План соблазнения

— Ну так что,— богатый господин присел на корточки, чтобы доставать до уровня глаз собеседника. Аккуратно взял за подбородок того и потянул на себя, чтобы точно настроить зрительный контакт между ними,— сколько ещё будем нос от меня воротить, м? В ответ лишь что-то невнятно промычали. — Ах, ладно, снимите повязки этому красавцу. Произнеся это, молодой господин поднялся и прошествовал к своему стулу, украшенным замысловатой резьбой. Само помещение было весьма неплохо обставлено. Картины в позолоченных рамах, хрупкие молочные вазы и цветущие орхидеи в них, дорогая мебель в больших количествах и множество слуг. Бедные смертные, побывав здесь, могли бы воскликнуть, что это покои самого императора. Слуги подошли к несчастному похищенному и приступили развязывать того. — Эй, вы, аккуратнее там. Смотрите мне, чтоб с него и волосок не упал, иначе вам не просто не заплатят,— пригрозил господин. Приняв к сведению, наемники стали медленнее работать, почти не задевая человека. После того, как все повязки спали, похищенный выплюнул ткань со рта и грубо произнёс: — Я посмотрел на тебя, если бы кто-то пытался заполучить такими способами молодого господина. — Хм, а что же мне ещё остаётся делать? — Ну, не знаю. Не пробывал применить другие техники? — Это какие же?— состоятельный земледелец озадачено посмотрел на того. Украденный учёный не спешил с ответом, что заставляло другого говорящего хмурится все больше. Он медленно поднялся с пола, и также шаг за шагом начал приближаться к молодому господину, заложив руки за спину. Глаза его отдавали холодом, способным заморозить многие города, но также в них читалось какое-то необъяснимое чувство, которое простым слугам здесь точно не понять. Несмотря на их стужу, глава дома чувствовал в своей душе лишь огонь, постепенно разливающийся по всему телу и грозящейся сжечь его дотла. Когда осталось всего-ничего, охранники подскочили и переградили путь тому, на что молодой господин лишь поднял руку, останавливая их. Похищенный победно хмыкнул, и подошёл так же близко к господину, как тот в начале. Наклонился к его уху, чтобы следующие слова были услышаны только тем, кому они предназначены. — Ну, например… попробовал бы соблазнение. Кто знает, может быть это сработает?— прошептал он и ответом ему послужил возмущённый поперх. Немногим ранее Янь Чжэнмин, молодой и состоятельный земледелец, прогуливался по рынку вместе со своим служащим. Лениво просматривая многочисленные товары, он спросил: — Почему нам понадобилось идти именно на этот рынок для бедных?— скептически посмотрел на Ли Юня. — Тц, сколько раз можно повторять. Эти травы есть только здесь.— Осматривая внимательно прилавки и ища желаемую вещь, ответил тот.— Лучше бы не ходил туда-сюда, а помог мне найти их. — Я помогаю тебе только потому, что мы опаздываем на аудиенцию!— воскликнул господин и принялся осматривать местность вокруг с чуть большим энтузиазмом. Рынок – это всегда весьма многолюдное место, где в особенно хорошую погоду жизнь кипит полным ходом. Многие запахи смешиваются в один, создавая неприятный смрад для нежного носика молодого господина. Со всех сторон слышан гул и крики людей. Кто-то торгуется вдалеке, а кто-то зазывает людей покупать свои «редчайшие» артефакты. Товары, самые различные, так и пестрят, блестят и переливаются всевозможными цветами, что в глазах начинает зудеть. Таким количеством, ослеплённые смертные явно не беспокоятся о его качестве и правдивости. Люди привыкли тратить все свои деньги на красивую, но совершенно бесполезную вещь. И отпусти Янь Чжэнмин Ли Юня одного, он мог запросто попрощаться с немалой суммой своих сбережений. Двое почтеннейших долго обходили несколько раз рынок по стоптанным дорожкам. И спустя пару таких кругов, они наконец-то нашли ту лавку, которую усердно искали. Сама лавка была довольно маленькая и несущественная, и минут тридцать назад, за огромным скоплением народа, ее точно нельзя было заметить. Продавцом являлся уже немолодой человек с тростью в руках, застиранной и заплатанной одеждой. Все от этого места так и веяло простотой, что было полной противоположностью одного из посетителей- Янь Чжэнмина. — Так все, сейчас мы быстренько осмотрим травы и направимся дальше на встречу к семье Ван,— сказал Ли Юнь и посмотрел на главу дома. Тот в свою очередь завис в какой-то точке, внимательно всматриваясь туда,— эй! Ты вообще слушаешь? Куда ты смотришь? Проследив за взглядом, Ли Юнь заприметил юного господина. Он держался в стороне, и его едва можно было различить средь полок и всяческих принадлежностей для писания. На вид он был совсем молод, одет довольно просто и небогато, а вот лицо его можно было назвать весьма симпатичным. Взгляд лучился аристократизмом, а взгляд задумчивый. По такому образцу можно было сразу сказать: «Вот он! учёный муж». Кажется, будто сейчас он начнёт рассказывать о каких-то исследованиях или достанет из-за пазухи, откуда ни возьмись перо, и приступит все записывать. Но то лишь был просто вид. Если присмотреться лучше, можно понять, что от этого человека сквозит морозной аурой. И явно с тобой он просто так разговаривать не станет. Это придавало ему ещё большую значимость и возвышало господина. — Глава Янь? Ты долго в этом несчастном дыру прожигать будешь?