Drugs and White Lace

Уже далеко за полдень, если судить по резким лучам солнца, которые прорывались сквозь маленькие окна старой квартиры Ёхана, которую он купил еще до того, как попал в к-поп индустрию. Обычно он не использует её, разве что для хранения своих вещей или для того, чтобы вздремнуть в перерывах загруженного графика, но сейчас был особый случай. Случай назывался «порадовать самого младшего участника UP10TION», который в настоящий момент мирно прижимался к его груди. Донёль жаловался, что он не может тусоваться с Ёханом в своём общежитии, в котором находятся шесть постоянно кричащих участников, а Ёхан ненавидит дразнить своих мемберов всякий раз, когда приводит Донёля в общежитие Wei, поэтому его старая квартира в центре Сеула была единственным оставшимся вариантом, поскольку у Ли не было никакого жилища в Сеуле, учитывая, что его родной город находился далеко.   Ёхану хотелось посмеяться над их отношениями. Они не встречались, так как Ким узнал, что Донёль никогда бы этого не допустил. Старшего передернуло бы даже при малейшем упоминании о том, что он может когда-нибудь остепениться. Они не были и друзьями: слишком много разногласий и травмирующих инцидентов попросту не позволяли им иметь нормальные платонические отношения. То, что было между ними, больше было похоже на наркотик, вызывающий привыкание, опьяняющий. Ёхан, казалось, не мог оторваться, как бы сильно он ни пытался. Донёль был красив — фарфоровая кожа контрастировала с его темными черными волосами, которые мягко падали на острые кошачьи черты лица. Глубокие карие глаза, которые Ёхан никогда не мог прочесть, мягкие алые губы, которые Ёхан слишком привык целовать.   Ли Донёль был именно таким, как тяжелые наркотики, обёрнутые белыми кружевами. Они во многом похожи, но в то же время такие разные. Быть может, поэтому они всегда возвращались друг к другу, сколько бы боли это ни причиняло обоим. Неспособность Донёля каждый раз рушится с треском от безнадежных романтичных выходок Ёхана. Они оба терзают друг друга каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждой ночью вместе, зная, что они никогда не станут концом игры друг для друга. Иногда Ёхан сожалел о том, что начал эти отношения: в те времена, когда он тихо плакал в своей комнате после ссоры с Донёлем, в те времена, когда он знал… думал, что Донёль справляется намного лучше, чем он. Затем он снова и снова думает о том, что не знает Ли. Может быть, он смог бы точно составить карту тела старшего по памяти, но, в конце концов, он не мог уловить ход мыслей Донёля - как и о чем он думает Сначала это был просто дружеский флирт. Мимолетные взгляды на музыкальных шоу, краткие разговоры и поддразнивания, когда Донёль приходил навестить Усока. Ли шутил, что флиртует с потенциальным врагом, а Ёхан лишь смеялся в ответ. Конечно, это было неправдой - у них не было друг к другу негативных эмоций и чувств, не было причин обижаться друг на друга. Ёхан дебютировал молодым и, естественно, нуждался в руководстве; хватался за всех, кто мог ему помочь. Донёль был одним из немногих, кто бросил ему спасательный круг, вытащив из воды и не дав окончательно затонуть. Ли помог ему приспособиться к жизни айдола, время от времени давал советы из своего личного опыта. Это было забавно, так как Донёль был всего на год старше, но дебютировал раньше Ёхана на целых пять лет. Он уже был настолько опытен и профессионален, что иногда вызывал у младшего мурашки. Было легко сказать, что Донёль через многое прошел, но старший был не из тех, кто мог бы признать поражение или проявить слабость. Казалось, это отличительная черта их группы, поскольку он видел эту же искру в Усоке и Джинхёке. Упрямо бороться, даже если весь мир против них. Ёхан всегда восхищался их страстью.   Когда между ними в первый раз что-то проскочило, оно было не таким сладким, как мог бы себе представить Ёхан. У них совпадали графики на музыкальном шоу. Сначала это были обычные взгляды и смущение, но что-то, казалось, случилось с Донёлем после того, как их выступления закончились. Старший затащил его в пустую коморку и запер дверь, а Ёхан охотно последовал за ним, оставив своих мемберов в поисках его. Ёхан прекрасно помнил выражение лица Донёля в тот день: красные глаза, всё лицо в слезах, губы скривились в грустной улыбке. Если быть до конца честным, Ёхан думал, что Донёль убьет его прямо здесь и сейчас, но действительность была совсем иной. — Я привлекательный? Э-это все, на что я когда-либо буду способен, не так ли? — Донёль не мог дышать ровно от всхлипов, — Всего лишь то, на что приятно посмотреть. То, с чем можно просто провести ночь. Ничего не имеет значения, верно? Потому что всем насрать! — старший, несмотря на то, что ниже Ёхана, толкнул его к стене, заманивая парня в ловушку этого водоворота печали, — И ты ничем не отличаешься от других, верно? Я достаточно красив, чтобы трахаться, но слишком поломан, чтобы по-настоящему любить и чувствовать чью-то любовь, не так ли? — всхлипы Донёля заставили сердце Ёхана сжаться.   