальянца. О упущенных возможностях? Пожалуй слегка. И капелька рефлексии. В самый раз. Микеле остановился возле тёмной двери, подозрительно тихий, апатично смотрел перед собой. Дорожки слез высохли чёрными разводами на щеках, руки все еще дрожали. Это вряд ли было сомнение, его не пугало то, что произойдёт, он боялся того, что будет после. Итальянец зашёл первым. Флоран следом, - и облокотился на закрытую дверь, не сводя глаз с напряжённой спины. Нервная усмешка Микеле вывела его из минутного ступора, Фло решительно сократил расстояние. Поглаживая плечи и утыкаясь носом за ухо, он медленно снял куртку, не разрывая физического контакта. Щекотка вызвала тихий смешок, Микеле позволил себе расслабленно откинуться, открывая шею. Его кожа пахла ореховым парфюмом и гелем для бритья, прикасаться к ней губами было необыкновенно волнительно. Мечты касаться своего друга "так" таились, возможно, ещё с первых встреч на репетиции, с первого вивра, неподеленной чашки чая в гримерке. Флоран, осмелев окончательно, проникнул под свитер, второй рукой удерживая пряжку ремня. Микеле мягко остановил порыв француза. - Дашь мне сходить в душ? - Конечно. Несколько спасительных минут поубавили пыл. Француз поймал себе на мысли, что готов был разложить своего любовника прям там в прихожей, что абсолютно не должно было произойти так дико. Он знал, как Микеле относится к близости, поэтому позволить себе спешку не мог. В то же время ему казалось промедли он ещё - спасует кто-то из них. Хотя кому он врал, трясся он один, умудряясь это мастерски скрывать. Умостившись на середине кровати, Мот прилёг на спину, вдыхая запах свежего постельного белья. Нужно отдать должное, несмотря на старинный вид здания и комнат за чистотой здесь следили на ура - ни пыли, ни грязи, ни чужих выделений, слава богу. Он пошарил в прикроватной тумбочке не меняя положения, тонкие пальчики наткнулись на обязательный атрибут данных заведений - смазка и презервативы. В принципе это им пригодится, они сюда вроде не чай пить пришли. Крутя в руках причудливые блистеры с иероглифами, он не сразу заметил тёплое давление на коленке. Микеле стоял перед ним в одном халате, с растрепанными мокрыми волосами. - Это не моё, - взволнованно чирикнул француз.- Привет? - Не убирай далеко. - Локонте широко улыбнулся над потешным мужчиной, промяв кровать и устроившись подле. - Привет. Обстановка была... интимная. Располагала действовать. Но Флоран лишь хлопал глазами, тело сковало. Нужно что-то сделать, куда подевалась вся его решимость? Лицо итальянца было очень близко, без макияжа можно было рассмотреть лучики морщин в уголках глаз, наверное, единственное, что выдавало его возраст. Говорят, что люди искусства не стареют. Отчасти так и есть, по итальянцу не скажешь, что скоро он будет разменивать шестой десяток, молодое и красивое лицо, тело тоже... Съехавший халат оголил грудь и совсем немного живот, Фло смущённо отвёл взгляд. - Какой-то ты бледный, все хорошо? - Да, даже очень. Знаешь, я просто не знаю что мне делать, с чего начать, это все так ново. - честно выдал француз. - Хмм, для начала ты можешь меня поцеловать, желательно не только в губы, потом можешь содрать с меня эту чёртову тряпку...