— обреченно вздохнул Ли Юнь. — А?— рассеяно посмотрел на него Янь Чжэнмин,— мм, что там у тебя? Ты уже нашёл те травы? Раз нет, чего стоишь просто так! Давай пошевеливайся.— Нахмурился земледелец и невольно вернулся взглядом к юному незнакомцу. Чэн Цянь сегодня оказался на рынке не по своей воле. Обычно за всеми материалами для письма и работы он отправлял Хань Юаня, ещё в детстве спасённого мальчика от «злобной, громадной» собаки. Но в этот день, тот был непреклонен в своём решении вытащить Чэн Цяня из дома. Сам молодой учёный был не любитель выходить из своего укромного местечка. Он совсем недавно оставил родительский дом по не лучшим причинам, но до сих пор присылал им денег из своего весьма небогатого кошелька. Порой, ему не хватало денег на бумагу или чернила, но не отправить и монеты в свой дом он просто не мог. Даже если это были его последние сбережения на жизнь. Зарабатывал он не так уж и плохо, как может показаться. На эти деньги вполне хорошо можно прожить одному. Чэн Цянь работал очень усердно, погружаясь в своё дело с головой. Из тех, кто его знал, он был весьма почётен. К нему нередко заглядывали за советом и помощью, что его не очень-то и радовало. Самое главно то, что его проблемой было излишняя трата денег в некуда. Сберегать, копить и считать каждую монетку было не в его духе. Из-за излишней преданности к работе молодой учёный часто становился рассеянным и забывал, куда успел потратиться. Бывали и времена когда заканчивалось уже практически все, что даже работать не на чем, не остаётся ничего, как идти на рынок. — Когда ты в последний раз приходил сюда?— спросил его путник,— Ну же, сам выберешь, что тебе надо и вернёмся назад. А по пути и еды купить заодно можно! Чэн Цянь тихо вздохнул и прошёл вперёд, чтобы найти нужную лавку. На улицах стояла толпа народа, и чтобы пройти к нужному месту, тут, хочешь-не хочешь, придётся с кем-нибудь да столкнуться. Чэн Цянь совершенно не любил прикосновений с людьми, а особенно незнакомыми, и поэтому весь этот процесс не доставлял ему ни грамма удовольствия. А ещё в этот день была крайне жаркая погода, что даже все животные попрятались в тени. Сам Чэн Цянь жару просто не переносил. Ему всегда было тяжело работать, пытаться сосредоточиться в такую погоду. И поэтому он с каждой минутой все больше жалел о своём решении послушать Хань Юаня. Прошествовав так пару лавок, они наконец-то нашли подходящую по ценам и материалам. Народ возле неё постепенно разошёлся, и можно было легко пройти рассмотреть товар. — О, вот смотри. То, что нужно! И чернила, и бумага.— Хань Юань подтолкнул своего товарища, чтобы тот изучил материалы. Бумага действительно была хороша. Крепкая, довольно жесткая по структуре и блестящая, как морская гладь, с одной стороны. А главное совершенно новая. Такой роскоши Чэн Цянь не всегда мог себе позволить, но в принципе, он и не жаловался. Рассматривая внимательно темную чернильницу, юный учёный заметил на себе пристальный взгляд. Чэн Цянь поднял свои холодные глаза и увидел молодого, богато-одетого господина. Человек был очень красивой наружности, и детали на его одежде отличались изяществом. Правда, глаза его, как угольки, излучали надменность и высокомерия. Чэн Цяня всегда отталкивали такие люди, но персиковый взгляд напротив был полон непонятной тягой и очарованием. — Ну же! Ты уже выбрал? Раз так бери вещи и подойдём к лавочнику,— разрывая контакт с неизвестным господином и подталкивая Чэн Цяня, произнёс Хань Юань. — Мм, да ты прав, пойдём.— сказал он, все ещё чувствуя чужой взгляд спиной. Так как люди разошлись ещё не все, им пришлось постоять так пару минут в небольшой очереди. И после они наконец-то смогли подойти к старому купцу, чтобы заплатить за товар. — Так. Что тут у нас.. Чернила и бумага. Ага, с вас 100 монет.— хриплым голосом сказал лавочник и принялся аккуратно заворачивать товар в обертку. Пока Чэн Цянь искал свой мешочек по карманам и рукавам, тот принялся вести с ними непринужденную беседу, рассказывая новые сплетни города. — Слыхали ль молодые путники, что поговаривают в наш город приехал тот самый «молодой господин, охочий до денег»? Да ещё и с огромной процессией, в карете, словно божество, спустившееся с Небес,— даже не скрывая своего восхищения, произнёс купец. — Да-да, слышал! Я даже сам глазком видел все это. И вправду впечатляюще, я уж думал, что его карета не поместится на тропинку. Почти всю улицу заняли! Показушник просто, вот и все.