Тихий отличник

      Среда. Середина недели. Обычный школьный день, который ничем не отличался от остальных таких же скучных и монотонных. Учебный процесс для нашего главного героя был утомляющим, ведь он сам может пройти это все дома, что он и сделал. Зачем отец продолжает настаивать на его обучении здесь? Социализация? Бред. Парню уже 17, он почти сформировавшаяся личность. Умение работать в коллективе? Вдвойне бред, ведь он не общается с большинством одноклассников.       Но, тем не менее, Иккинг Хэддок учится в последнем классе старшей школе. Знаете, он и его отец говорят про его возраст по-разному, если Иккинг считает, что ему уже 17, то отец наоборот скажет, что ему ещё 17. Но вернёмся на очередной нудный урок физики, который, кстати, скоро закончится.

POV Иккинг.

      Осталось 15 минут. Наконец-то, скоро я пойду кушать! Ммм… Еда. Так, Иккинг, не мечтай раньше времени, а то опять будешь по-идиотски лыбится. А я ведь сижу на второй парте! И кому я мешал в конце класса? Там хоть можно было музыку слушать, не было так заметно. Ну и отвечать вызывали не так часто. Вспомнишь солнце, вот и лучик, как говорится. Накаркал. Эх, что там у нас? Угу, сохранение энергии, мы что повторяем программу? Ну не важно, это легко. Таак, груз массой 4 килограмма тянут по плоской поверхности. Бла-бла-бла… Ну, погнали!

Спустя 3 минуты.

Молодец, отлично. Да я знаю, каждый раз так говорите. Да что ж такое! Ещё 10 минут. Почему так долго время идет?

End POV Иккинг.

