Оружие, достойное воина

Кили нервничал. Нервничал отчаянно, сдерживаясь из последних сил, но это все равно было заметно – в шальном взгляде ореховых глаз, в том, как подрагивали пальцы сложенных на коленях рук, в том, как он то и дело принимался тереть лишь недавно поросший щетиной подбородок. Впрочем, Фили вряд ли мог его упрекнуть. Сегодня после стольких лет в сокрытое в глубине Синих гор поселение возвращался Торин – наследник трона некогда великого королевства Эребор, воин, на рассказах о котором они выросли, их дядя. По правде говоря, Фили нервничал не меньше. Но, будучи в два раза старше брата, он уже научился владеть собой. К тому же положение наследника рода обязывало, да и дядю он последний раз видел как раз в возрасте Кили и неплохо помнил мрачного высокого гнома с низким звучным голосом и пронзительно-синими, как и у их матери, глазами. Кили же тогда было от силы лет пять - неудивительно, что встреча не сохранилась в его памяти… – Успокойся, – улучив момент, когда Дис – их мать и младшая сестра Торина – вышла из комнаты, Фили накрыл руки брата своей ладонью. – Все будет хорошо. Ответом ему был очередной взгляд широко распахнутых глаз, в глубине которых плескалась паника. Кили хотел что-то сказать, но в этот момент вернулась Дис, с утра хлопотавшая по дому. Фили перевел взгляд с брата на мать – к приезду гостя гномка переплела волосы цвета воронова крыла в замысловатые косы, как предполагал Фили, больше соответствующие эреборской принцессе. И вот, когда Фили уже стало казаться, что он сам скоро начнет сходить с ума, раздался глухой уверенный стук в дверь. – Фили, открой, – Дис выпрямилась и сложила руки на груди; проходя к двери, юноша успел удивиться тому, что, пожалуй, никогда еще не видел свою матушку такой неестественно спокойной. А затем в горницу, чуть пригнув голову, вошел Торин. Как он и помнил, высокий и широкоплечий гном – даже выше Кили, который уже перерос старшего брата, - он спокойно окинул взглядом комнату, посмотрел на Фили и прошел мимо, направившись к Дис. Казалось, он почти не изменился за прошедшие два десятка лет – разве что седины в черных густых волосах стало больше, но Фили не был уверен. Добротная, пусть и не отличавшаяся особой роскошью одежда, темный, покрытый пылью плащ, отороченная мехом накидка под ним – мало что выдавало в нем наследника королевского рода. Разве что меч на бедре: филигранная работа, бесценная морийская ковка – Фили, нашедший свое призвание в кузнечном ремесле, мог по достоинству оценить этот клинок. Торин тем временем подошел к Дис и, не говоря ни слова, склонил голову. Гномка, приподнявшись на цыпочки, коснулась его лба губами, а потом прижалась своим лбом. – Ты вернулся, брат, – тихий голос ее дрогнул, Торин подался вперед, заключая сестру в объятия, и внезапно гномка расплакалась, уткнувшись лицом в меховую опушку его одежды. Фили скорее почувствовал, чем услышал, как брат тенью выскользнул из-за стола и встал слева от него. – Тихо… Тихо…, – Торин гладил сестру по голове, успокаивая. – Все хорошо. Все хорошо… И лишь когда спустя пару минут Дис отстранилась, уже улыбаясь и смущенно вытирая еще не просохшие слезы, Торин обернулся к племянникам. – Фили… –… и Кили. – К вашим услугам, – отчеканили братья и поклонились. – Торин, – церемонно ответил старший гном, а потом внезапно усмехнулся, отчего сразу стал выглядеть на несколько десятков лет моложе. – Надо же, совсем взрослые стали. – И не говори, вымахали, – откликнулась Дис, вновь вернувшаяся к домашним хлопотам. – А, ну-ка, за стол, чай, голодный с дороги-то... Остаток вечера прошел как в тумане. Дис спрашивала про гномов, имена которых братьям не были знакомы. Торин отвечал на все вопросы и много рассказывал сам. Фили и Кили сидели, затаив дыхание и жадно впитывая каждое слово. И лишь когда почти догорела третья лучина, а Кили уже зевал во весь рот и ничего не мог с собой поделать, Торин поднялся и попросил Дис показать ему место для