Донёль был похож на вихревой ураган, опасный и смертоносный, но невозможно было отвести взгляд от нарастающего беспорядка. Ёхан знает, что Донёль злится вовсе не на него, а на кого-то другого — младший просто в данный момент выступает человеком, на которого Сяо вылил все свои эмоции — но он не мог удержаться, чтобы не опустить руки на тонкие плечи Донёля. Он не осмелился сказать ни слова, опасаясь, что вызовет новый эмоциональный всплеск у старшего. Донёль расслабляется в объятиях, и его плечи слегка трясутся, когда он всхлипывает, уткнувшись в грудь Ёхана. Ли Донёль был сломлен, так красиво сломлен. — Ты, наверное, считаешь меня жалким, да? — Донёль вздыхает, поднимая усталые глаза, чтобы установить зрительный контакт с Ёханом, свесив руки по бокам, будто на него давит тяжесть всего мира   — Нет, — коротко отвечает Ёхан, проводя рукой по темным волосам Донёля, когда старший смотрит на него слезящимися глазами, — Я думаю, что ты совершенный, Донёль. В ответ он получил лишь смешок. — Ты единственный человек, который так думает, — говорит он без особой злости. — Я уверен, что твои мемберы того же мнения. — упоминание его друзей, казалось, успокоило Донёля, Ёхан заметил, как плечо старшего прижалось ближе к нему. — Это другое, они… мои друзья; они сделают все, чтобы мне стало лучше. Иногда мне просто нужно немного заземлиться, — говорит Донёль с легкой улыбкой на губах. Это объясняет, тот факт, что он прибежал именно к Ёхану, а не к своим мемберам, он хотел, чтобы с ним были честны. Возможно, Ёхан понимал это.   — А мы не друзья; ты не побоишься причинить мне боль. Ёхан хотел возразить, но только в замешательстве нахмурил брови: — На что ты намекаешь? — Побудь со мной немного; это мое последнее расписание на неделю. Мы можем прогуляться, — ни одно из этих предложений не имело никакой связи друг с другом, но Ёхан не стал докапываться. Однако он вспомнил, что даже если это было последнее расписание Донёля на неделю, оно определенно не было последним для Ёхана, и по вибрации телефона в его кармане он понял, что у него уже большие проблемы из-за того, что он внезапно куда-то пропал. Но выражение отчаяния на лице Донёля заставило рискнуть всем. — Ты знаешь, какой скандал это вызовет, да? – передразнил Ёхан с ухмылкой на лице. — Если всем этим людям повезет, то они получат секс-кассету с нами, — усмехается Донёль, но мгновенно останавливается, когда видит, как Ёхан поник — Я зашел слишком далеко? - старший дуется, отстраняясь от Ёхана, но младший удерживает его на месте. — Нет, нет, просто то, что произошло до этого, должно быть, было для тебя настоящим испытанием. Я… — Я буду в порядке, Ёхан. — Он знает, что Донёль не будет в порядке. Щеки и нос Донёля все еще были в красных пятнах от слез, но он вел себя так, будто с того момента прошли годы. — Я переживу это, — повторяет Донёль, кладя руку на лицо Ёхана. Младший практически растаял от его прикосновения. Донёль явно лгал, но Ёхан не хотел давить на него. Было ясно, что Донёлю больно, и он хотел бы отвлечься. Ёхан мычит в ответ, доставая телефон и отправляя Сыну короткое сообщение: «Вышел с Сяо UP10, я вернусь сам», — не обладая достаточной смелостью, чтобы увидеть, что Сыну собирался ответить. Он уже знал, что его не станут ругать старшие участники. Усок представлял бОльшую угрозу из всех, но он сам заботился о Донёле, так что, очевидно, не мог злиться на Ёхана. Боже, эта ситуация вызвала у него головную боль. Донёль косит на телефон Ёхана: — Ты использовал моё сценическое имя, мило. Хотя Сыну-хен знает меня. — Он продолжал говорить, но Ёхан не обращал внимания; он был больше захвачен тем, насколько близко они сейчас были, практически ощущая дыхание Донёля на своей груди. По спине побежали мурашки. — Ёхан, у тебя руки трясутся, — тихо говорит Донёль. — Я новичок в этом, — отвечает младший. — Во флирте? — Нет, флирт во время работы. — Это случается