Для настроения: Chord Overstreet Hold On
Hold on, I still want you Come back, I still need you Let me take your hand, I'll make it right I swear to love you all my life Hold on, I still need you
Время тянулось по-другому теперь, всё стало иным, будто весь ужас до остался лишь кошмаром, наполненным новыми людьми и совсем другими чувствами, эмоциями, даже она сама стала другой. Но она не могла вернуться к прошлой себе, слишком много случилось в этом кошмаре, слишком много новых чувств, которые перевернули ее сознание, заставляя по-другому посмотреть на себя. Всё стало другим. Даже если это был лишь кошмар. Муза не могла выходить из комнаты, она всё пыталась принять новую реальность. Мисс Даулинг вернулась, король Эраклиона и королева Луна ничего не помнили после разговора с Розалинд, та воздействовала на них особенно сильно и теперь королевские особы пытались восстановить все события с помощью директрисы. Фара старалась помогать всем, уезжая из школы на несколько дней в королевства и объясняя королям и королевам, что случилось. Сола, наставника специалистов, вернули в школу после всех выяснений и судов, он оставался за главного вместе с профессором Харви, пока мисс Даулинг была занята более политическими делами. Мир будто возвращался в свой обычный строй, казалось, одна Муза все еще стояла на месте и не могла принять происходящее. Чем сильнее Розалинд пыталась проникнуть в сознание, завладеть желаниями человека, тем меньше он помнил после того, как Муза прекратила воздействие белого тумана. Ее подруги помнили всё, но обрывками, а воспоминания были такими мутными, далекими, будто это был странный сон, от которого они проснулись. Фея разума старалась помочь им восстановить события, рассказывала, что сама знала и видела, замечая, как феи хмурились, пытаясь всё вспомнить и принять, что произошедшее не сон. Силы Музы и правда уберегли их от полного воздействия, но одновременно разум фей не мог воспринимать две силы эмпатов, из-за чего и все события были покрыты завесой, не давая разобрать, что было настоящим, а что нет. И даже слова Музы не могли быть точно гарантией, ведь им все еще виделось это непонятным сном, будто они одновременно находились в двух разных мирах, где события различались. Она снова стала главной героиней всех сплетен, ведь ее подруги, да и специалисты, которые все-таки приехали на спасательный зов Ривена, не держали всё в секрете. Все знали, Муза сделала что-то с Розалинд, освобождая их всех от влияния сумасшедшей директрисы и давая вернуться в реальность, где всё было четко и правдиво, а не как раньше. Это была еще одна причина, почему фея разума не желала лишний раз покидать их с Террой комнату. Другой причиной, которая будто резала по сердцу, был Ривен. Она не могла набраться смелости и встретиться с ним, ей казалось, что если она снова почувствует в нем настороженность, недовольство и отчужденность, то просто на месте снова рухнет и расплачется от боли. После того случая в пещере, когда он ее подхватил, она видела его лишь пару раз, сначала в госпитале, куда ее принесли, он остался, чтобы обработать раны и взять мазь, но не смотрел на нее с заботой, а лишь озадаченно хмурился и скорее спешил к остальным специалистам. Им нужно было разобраться с пещерой и убедиться, что больше Сожженных не было. Второй раз она встретила его на тренировочном поле, он снова хмурился на нее, но ничего не говорил, а ей так хотелось узнать, как он, что всё значило для него, что он помнил… Как всё теперь виделось для него, ведь она даже не могла представить, чтобы он всё забыл. И она видела, что он не забыл! Но похоже силы Музы и Розалинд совсем перепутали в его сознании всё, из-за чего он держался на расстоянии и спешил уйти или эмпатке так казалось, и он просто вел себя так же, как до сих знакомства. Пожалуй, после второго раза, когда Ривен даже не попробовал ее выслушать, а сказал, что ему надо разобраться с последствиями гениальных планов фей, и ушел, она не выдержала и заплакала, больше не ощущая той заботы и стойкой уверенности. Он и так терпеть не мог эмпатов, а теперь, наверняка, после промывки мозгов силами Розалинд и неизвестной, скорее инстинктивной, магии Музы, не хотел даже держаться рядом с феями разума! И она не знала, как могла вернуть его. — Муза, ты не можешь всё время прятаться здесь, — сказала