— фыркнул Хань Юань. — А? Молодой господин, охочий до денег?— между тем, как рыскать по потертым карманам, осведомился Чэн Цянь. Он не особо интересовался жизнью городка, да и до каких-то личностей ему тем более было все равно. Знать императора ученому вполне было достаточно. — Кому-то из дома надо чаще выходить,— съязвил Хань Юань,— Как можно не знать о молодом господине! Да о нем в последнее время все государство трепещет, а в особенности торговцы. Чэн Цянь лишь пожал плечами. — Мой мешок у тебя?— нахмурено спросил он, все ещё оглаживая рукава ханьфу. — Нет! Я же говорил, что оставил его у выхода, чтобы ты не забыл захватить его. Видимо тут ничего не поможет,— помотал головой Хань Юань. — Тогда… Но не успел Чэн Цянь договорить, как сюда вмещался господин, с которым ранее ему пришлось столкнуться взглядом. — Вы ещё долго тут стоять собираетесь? — голос у того был приятным и мелодичным, правда тон ничего хорошего не сулил.— Мы опаздываем, не видите? Чэн Цянь снова решил удостоить молодого господина враждебным взглядом и, взяв за ткань Хань Юаня, потянул того к выходу. Вместе с тем, приговаривая: — Мы уже уходим. Янь Чжэнмин перевёл глаза на товар, с оценкой рассматривая их. После недолгого молчания он сказал: — Я заплачу за них. Купец, что уже разворачивал товар с обертки, принялся обратно упаковывать их с радостью в глазах. У Хань Юаня, уже расстроенного из-за несостоявшейся покупки, также загорелись глаза, и он повёл Чэн Цяня обратно к лавке. Чэн Цянь скептически посмотрел на него и снова подал голос: — Благодарю господина за такую щедрость, но мы в этом не нуждаемся. Можете не обременять себя таким поступком. Всего доброго. Янь Чжэнмин того и вовсе не слушал, расплачиваясь за товары с купцом. Он отдал тяжёлый белоснежный мешочек с едва видимыми узорами на нем старику-купцу и спутник того забрал все вещи, направляясь к двоим озадаченным жителям. — Вот, держите,— он передал бумагу с чернильницей в руки Хань Юаня и слегка улыбнулся им. Хань Юань же без зазрения совести принял в свои руки товар, поудобнее перехватывая его. — Молодой господин так добр,— с напускной вежливостью ответил Чэн Цянь,— но я повторюсь, что это было вовсе необязательно делать. Можете оставить вещи себе.— Он забрал с рук Хань Юаня предметы, аккуратно закутанные в бумагу, и уже приготовился передать их, как богатый господин снова заговорил: — Нам это не нужно,— небрежно ответил тот, поправляя невидимые складки на атласном халате,— Просто примите и все. Господин был весьма привлекательным и мог бы располагать людей к себе, но открывая рот с ним тотчас отпадало желание вести какие-либо дела. Тот с горделивым обликом произносил все слова с таким напором, как бы делая вид, что отпираний не потерпит. Янь Чжэнмин слегка вытянул шею и ещё раз посмотрел на этих двоих. После чего, едва заметно загадочно кивнул каким-то мыслям у себя в голове. Оказавшись же ближе к господину, Чэн Цянь почуял сильный запах орхидей, что выделялся на фоне других перемешанных ароматов. Похоже, что весь мужчина напротив был пропитан благовониями с мягким и тягучим запахом. Но сейчас для Чэн Цяня это лишь усиливало его головную боль от происходящей ситуации. Он чуть помассировал виски, обдумывая ответ. Но господин избавил его от этого, сказав с улыбкой: — С кем не бывает все же. Если это вам так важно, то на окраине города у подножия холма есть одна усадьба, позже вы можете занести деньги туда. Ваш визит без проблем примут. Чэн Цянь на это слегка улыбнулся и склонил голову. — Раз так, то замечательно. Ли Юнь ещё раз напомнил главе, что они опаздывают, поэтому они в спешке покинули рынок, оставив Хань Юаня и Чэн Цяня вновь одних. Сразу же как они ушли, вежливая улыбка сползла с лица Чэн Цяня и тот с пренебрежением вернул вещи обратно в руки Хань Юаня. После чего твёрдым шагом развернулся и направился прочь. Хань Юань вздохнул и поспешил за ним, приговаривая: — Да ладно тебе, бесплатные вещи на дороге не валяются. Подумаешь…— Сам Хань Юань при этом испытывал смешанные чувства. — Я пока ещё в состоянии купить материалы себе, а не брать у незнакомцев. Чэн Цяню не нужно было спрашивать, что за незнакомец был перед ним. Он уже сам понял, что застал того самого широко обсуждаемого «молодого господина, охочего до денег». И от этой встречи едва ли получил положительных эмоций. Уходя с рынка, он пообещал, что им обязательно ещё предстоит увидеться.