Том
Голос моей девушки отпрыгивает от стен, слишком громко ударяя в уши. Мы стоим друг напротив друга, и я чувствую, как закипает кровь в жилах. Сердце скачет со скоростью света, заставляя виски пульсировать. Моё тело напряжено, а брови сведены к переносице — разговор, инициатором которого стал я сам, привёл к вполне логичной развязке, которую я не мог не предвидеть. Блэр смотрит на меня глазами, полными боли. Ее опущенные вниз руки дрожат — я вижу это боковым зрением, смотря в ее серые глаза. Я вижу слёзы, скопившиеся на ее ресницах, слышу, как она хлюпает носом, и замечаю, что ей сложно дышать — не такого времяпрепровождения она ждала, когда пришла сегодня ко мне домой в своём самом лучшем настроении. — Не могу поверить, Том, — шепчет она, смаргивая слёзы и мгновенно оказываясь около закрытой двери, ведущей в коридор второго этажа. Я слышу, как ее торопливые шаги глухо раздаются на лестнице, а потом срываюсь следом, желая получить ответ на свой вопрос. Здравый смысл кричит мне остановиться. Всем своим нутром я понимаю, что неправ. Я не такой человек — я не кричу и не ругаюсь, а уж тем более не срываю свой гнев и не вымещаю свою злость на близких. Сердце предательски пропускает удары, желая заставить меня одуматься и не принимать поспешных решений. Голова кипит, готовая взорваться. Я перепрыгиваю через две последние ступеньки и успешно ловлю девушку за запястье, разворачивая к себе. Мы стоим посреди холла, прямо напротив арки, ведущей в столовую, где за столом расположились мои братья и мама. Все четверо, до этого ведущие непринужденную беседу, замолкают, уставившись на развернувшуюся сцену. Блэр смотрит на меня ненавистным взглядом, одним резким движением вырывая руку из моих внезапно ослабевших пальцев. Я люблю ее до потери пульса. Я люблю ее так сильно, что мысль о том, что она может исчезнуть из моей жизни, начинает давить на меня, заставляя самые ужасные мысли круговоротом крутиться в голове. Мне паршиво от мысли, что я делаю ей больно, но непонятное мне чувство внезапно охватило все мое существо, выключая здравый смысл и отправляя его пылиться на полку. — Задай мне этот вопрос, Томас, — шипит девушка, — и я клянусь, я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь! Она прожигает меня взглядом, зная, что я спрошу. Она знает меня вдоль и поперёк — два с половиной года отношений сблизили нас настолько, что мне иногда кажется, что мы были рождены для того, чтобы полюбить друг друга. Однако сегодняшний день точно помечен чёрным кругом в календаре у той стервы, которая называется «судьба». Блэр смотрит на меня, желая ошибиться в своих предположениях. А я снова, как и каждый день на протяжении вот уже девятьсот двенадцати дней, убеждаюсь в том, что она просто невероятно красива. Ее длинные светлые волосы со слегка затонированными концами спадают до поясницы, привычно обволакивая спину. Розовые джоггеры, которые она так любит, что выходит в них, что называется, «и в пир, и в мир», составляют идеальную комбинацию с белым худи с капюшоном, когда-то в начале наших отношений принадлежащим мне. Высокие кроссовки, которые мои братья подарили ей на двадцать четвёртый день рождения, вычищены настолько, что кажется, будто их только что достали из коробки. Я слышу, как родные завозились на кухне, но не в силах оторвать взгляда от девушки — мое сердце разрывается на части, когда я смотрю в любимые глаза и понимаю, что сам сейчас рушу наше с ней счастье. — Ты спала с ним? С Харрисоном? — Едва слышно выдыхаю я, чувствуя, как дыхание срывается. Сердце колотится с невероятной силой, а включившимся на мгновение рассудком я понимаю, что это — конец. Она действительно сейчас уйдёт от меня, но я не могу ничего с собой поделать — разум снова отключается, позволяя эмоциям завладеть мной. Резкий звук пощечины разрезает воздух словно канцелярский нож режет картонную коробку. Моя голова дергается, а щека мгновенно загорается адским пламенем, но я стойко держусь, возвращая голову в первоначальное положение. Я думаю, что мое лицо не выражает ни одной эмоции, и слышу, как где-то сбоку охает мама. Блондинка прожигает меня таким ненавистным взглядом, что холодок пробегает по спине, заставляя прочувствовать каждый позвонок. В глазах девушки снова появляются слёзы. И я — их причина. — Какой же ты мудак, Холланд, — тихо произносит она, после чего, крутанувшись на месте и ударив меня по лицу волосами, исчезает за входной дверью. Я слышу, как хлопает дверь ее спортивной Ауди, мотор отзывается приятным рычанием, и сквозь окно возле входной двери вижу, как она мастерски выруливает с подъездной дорожки, в мгновение ока уносясь вниз по улице. — Ну ты и кретин, — слышу я звучащие в унисон голоса близнецов и поворачиваю голову вправо, смотря на них пустым взглядом. Все эмоции, так сильно разрывающие мою грудную клетку с самого утра, вдруг испарились, оставив после себя лишь пустоту и зияющую дыру, напоминающую млечный путь. Мама сидит на стуле, прижав руки ко рту и не в силах произнести ни слова. Ей нравится Блэр. Она любит ее своей невероятной материнской любовью, буквально