      Телефон парня завибрировал и, когда он посмотрел на экран, то увидел новое сообщение от «Хэди». Лицо озарила улыбка от данного сообщения и Иккинг открыл его, позже продолжив переписку.       Хедер Вереск. Девушка, которая появилась в его жизни достаточно давно, чтобы крепко поселиться в его сердце, но сравнительно недавно, чтобы он не успел изучить её полностью. Она стала для него идеалом. Не просто девчонкой, по которой сохнет мальчишка или девушка, которую парень хочет на одну ночь. Нет, он понял, что хочет, чтобы эта немного странная, милая, слегка безумная в своих идеях, которые он, к слову, поддерживает всегда и без раздумий, красивая, умная и далее по списку девушка присутствовала в его жизни.       Он сделает все, чтобы она просто была где-то рядом, плевать если она будет с другим, если не будет его любить, хотя он полюбил, а до этого думал, что не способен на такое, ему будет достаточно просто общаться с ней, писать ей, видеть её и знать, что она счастлива. Конечно, хочется делать ее счастливой самому, но если эта девушка выберет не его, то Иккинг примет её выбор, примет свое поражение за её внимание достойно, но не оставит попыток добиться её. По крайней мере он так думал.       Прошли долгие оставшиеся минуты урока и большинство учеников пошли в столовую, чтобы перекусить, Иккинг не был исключением. Забрав наконец свой напиток, парень двинулся в сторону места около окна. Там никого не было и можно было спокойно поесть. Но видимо судьба решила иначе и как раз возле этого самого окна образовалась кучка подростков, которые стали зрителями ссоры между двумя качками, капитанами школьных команд футбола и баскетбола. К огромному сожалению Иккинга одним из этих спорщиков был его чертов брат Сэм. Юноша направился к этим придуркам, чтобы попытаться разогнать их и в спокойствии пообедать.       — Может вы соизволите уйти с чужого места? — Иккинг поставил свою еду на стоящий рядом стол и засунул руки в карманы.       — Ты кто такой ваще? Вали отсюда придурок! — какой-то парень, что был рядом с Сэмом, решил самореализоваться за счёт Иккинга.       — Ах да, где мои манеры. Позвольте представиться, господа, Иккинг Хэддок. — парень картинно поклонился, соблюдая этикет, за которым его воспитатели следили в раннем детстве, потому что он должен был соответствовать всем требованиям своего отца.       — Хэддок, — Йоргенсон проговорил это сквозь плотно сжатые зубы. — уйди по-хорошему.       — Сэми, я бы хотел пообедать вначале. К сожалению, вы заняли место, за котором я обычно сижу, так что просить уйти должен я. — Иккинг вновь вежливо улыбнулся. — Но сейчас у меня нет желания разговаривать с вами, мои дорогие друзья, поэтому позвольте откланяться, сегодняшний обед я пропущу.       Большинство подростков, что были близко впервые слышали, чтобы кто-то так разговаривал с «элитными» учениками школы, которыми являлись капитаны команд и некоторые ученики, которые были известны в узких кругах данного учебного заведения.       Иккинг, выйдя из столовой, решил сразу идти в кабинет, где будет проходить следующий урок. Он вставил наушники в уши и отрешился от внешнего мира, задумавшись о чем-то. Парни, которые решили занять место тихого и обычно неразговорчивого отличника, не хотели оставлять это происшествие без ответа. На самом деле этих ребят злила их не способность ответить на слова «этой рыбей кости».       Иккинг спокойно отучился оставшиеся уроки. А если говорить правду, то просто отсидел их. Он уже выходил из школы, чтобы пойти в одну из картинных галерей, где будет проходить выставка его любимого художника, но Иккинга остановили те самые «элитные» ученики.       — Ну что, Хэддок, не хотел по-хорошему нам уступить место? — первым разговор начал Сем.       — Прошу прощения. — Иккинг выключил музыку, но наушники не достал, тем самым показывая свое отношение к собеседникам. — Я правильно понимаю, что вы решили обвинить меня в том, что я хотел занять своё же место? Вы и так хотели сесть там. Я просто попросил вас удалиться, но вы, молодые люди, не захотели этого делать. Тогда я просто ушёл, чтобы наше недопонимание не переросло в конфликт. — он снова вежливо улыбнулся, при монологе ни разу не показав своего недовольства.       — Чего? — какой-то парень, что стоял позади выскащал общее непонимание большинства слов и фраз, которые использовал Иккинг. Тот лишь горестно вздохнул и собирался повторять свои слова, изменив их, чтобы даже такие долгомыслящие ученики сего прекрасного заведения могли понять и осмыслить его речь. Но его прервали. Довольно грубо.       — Так, Хэддок, я не буду вдаваться в подробности твоей речи, так что…       — Мистер Йоргенсон, — Иккинг был спокоен, но стал более холоден к стоящим перед ним ученикам. — я понимаю, что мы с вами знакомы давно, но это не давало вам права фамильярничать со мной. Для вас я или Мистер Хэддок, или, на крайний случай, просто Иккинг. Я окажу вам такую честь. Вы имеете право называть меня по имени.       Иккингу надоело слушать такое обращение к себе. Сейчас его ждало дополнительное занятие, на которое он мог вполне успеть и после выставки, но некоторые несомненно разумные личности решили задержать его.       — Я не договорил! — Йоргенсон начал заводиться лишь от нескольких фраз собеседника       — Я уже понял это, мистер Йоргенсон, но прошу меня простить, я не могу продолжить наш, несомненно, увлекательный диалог, ну или разговор, если ваши друзья захотят присоединиться, потому вынужден уйти на дополнительное занятие.       — Как девчонка на скрипку ходишь? — крайний левый парень оценил свою же шутку и засмеялся, но его поддержали немногие.       — К вашему сведению, мистер Роули, прошу прощения, если я ошибся, игра на скрипке — не только женское занятия, которым я занимался примерно до 12 лет. — удивительно, но Иккинг все еще вел себя в соответствии с его принципами, не позволяющими переходить дозволенную черту колкостей с собеседником, хотя в данном случае желание нарушить её было сильным. — А теперь позвольте откланяться. Мне стоит поторопиться на фехтование. Иккинг действительно наклонил голову, что бы потом поднять её выше, чем следовало, показывая свое превосходство. Больше не сказав ни слова, он ушел.       