Иномиряне

      — Мадемуазель?       Она резко остановилась, словно налетела на невидимую стену, и обернулась к окликнувшему её мужчине.       — И… Игнатус?       Она жадно вглядывалась в некогда родное, а ныне почти забытое лицо. Он отвечал ей таким же взглядом. Словно не веря, что это возможно. Словно не веря, что это и правда она.       Девушка сделала крошечный шаг навстречу, боясь, что сейчас он исчезнет, растает как предрассветный сон.       Мужчина тоже качнулся вперёд, еще не шаг, но намёк на него. Протянул слегка подрагивающую руку, желая коснуться, удостовериться, что вот она — живая и здоровая! Почти не изменившаяся со дня своего исчезновения.       Девушка всхлипнула и потянулась к нему.       Это же Игнатус!       Тот, кто растил её.       Тот, кто читал сказки по вечерам, когда родители уезжали в очередную командировку.       Тот, кто был подельником во всех её шалостях.       Тот, кто прикрывал перед родителями, когда она по вечерам вылезала в окно, чтобы сбегать с подружками в кино.       Её Игнатус!       Это ему она рассказывала свои детские горести, такие смешные для взрослых, но очень важные для неё.       Это он давал ей советы и сплетничал о приходящих гостях.       Это ему она звонила сразу после экзаменов, чтобы похвастаться отличными оценками. Или поплакать, если её завалили.       — Ты его знаешь?       Голос Невры проник в сознание, ломая то хрупкое состояние счастья, что повисло между ними.       — Знаю.       Она не отводила взгляда от мужчины, когда отвечала вампиру.       Прибывшие с ней о чём-то переговаривались, явно решая, как поступить в этой ситуации. А девушка вновь сосредоточила всё своё внимание на призраке прошлого.       Она хотела, безумного хотела, расспросить его, узнать, что она пропустила в жизни своей семьи. Но одинаково с её желанием знать, в ней назревал такой же безумный страх. Что если они забыли? Выкинули из жизни? Заменили её кем-нибудь?       Что если она им больше не нужна?       Но папа всегда учил её смотреть в лицо своему страху.       — Игнатус, скажи… — она прерывисто вздохнула, собираясь с силами, чтобы задать один-единственный вопрос, — мои родители… как они?       Старый дворецкий отвёл взгляд.       — После Вашего побега, мадемуазель, они очень сдали. Особенно Ваш отец. Он… — мужчина скорбно поджал губы и покачал головой.       Девушка пошатнулась, словно её со всей силы ударили чем-то тяжёлым по голове. Если бы Игнатус не поддержал её, она бы упала, где стояла.       НЕТ! Папа… Папочка не мог! Только не так! Нетнетнетнет! НЕТ!       Она затрясла головой, отказываясь в это верить. Признавать это за правду.       Это невозможно!       Девушка яростным движением вытерла слёзы.       — Я… я не верю! — Прошипела она. — Не верю! Отведи меня домой, Игнатус. Я…       — Нет.       Она дёрнулась, вспоминая про остальных. Невра смотрел строго. Матье смущённо отводил взгляд. Ланс выглядел абсолютно бесстрастным, а Лейфтан… Лейфтан хмурился, глядя на Игнатуса.       — И кто же мне запретит? — Девушка издевательски выгнула бровь на окрик вампира, — ты что ли?       — Если ты не забыла, Хуан назначила меня главным в этой миссии.       — И?       — И мы не можем отвлекаться сейчас. Если останется время после окончания миссии, сходишь.       Она подняла вторую бровь, безмолвно вопрошая, как он мог ляпнуть подобную глупость? Так и не дождавшись ответа, закатила глаза и повернулась к Игнатусу.       — Идём?       — Мадемуазель!       Его испуганный вскрик запоздал. Чьи-то руки обхватили её поперёк живота, мешая сделать шаг вперёд. Она рванулась из захвата, но хватка лишь усилилась. Вены на руках Матье, удерживающего её, вздулись, когда парень приподнял яростно брыкающуюся девушку над землёй.       — Вы что творите?! — Закричал дворецкий, бросаясь к ним, чтобы помочь девушке. Но Ланс оттолкнул его, случайно не рассчитав силы, и мужчина опрокинулся наземь.       — ИГНАТУС!       От ярости в глазах помутилось. Она принялась вырываться ещё яростнее. Матье с большим трудом удерживал обезумевшую девушку, которая казалось даже не замечала его попыток утихомирить её.       Она не знала, в какой момент её сила вышла из-под контроля.       То ли когда Игнатус упал, то ли когда Лейфтан в который раз попытался на неё воздействовать.       И даже под пытками она не смогла бы сказать, когда в её руке возник кинжал.       Который она без промедления воткнула в первое попавшееся место на теле Матье.       Она просто хотела освободиться.       Она не хотела убивать.       Если бы её просто отпустили…       Она всего лишь хотела увидеть маму.       Попрощаться с папой.       Этого бы не произошло, если бы ей не помешали.       Выдернув оружие из горла хрипло булькнувшего парня, она перекатом переместилась в сторону.       Невра смотрел на неё расчётливо. Ланс был сосредоточен и предельно собран. Лейфтан всё также хмурился. А Игнатус… Игнатус смотрел на неё с ужасом. На её руки, держащие кинжал, по которому стекала алая кровь.       Она же не хотела.       Шею ужалил укол. Она провела рукой по этому месту. Дротик?       Прежде, чем потерять сознание, она увидела, как рядом падают парни, а из-за деревьев показываются люди в военной форме. ***       — Полковник! Группа вторженцев из другого мира была задержана на окраине парка Р. Пять человекоподобных существ. Четыре мужского пола, одно — женского. Один из них мёртв — убит существом женского пола. Командир группы докладывал о конфликте между ними, в ходе которого и произошёл несчастный случай с летальным исходом. Кроме того…       Майор замялся.       — Что ещё?       — С ними задержали ещё одного. Человека.       — Вот как. Личность установили?       — Так точно.       Старший по званию бегло просмотрел документы, протягиваемые ему майором. И изогнул бровь, невольно выдавая своё изумление.       — Вторженцев — в пятую и седьмую лаборатории. С задержанным я поговорю сам.       — Есть!       За спиной военного хлопнула дверь, а сам он направился в допросную. Звук от шагов гулко разносился по коридору, успокаивая встревоженные мысли и приводя в порядок внутреннее состояние.       — Месье! — Напуганный Игнатус вскочил с жёсткого стула и попытался броситься к нему, но был остановлен конвоиром, — месье, пожалуйста! Это она!       — Кто?       — Ваша дочь! Она вернулась!