- он шутливо загибал пальцы на каждое действие. - Я в твоей власти, дорогой, просто отдайся эмоциям и не думай. Он никогда не манипулировал и не заставлял, хотя с Флораном и его очаровательно дырявой головой такая тактика была бесполезна - время показало. Локонте перекатился на француза, сокращая любое расстояние до минимума. Мужчина притянул его к себе, придерживаясь плана, целуя нежно, проникая в рот языком. Рука скользнула по оголенному бедру выше, к болтающемуся поясу. - На тебе нет белья... - Правда? - Микеле пытался изобразить искреннее удивление. - какой ты наблюдательный. Белья не было, а член уже стоял колом так, что любой подросток позавидует. На момент Фло почувствовал себя старым, хотя, возможно, беспокойство до сих пор не давало ему расслабиться, поэтому он безучастно давал себя раздевать, концентрируясь на процессе. Первый тихий стон сорвался с губ итальянца, когда он потерся горячим членом о оголившийся живот Флорана, этим действием привлекая внимание последнего. Фло и раньше видел его обнаженным, они изредка мужской компанией выбирались в финские бани, но из соображений элементарной этики не рассматривал все, что ниже пояса, а зря, вид там открывался потрясающий - выпирающие тазовые косточки, тонкая талия, контрастирующая с широкими в меру плечами, у него была необыкновенная фигура, с годами не потерявшая подбористости. - Bello,- француз вымолвил первое, что пришло на ум, рассматривая сидящего на нем Микеле, чей халат уже сполз с плеч. Он приподнимается на локтях, чтобы притянуть своего любовника за талию, оставляет множество коротких поцелуев на груди, местами прикусывая гладкую бледную кожу. Горячее дыхание, желанная физическая близость распаляла желание, француз почувствовал, как джинсы стали катастрофически малы. Микеле перехватывает одну его руку с талии, целуя пальцы. Щелчок тюбика и он уже щедро растирает по ним скользкую смазку. Флоран в замешательстве поднимает взгляд. - Ты тут не для красоты сидишь, помогай давай. - строго отозвался Локонте, заводя чужую руку ниже поясницы. - Я не умею. - Да что там уметь, на гитаре же играешь. Это почти тоже самое! - Да? - Фло нервно усмехнулся. - это не аргумент. - У тебя пальцы длиннее моих, вот посмотри. - он прикладывает их ладони в качестве подтверждения. - А ещё они тоньше, ещё и ладошки маленькие.- парировал француз. - Думаю к тому времени вместо ладошек там окажется твой член. Оба переглянулись, слегка смущаясь от такого информативного диалога. Ну а что, не чай все же пришли пить... Первым сдался Микеле, рассмеявшись, пряча лицо в подушку. - Если ты правда не хочешь, я заставлять не буду, - тихо прошептал он. - Нет же, я хочу, просто... - Флоран погладил его по плечам и голове, хотя успокаивал скорее себя. - Подсказывай мне что да как. - Конечно, дорогой. ...голос Микеле фальцетом разносился по скромным апартаментам. Пальцы скользили внутри, раздвигая бархатные стенки. Флоран почему-то до последнего думал, что в любовном плане его партнёр предпочитает доминировать, но в принципе готов был уступить, все же это не просто кто-то, а Микеле. Его Микеле. По крайней мере на эту ночь. Пальцы коснулись бугорка глубоко внутри, заставив мужчину вздрогнуть всем телом, прогибаясь в спине. Реакция французу очень понравилась, он почувствовал, как по тугому комку чуть ниже живота прошелся электрический разряд. С женщиной таких ощущений не было, голова так не тяжелела, перед глазами не расплывалось, он был очень возбужден. - Не увлекайся, иначе я быстро сдуюсь. - предупредил Микеле, приподнимаясь на локтях, дабы нависнуть над лицом француза. - Все-таки хорошо, что бороду не осветлил, я бы не пережил твоё превращение в Санту.- он провел кончиками пальцев по шраму на щеке, спускаясь к губам. Флоран мягко улыбнулся, ничего не ответил, свободной рукой притягивая белую макушку для полноценного поцелуя. Когда он ещё сможет быть настолько близко к своему любимому человеку? Чувствовать его тёплые губы, приятный запах кожи. Слишком долго сторонились чувств, одна ночь как одинокая звезда на бескрайнем небосводе. Слишком мало, опустошенно. Он снова посмотрел в сторону мансардного окна, неплотно занавешенного бордовыми шторами, откуда было видно мрачное темно-серое небо, без намёка на звезды, сплошная пустота. Давление на тело уже не было таким ощутимым, оно все перетекло на