заменяя ей мать. И сейчас, став невольной свидетельницей развернувшейся сцены, я уверен, она ненавидит меня. Ненавидит за то, что я показал себя со своей самой ужасной стороны — показал себя грубым и жестоким человеком, думающим только о себе, только о своих чувствах, совершенно не слушая других. Братья втроём смотрят на меня, определено, разделяя мнение не только мамы, но и моей, по-видимому уже бывшей, девушки. И если Гарри и Сэм, возможно, однажды поймут меня, примут мое решение и дадут объяснение моим эмоциям, то Патрик, любящий Блэр своей наивной подростковой любовью, видящий в ней своего идола, свою старшую сестру, точно будет презирать меня до конца своих дней. Не сказав ни одному из домочадцев ни слова, я, взобравшись вверх по лестнице, влетаю в свою комнату, где все ещё витает слабый аромат цветочных духов, которые я с таким трепетом выбирал на прошлой неделе, чтобы преподнести девушке в качестве подарка на нашу трехлетнюю годовщину знакомства. Ноги вдруг подкашиваются, и я, взвыв от боли, разрывающей грудь, и досады, молотом ударившей по вискам, сползаю на пол, прижавшись спиной к двери, и прижимаю колени к груди, запустив руки в отросшие волосы и чувствуя, как горячие соленые слёзы обжигают щеки.Блэр
Шарлотта смотрит на меня, то и дело подавая бумажные платочки, которые в моих руках намокают буквально за пару секунд. Мои глаза опухли от слез, и я не вижу ничего, что расположено дальше метра от меня. Руки трясутся, а дыхание сбилось — моё сердце разбито на тысячи кусочков, и я не уверена, что когда-либо снова смогу собрать его. Подруга гладит меня по спине, произнося успокаивающие слова, которые заставляют меня реветь ещё больше — я не могу поверить в то, что Том обвинил меня в измене. За два с половиной года наших отношений мы ссорились всего пару раз, и те ссоры были настолько несерьезными, что мы забывали о них буквально через пару минут, а окружающие и вовсе не могли ничего заподозрить. И вот сегодня мой парень обвинил меня в том, что я переспала с его лучшим другом, прекрасно зная, что я никогда бы этого не сделала. Причина первая: я люблю Холланда настолько сильно, что каждый час разлуки даётся мне невероятно тяжело. Я забрасываю его тоннами сообщений, отправляя свои фото и ожидая получить его смешную мордашку в ответ. Причина вторая: я не позволяю парням приближаться к себе, прекрасно зная, как Том отреагирует. Он — чертов собственник, оберегающий меня от всего излишнего внимания. Ни один из парней, кто пытался познакомиться со мной, но получил твёрдый отказ не позволил себе вольности повторить свою попытку — мой отказ каждый раз оказывался настолько суровым, что все желание моментально исчезало. Причина третья: как и я, Харрисон, лучший друг Томаса, старший брат моей лучшей подруги, любит его до безумия. Своей мальчишеской любовью, но любит. И он, как и я, никогда бы не позволил себе предать его. Потому что мы оба лучше совершим самоубийство, бросившись под колёса автобусу, чем причиним боль любимому человеку. В моей голове каша — я не понимаю, почему Томас вдруг начал кидаться в меня абсолютно беспочвенными обвинениями. Я уверена, что есть какая-то предыстория, рациональное объяснение всех его действий, но для того, чтобы разобраться во всем этом, мне необходимо прийти в себя и унять истерику, накрывшую с головой. Я чувствую, как кто-то вкладывает в мою руку стакан с водой и заставляет сделать глоток. Обезвоженное горло смачивается, и я, наконец, могу сделать вдох, который не прерывается шмыганием носом. Втягиваю носом воздух, слегка прикрываю глаза, а потом протираю их руками и, наконец, могу рассмотреть обстановку. Обеспокоенные глаза подруги бегают по моему лицу, а ее ладонь накрывает мою руку. Мой агент мельтешит перед глазами, пытаясь найти выход из ситуации — губы Эллен поджаты, а пальцы сжимают мобильный телефон. — Я убью этого чёртового Холланда! — Раздаётся громогласный голос от входной двери, которая, резко открывшись, грузно ударяется об стену. Мы втроём поворачиваем головы, чтобы обратить внимание на источник шума. Лучший друг Тома влетает в мою квартиру в компании его братьев, и я не могу не усмехнуться — Том будет в ярости, когда узнает, что мы с Харрисоном оказались в одном помещении. Парень выглядит разозленным — его глаза сужены, а ноздри гневно раздуваются, когда он дышит. Сэм и Гарри, показавшиеся за его спиной, тоже явно не в духе — оба хмурятся, заходя в помещение, а потом один из близнецов спешит закрыть дверь. — Кто-нибудь может объяснить мне толком, что произошло? — Нервно просит Эллен, хмуро смотря на парней, обступивших диван, на котором я сижу в компании подруги, со всех сторон. Остерфилд молча протягивает ей мобильник с открытой на нем фотографией, и брови женщины летят вверх, когда она смотрит на экран. Я вытягиваю шею, желая тоже заглянуть в гаджет, поэтому она протягивает его мне. — Это правда ты? Мы с Шарлоттой смотрим на фото, сделанное папарацци в кафе недалеко от моего дома — его невозможно не узнать, потому что мы с Томом часто ходим туда завтракать. Главным объектом наблюдения