сна. Фили подхватил засыпавшего на ходу младшего брата и отвел в комнату, которую они делили на двоих. Он уже почти заснул, когда с соседней кровать вдруг донеслось: – Фили. Эй, Фили! – Ну что? – сонным голосом откликнулся старший. – Ты же только что спал… – Как думаешь, Торин надолго у нас задержится? – в полумраке Фили видел, как блестят глаза брата. – Не знаю. Надеюсь, но его же ждут, наверняка… – Он такой… – Кили порывисто вздохнул. – Я бы хотел стать таким, как он. – Он наш дядя, а мы его наследники, – Фили сладко зевнул. – Мы одна семья. – Фили, – стоило старшему задремать, как голос раздался вновь. – Как считаешь… – Я уже ничего не считаю, я сплю, – недовольно пробурчал Фили и отвернулся. – …что он о нас подумал? – Кили договорил это так тихо, что брат не расслышал. А спустя несколько минут сон сморил и его. *** Когда братья проснулись утром, солнце стояло уже высоко. В доме было тихо, и они практически бегом вылетели во двор, напуганные тем, что Торин мог уехать, пока они спали. Опасения оказались напрасными: гном упражнялся с оружием на заднем дворе. В простой полотняной рубашке с перехваченными кожаным ремешком волосами он двигался быстро и точно, только воздух свистел, рассекаемый резкими движениями клинка. Братья застыли в восхищении, наблюдая за этим смертоносным танцем… – Эй, Фили, – Торин внезапно остановился, на полузамахе гася скорость клинка и переходя в стойку. Он уже давно заметил племянников. – Составишь компанию? – Конечно, – Фили вскинулся и решительно повел плечами. – Сейчас только за оружием схожу. Он вернулся через минуту, неся перевязь с мечами, и вот уже клинки скрестились, наполнив воздух звоном. Кили еще никогда не видел, чтобы старший брат сражался с такой отдачей. Противники кружили вокруг друг друга, атакуя и защищаясь, обманывая, отступая и нападая вновь. Это было похоже на кружево, сотканное в воздухе сверкающей сталью. Но опыт все же сделал свое дело – Торин провел обманный финт, меч хищно лязгнул, и один из клинков противника улетел далеко в траву. Фили отступил, досадливо тряхнув головой. – Ты молодец, – с улыбкой подбодрил племянника Торин. – Отличный стиль. Защита чуть слабовата, но тебе бы с Двалином поупражняться – он бы быстро это исправил. – Спасибо, – Фили стоило больших усилий сохранить более-менее серьезное выражение лица, настолько приятной была похвала. – А ты какое оружие предпочитаешь? – обратился тем временем Торин к присевшему на завалинку Кили. Юноша вскочил, радостно улыбаясь: – Я лучник, – объявил он. – Лучник? Фили насторожился, уловив в голосе Торина металлические нотки. Он перевел взгляд на дядю, отмечая помрачневший взгляд и морщинку, пролегшую между сведенных бровей. – Я сейчас покажу! – менее внимательный Кили уже унесся в дом. – И давно твой брат выбрал это оружие? – обратился Торин к Фили; взгляд синих глаз, казалось, мог прожечь насквозь. – Практически как ходить научился, – осторожно ответил юноша, стараясь понять, что же не так. – Он всегда ловким и метким был… В этот момент Кили вылетел во двор с луком в руках и колчаном за спиной. Почти на бегу он выхватил стрелу с ярким желтым оперением и навскидку выпустил в яблоню, стоящую на другой стороне двора. Крупное алое яблоко рухнуло на землю, пробитое насквозь. Затем еще несколько последовали за ним. Фили, не раз помогавший брату в тренировках, подобрал с земли паданец и подбросил высоко в воздух. Кили вскинул лук, почти не целясь, – на памяти Фили младший ни разу не стрелял настолько быстро. Очередное яблоко, пробитое стрелой, упало под ноги Торину, который задумчиво поднял его с земли и медленно провел рукой по оперению. Кили широко улыбался, довольный своим результатом. – И кто же тебя надоумил взять в руки лук? – тихо и медленно проговорил старший гном. – С ярмарки привезли однажды, – в отличие от Фили, встревоженно переводившего взгляд с дяди на брата, младший не чувствовал подвоха. – Я до этого и не знал, что… – Лук – оружие