Дождался ведь, гад.

Нилу, признать честно, было немного страшно. Ладно, может без немного, ему было очень страшно, потому что он понятия не имел, что произойдет дальше и как, эм, парень его парня отреагирует на него? Звучит запутанно, но на самом деле это почти не так. Ну так, совсем малость. На ровне со страхом шел интерес. Было любопытно посмотреть на реакцию Эрика, когда Ники представит ему Нила. Причем как своего парня. Типа, как можно предугадать реакцию человека, если его поставят перед фактом (а Ники так и сделает, Нил был уверен), что теперь в их отношениях будет третий человек. Причем не какой-то знакомый, а вовсе наоборот. Можно ли было сказать, что у них теперь полиаморные отношения? Нил, конечно, слышал, что такие отношения бывают, даже напротив, в некоторых странах такое поддерживалось, но он был не уверен, что у них все было так же. Вспоминалось нападение на Ники, которое успешно остановил Эндрю, чуть не избив до смерти тех парней. Нил был благодарен ему (он, на самом деле, был много за что благодарен Эндрю). Эрик разозлится? Заинтересуется? Или, может, разочаруется? Нил бы хотел думать, что из-за него отношения Ники и Эрика не разрушатся, потому что, боже, Нил не стоил Ники, и он бы не хотел, чтобы жизнь парня (Эрик — это ведь буквально жизнь Ники, поэтому да, так) разрушилась из-за такого дерьмища, как он. Нил бы просто хотел, чтобы Ники был счастлив. И неважно с кем — с ним, или с… Эриком. Он просто желает Ники настоящего счастья, а Нил, по своим предположениям, с этим словом не вязался. Особенно после всего произошедшего с ними и с Лисами как раз из-за него. Он просто хотел спокойной жизни для Лисов. Для Ники в частности. Они сами и не знали, как так получилось, что они сошлись, не говоря уже о шоке других сокомандников, которые узнали об этом совершенно случайно. Ну, старшекурсники боялись за реакцию на эти отношения от Миньярда, которого они до сих пор побаивались, несмотря на их заметно утеплившиеся отношения. Порой, они забывали, кто был такой Натаниэль Нил, в каких условиях жил, кем воспитывался и что пережил. Белым и пушистым он точно уж не был. Старшекурсники боялись за то, что Эндрю мог сделать с Нилом. И их совершенно не заботило (или они просто забыли?), что, как бы, Ники уже встречался, и до сих пор встречается, с Эриком. Нил был совершенно спокоен. Как и Эндрю, как оказалось. Не считая однажды приставленного к шее ножичка, который Нил подарил ему на один из ненавистных им обоим праздника, и вытрясенное с него обещание не причинять Ники вреда. Нил бы возразил (он, так-то, и без этого бы не сделал ничего такого, ибо уже достаточно натворил в своей жизни), но он понимал Эндрю. Как бы тот не показывал безразличие и пренебрежение к своей семье, Аарону и Ники, Нил знал, он видел своими глазами, как тот дорожит ими. Просто тот не умел этого показывать, и делал это по своему, даже если другие этого и не понимали. Нил понимал. Очень плавно Ники сглаживал углы между ними. Он перестал так сильно, как в начале, пугать Нила. Да, он побаивался его, но им нужны были хотя бы более-менее нормальные отношения, когда один не уходит из комнаты, стоит увидеть второго или когда один переводит тему, стоит кому либо начать говорить о втором. Ники больше не приставал к нему, не давил, старался сдерживать себя в присутствии Нила, чтобы последний не оборвал последнюю ниточку их… отношений? Дружеский, разумеется. Ну, по началу, по крайней мере. Спустя долгое время, очень долгое время, когда их проблемы (что еще мягко сказано), были улажены, Ники подошел к Нилу, и, не переступая черту, сказал, что готов ждать его, Нила, столько, сколько потребуется. Нил тогда не понял его, но буквально выплюнул, что тот не дождется. Теперь он понимал, что Ники тогда имел в виду. Дождался ведь, гад. Наверное, именно поэтому Нил сейчас стоит где-то в глуши, куда его привез Ники. Или, точнее, там, куда их позвал Эрик. Собственно говоря, звал он лишь Ники, и говорил, чтобы тот брал с собой друзей, если хочет, но о пополнении в их дуэте Ники