оказывается Харрисон, целующийся с блондинкой за одним из столиков на террасе. Девушка и правда похожа на меня — волосы примерно той же длины и оттенка, похожий стиль в одежде — мне самой начинает казаться, что на фото я. Подруга поднимает удивленный взгляд на брата, нависшего над нами. — Вы меня, конечно, простите, но Том явно не отличается сообразительностью, — она откидывается на спинку дивана и скрещивает руки на груди. — Перепутать Блэр с какой-то левой девицей? Кто это вообще? Пять пар глаз выжидающе смотрят на Харрисона, который запускает руку в волосы. Парень выглядит потрёпанным — расстегнутая кожаная куртка, футболка, явно надетая задом наперёд, потёртые джинсы и низкие кеды, зашнурованные уж очень неаккуратно. Я хмыкаю, понимая, что собирался он второпях. — Ее зовут Эмма, и это было наше первое свидание, — недовольно ворчит он, выдавая свой секрет. Гарри, прислонившийся к барной стойке, присвистывает. — Поцелуй на первом свидании? — Получив тычок в бок от брата, он хмурится, а потом смотрит на меня, ловя мою грустную улыбку. — Ты же помнишь, что выступаешь на премии послезавтра? — Интересуется у меня агент, за что получает недовольный взгляд Шарлотты, обращённый в ее сторону. — Серьезно? — Фыркает девушка, прожигая женщину взглядом. — Ее отношения висят на волоске, а ты собираешься завалить ее работой? — Я приду, Эллен, не переживай, — брови подруги летят вверх; точно такие же движения повторяют лица близнецов. — Дорогая, ты не обязана, это всё можно отменить, — мягко произносит Шарлотта, снова касаясь моей руки. — Я не могу, — я по очереди смотрю на каждого из присутствующих, ловя сочувственные взгляды в их глазах. — Я прошу прощения за такую внезапную слабость, но вы все прекрасно знаете, что я не такая — я не буду отменять важное мероприятие из-за временных трудностей. — Блэр, он буквально обвинил тебя в измене! — Всплескивает руками Сэм, усаживаясь на краешек кресла, стоящего справа от дивана, а потом переводит взгляд на брата, будто прося его поддержки. Гарри, уже успевший взобраться на барный стул, кивает, смотря на меня. Он находится на кухне, но благодаря планировке, по которой кухня совмещена с гостиной, нам не составляет труда общаться, находясь, по сути, в двух совершенно разных помещениях. — У него что-то случилось, — твёрдо произношу я, ловя на себе удивлённые взгляды присутствующих, — у него точно что-то случилось, он был переполнен эмоциями, наговорил мне кучу неприятных вещей, но он никогда бы не сделал этого, если бы был спокоен. Только не он. Только не мой Том. Я чувствую, как в глазах снова начинают скапливаться слёзы, но стараюсь как можно быстрее смахнуть их. — Я приду на премию, но завтрашний день я хочу провести в одиночестве, если вы не против, — я слабо улыбаюсь друзьям, ловя их понимающие выражения лиц. — Мы тоже придём на премию, — говорит мне Сэм, обнимая меня, прежде чем уйти. — С Томом, конечно, но мы будем рядом. — Спасибо, — шепчу я, заключая в объятия сразу обоих близнецов, а потом слабо улыбаюсь им, смотря, как они скрываются за входной дверью вместе с остальными. Отключаю телефон и падаю на кровать, желая забыть сегодняшний день как страшный сон.Том
Мама стучит в дверь, а потом, тихо ступая по темному паркету, медленно заходит в мою комнату, обнаруживая меня лежащим на кровати в позе эмбриона. Я не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я разбил сердце своему любимому человеку, но тишина так давит на меня, что кажется, будто минули часы. В моей спальне витает слабый запах цветочных духов, а фотография, стоящая на прикроватной тумбочке, дразнит меня улыбающимися глазами Блэр и ровным рядом ее белоснежных зубов. Слез уже нет, однако ресницы ещё не высохли — я чувствую, как они мокрыми прикосновениями дотрагиваются до моей кожи. Мама садится на край кровати, поджимая под себя ногу и кладя ладонь мне на бедро. Я меняю позу, чтобы посмотреть на неё и увидеть слабую поддерживающую улыбку. Она молчит, ни в чем меня не обвиняя, а я уже не уверен, что она встанет на сторону Блэр, если ей придётся выбирать между нами. Вот такая она, моя мама — мудрая женщина, готовая одним лишь своим взглядом заставить меня пересмотреть все мои принципы, подумать над своими действиями ещё раз. Однако сейчас уже слишком поздно что-либо менять. И мы оба это знаем. — Расскажи мне, дорогой, — произносит она, касаясь рукой моей руки и слегка сжимая мои пальцы. Я прикрываю глаза, чтобы вернуться на несколько часов назад, когда моя жизнь ещё не разбилась в дребезги. Думая о том, что никто не сможет испортить моё хорошее настроение, я захожу в кафе, где мы должны встретиться с агентом. Пишу Блэр короткое сообщение, в котором соглашаюсь встретиться через полтора часа у меня дома, а потом засовываю телефон в карман темных джинс. Эндрю сидит за столиком в самом дальнем углу заведения, уткнувшись носом в телефон. На его лице застыла серьёзная гримаса, которая заставляет меня вспомнить о том, что я должен принять важное решение касательно проекта, в котором меня просят исполнить второстепенную роль. Съемки будут