На больничной койке

Каору лежит на больничной койке. Хочется спать. Уснуть и больше не проснутся. Каору сжимает в кулак тонкие простыни. Голова раскалывается. «знаешь почему я не принимал ваш вызов?» — Каору сквозь боль, но смотрит, продолжает смотреть на человека который возвышается над ним. «потому что я знал, что с вами будет скучно» — Каору хочется разревется на глазах у него. Ему плевать на фанатов и всё что его сейчас окружает. За то ему не плевать на Айноске. Не плевать, но очень хочется его забыть. Забыть того кто украл сердце, разбил его на мелчайшие кусочки, но даже так не отдаёт. Зачем? Каору поднимает глаза к небу. Такое тёмное, без единой звёздочки. Веки всё тяжелее, а маска затрудняет дыхание. Сакураяшики смотрит на чистое небо и перед тем как окунуться в царство Морфея иронично хмыкает. На чёрном небе без единой звёздочки, Каору замечает одну. Такую тусклую и почти незаметную. Практически как и любовь Каору к Айноске. Которую никто не замечает. Айноске только проклинает себя. Адам уже который раз просматривает один и тот же момент. Вы бы подумали что он пересматривать трюки своей «Евы». Нет, далеко не правда. Раз. Адам поднимает свою доску. Два. Адам замахивается со всей силы и ударяет скейтера напротив. Три. Черри....нет Каору — падает на землю. Его маска порвалась, грудь то поднималась, то опускалась. Чётыре. Адам говорит ему настолько обидные слова, что на приближёном экране, лицо Каору искажает я в боли, а на глазах появляются капельки слёз. Капельки слёз которых он видить не хотел, но увидел снова. Его прекрасные глаза цвета золота смотрят на небо. Такое мрачное и пустое. Он никогда не любил такое небо, но оно чётко описывал Айноске. Шиндо не понимает на что смотрит Сакураяшики, но он улыбнулся. Так грустно. Когда Адам видит этот момент на видеозаписи сердце пропускает удар. Почему он улыбается? Разве Айноске не разбил ему сердце и веру? Шиндо вспоминает как улыбался ему Каору в старшей школе. Так искренне и беззаботно. Почему то от этой улыбки хотелось смеятся самому, но сейчас. Эта незаметная улыбка, что прячется за плотной маской. Она такая,..что Айноске хочется плакать. — Монстр. — он улавливает тихий шёпот со стороны Тадаши и впервые за все эти годы он с ним согласен. Тадаши сейчас чертовски прав. Он монстр. Поэтому Адам опять смотрит на экран. Смотрит как Джо легко подхватывает тело Сакураяшики и удаляется с поля. Ему хочется побыть на месте Коджиро. * * * — Вишенка.... — услышав знакомое прозвище он подумал что это Коджиро. Разве он не приходил недавно? Или Каору просто потерял счёт времени. Каору недовольно зажмурился и о вернул голову. Послышавшийся смешок выбил его из коллеи. Смешок был такой грустный и одинокий совсем не подходил Коджиро. Но Сакураяшики продолжал притворяться спящим. Это не Коджиро...неужели? — прости меня.. — до ушей Каору послышался знакомый голос такой нежный. Это Айноске. Айноске пришёл к нему и просит прощения.... Каору наверное перестал дышать лишь бы не попасться. — пожалуйста... — скейтбордист буквально перестал дышать. Айноске аккуратно взял ладонь Сакураяшики и губами коснулся пальцев. На щеках появился румянец и он понял, что не сможет играть роль спящего дальше. Он резко открыл глаза, так что свет больно ударил, но это его не волновало, он резко вырвал свою ладонь из сильных рук Шиндо и чувствуя новый прилив румяна на щеках уставился на Айноске, тот последовал его примеру. Синеволосый смотрел на Блоссома недолго, он опустил свой взгляд. — Ч...что ты такое... — наконец подал голос Сакураяшики — д...делаешь... Голос звучал тихо, а Адам просто молчал. Как же давно он не видел этих красных щёчек и не уверенный запинающийся тон в разговоре. — прости — на этом слове Каору в вопросительном жесте посмотрел на рядом сидящего. Раз. Айноске подрывает я с места. Два. Глаза Каору застывают в шоке. Три. Губы Шиндо и Сакураяшики соприкасаются друг друга. Просто касание губ, но такое интимное. Адам не решается заходить дальше. Обращается с Черри как с хрупкой куклой из фарфора. Боится его спугнуть. Плечи Каору раслабляются, он ращмыкает свои губы давая Шинсо проникнуть в рот языком. Айноске делает это непременно. Их языки сплетаются и танцуют в неком танце. В таком нежном и трепетном. Боль в голове у Каору не приятно отдаёт молоточками. Каору плевать. Сейчас он с ним,        сейчас он полностью принадлежит ему. Белые стены, тонкая простынь. Капельница, что мозолит глаза и он.... Сегодня всё прояснилось.