чаще, чем ты думаешь, — и снова Донёль учит Ёхана тому, как быть в центре внимания, в то время как его вид кричащего, плачущего, неуверенного в себе подростка остался далеко в прошлом, — как ты думаешь, почему Сыну меня знает? Йохан хмурится: — Ты с ним флиртовал? — Нет же, идиот. Я имею в виду, с одним мембером из его группы — говорит Донёль, мягко хлопая Ёхана по плечу. — Ах, извини, — Ёхан не мог не рассмеяться над абсурдностью всей ситуации. Всё, что произошло дальше, было размыто в сознании Ёхана: мигающие огни, капюшоны, черные маски и толстовки. Донёль смеется над тем, как давно последний раз ему приходилось быть настолько осторожным, чтобы его не заметили, а Ёхан, казалось, пугался каждого, кто проходил мимо. По дороге они оба были под кайфом от эндорфинов и гормонов, а когда наконец-то добрались до заброшенной квартиры Ёхана — сразу же столкнулись губами, как только за ними закрылась дверь. Ни у одного из них не было ни капли алкоголя в организме: одной ситуации было достаточно, чтобы затуманить их разум. Ёхан впивается ногтями в талию Донёля, пока они оба спотыкаются, по мере продвижения по полупустой квартире. Старший тяжело дышит, уткнувшись в изгиб шеи Ёхана, сдерживаясь, чтобы не прикусить и не оставить след на ней; он уверен, что на следующее утро на его талии останутся следы в форме полумесяца. Это не было очевидным, так что Донёль проигнорировал свои мысли ради того самого удовольствия, которое приносит ему боль. Каким-то образом это стало нормальным явлением для них обоих: встречаться, чтобы ненадолго забыть обо всем мире. Украденные часы, заполненные грубым сексом, а иногда и выпивкой, что делилась между двумя парнями. Ёхан узнал за последние несколько месяцев, что у Донёля очень сильное сексуальное влечение, а также, что старший, похоже, любил звонить ему, когда злился или был расстроен. Ёхан же звонил Донёлю, когда чувствовал себя отстраненным или когда ему нужно было за что-то ухватиться. Даже если Ли не был таким крепким якорем — поскольку старший сам был всего в двух шагах от полного разрушения — это все равно было хоть что-то. Им не нужно было заботиться о чувствах друг друга; им было все равно, не рассердят ли они друг друга, если позвонят в три часа ночи.   Они не должны были, но ничего не мешало им делать именно это. Момент прямо сейчас ничем не отличался — Донёль, казалось, попал в очередной ураган собственных эмоций и чувств, когда он приехал в их квартиру, с яростью в своих обычно мягких карих глазах. Вскоре Донёль прижал Ёхана к стене; одной рукой он агрессивно цеплялся за его спортивные штаны, а другой - схватил младшего за волосы. — Что-то не так? — спросил Ёхан старшего между стонами и поцелуями, когда их языки сталкивались друг с другом; он понятия не имел, как ему удалось составить связное предложение, но ему казалось, что Донёль просто творит чудеса — Просто заткнись и трахни меня, Ким Ёхан, — рявкает Донёль, вовлекая его в еще один поцелуй, прежде чем Ким успевает ответить. Он охотно позволил старшему доминировать. Он был намного больше, чем Донёль, и мог изменить положение прямо здесь и сейчас, но это было безумно опьяняюще, позволять старшему брать на себя контроль за ситуацией. Как только он подумал, что Донёль собирается дать ему время передохнуть, старший так сильно прикусил его нижнюю губу, что у Ёхана побежала кровь, а их поцелуй теперь стал горьким. Ли лакает рану языком, изредка покусывая, пока кровь вовсе не высохла. Старший усмехается над собственным поступком.   Ёхан не мог не улыбнуться в обожании, поскольку Донёль впервые улыбнулся с тех пор, как ступил в квартиру. Можете называть его безумно влюбленным, но он был доволен тем, что хоть немного осчастливил Донёля Всё это началось в десятом часу утра, и Ёхан предположил, что сейчас, должно быть, чуть за двенадцать. Донёль лежал на его груди и лениво выводил круги на животе младшего, а его бледная спина отражала солнечный свет в идеальных изгибах тела. Ёхан притянул старшего ближе, беспокоясь, что Донёлю будет холодно, так как его голая спина была не укрыта одеялом. Все поцелуи, что спускались от тонкой шеи Донёля к талии, не оставляли после себя следов; не было видно ни единого синяка или царапины. Это было негласное соглашение, вступившее в силу после их первой ночи. Ни один из них не мог рисковать; не мог допустить, что бы его увидели с царапиной на спине или, упаси бог, с засосом.   