проходить в США, начнутся через месяц и продолжатся в следующие девять месяцев, и я не уверен, что смогу так надолго уехать, снова оставить свою семью на другом материке. Оставить Блэр одну — она точно не сможет поехать со мной, потому что здесь ее держит работа. Эндрю смотрит на меня сквозь солнцезащитные очки и, заметив мою усмешку, спешит снять их, наблюдая за тем, как я вальяжно опускаюсь на стул напротив него. Мы заводим непринужденный разговор о последних новостях, а потом он переходит к делу, подтверждая мою теорию о цели сегодняшней встречи. — Я не думаю, что готов снова уехать, Эндрю, — произношу я, заставив своего менеджера закатить глаза и откинуться на спинку яркого кресла. — Только не сейчас, когда я только вернулся со съёмок. — Это твоя работа, приятель, — пытается достучаться до меня агент. — Твой заработок и твоё будущее. — Моё будущее — это Блэр, — твёрдо стою на своём я, смотря в глаза коллеге. — И я не готов жертвовать ей ни за деньги, ни за славу, ни за новые знакомства. — Брось, Том, это несерьёзно. — Если это все, то тогда я пойду, — я уже готов подняться, когда мужчина протягивает ко мне руку, прося остаться на месте. — Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы выбить для тебя роль в этом фильме? Даже второстепенную, — недовольно хмурится он, смотря на то, как я возвращаюсь обратно в кресло и скрещиваю руки на груди. — Это твоя работа, приятель, — кидаю ему его же фразу, стараясь всем своим видом показать недовольство — я ненавижу, когда кто-то заставляет меня делать что-то против моей воли. И этот парень знает об этом, но все равно упорно стоит на своём, словно вцепившись мне в горло клешнями. — Ни одна девушка не стоит того, чтобы упускать такой шанс, — я закатываю глаза, снова поднимаясь с места и на этот раз действительно намереваясь уйти. — Ты ведёшь себя как ребёнок! — Это моя жизнь, и я сам буду решать, что мне с ней делать! — Взрываюсь я, повышая голос и обращая на себя внимание посетителей. — Мы должны работать сообща! Ты — мой агент, и я плачу тебе за то, чтобы не переживать из-за прослушиваний, а не терпеть то, как ты выносишь мне мозг! Эндрю обижен. Он поджимает губы, смотря на меня снизу вверх, а потом вводит пароль на своем айпаде, буквально кидая его мне. — На, посмотри, из-за чего ты гробишь своё будущее! — Гневно произносит менеджер, щурясь. Я, буквально трясясь от подступившего гнева, хватаю гаджет, вперивая в него взгляд. Замечаю на открытом на экране фото своего лучшего друга — Харрисона, сидящего за столиком в нашем с Блэр любимом кафе. Его спутница привлекает мое внимание — затуманенным от гнева и переполняющих эмоций взглядом я вижу в ней свою девушку. Не могу отвести взгляд от двух важных людей в моей жизни, слившихся в поцелуе. Белая дымка, которая расползлась перед моими зрачками, мешает мне думать, и я швыряю в Эндрю его гаджет, я уверен, разбивая экран. Не помню, как я добрался до дома, но уверен, что нарушил пару десятков правил дорожного движения. Голова кипит от мыслей, мечущихся пчелиным роем. Не могу поверить, что моя девушка и мой лучший друг скрывают от меня свою интрижку, состоят в отношениях за моей спиной. Становится так тошно, что появляется желание вывернуть содержимое желудка. Виски пронзает тупая боль, а руки сжимают руль с такой силой, что костяшки пальцев белеют. Кое-как паркуюсь на подъездной дорожке, обнаруживая машину девушки. Отлично, чем быстрее мы во всем разберёмся, тем лучше. Я не помню, как в мгновение ока оказался в своей комнате, до чёртиков напугав Блэр, сидящую на кровати, не только своим внезапным появлением, но и до ужаса злобным лицом. Улыбка, с которой она меня встретила, исчезает, как только блондинка замечает мое состояние. Словно ослеплённый, я вижу, как она подходит ко мне, замершему у двери, и протягивает руки, желая обнять. Сам того не замечая, я отталкиваю ее, заставляя девушку отшатнуться и широко распахнуть глаза. Начинаю бросаться обвинениями, вымещая на ней весь свой гнев и накопившиеся эмоции, совсем не понимая, какой вред я наношу ее состоянию. Она не верит своим ушам и просит меня объяснить ей, что произошло, но я не слышу ее, продолжая обвинять ее во всех смертных грехах. Мама притягивает меня к себе, обнимая, а моих сил хватает лишь на то, чтобы прижаться к ней и зарыдать, словно ребёнок, не сдерживая себя. Эмоции, сегодня преобладающие надо мной, уже в который раз накрывают меня с головой, и я не могу поделать ничего, кроме как выплеснуть их, прижимаясь к родному телу матери. — Милый, все образуется, — шепчет она мне, гладя по голове. — Вы любите друг друга, и я уверена, что это всего лишь недопонимание. Пожалуйста, возьми себя в руки и выясни все у Блэр лично, не полагаясь на папарацци и людей, жадных до денег. Я поднимаю на неё опухшие глаза, пытаясь осознать смысл ее слов. Почему я поверил Эндрю, для которого я — успешный проект, который позволит получить уйму денег. Почему я не удосужился выслушать свою девушку — девушку, которая всегда была честна со мной, никогда не лгала и не скрывалась? С громким булькающим звуком я