ничего не рассказывал, раз тот ничего не спрашивал. Или, по крайней мере, так думал Нил. Он краем уха слушал их разговоры, наслаждаясь радостным щебетанием Ники, потому что предпочитал находиться неподалеку от парня, на что Аарон всегда кривился, уходя в сторону Кевина и прижимаясь к нему чуть ближе, чем положено друзьям. Нил закатывал глаза, и мысленно благодарил Бога, что Ники пока что не заметил этого, иначе подкалываний и визгов можно было ожидать на долго. И все же, он был немного рад, что у таких людей, как Аарон и Кевин, наладилась жизнь и они нашли друг друга. Такое вслух он не признает никогда. Огромный дом, особняк, простирался посреди обширного поля. Вокруг не было ни людей, ни машин. Пусто. Они были где-то далеко от города и любых признаков жизни, если так можно сказать. Тишина действовала, как бальзам на душу. Нил знал, что это из-за того, что в такой абсолютной тишине он мог слышать людей шорох, и в случае опасности защитить Ники. Ничего не мешало бы вычислить врага по той же веточке или листочку, выдавших врага. Нил подсознательно сравнивал этот дом с тем, что смутно помнил из далекого детства. Прошло слишком много времени, и от того особняка осталось лишь непонятное пятно, совершенно не откликающееся в груди. Лишь безразличие. В такие моменты он был даже благодарен своей памяти, в отличие от Эндрю, который запоминал мельчайшие детали без своего желания. Заходить было боязливо. Ники знал это, понимающе стоя рядом, готовый в любую секунду поддержать Нила. Как духовно, так и физически. Нил не знал Эрика слишком хорошо, как, например, Ники, потому что видел лишь мельком, по скайпу, когда Ники по вечерам обсуждал их прошедший день. Парень часто говорил Нилу, что выйдет замуж за Эрика, совершенно не стесняясь того, что говорит это он, как бы, своему парню. Нил слабо верил, но кивал, соглашаясь, от чего Ники мгновенно начинал светиться и с визгом лезть к нему обниматься. Впрочем, привыкший к этому Нил не сопротивлялся и действия его парня откликались теплом в груди. Нил до сих пор помнил, как Ники описывал Эрика: «Эрик — само совершенство. Он ярый поклонник движухи под открытым небом типа скалолазания, походов в лес, катания на горных велосипедах — короче, всей этой байды с комарами и свежим воздухом. Но боже мой, Нил, видел бы ты его тело! Он весь такой — крепкий, жесткий, сплошь острые углы. Он сильнее меня, и мне это нравится. Он научил меня верить в себя. Показал, как привести веру в гармонию с сексуальностью, возвратил мне желание жить. Ну да, звучит напыщенно, но Эрик спас меня» Нил не знал Эрика, но был благодарен парню за то, что тот был с Ники все это время и за то, что тот подарил ему любовь и веру в себя. Помог, когда Нил этого сделать не смог. В представлении Нила Эрик был в меру крупным и мускулистым мужчиной, чем-то напоминающий Кевина; лет тридцати пяти; со смуглой кожей, не такой, как у Ники, но точно темнее, чем у самого Нила; и с собранным в хвостик светло-коричневым волосом, так похожим на цвет любимого мороженого Эндрю (и нет, не спрашивайте, откуда он это знает). Грозным и крупным мужчиной. Так что он определенно пугал его. И да, он знал, что Эрику точно не столько лет, потому что мужчина был старше Ники всего на несколько лет, кажется, на года четыре. Но воображение — штука такая, как напредставляешь, так дурно становится. (Может, то опасное время и прошло, но воспоминания остались. Ники это знал, поэтому терпеливо успокаивал Нила, когда тот вскакивал ночью от кошмара, судорожно пытаясь вдохнуть спасительный воздух, или начиная метаться по комнате, подгоняемый голосом матери, который повторял, что ему нужно бежать, и бежать, бежатьбежатьбежать, не привязываться ни к кому и не останавливаться ни за что. Ники был рядом, поддерживал, подставлял свое плече, будто собирался быть личной жилеткой для слез Нила, которые он старался не выпускать. Признак слабости, повторял голос матери. Ники терпел, когда Нил с затуманенным взглядом мог на автомате ударить его, не понимая того, кто перед ним стоит. А