эльфов, – Торин поднял глаза на племянника и резким движением переломил стрелу, которую держал в руках; Кили вздрогнул, будто его ударили. – Пользоваться им недостойно наследника Дурина. – Но… – Кили вскинул голову. – Чтобы я больше у тебя в руках лука не видел, – спокойно проговорил Торин, четко проговаривая каждое слово. – Ты меня понял? Они стояли, сверля друг друга взглядом. На какое-то мгновение Фили показалось, что брат сейчас по привычке упрямо тряхнет головой и… Он почти пропустил момент, когда Кили сдался – юноша внезапно сник, взгляд потух, а плечи поникли. – Я понял, – тихо проговорил он, а затем резко развернулся и быстро пошел прочь. Фили перевел рассеянный взгляд на дядю. Будто почувствовав, гном поднял голову, и легким кивком указал вслед Кили. Юноша хотел было, что-то сказать, но затем лишь вздохнул и отправился за братом. Несмотря на все старания, найти Кили так и не удалось. Он сам вернулся к вечеру, когда Фили уже не находил себе места, а Дис серьезно поссорилась с братом. Младший вошел, как ни в чем ни бывало поздоровался, игнорируя встревоженный взгляд матери и брата, и прошел в их с Фили комнату. Лука при нем уже не было. К тому времени, как Фили смог последовать за ним, Кили уже спал или очень хорошо делал вид. С этого дня Фили смотрел на брата и не узнавал его. Будто подменили. Беспокойный, улыбчивый и энергичный Кили стал вдруг тихим и сосредоточенным. Он целые дни проводил на улице, тренируясь с мечом или топором, при любой возможности заставлял брата устраивать поединки разной степени серьезности. Дяде же, наоборот, старался не попадаться на глаза. Зачастую и вовсе куда-то пропадал, на все вопросы Фили отвечая безучастным: «Гулял». А затем случилась беда. Деревня эта в тайной синегорской лощине издавна была местом, где жили те, кого больше всего берегли: старые мастера, хранившие в памяти секреты ремесел Эребора, дети и женщины – будущее их народа. Здесь же жила Дис, последняя принцесса Эребора, и ее сыновья – наследники подгорного престола. Немногие знали путь в это место, а если и посещали, то лишь со всеми возможными предосторожностями. Неизвестно, как удалось гоблинам узнать дорогу, но в пятую ночь пребывания Торина в Синих горах на деревню напали. С визгом, криками и воплями отвратительные твари неслась по улицам, швыряя факелы в окна домов и создавая хаос. Отряд гоблинов был небольшим, но перепуганным гномам и гномкам, несколько минут назад сладко спящим в своих домах, казалось, что на них напала целая армия. – Держаться вместе! – прогремел над улицей голос Торина, меч которого уже окрасился черной кровью. – К оружию, гномы! Каждый гном – от рождения воин, и уже через несколько минут вокруг Торина сомкнулось кольцо верных соратников. Фили, впервые попавший в настоящий бой, держался рядом с дядей и сосредоточенно отражал удары – парные мечи так и сверкали в воздухе вихрем серебряных росчерков. Когда гоблины поняли, кто возглавляет сопротивление, они бросились на Торина, стремясь отрезать его от остальных гномов. Фили добил очередного противника, оглянулся и внезапно ощутил, как по спине пробежал холодок: Кили отступал, поднимаясь по ступеням их дома и все медленнее отражая сыплющиеся на него удары непривычно тяжелым клинком. Вот юноша оступился – меч выскользнул из ослабевшей руки… Фили рванулся на помощь брату. Скрестный удар, и голова гоблина отлетела в сторону. Кили ужом вывернулся из-под рухнувшего на него тела и соскользнул с крыльца вниз, так что на несколько секунд Фили потерял его из вида. Этого оказалось достаточно, чтобы оглянуться: там, на другой стороне улицы, Торин сражался с вожаком захватчиков, и сразу было понятно, что удача, увы, была не на стороне гнома. Лицо воина было в крови – гоблинский ятаган задел лоб, оставив глубокую царапину. Торин тряхнул головой, отбросив с лица слипшиеся пряди, и зарычал, в последний момент отражая очередной удар. Он знал, что будет дальше – сил почти не осталось, еще