падаю на подушку, закрывая глаза сгибом руки. Голова в очередной раз взрывается от обилия мыслей, и я чувствую, как мама поднимается с кровати, направляясь к двери. — Спускайся ужинать, — произносит она, берясь за ручку, — не позволяй эмоциям снова завладеть собой. Я не собираюсь покидать свою комнату, надеясь уснуть, однако сон не идёт, и я, спустив босые ноги на пол, медленно плетусь в сторону лестницы, различая голоса братьев в холле. Близнецы заходят в дом с улицы, скидывая кроссовки и направляясь на кухню, не заметив меня. — Где вы были? — Подозрительно интересуется у них Патрик, прищурившись. — Ездили к Блэр, — хмуро отвечает ему Гарри, заставляя мое сердце пропустить удар. Зная, что парни ни слова не скажут в моем присутствии, я решаю притаиться за стеной и послушать все, что они расскажут. — Как она? — Взволнованно спрашивает мама, очевидно, расставляя тарелки на столе. — Разбита, но уверена, что Том это не нарочно, — слышится сначала голос Сэма, а потом звук отодвигаемого стула, на который, видимо, опускается парень. — Не нарочно наорал на неё, обвинил в измене и Бог знает в чем ещё? — Могу поклясться, что Пэдди поднял одну бровь, смерив брата скептическим взглядом. — В любом случае, она отключила телефон и в ближайшие пару дней никого видеть не хочет, — голос Гарри звучит слишком уж расслабленно, и я немного успокаиваюсь — раз братья не бьют тревогу, значит у меня ещё есть шанс вернуть расположение блондинки. — Теперь понятно, почему я не смогла дозвониться до неё, — вздыхает мама, — бедная моя девочка. — Том как всегда на высоте, — ворчит Пэдди. — Слушайте, — голос мамы понижается, почти переходя на шёпот, — я хочу попросить вас не наседать на Тома. Дайте ему самому разобраться со своей личной жизнью. Патрик возмущённо возражает ее просьбе, чем нарывается на грубость. — Пэдди, пожалуйста! — Голос мамы звучит требовательно и не принимая возращений, поэтому младший брат замолкает. Я прислоняюсь к стене и прикрываю глаза. Блэр знает меня лучше, чем кто-либо еще, это доказывается в том числе и тем фактом, что она поняла вспышку моей внезапной агрессии и постаралась донести эту мысль до близких. Однако ком по-прежнему стоит в горле, когда я снова осознаю, что сделал ей неимоверно больно, поэтому уж точно не заслуживаю не только ее снисхождения, но и, конечно, ее самой.Блэр
Уставившись в телевизор, боковым зрением я могу видеть кофр со смокингом, висящий на вешалке у входа в спальню. Мысль о том, что мы с Томом завтра должны были вместе появиться на красной ковровой дорожке премии грызёт меня изнутри, и я сжимаю кулаки, впиваясь длинными ногтями в кожу ладоней. За полтора дня, что мне все-таки удалось провести в одиночестве, буквально отключившись от всего мира, я многое обдумала. Самое важное — я не злюсь на Тома. От слова совсем. Я была невероятно удивлена, проснувшись утром с этой мыслью, а за чашкой кофе пыталась осознать ее. Я знаю, какой Холланд на самом деле, и мое представление о нем совершенно не вяжется с олицетворением того человека, который вчера срывал на меня всех собак. Мои мысли и догадки привели меня только к одному выводу — его реакция явно, я уверена на сто процентов, связана с тем фото, которое появилось в каждой жёлтой газетёнке этого города. Единственное, чего я не смогла понять — почему парень набросился на меня с обвинениями, толком даже не объяснив мне причину своего гнева. Добираясь домой, в слезах звоня подруге, я пыталась придумать причину такой внезапной вспышки гнева всегда спокойного и рассудительного Томаса, однако ни одна моя версия не имела ничего общего с реальностью. Прожигая дыру в новеньком смокинге, доставленном сегодня утром ко мне в квартиру, где мы планировали собираться на мероприятие вместе, я тянусь за телефоном и включаю его впервые за сутки. Бесконечная трель уведомлений заставляет меня отодвинуть гаджет от глаз ещё на пару секунд, а потом я делаю корявое фото и спешу отправить его друзьям в чат, который мы создавали, когда готовили вечеринку-сюрприз для Тома и так и не добавили его туда. «Я хочу, чтобы кто-нибудь забрал это из моей квартиры» Ответ приходит практически сразу — Харрисон присылает смеющийся смайлик. «Это просто смокинг, чего ты так переживаешь?» Я закатываю глаза, принимаясь строчить гневное сообщение длиной в жизнь, когда булькающий звук оповещает меня о том, что Сэм подключился к беседе. «Кстати об этом…» Сообщение обрывается на полуслове, заставляя меня недовольно нахмуриться. «Мама уже выехала к тебе. Вместе с Томом» Гарри присылает смайлик с крестиками вместо глаз, и я вздыхаю, сдувая челку с глаз — следовало ожидать, что Том попытается связаться со мной и наладить отношения. «Ок, пусть откроют дверь ключом Тома, мне лень вставать» Шарлотта присылает «фэйспалм» смайлик, и я откидываю телефон куда-то на диван, снова беря в руки ведёрко с мороженым, поеданием которого я была занята последний час. Звук поворота ключа в замочной скважине слышится, когда очередная серия дурацкого реалити-шоу уже приближается к своему завершению. Поправив очки, позволяющие мне не затеряться