Ёхану бесчисленное количество раз приходилось сдерживаться, чтобы не укусить Донёля за шею или плечо. Единственным свидетельство тому, что между ними действительно что-то происходило, были метки на внутренней стороне бёдер или нижней части талии Донёля. Ёхану было жаль старшего за то, что он не мог схватить его за руку или спину, пока они занимались сексом, так как после этого могли остаться царапины. Но в то же время Донёль чуть ли не рвал простыни ногтями, справляясь самостоятельно, так что, возможно, Киму повезло, что его спина осталась цела. Уровень самоконтроля обоих был безупречен. Для Ёхана — не вбиваться в Донёля так сильно, что он не смог бы ходить на следующий день, а для Донёля — не рвать кожу Ёхана в клочья ногтями или зубами. Хоть Ёхану и нравились стоны и хныканье Донёля, он также был поражен тем, насколько тихим старший мог быть, выглядя затраханым почти до смерти. Но сейчас Донёль выглядел совершенно мирным и безобидным, лежащим здесь, с ритмично вздымающейся и опускающейся грудью. Младший тяжело вздыхает, когда его телефон вибрирует на тумбочке. Это должен был быть третий раз, когда сработал будильник (хотя Ёхан, если быть честным, понятия не имел, почему он сработал именно сейчас). При первом звонке Ким был очень глубоко в Донёле, и ему было откровенно плевать на всё, даже если наступит конец света. — Возможно, тебе все таки следует проверить что там, поскольку все мы знаем, что ты мог случайно включить Vlive, — Донёль шутит, будто это не самый худший исход событий из всех возможных. Это могло бы стать концом для карьеры Ёхана.   — Да, да, — небрежно кидает Ёхан, надеясь, что это звонит не Сокхва, потому что он не вынесет нагоняй прямо сейчас, или, не дай бог, это Донхан и его глупые подразнивания. Он тянется за своим телефоном, стараясь не потревожить Донёля, лежащего на его груди, который сейчас смотрит на него большими милыми глазами. Уведомление спровоцировало чувство паники у Ёхана, и он напрягся. Старший, кажется, заметил его реакцию и наклонился, пытаясь заглянуть в телефон Ёхана. Он изменился в лице от беспокойства. — Что случилось? — спрашивает Донёль, цепляясь за простыни, словно за спасательный круг. — У меня расписание через три часа. Ёхан, конечно, был взволнован этим, но в то же время он не хотел покидать Донёля, особенно сейчас, после того, как они буквально только что переспали, и Донёль все еще не в состоянии ходить без дрожи в ногах. — Жаль, а у меня - нет, — Донёль говорит прямо, с небольшим намеком на злость в голосе. Ёхан вздохнул. Он почувствовал, как между ними начинает расти напряжение. Это случалось часто: Ёхану приходилось уходить раньше из-за графика, а Донёль так и оставался опустошенным. Он не мог сразу же вернуться к своей группе — он едва мог ходить, не говоря уже о том, что сложности вызывало даже поймать чертово такси — поэтому Донёль действительно полагался на заботу со стороны Ёхана, хоть младший и не мог так часто оказывать ему помощь. Большую часть времени он просто лежал в пустой квартире Ёхана, чувствуя себя отвратительно. Это, определенно, была не вина Ёхана, но Донёль не мог не чувствовать себя опустошенным. Донёль никогда не был из тех, кто попрошайничает, но именно сейчас он нуждался в Ёхане так сильно, как не нуждался никогда — Пожалуйста, останься еще на несколько минут. Мы можем разобраться с последствиями позже. Просто полежи со мной немного, прошу. Ненадолго забудь обо всём. Конечно, было очень эгоистично с его стороны просить Ёхана остаться, когда его ждали работа, мемберы и фанаты, но он тоже нуждался в младшем. Или же он просто не был уверен, сможет ли продержаться, чтобы снова не сломаться. — Останься, всего лишь один раз, — отчаянно проговаривает старший. Нужно быть бессердечным, чтобы отказать такому Донёлю. Он звучал так разбито, что у Ёхана не хватило бы духу отвергнуть его, и он опустился обратно в кровать, прижавшись к парню. — Двадцать минут, — отвечает Ёхан, щипая Донёля за щеку в приступе нежности Любая нормальная пара обменялась бы стандартным «Я люблю тебя» при таком удобном случае, но они не были нормальной парой. Вся их ситуация была слишком разрушительной, чтобы называть то, что происходит между ними любовью. Ёхан был убежден, что пристрастился к Донёлю — к его мягкому персиковому запаху и темным глазам, которые затягивали его, будто водоворот. С самого начала было очевидно, что у этого всего не будет счастливого конца, но никто из них не думал о будущем, поскольку прямо сейчас они были пьяны друг от друга.