член, на который Микеле медленно опускался, шипя и тихо ругаясь. Флорану опять стало стыдно за безучастность, он приподнялся на кровати к изголовью и придерживал итальянца за бедра. - Знаешь, в непотребных видео это выглядело так легко. - слабо усмехнулся Микеле, опираясь о смуглые плечи. Ещё толчок и болезненный вскрик. - Мы не порнозвезды, куда ты так спешишь. - он крепче ухватился за него, не давая продолжать добровольное самоистязание. Знаний в этой области у него было ещё меньше, но логично было предположить, что нужно обеспечить более плавное скольжение. Нашарив забытую где-то в ногах смазку, он обильно выдавил её на ладонь, растирая по члену. Следующее проникновение пошло гораздо легче, Флоран медленно выдыхал, чувствуя насколько тесно и горячо становилось его члену. Он внимательно наблюдал за реакцией Микеле, давая ему возможность самому контролировать глубину проникновения, всматриваясь в напряжённое лицо. Стресс всегда сказывался на его лице, Флоран мог это понять, но только когда Микеле был без макияжа, уж больно профессионально скрывала краска все последствия, а ведь он его хорошо знал. Знал всё, кроме того момента, что Микеле любит его всей душой с давних лет - ранимой, невинной любовью. И сейчас так самозабвенно отдаётся телом, не сводя взгляда со своего партнёра, улыбаясь широко, немного безумно. Наконец-то вместе, хоть на одну тревожную ночь. Когда сам Флоран начал стонать, сначала сдержанно, потом чуть ли не наравне со звонким итальянцем, ему почему-то вспомнилась сцена любви из мюзикла с участием короля Артура и "Гвиневры", приходилось стонать правдоподобно, громко (что ему в принципе не свойственно). Сейчас же жар был такой сильный, что ни о какой тишине не могло быть и речи, он хаотично оглаживал бока своего любовника, сжимал соски, провоцируя ещё один сладкий стон. Ему всегда нравился его голос, - лёгкий акцент, который сгладился с годами работы во Франции, но не потерял шарма. Смех, злость, грусть - любая эмоция вызывала невольно улыбку, настолько он был живым и ярким. И сейчас он шептал что-то. Из-за поглощающего шума крови было тяжело расслышать. Флоран закрыл глаза, прижимаясь поближе. "Я такой дурак... в её глазах видел только... твои... постоянно... какой же я..." Флоран надеялся, что ему послышалось, что эти слова прозвучали только у него в голове. Реальность в очередной раз наносит болезненный удар в затылочную область. Вопреки противоречивым чувствам он мягко притягивает Микеле к себе, целуя в лоб, нос, щеку, запечетлевая такой же невесомый поцелуй на губах. Думать о здесь и сейчас - остальное подождёт, - растворится в нежном романтическом шёпоте, жарком дыхании, соприкосновении разгорячённых тел. Флоран просыпался очень неохотно, явно один. Луч раннего солнца назойливо лез в глаза, тепло играя на веках. Разлепив один глаз, он быстро проверил время - до самолёта три часа. Микеле сидел на маленькой бордовой софе, подставляя оголенное тело утренним лучам, прикрываясь тонкой простынкой, подобно греческой статуе. Впервые Флоран не знал что ему сказать, да и итальянец никак не реагировал. А был ли смысл что-то обсуждать? Изменило бы это хоть что-то? Наверное, нет. Им придётся двигаться дальше, как бы больно это не было. Ошибки длиною в жизнь, за которые придётся расплачиваться. - On se reverra? Уже собираясь выйти за дверь, он услышал тихую знакомую строчку рокового дуэта. - On se reverra...- слегка повернувшись в сторону окна вторил француз. Тёмная ночь, тревожная ночь - она могла закончиться только горьким ощущением, разбитыми мечтами. Зарождением сомнения глубоко внутри. Вопрос лишь в том, кто позволит ему взойти, а у кого зачавереет в зародыше. Больше никакой лжи, прежде всего - самому себе. Самолет в Канаду улетел вместе с Флораном Мотом.