среди миллионов людей с хорошим зрением, я поворачиваю голову и замечаю миссис Холланд, робко открывающую входную дверь. Она замирает, увидев мой взгляд, а потом принимается оправдываться, указывая куда-то за свою спину. — Гарри сказал, чтобы мы не звонили в звонок. Я хмыкаю и снова обращаю взгляд к телевизору, где уже началась реклама. Слышу копошение в импровизированном коридоре, представляющем собой лишь тумбочку с зеркалом, на которой я храню ключи и всякую мелочевку вроде резинок для волос. Я никогда не была в восторге от планировки своей квартиры — единственной изолированной комнатой можно считать лишь спальню, а кухня, гостиная и коридор оказываются разделены между собой моими усилиями — барной стойкой у входа на кухню и огромным кашпо с пальмой между гостиной и частью помещения, перетекающей в коридор. Том замирает на пороге квартиры, не зная, как ему стоит вести себя. Я снова поворачиваю голову и смело смотрю прямо в его карие глаза, выражающие полнейшее сожаление. Губы парня поджаты, а брови выгнулись под неимоверным углом — обычная гримаса провинившегося Томаса. Он смотрит на меня, пытаясь распознать мои намерения и привычно угадать мое настроение. Это получается у него с трудом — я принципиально снова отворачиваюсь к телевизору и отвлекаюсь на начавшее таять мороженое. Никки спрашивает у меня про отпариватель, а потом скрывается в спальне, закрыв за собой дверь. Я шумно втягиваю носом воздух — эту ночь я спала на диване, потому что лежащая под подушкой футболка парня не дала мне расслабиться, окутывая все вокруг слегка резковатым запахом его одеколона. Словно в подтверждение моих мыслей шея начиняет неимоверно болеть, заставив меня нахмуриться и начать мять ее пальцами. Томас все-таки решается подойти — неожиданно для меня он слишком стремительно преодолевает расстояние между входной дверью и диваном, но после в нерешительности останавливается, не получив никаких эмоций с моей стороны. Я беру в руки пульт и принимаюсь щёлкать каналы в надежде унять бешено колотящееся сердце. Останавливаюсь на каком-то музыкальном канале и отвлекаюсь на голос актера, опустившегося на сиденье рядом со мной. — Блэр, я правда виноват перед тобой, — парень запускает руки в свои отросшие волосы, смотря мне в глаза и заставляя мое дыхание исчезнуть. — Я позволил себе выплеснуть на тебя свои эмоции, и мне правда безумно жаль, что я так обошёлся с тобой. Я не должен был злиться и кричать на тебя, это было… — Ты правда думаешь, что мне есть до этого дело? — Мой собственный голос кажется мне слишком холодным и отстранённым, и я не могу не удивиться самой себе. — У нас у всех бывают сложные дни, Том. И мы все злимся и кричим, и в этом нет ничего сверхъестественного, я все понимаю. Улыбка облегчения появляется на лице парня, и он заметно расслабляется, однако я не могу остановиться, решив высказать ему все, что накопилось в моей душе за прошедшие сутки. — Я не могу понять лишь того, что ты действительно поверил в то, что я могу предать тебя, — улыбка исчезает с его лица, когда он видит слёзы, скопившиеся в уголках моих глаз, и слышит, как сорвался мой голос. — Ты серьезно думаешь, что я смогла бы изменить тебе? Два с половиной года отношений, и ты все ещё не понял моих чувств к себе? А как же доверие? Или мы больше не доверяем друг другу? Он молчит, а я знаю, что мысленно он соглашается с каждым произнесенным мной словом. Я вижу, что ему безумно больно, что его сердце разрывается на миллион кусочков, но я не могу позволить ему думать, что можно обидеть меня, а потом ждать, что я брошусь на шею. — Ты права, — его голос тихий, поэтому мне приходится слегка убавить звук на телевизоре, чтобы расслышать каждое его слово, — ты абсолютно права, и знаешь, в тот момент, когда я увидел это фото, я не думал о том, что ты, возможно, предала меня, единственная мысль, которая крутилась в моей голове была «ты не можешь позволить себе потерять ее». Я так боялся потерять тебя, что моя защитная реакция оказалось совсем не такой, к какой мы все привыкли. И я правда прошу у тебя прощения. Я очень люблю тебя, ты знаешь. И я не могу потерять тебя. Ты - моё лекарство от всех болезней. Ты — все, что у меня есть. Я вижу в его глазах слёзы, а потом перевожу взгляд на его протянутую руку. Забивая на все свои принципы и стереотипы, накрываю его ладонь своей, позволяя переплести наши пальцы. Он слабо улыбается мне, пока что не решаясь приблизиться, а мое внимание привлекает знакомая музыка, тихо раздающаяся с экрана телевизора. Я улыбаюсь, узнавая песню, звучащую из каждого утюга вот уже несколько месяцев.A-B-C-D-E, F // А-Б-В-Г, Д
Начинаю подпевать, а потом слышу голос Тома, сливающийся с моим. Улыбаюсь, зная, что мы оба поем не оригинальную версию оригинальной песни.I love you still // Я все ещё люблю тебя And you know i always will // И ты знаешь, что так будет всегда Till the end of time i won't change my mind // Я никогда не поменяю своего мнения Love you i'll be there // Я люблю тебя, я всегда буду рядом I will never disappear // Никуда не исчезну Said forever i swear // Я поклялся быть рядом всегда So i will be there // И я буду