Терра, отвлекая подругу от размышлений. Было раннее утро, Алфея начинала новый день, много занятий и предвкушение каникул волновало и занимало почти всех, из-за чего постепенно ужасные события стали забываться. Все старались вернуться к обычной жизни, принимая то, что с ними случилось и продолжая привыкать к случившемуся. Да, Розалинд всех обыграла, но Муза их спасла, теперь вернулась мисс Даулинг, Сол, и всё возвращалось к норме. Все и всё, кроме феи разума. — Я могу попытаться, — ответила эмпатка, натягивая одеяло, но Харви нагло сдернула его с нее и недовольно посмотрела на подругу. — Не ты ли ты всегда призывала всех принимать свои чувства и быть честными? Почему ты до сих пор не поговорила с ним? — напрямую спросила Терра, удивляя Музу таким напором, она не ожидала, что именно фея земли будет подталкивать ее к разговору со специалистом. И хотя с Сэмом точно всё было кончено, Муза видела, что первую неделю Терра то и дело не могла понять, как всё именно получилось и если подруга не с ее братом, то почему она не с Ривеном? Никто не мог объяснить Музе, что они помнили о ней и Ривене, у каждого было своё виденье происходящего, в основном ее смешанная с Розалинд магия давала видеть им то, что они хотели, но не менялись основные события. В конце концов, эмпатка поняла, что для всех Скай и Ривен помогали им, были всё время рядом и разбирались со всем вместе с ними. Скай и Блум сблизились за это время, их чувства были такими же реальными, как и у Музы к Ривену, но в отличие от их ситуации, наследный принц разделял чувства феи огня и прекрасно помнил всё, что было связано с Питерс. Муза же поняла, что влияние Розалинд на Ривена было сильнее, вполне вероятно, что он вообще не хотел связываться с эмпаткой и остальными феями, именно поэтому так раздражался на фею разума. А ее тянуло к нему, потому что он единственный из всех противился воздействию Розалинд, из-за чего силы Музы требовали помочь ему и хотели отвечать на сопротивления. Жаль, она не могла полностью освободить его, как Блум, может тогда у них всё было, как у феи огня и будущего короля Эраклиона. — Алло, алло, земля вызывает Музу, — снова отвлекла ее Терра, щелкая перед глазами феи разума. Муза часто заморгала, вырываясь из размышлений и удивленно смотря на подругу, которая в руках держала ее спортивную форму. — Терра, я не могу никуда идти. Я не хочу, не хочу видеть его лицо, он, как и все вы, сбит с толку и похоже ничего ко мне не чувствует, раз так и не поговорил! — с ужасом сказала эмпатка, пытаясь натянуть на себя снова одеяло, но фея земли была непреклонна. — Все справляются с правдой по-разному, я не верю, что он к тебе ничего не чувствует, просто Ривен мерзавец и дурак, вот и тупит. И у нас есть ты, которая помогает восстановить события, а у него… Только груша, наверное, — сказала Терра, кидая в подругу одежду и добавляя: — Давай, вставай, ты всегда бегала по утрам, вот самое время вернуть себе привычку, а я пойду в теплицу, увидимся на занятиях, — закончила фея земли, поправляя зеленое джинсовое платье и направляясь к выходу. — Когда ты успела стать такой командиршей, — возмутилась Муза, поморщившись на словах о груше. У нее были свои воспоминания, связанные с тренировками и особенно спортивными грушами. «Ох, выкинь это из головы», — взмолилась фея разума, все больше думая, что ей нужно либо забыть о Ривене навсегда, либо все-таки попытаться с ним поговорить. — После общения с тобой, ты меняешь людей, Муза, а еще если ты не выйдешь через десять минут, Аиша придет и обольет тебя водой, — подмигнула Терра, выбегая быстрее из комнаты, прежде чем подруга успела кинуть в нее подушку. «Может мне и правда это поможет», — подумала Муза, натягивая свою форму и завязывая высокий хвост. Утром в Алфее было тихо и пусто, все еще только начинали свой день, а занятия всегда стояли так, чтобы ученики успевали выспаться и выползти из кровати, поэтому даже на тренировочном поле специалистов почти никого не было. Светило солнце, дул легкий утренний ветер, где-то ученики уже боролись в спарринге и бились на палках, а кто-то тоже бегал, как любила это Муза. Она обычно бегала вокруг самой школы или ближе к барьеру, где никто не мог ее увидеть, но, когда они с Ривеном начали совместные тренировки, эмпатка привыкла бегать вокруг пруда специалистов. Поэтому она по привычке и без