на следующий день на месте удара точно появлялся синяк. Ники прошел через много трудностей с Нилом, и не собирался бросать его. Он сидел, слушал, поддерживал и дарил необходимое тепло Нилу, когда ему казалось, что жизнь — это полное дерьмо, хотя так оно и было. По крайней мере, полное дерьмо стало обычным дерьмом, а это уже было хорошим знаком. Нил был у Ники, а Ники — у Нила. Еще, где-то там, далеко от них, был Эрик) Нил вполне осознано ближе подошел к Ники, почти соприкасаясь плечами, ища поддержки. Он вздрогнул, когда на его плечи опустилась модненькая кофта, о которой Ники прожужжал ему все уши. Нил сильнее сжал протянутую ладонь, наверняка больно впиваясь ногтями в нежную кожу ладони. Ники даже не морщился, лишь ободряюще улыбнулся, и терпеливо ждал. Ждал ждал ждал ждал и ждал Нил запоздало понял, что ему начинает не хватать воздуха. Но это было лишь от того, что ему все еще были непривычны такие чувства. Никто и никогда не выражал ему поддержку, как Ники, никто и никогда не терпел его так долго, как Ники. Никто и никогда не был таким, как Ники. Нил глубоко вздохнул, сосредотачиваясь на тепле в районе плеч, где они все еще соприкасались и на сцепленных ладонях, пока Ники стоял рядом с ним и всем своим видом так и говорил «Я здесь. Я рядом. Все хорошо.« Нил решительным взглядом упился в крыльцо загородного дома Эрика. Не давая себе времени передумать, он кивнул, намекая, что готов, и Ники засиял, как чертово солнышко, его личное солнышко (с которым, вероятнее, придется поделиться, но оно никогда и не принадлежало целиком и полностью ему), хотя старался этого не показывать. Не расцепляя ладоней, хотя Нил и хотел это сделать, опасаясь скорой реакции Эрика, парни небольшими шажками двинулись к входной двери. Резко распахнувшись, этим самым заставив неподготовленного Нила вздрогнуть, дверь не скрыла Эрика. Ники с радостным визгом бросился вперед. И, если бы не ситуация, Нил бы с разочарованием подумал о том, что его ладони стало холоднее, чем тогда, когда они держались за руки. Нил вытер резко вспотевшие от волнения руки и посмотрел на Эрика. Перед ним стоял мужчина, выглядевший старше их, как, впрочем, и являлся. И если в представлении Нила он был лет тридцати пяти, то сейчас он видел, что немного ошибался. В домашней одежде Эрик выглядел не так грозно, как он бы выглядел в праздничной или какой-либо другой, Нил был в этом уверен. Запятнанная в, кажется, кофе футболка облегала плечи мужчины, и Нил видел, как там перекатывали мышцы (кажется, Ники говорил, что Эрик не занимается спортом?), а темные мешковатые штаны так и норовились слезть, что не шло в контраст с малым размером футболки. Он выглядел не так пугающе, как Нил себе представлял, но все равно недостаточно комфортно, как и всегда при первой встрече с незнакомцами. Мужчина точно заметил Нила, как и их ранее переплетенные руки, но Ники подбежал к нему быстрее, чем тот успел что-либо сказать. Эрик осторожно прижимал к себе Ники, словно тот был хрустальным, несмотря на их одинаковый рост, по сравнению с которыми Нил едва был бы выше их подбородка. Нил определенно чувствовал себя неловко, потому что ему казалось, что здесь ему не место. Не там, где они с нежностью прижимались друг к другу, обцеловывая лица друг друга и говоря, как скучали. Но Ники выглядел слишком счастливым, каким Нил не видел его рядом с собой. О, он старался успокоить себя тем, что Ники давно не видел Эрика, а Нил находился с ним рядом постоянно. Несмотря на это, навязчивые мысли продолжали лезть в его голову: а вдруг теперь он не нужен Ники? у Ники есть Эрик. Его бросят? Ники так поступит? Он лишний? Он мешается? Может уйти? А Вдруг… Нил отчаянно зажмурился и почувствовал, как в носу немного защипало. То, что он находился здесь — казалось неправильным и слишком личным для него. Но Ники так долго этого ждал и Нил не мог испортить такую долгожданную встречу своими проблемами. Я в порядке, повторил Нил и опустил взгляд в землю, старательно разглядывая маленькие камешки. Он обнял плечи, внутренне сжимаясь