несколько таких атак, и он больше не сможет сопротивляться. Гоблин занес кривой клинок, и Торин вдруг отчетливо понял, что этот удар он отбить уже не сможет. На какую-то долю секунды стало даже смешно – пережить нападение дракона и битву при Азанулбизаре, чтобы вот так глупо погибнуть во время обычного набега... Тонкий свист прорезал воздух. Торин вздрогнул, ощутив щекой стремительный холодок, когда желто-оперенная смерть легким росчерком проскользнула мимо и почти до половины точно между глаз вошла в череп гоблина. Хватило доли секунды, чтобы оглянуться назад и встретиться глазами с Кили, вновь поднимающем лук с наложенной на тетиву стрелой с ярко-желтым оперением… – Вперед, гномы! – взревел Торин, призывая к себе сородичей. – Гномы с тобой! – раздался ответный клич с другого конца деревни: это подоспел отряд воинов под предводительством Двалина, с которым Торин условился встретиться в этом поселении. Битва прекратилась так же стремительно, как и началась. Лишившиеся предводителя, гоблины спасались бегством, а воодушевившиеся гномы отлавливали и добивали их. Торин лично занялся размещением раненых, подсчетом потерь и помощью тем, кто остался без крова, для каждого находя слово утешения. Собственные раны, казалось, его не тревожили, разве что он позволил промыть и перевязать царапину на голове. Поначалу Фили и Кили старались помогать, кому могли. Но потом, когда азарт битвы схлынул, их обоих начало трясти. Братья присели на крыльцо собственного дома, округлившимися глазами оглядывая то, во что превратилась знакомая с детства улица. Впечатлительный, а сейчас и вовсе бледный, как полотно, Кили в одной руке сжимал лук, в другой – ладонь брата. Фили тихо шептал ему ободрительные слова, а потом просто обнял, вдохнув запах гари и гоблинской крови, въевшийся в спутанные темные кудри… Он не посмел пошевелиться, когда младший задремал, привалившись к его плечу, – именно так, уже на рассвете, их и обнаружил Торин. – Позволишь? – тихо спросил он, обменявшись с Фили долгим взглядом. Фили провел свободной рукой по волосам младшего и кивнул. Тогда Торин легко, будто и не было изматывающей ночной битвы, поднял спящего племянника на руки, осторожно донес его до комнаты и опустил на кровать, напоследок проведя рукой по каштановым локонам. Уже выходя, он на мгновение задержался около стоящего в дверях Фили: – Вы отлично сражались сегодня, – тяжелая рука легла на плечо старшего племянника. – Я горжусь вами. *** Торин уехал, не попрощавшись, никому ничего не объяснив, – просто забрал с постоялого двора пони и исчез. А Кили вновь стал похож на себя прежнего, и только Фили замечал, что, пусть почти неуловимо, но брат все же изменился и повзрослел. Он больше не тратил стрелы на то, чтобы сбивать яблоки, и – Фили был в этом уверен – не отказался бы от своего лука, скажи ему об этом хоть Торин, хоть сам Махал. Уставший и покрытый дорожной пылью, Торин вернулся спустя несколько дней. Даже не зайдя в дом, прошел на задний двор, где племянники упражнялись с оружием. Остановился, издали наблюдая, как младший поднимает лук и натягивает тетиву. Стрела вонзилась точно в центр мишени, и Кили удовлетворенно качнул головой. – Фили! – позвал он, обернулся - и заметил дядю. Они шагнули навстречу друг другу - такие разные и такие похожие. Фили затаил дыхание. – У наследника рода Дурина должно быть подобающее оружие, – Торин протянул юноше сверток, перевязанный тонкой бечевкой. – Достойное воина, который им владеет. Кили нахмурился, но взял сверток, а когда снял ткань, то лишь восхищенно выдохнул. В его руке лежал тугой легкий лук, c изогнутыми рогами и металлическими вставками, украшенными рунами, – настоящая гномья работа. Юноша благодарно склонил голову, и Фили мягко усмехнулся, заметив, как шевельнулись губы дяди, почти неслышно произнося одно короткое слово, и Кили на мгновение опустил ресницы, показывая, что услышал и понял. А, быть может, старшему принцу это только показалось.