задней мысли пришла на «их» место и остановилась, осознавая, что он не придет. Муза тяжело вздохнула, ей не хотелось бегать здесь одной, ей вообще не хотелось выходить из комнаты сегодня! Заметив на площадке одиноко висящую грушу, эмпатка почувствовала к той легкую симпатию. «Она одинока, как и я», — поняла фея, подходя к снаряду и делая первый удар. Ривен учил ее нападению, иногда давая тренироваться с инвентарем, поэтому она знала, как бить и двигаться. Фея разума снова ударила, вспоминая Розалинд, вспоминая Ривена и разговоры с ним. «Еще немного, феечка, и я подумаю, что ты безответно влюбилась в меня и поэтому следишь за мной», — раздался голос специалиста в ее голове, заставляя задуматься, а тогда он уже был под ее влиянием? — Может, поэтому ты потом меня поцеловал, — разозлилась фея разума, на этот раз сильнее ударяя грушу и даже нанося следующий удар ногой. Как она теперь может знать, что было правдой, а что лишь ее силами? — Не завидовал бы я этому парню, — раздался голос за ее спиной, заставляя вздрогнуть и резко развернуться. Ривен присвистнул, замечая, как покраснели костяшки на руках феи. — Что? — не поняла она, совсем растерявшись и потерев руки, наблюдая, как он подошел к ней и осмотрел. Муза пыталась разглядеть в нем хоть какие-то признаки былых чувств, но серые глаза смотрели с серьезностью и оцениваем, будто он присматривался к ней и собирался оценить ее физические способности. — Говорю, что так ты скорее себе руку сломаешь, чем нос твоему неудачному любовнику, — спокойно сказал он, протянув ей бинт. Она удивленно посмотрела на него, пытаясь понять, о каком любовнике он говорил. — Ты что меня подслушивал?! И следил?! — вдруг разозлилась она, понимая, что последнюю фразу о поцелуе сказала вслух. Ривен снова придирчиво осмотрел ее, будто пытался оценить и что-то понять, из-за чего эмпатка снова не сдержалась: — Хватит на меня пялится или я попробую сломать нос тебе, — огрызнулась она, забирая у него резко бинт и отходя в сторону. Ривен чему-то усмехнулся, прислоняясь к груше и наблюдая, как она собирала вещи. — Какие мы дерзкие, а я думал, феечка, ты добрее, — заметил он, а его слова заставили ее остановиться и снова посмотреть на него. «Он издевается? Если издевается, то это совсем не смешно», — подумала она, чувствуя, как сила так и рвалась наружу, но она не хотела его читать, не хотела столкнуться с тем, к чему не была готова. — Похоже ты ошибся, — сказала Муза, пытаясь привести чувства в порядок и осторожно добавляя: — А что еще ты думал? — спросила она, проклиная себя за излишнюю заинтересованность в голосе. Ривен приподнял брови, уже решив, что она вот-вот уйдет. — Каким-то образом мы с тобой ладили, но похоже Розалинд неплохо меня запрограммировала, раз я смог терпеть вашу компанию, — ответил специалист, а каждое слово ударяло Музу, будто ее снова откинули на грубый и твердый камень в пещере. Она тяжело вздохнула, стараясь выдержать его взгляд и не расстраиваться так сразу. — Хорошо, что теперь не надо терпеть, — сказала эмпатка, резко разворачиваясь и уходя от него подальше, чувствуя, как слезы покатились по щекам. Она позволила себе протянуть к нему нити, почувствовать его неоднозначные чувства и непонимание происходящего. Он явно что-то помнил, что-то знал, но Розалинд и правда могла сильнее на него давить из-за излишней вспыльчивости и дерзости. «Я вернулась, но теперь ты ушел», — подумала Муза, сворачивая в сквер, где когда-то сидела с Ривеном на скамейке. Она опустилась на землю, обнимая себя и чувствуя, как все надежды медленно разрушались, а ее специалист больше не придет и не скажет, что она справится, и он будет рядом. Еще одна неделя прошла для нее, как в кошмаре, но теперь она старалась не прятаться, а смириться с новым миром вокруг. Мисс Даулинг не соврала, когда сказала, что всё будет по-другому, но она обещала помочь справиться с этим, а теперь пропадала на заседаниях с королем Эраклиона, потому что тот хотел восполнить все пробелы памяти, все-таки он пропустил многое за столько лет. Беатрикс же, как оказалось, когда спало воздействие Розалинд, была в своей камере и потеряла сознание, она до сих пор не пришла в себя, беспокоя докторов, мисс Даулинг говорила, что девушка просто не хотела возвращаться в их мир, теперь ей легче было умереть, чем почувствовать весь ужас, который