Мы придумали этот незатейливый текст, лёжа на кровати в его комнате и в сотый раз за день слушая эту приставучую песню по радио. А потом я, творческая музыкальная душа, продолжила ряд букв, дополняя его ещё тремя и напевая первую строчку, сочиненную на ходу. Том, смеясь, продолжил, добавляя свою, совсем неоригинальную. Шаг за шагом, строчка за строчкой мы создали свой собственный припев и напевали его еще по меньшей мере пару недель. Томас слегка сжимает мои пальцы, мягко улыбаясь, а потом слышу голос Николь, оповещающей сына о том, что они могут ехать. — Это не отменяет того факта, что я хочу побыть одна и прийти на ковровую дорожку в одиночестве, — говорю я актёру, на что он лишь улыбается, отпускает мою руку и вместе с матерью исчезает за входной дверью.Том
Я слышу недовольный голос своей девушки, доносящийся из телефона моего младшего брата, и поднимаю бровь. Гарри, сидящий напротив меня на заднем сидении огромного минивена, принимается тараторить что-то, смотря в экран гаджета. — У меня уже нет сил! — Плаксивый голос Шарлотты раздаётся из мобильника, и Сэм тоже заглядывает в экран, заинтересованно хлопая пушистыми ресницами. — Клянусь, я скоро сдамся, и тогда она пойдёт на красную дорожку в мешке из-под картошки! Блэр, чей голос я узнаю из тысячи остальных, ворчит на подругу, упрекая ее в том, что та «обсуждает девчачьи дела с мальчишками», а Шарлотта лишь передразнивает ее. — А разве у вас там нет стилистов? — Пэдди, сидящий с другой стороны от Гарри, ловко перехватывает у того мобильник, чем заслуживает подзатыльник. Гаджет снова возвращается к владельцу, но вопрос считается действительно уместным. — Она распугала всех помощников, — фыркает Шарлотта, а потом отвлекается на Блэр. — Шарлотта, иди сюда и помоги мне с этой чертовой молнией, иначе я клянусь, что пойду на сцену в нижнем белье! — Не думаю, что Том будет рад такому раскладу, — хихикает девушка, прекрасно зная, что я ее слышу, а потом спешит отключиться, чтобы все-таки помочь подруге. Красная дорожка встречает меня, братьев и маму громкими голосами журналистов и яркими вспышками фотокамер. Требуется целая вечность, чтобы одарить вниманием каждого из папарацци, поэтому через десяток минут мама в компании братьев спешит отойти в сторону, давая мне возможность лично пообщаться с журналистами. — Том, ты выглядишь как всегда бесподобно, — журналистка по имени Анна, с которой мы встречаемся практически на каждом публичном мероприятии, смотрит на меня с улыбкой до самых ушей. Я лишь благодарю ее, то и дело кидая взгляд на присутствующих, пытаясь выловить Блэр, которая должна появиться здесь с минуты на минуту. Мне очень хочется обнять ее — вчера после нашего разговора она не была настроена на нежности, поэтому мне пришлось покинуть ее квартиру без лишних слов. Телефон она снова выключила, поэтому ни я, ни мои братья не смогли выйти с ней на связь, в результате чего сегодняшний завтрак прошёл во вселенской грусти Пэдди, который не смог связаться «со своей лучшей подругой, чтобы поддержать ее перед мероприятием». Не то, чтобы я был недоволен таким исходом событий — Блэр всегда была из тех людей, которые ценили своё личное пространство, поэтому с лёгкостью могла отключиться от мира на пару дней, при этом оставаясь весьма заметной персоной в шоу-бизнесе. — Твоя номинация на сегодняшней премии звучит как «Лучший актёр», и ты наверняка видел своих соперников, — Анна делает вид, что не замечает моих попыток абстрагироваться от работы, и продолжает задавать мне вопросы — на ее интервью выделено всего лишь пять минут времени, — если не ты, то кто точно должен победить в этой номинации? Ее вопрос застаёт меня врасплох и действительно заставляет меня задуматься. Получать награды всегда приятно, и я всегда искренне радуюсь, за своих коллег, если им удаётся обойти меня и забрать желанный приз домой. Заметив мое смущение, журналистка усмехается. — Как насчёт того, чтобы задать этот вопрос твоим братьям? Они совсем заскучали. Я поворачиваю голову, и улыбаюсь, заметив, как все трое моих братьев, замерев метрах в десяти от меня, засунув руки в карманы, с кислыми минами наблюдают за тем, как я работаю. Предложение присоединиться к интервью поднимает им настроение, поэтому они с радостью подходят ближе, тут же включаясь в беседу. — О, я болею за Криса Эванса, — смеясь, произносит Сэм, ловя на себе мою усмешку и получая шутливый тычок в плечо. — Я думаю, он правда достоен победы в этой номинации. Пэдди принимается активно кивать головой, чем заставляет меня наигранно закатить глаза и посмотреть на журналистку. — И как мы можем быть братьями? — Со смехом произношу я, заставляя присутствующих рассмеяться, а Гарри положить руку мне на плечо. — Нет, на самом деле я могу без зазрения совести сказать, что Том достоен победы как никто другой. У меня в каждой номинации есть свои любимчики. — Блэр Саммерс входит в их число? — Прищурившись, интересуется журналистка. — Если бы Блэр и Том участвовали в одной номинации, мой голос точно был бы на ее стороне. Я театрально задыхаюсь от возмущения, заставляя присутствующих хохотать. — Приятель, ты должен признать, что она заслуживает всех номинаций в этой жизни, — говорит мне Сэм, отсмеявшись. — Она… Он замолкает на полуслове, и я перевожу на него заинтересованный взгляд. Брат смотрит куда-то в сторону, и мы все тоже оборачиваемся. Я замираю, забыв, как дышать. Блэр появляется на ковровой дорожке, моментально привлекая к себе внимание не только всех журналистов, но и присутствующих знаменитостей.Блэр
