Чувствуя влагу на ресницах

      Открывает глаза, чувствуя влагу на ресницах. Устремляет пристальный взор на распахнутое окно, понимая, что не оно является источником холода. Сон или, лучше сказать, кошмар заставил ее покрыться мурашками, а тело замереть, словно на спину вылили ушат ледяной воды. Несколько мгновений она скована невидимыми путами, и единственное, что возможно — это делать шумные глотки воздуха ртом. Голова кажется нестерпимо тяжелой, как будто и не отдыхала. Последние отголоски сна исчезают в рассветной мгле. Но перед глазами все еще вместо колеблющихся от летнего ветерка бежевых занавесок стоит он, с тяжелой раной на груди. Не искалеченный зубами титанов. Поверженный пулей, посланной с легкого нажатия спускового крючка.       Она пытается осознать, где начинается реальность. По щекам бегут слезы, и ей кажется, что она уже это все пережила. И его больше нет.       Оголенного плеча касается шершавая ладонь. Мягко проводит до кисти, переплетаясь с ее пальцами. Осознание медленно подбирается к ней. На подоконник садится маленькая беленькая птица, забавно вертящая головой. Ее губы кривятся в улыбке. Нет. Это все нереально. Он здесь, живой и невредимый.       Она слышит скрип пружин старенького матраса, а после чувствует сухие губы на своем виске.       — Холодная, как лед, тц.       Ее с головой накрывают тоненькой простыней. Девушка следит, как он, чуть ежась от рассветного холода, бредет к окну, спугивая птицу, и захлопывает его, заставив занавески сильно закачаться.       Мужчина сжимает деревянный подоконник руками, приподнимаясь на носочках, подтягиваясь. На бледной коже проступают хорошо видимые вены и напряженные мышцы. Солнечный свет заставляет его прищурить глаза, но он все равно пытается что-то разглядеть вдалеке.       Окно его комнаты выходит прямо на бухту. Вероятно, сейчас крайне завораживающее зрелище.       Поэтому она поднимается, накидывая хлопковую простыню себе на плечи, но не пытается закутаться как в кокон. Деревянный пол холодный, и слегка поскрипывают несколько половиц на пути к нему.       Мужчина опускается на полные стопы и оборачивается к ней, складывая руки на груди и облокачиваясь о подоконник боком. Окидывает ее плохо прикрытое тело взглядом сверху вниз, шумно сглатывая.       Его зрачки, привычно темные, сейчас отливают золотом от падающего на его лицо солнечных лучей.       Девушка слегка отодвигает его от окна и открывает одну створку обратно, придерживая легкую ткань свободной правой рукой, а следом и вторую. Лицо обдувает легким бризом, в воздухе она чувствует запах моря. Что-то свежее, соленое, даже нотки прибившейся к берегу тины из-за легкого ночного шторма не ухудшают этот аромат. На улице уже появились первые торговцы, а вдалеке она может разглядеть нескольких мужчин, отшвартовывающихся на маленькой рыболовной лодке.       Небольшие волны лижут песчаный берег, а морской пены почти нет. Далеко на горизонте медленно поднимается красное солнце, окрашивая бескрайнюю воду в серо-оранжевый цвет и только ближе к берегу виднеются оттенки лазури. Сквозь темные облака прокрадываются кусочки светлого голубого неба. Утро незабываемо тихое.       — Ты вся замерзла.       Девушка пожимает плечами, по-прежнему вглядываясь в картинку просыпающегося Ребелио.       — Маленькое отродье…       Он заходит ей за спину, находит края простыни и заводит их перед ней крест-накрест, придерживая своими руками, окольцевавшими ее талию. Делает шаг назад, заставляя девушку чуть отклонится. Несмотря на явную разницу в их росте, он всегда мог изловчиться так, чтобы она оказалась ниже него. Девушка наклоняет голову назад, пряча лицо в изгибе его шеи и плеча, но по-прежнему вглядываясь в рассветную картинку.       По ее подсчетам они стоят так несколько минут, покачиваясь, наблюдая как всходит солнце. А потом она чувствует, как пол уходит из-под ног, тихонько вскрикивает, буквально затылком ощущая его улыбку, и уже через мгновение падает на твердый матрас. Простыня, прикрывающая ее тело, раскрывается, более ничем не сдерживаемая, но уже ни у одного в голове нет мысли поправить ее.       Мужчина садится на край кровати, кладя свою руку на ее оголенное бедро. А она замирает, даже дыхание останавливается на секунду. Вглядывается в его изборожденное морщинами лицо. Но сейчас оно кажется светлее, мягче, чем обычно.       Проводит языком по пересохшим губам и за секунду до, закрывает глаза. Его поцелуи всегда несдержанные, жесткие, ужасно опьяняющие. И в отличие от тренировочного поля, здесь она всегда ему поддается, разрешает делать с ее телом все, что только он захочет. И еще ни разу не пожалела об этом.       Она открывает рот шире, позволяя его языку проникнуть, переплетается с ним, а после отпускает. Чувство жара возникает где-то в груди, а в животе словно трепещут крылья десятка бабочек. Его руки скользят по ее телу, снова и снова проходятся по всем боевым шрамам и проступающим мышцам, словно убеждаясь, что за ночь ничего не изменилось. Наверное, ей больше всего нравились его прикосновения. То, как сильно он сжимал ее тело в своих руках, не допуская мысли, что она какая-то фарфоровая статуэтка. А она чувствовала себя защищенной. Что эти сильные руки, сейчас разгуливающие по ее телу, никогда не отпустят ее. И больно ей не сделают.       — Мне приснилось, как ты погиб.       Она держала глаза по-прежнему закрытыми, чтобы ярче чувствовать его губы на своей шее.       — Не беспокойся обо мне, думай лучше о себе.       — Не могу, сегодняшняя миссия будет слишком опасной. Словить шальную пулю может каждый.       Поцелуи прекратились, но она чувствует его частое дыхание.       Открывает глаза.       — Только попробуй рвануть мне на помощь, Микаса, жертвуя собой, и я найду тебя на том свете.       Девушка улыбается, поднимает руку к его лицу, проводя по скуле большим пальцем.       — Быть найденной тобой Там, прекрасный стимул, чтобы защитить тебя здесь, Леви.       Он недовольно цыкает, понимая, что спорить с ней бесполезно, удобно ложиться на постель и подтягивает ее к себе, заставляя девушку улечься ему головой на грудь. Запускает руку в ее короткие волосы, поглаживая.       А она закрывает глаза, чувствуя выступившую влагу на ресницах.