заставляла ее совершать бывшая директриса. Муза даже не представляла, как сильно Розалинд могла воздействовать на фею воздуха и как у той всё перемешано в сознании. Если Беатрикс и очнется, то она уже не будет прежней, скорее всего сумасшедшей, не различая, где начинаются ее желания, а где остатки белого дыма. Даже не смотря на то, что Би пыталась несколько раз их убить, эмпатка сочувствовала ей и понимала, что если бы они раньше всё поняли о Розалинд, если бы она раньше попробовала ей противостоять, всё было бы иначе. Эти «было бы» очень раздражали фею разума, которая день ото дня размышляла о других возможных событиях. Она пыталась вернуться в школьную жизнь, снова появлялась на занятиях, ходила с подругами в столовую, старалась не обращать внимания на взгляды других учеников и главное, старалась не встречаться нигде с Ривеном. Когда она рассказала подругам об их попытке поговорить, то те явно не ожидали, что это закончится чем-то подобным. Конечно, специалист никогда не подбирал слова, но разве он не видел, как они действовали на Музу! И разве он совсем не хотел разобраться в случившемся! Кто как не Муза мог помочь ему? Но фея разума уже думала, что не могла ему помочь. По крайней мере, не сейчас, потому что воспоминания о другое Ривене, ее Ривене, были слишком свежи, как и ее душевные раны, из-за чего лучше ей было сначала справиться самой со своими проблемами, а потом… Потом если повезет, судьба снова сведет их. И хотя она надеялась на это в глубине души, на самом деле, Муза отрицала любые надежды и не верила, что что-то могло измениться. В жизни случаются чудеса, хоть и редко, да и может не все называют это чудесами, но что-то заставляет людей возвращаться друг к другу, что-то меняется и дает толчок на новые прекрасные впечатления. И хотя сначала сложно принять новую реальность, неожиданные события, все равно понимаешь, что это, чего так ждал и на что надеялся, даже если не признавался себе в этом. Муза уже отчаялась, она пыталась забыть всё, что произошло за последнее время, все-таки она всегда только и мечтала о спокойных временах, вот они наступили. И не важно, что рядом не было Ривена, как она думала, зато она почти получила всё, что хотела. Занятия с мисс Даулинг возобновились, Муза продолжала исследовать свои силы, надеясь, что однажды сможет поговорить с Ривеном и показать ему, как всё было на самом деле. Какими они были на самом деле. Она возвращалась с вечерней пробежки, теперь она снова бегала там, где раньше. Фея разума слушала музыку, отвлекаясь от окружающего мира, думая, чем займется на выходных с девочками, ей хотелось бы провести два дня в кровати и отдохнуть. За последнее время эмпатка совсем не жалела силы на учебу. Как обычно перед выходными в Алфее было тихо, ну или все собирались на очередную вечеринку. Теперь все достаточно пришли в себя, чтобы снова устраивать дикие вечеринки, которые всегда пугали Музу, она старалась их сторониться, особенно когда там был Ривен. И хотя Скай их все время убеждал, что его друг пропускает все сборища, эмпатке трудно было в это поверить. Но Ривен и правда не появлялся больше на вечеринках. Специалист знал, в нем многое изменилось, ему больше не хотелось забываться, но чего-то сильно ему не доставало, заставляя изнурять себя тренировками и пытаясь, что это. Он долго разбирался со всеми вещами, которые сотворила Розалинд, а ту злосчастную пещеру они исследовали две недели, из-за чего специалист все время возвращался мыслями к Музе. Она так и оставалась для него загадкой, а после разговора с ней он никак не мог понять, почему их ссора чувствовалась так неправильно. Да, его по какой-то причине притягивало к ней, но он никак не мог восстановить последние события. Складывалось всё, кроме Музы. В один момент они ругались, а в другой он уже целовал ее. То она говорила держаться от нее подальше, то позволяла себя обнимать и прижималась так, будто он был единственным для нее. Правда, когда она била так яростно эту грушу и явно не заботилась о руках, он почувствовал легкое беспокойство, но прогнал его, раздражая ее и забавляясь ее реакции. И все-таки он не увидел в ней чего-то особенного. Но Ривен никак не мог избавиться от мыслей о ней. Даже когда она пропала из вида, он все равно продолжал видеть эти сбивчивые неразборчивые картинки, на которых везде была Муза. Поэтому