Выхожу из машины, стараясь не запутаться в подоле и не свалиться лицом вниз на красный ковролин. Ноги гудят от высоких шпилек — каблуки на босоножках, выбранных Шарлоттой, достигают десяти сантиметров в высоту, и я не представляю, как смогу провести в них следующие три часа своей жизни. Длинное красное платье, спускающееся до самого пола, заставляет меня чувствовать себя принцессой из диснеевских фильмов. Подол, имеющий разрез с правой стороны, соединяется с жутко неудобным корсетом, на застёгивание которого я убила добрые двадцать минут. Тонкие лямки и глубокое декольте, закрывающее лишь самую интересную часть груди, а также полностью открытая спина заставляют меня задуматься о том, что мой бойфренд вряд ли будет в восторге от настолько откровенного наряда. Едва ступив в живой коридор, состоящий из папарацци, я оказываюсь ослеплена вспышками фотокамер, но стараюсь держать лицо и улыбаться, не думая о том, как сильно колотится моё сердце. Я так и не смогла пересилить себя, включить телефон и позвонить Тому, чтобы сказать, что остыла и зла на него не держу. Его приход вчера ко мне домой оказался будто глотком свежего воздуха. Его искренние извинения, закравшиеся прямо в душу, заставили меня оттаять и понять, что я не готова идти на поводу у негативных эмоций, разрешая им руководить своей жизнью. Наконец миновав репортеров, я выхожу в просторный холл, где те или иные знаменитости раздают интервью, красуясь перед камерами. — Мисс Саммерс! — Поворачиваю голову влево и улыбаюсь, заметив Стива — репортера из журнала, с которым я сотрудничаю уже долгие годы. — Стивен, — почтенно склоняю голову, заставив парня засмущаться, но все же взять себя в руки. — Уделите мне пару минут? — Он нервничает как и в первый раз, и я ободрительно улыбаюсь ему. Мы разговариваем о премии и сплетнях, и я искренне удивляюсь, когда слышу от него, что интернет кишит информацией о нашем с Томом расставании. Хмурюсь, всем своим видом опровергая новость, и задумываюсь, пытаясь понять, как эта ложная информация просочилась в сеть. — Я большой фанат вашей пары, поэтому искренне надеюсь, что слухи останутся слухами, — возвращает меня к реальности репортёр, заставив хлопать ресницами. — И все же, сегодня Вы приехали сюда в одиночестве. — Мне понадобилось гораздо больше времени на сборы, — отмахиваюсь я, краем глаза замечая миссис Холланд, с улыбкой наблюдающей за мной на расстоянии пятнадцати метров. Свернув диалог, я позволяю сделать пару фотографий и, осторожно ступая по полу на высоченных каблуках, подхожу к Николь, заключая ее в объятия. Женщина выглядит счастливой, и я подмечаю ее невероятный образ, о чем спешу сообщить его обладательнице. Откуда ни возьмись сбоку выскакивает фотограф, желая заснять нас со всех возможных ракурсов, чем заставляет меня не на шутку разозлиться. Пока настойчивый журналист щёлкает камерой прямо перед лицом Никки, я с силой отпихиваю его от смущенной женщины. Не теряя времени, парень хватает меня за запястье, заставив меня свободной рукой отвесить ему смачную пощечину. Конечно, эта заварушка не остаётся без внимания, и к тому моменту, когда охрана оказывается около нас, некомпетентный сотрудник какого-то учреждения уже хватается за мое платье, очевидно, желая сделать из своего репортажа сенсацию. Миссис Холланд стоит за моей спиной и, обернувшись, я беру ее за руку, заставляя женщину слегка расслабиться. Звучащие вразнобой голоса ее сыновей раздаются сзади, и я вздрагиваю, когда ткань пиджака опускается на мои плечи. — Вот поэтому мы всегда собираемся вместе, — звучит над моим ухом голос Томаса, и я мгновенно расслабляюсь, прижимаясь спиной к его груди. Его слова явно намекают на мое чересчур открытое платье, теперь скрытое за предметом мужского гардероба, и я хмыкаю. Парень целует меня в макушку и интересуется у матери ее самочувствием, после чего недовольно смотрит на администратора мероприятия, подошедшего, чтобы выразить сожаления. Когда он уже готов взорваться, я сильнее сжимаю его пальцы, прося успокоиться. Требуется несколько резких слов в сторону организатора, парочка извинений с его же стороны, и мы оставляем эту ситуацию позади. Близнецы и Патрик по очереди обнимают меня, и я замечаю, что Том ни на секунду не убирает руки с моей спины. Улыбаюсь сама себе, а потом оборачиваюсь, чтобы запечатлеть неожиданный поцелуй на его губах. По коже бегут мурашки, когда он кладёт обе руки на мою поясницу, а вспышки фотокамер, кажется, становятся еще более яркими. — Ты знаешь, что вокруг ходят слухи о нашем расставании? — Ну, ты только что их опровергла.