Оторопевшие одноклассники парня не знали как отреагировать на необычное поведение подростка, которое демонстрировал им Хэддок. Другие школьники начинали злиться, кричать, плакать, обзываться, но только не спокойно разговаривать, уходя от спора лишь парой фраз, что были произнесены голосом, от которого по спинам побегали мурашки. Он выглядел взросло в их глазах, что никак не сходилось с их представлением о взрослых. Большинство подростков пытаются казаться взрослыми ведя нездоровый образ жизни, гуляя ночами и используя нецензурную лексику, но этот парень не делал ничего такого и казался таким зрелым, по сравнению с ними, это выбивало школьников из колеи.       Свободное время у Иккинга появилось лишь ближе к 9 часам вечера, когда он ехал домой на машине, которую его отец любезно послал за нам, чтобы его отпрыск не сбежал потерялся ненароком. Поэтому всю дорогу домой парень смотрел в окно размышляя над своей жизнью.       В 5 лет он впервые почувствовал себя одиноким. Тогда состоялся его первый прием, на котором были дети важных людей, знакомых отца и, естественно, их родители. Мальчик одетый в смокинг, который смотрелся на нем очень мило, как сказала одна приглашенная дама, но был безумно неудобным для самого ребенка, стоял и улыбался гостям, глазами ища отца. Он не нашел его. Отец оставил его одного на его же празднике после объявлении о торжественном событии — сын Стоика Хэддока, владельца почти половины акций многих крупных компаний, человека с которым президент ведет задушевные разговоры по вечерам пятницы после работы, человека, которого не знают обычные люди, отмечает пятилетие.       В свои 6 Иккинг впервые понял, что деньги для него наказание. Из-за них он потерял семью, он потерял возможность иметь друзей, он потерял себя. Да, он был рад, что у него есть возможность прямо сейчас заказать самую крутую игрушку от LEGO, полететь в Диснейленд на частном самолете и при этом его не будут ругать за необдуманную трату денег до тех пор, пока он выполняет все наставления отца, ходит на все занятия и ведет себя идеально. Он не знает какой у него характер, какие у него предпочтения, что он любит, а что нет, потому что все, что он говорит заранее прописано его учителями, воспитателями, отцом.       В 7 Иккинг смирился. Он больше не пытался увидеть отца вне их совместных мероприятий или приемов, более того, он стал избегать его. Он со странным для ребенка его возраста спокойствием ходил на все занятия, учился, посещал мероприятия, заводил нужных знакомых и по-прежнему не знал кто он за маской идеального сына Стоика Хэддока.       В 13 Иккинг впервые почувствовал себя живым. В однообразной жизни идеального богатого мальчика появилась неординарная девочка, которая заставила его увидеть мир совсем с другой стороны. Хедер Вереск он встретил на занятиях, там она была как и остальные дети богатых родителей: прилежная, не показывающая лишних эмоций, предельно вежливая, но стоило ей выйти за двери, как она превращалась в жизнерадостного подростка, любящего жизнь, желающего попасть на концерт к кумиру, жующего жвачку и катающегося на скейте. Она, дочь миллионера, хотела гулять с друзьями, ходить в кино, пробовать новое. И эта девочка не боялась попробовать, но не могла сбежать от вечного надзора воспитателей, поэтому с жалобными глазами она попросила его, Иккинга, правильного мальчика, который помог ей донести сумку до машины, он пытался казаться вежливым, но на самом деле его увлекла ее отличие от других, то как она менялась, стоило взрослым исчезнуть. Его поразила её открытость к миру.       Хедер Вереск тоже не знала кто она, где её место в это мире, но она знала где заканчивается навязанная отцом и учителями и начинается её собственный характер. Возможно именно это и поразило тогда Иккинга в ней. Она знала чего хочет, а что нужно, что можно пропустить, а что обязательно необходимо сделать. Он хотел разгадать её, узнать как она не потерялась в навязанных обществом стандартах и устоях. Эта девочка была невероятно сильной, если выжила в жестоком мире богачей и их стандартами и смогла сохранить свою личность целой.       В 14 он понял каково это жить полной жизнью. Эта девчонка заново познакомила его с миром, открыла глаза, откопала его личность, которую он не потерял, но так глубоко закопал в себе, что сам не смог бы достать её, а она парой фраз смогла разбудить его. А потом он впервые увидел на лице одобрение, когда на очередном благотворительном приеме он, стоя рядом, улыбнулся, увидев знакомые черные волосы и зеленые глаза, блеснувшие озорством, когда их взгляды встретились. Тогда какой-то важный для бизнеса партнер сказал, что лицо Иккинга излучало "чистую детскую энергию и счастье" и как он счастлив видеть таких заинтересованных в благотворительности юных людей, которые явно воспитывались с правильными устоями.       В 15 он понял как бы он ненавидел свою жизнь, не появись в ней маленького солнышка, освещающего одной своей улыбкой весь его день, прогоняя тоску и заставляя его улыбаться в ответ. В те же 15, на её дне рождения он понял, что влюбился и впервые почувствовал ревность. В её 15 он понял, что она стала его частью, вырвав которую он умрет. Нет, он продолжит дышать, двигаться, говорить и фальшиво улыбаться, но он вернется к тому потерянному состоянию и уже не сможет его побороть, ведь причины улыбаться искренне больше не будет.       В 16 отец отправил его в обычную старшую школу. Он не понял зачем и за что, но как и все послушные дети учился там прилежно и не впутывался в неприятности. Там у него не было друзей или приятелей, так одноклассники, чьи имена он знал, но не общался больше необходимого.       Итак он был прилежным ребенком 16 лет, но скоро ему стукнет 17 и он устал. Его солнышко не появлялось в городе с момента отъезда её отца на конференцию "по защите каких-то там птиц от нефти", так она сказала ему. Они не общались пару дней, потом она написала, что очень занята выступлениями её отца, ведь она вечно должна быть рядом, как и всякая хорошая дочь, чтобы сыграть заинтересованность в деятельности своего дорогого и любимого родителя, а так же познакомиться с необходимыми для её светлого будущего людьми.       А потом от неё пришло сообщение и он как дурак лыбился весь урок, а потом его настроение с отметки прекрасное упало лишь на хорошее из-за каких-то там идиотов.