он решил не мучить себя еще больше и подкараулил ее, когда она возвращалась с пробежки. Стоило сказать, что об ее пробежках и тренировках он тоже всё знал и помнил, они тренировались вместе, но каждый раз всё путалось, не давая составить всё в один паззл. — Тебе так не терпится кому-нибудь сломать нос? — заметил Ривен, перехватывая ее руку, когда ему удалось затащить ее в тренировочных зал. Муза возмущенно на него посмотрела, резко вырывая руку из хватки и снимая наушники. «А раньше она их не носила», — осознал он, снова осматривая ее. — Я не виновата, что ты нарываешься, — бойко ответила фея разума, забавляя его и заставляя еще больше хотеть всё понять. Он сделал к ней шаг, сразу же замечая, как она отпрянула и с настороженностью посмотрела на него. — Знаешь, такое чувство, когда никак не можешь вспомнить, что хотел сказать, но все равно очень хочешь высказаться? — вдруг спросил специалист, а она непонимающе посмотрела на него. Фея разума не была готова к разговору с Ривеном, она так старательно избегала его и пыталась забыть, что теперь чувствовала себя в ловушке. В попытке сбежать от него, Муза все-таки отпустила нити, давая себе почувствовать его и чуть не задохнувшись от нахлынувших знакомых эмоций. — Ривен… — предупреждающе произнесла Муза, уже совсем отошедшая к стене и не веря смотря на него, и продолжила: — Если это какая-то шутка, то очень плохая, — заметила она, когда он подошел ближе и продолжал смотреть. Смотреть, как раньше. И чувствовала эмпатка то, что думала, потеряла навсегда. — Мне постоянно снится один и тот же сон, — начал специалист, понимая, что похоже здесь нужно больше осторожности и даже нежности, и продолжил: — Одна фея сводит меня с ума своей неопределенностью, то она есть, то ее нет, то она позволяет прикасаться к себе, то убегает, а я на нее всё время за это злюсь, а потом… — проговорил Ривен, наклоняясь к Музе и чувствуя ее сбивчивое дыхание от волнения. Фея разума почувствовала сначала его руку у себя чуть ниже ребра, а второй рукой он провел по ее скуле, спускаясь до шеи и останавливаясь так. Будто вспоминая, как всё было в первый раз. — А потом? — тихо спросила эмпатка, боясь пошевелиться и разрушить весь момент. Вдруг ей это кажется? Или снится? Но вот он слегка сжал руку на ребрах и привлек ее ближе к себе. — А потом мне приходится ее отпустить и поверить, что она вернется. Вот только после этого начинается какое-то сумасшествие, и не ясно, нужно ли всё это, — ответил он, замечая, как Муза потянулась к нему, а рукой осторожно провела до его плеча. Там, где у него совсем свежий шрам от магической молнии. — Ривен, не знаю, как тебе, но мне очень нужно, — сказала фея разума, проводя теперь рукой по его щеке и останавливаясь на губах, набираясь смелости и добавляя: — Потому что я люблю тебя, — проговорила Муза, заглядывая в его глаза и снова видя тот взгляд, который согревал, а не заставлял замерзнуть и пугал. Специалист наклонился к фее, притягивая ее к себе и, наконец, целуя, медленно и со всей нежностью, будто бы желая вспомнить всё, что было по-настоящему. И Муза не сопротивлялась, отвечая на поцелуй, прижимаясь так, как он помнил и ощущал, позволяя сжимать себя, так, будто воздуха не хватит, но ей было нужно это, почувствовать его рядом и убедиться, что это не сон. Им двоим приходилось убеждаться, что всё и правда было по-настоящему. Так, как помнили оба. — Я хотел тебе сказать, хотел тогда тебе сказать, что… Я тоже полюбил тебя, феечка, — сказал Ривен, слегка отстраняясь и чувствуя, как Муза крепко обнимала его и похоже улыбалась. Она бы расплакалась, но слезы давно закончились, а теперь ей хотелось только радоваться и остаться рядом с ним. — Долго же до тебя доходило, — рассмеялась она, целуя его в щеку и замечая его самодовольную усмешку. — Просто нужно было убедиться, что ты запала на меня первая, — пошутил в ответ он, чувствуя, как Муза слегка ударила его в грудь, и снова прижимая к себе любимую феечку. И если Муза не представляла, как мог закончится весь ужас, который преследовал их с подругами, то теперь, стоя в объятиях заносчивого и местами невыносимого специалиста, ей казалось, что все испытания меркли по сравнению с тем, что она ощущала сейчас. Потому что Ривен всегда умел заставить ее забыть обо всех ужасах и отвлечь на то, что всегда притягивало ее к нему — любовь.