от того, что хотел бы, чтобы это были не его руки, а Ники. Голос Эрика звучал грубо и накурено, чем-то напоминая Эндрю, и Нил ни за что бы не признался, что именно такой голос ему нравится: — А это… Нил, кажется? За размышлениями Нил не заметил, как парни закончили обмен нежностями и Эрик стоял уже на расстоянии вытянутой руки, слегка хмурясь от, Нил не хотел давать себе ложной надежды, беспокойства, пока Ники стоял уже рядом с Нилом, и слегка сжимал плечо в знак поддержки, успокаивающе поглаживая. У Нила пересохли губы, и будто пропал голос, поэтому он не мог выдать не звука, пока на него смотрели ясные, светлые глаза мужчины. Сначала ему показалось, что они напоминали ему коньяк, который так любил Кевин, и лишь потом, запоздало, понял и вздрогнул. Они одновременно и напоминали ему свои собственные, и были совершенной противоположностью. Летнее небо, хрустально чистый рудник, васильки в саду, размытая вода по берегу. Нил тонул в глазах Эрика так же, как и в глазах Ники когда-то. — Верно, Нил. Он мой парень! Наш! Ники обворожительно улыбнулся. Пелена с глаз спала и на смену вороху чувств пришел страх. Было не время думать о… таком странном. Поэтому Нил просто отбросил все лишнее, сосредотачиваясь на происходящем. Честно, Нилу иногда хотелось дать Ники подзатыльник за некоторые его действия. Например, как сейчас. Кто так представляет своему будущему мужу своего парня? А вдруг он против? Разозлится и вдруг ударит, как это делали… Нил постарался об этом не думать, потому что такие мысли начинали душить и образовывать тугой узел в животе. На удивление Нила, Эрик лишь удовлетворенно кивнул, внешне совсем не удивившись. И Нил понял, что он, похоже, все-таки пропустил тот момент, когда Ники успел рассказать Эрику о том, что теперь они будут не только вдвоем. Триада, всплыло в голове, из диады в триаду. Ситуация принесла и облегчение и тяжесть, собирая в груди ком не вырвавшихся чувств и эмоций, которые Нил запихал подальше, в самый уголок его души, где они не смогли бы достать и помешать дорогим ему людям. Кажется, он напоминает себе одного человека, только вот они поменялись местами. Нил запихал всё в глотку, и неуверенно пожал протянутую руку. Мужчина широко улыбнулся, с энергичностью отвечая на рукопожатие. Кажется, кто-то перенял некоторые особенности от Ники. Или наоборот. Нил с запозданием понял, что засмотрелся на губы Эрика, что сложились в искренней, теплой улыбки. Слишком похоже на Ники. Это отдалось резким уколом в груди. — Добро пожаловать, — Эрик опустил его ладонь, спрятав ее в кармане своих штанов, и Нилу показалось, что стало холоднее. — Ники много мне о тебе рассказывал, — и, видя открывающийся рот парня, перебил, будто зная, о чем Нил думал до этого, — я не против тебя. Нам просто нужно узнать друг друга по лучше. Я, признаю, был удивлен, когда Ники старался мне рассказать о тебе, — мужчина смущено улыбнулся, и почесал затылок. Но после замахал руками, видя еще большую неуверенность парня после его слов: — Нет, нет, нет! В смысле, Ники был так взволнован, что я тоже невольно начал переживать. Но, как оказалось, все было… куда проще, чем на первые взгляд. Нил сдержал при себе слова, что это, черт возьми, не так уж то и просто и вместо этого неуверенно сказал: — Я… я надеюсь узнать вас, — Эрик поправил его, — тебя получше. Я, я, наверное- Ники приобнял его и шепнул на ухо, что тот может не продолжать и они поймут. Нил с облегчением и благодарностью кивнул, избегая взгляда мужчины. — Что ж, добро пожаловать, Нил! Нил молча кивнул, надеясь все же поладить с Эриком. Они теперь вроде как… пара? Типа встречаются? Наверное. Эрик не выглядел тем, кто был бы против этого, а Ники сам убеждал Нила в том, что вскоре тот полюбит Нила так же, как и сам Ники (почему-то он сразу исключил вариант, что Нил может быть лишним и не нужен Эрику ни к чертям. Или, возможно, просто не хотел ранить Нила). Нил в этом сомневался, потому что буквально вылез из ниоткуда для Эрика, и все это выглядело чертовски подозрительно и грубо. Он ожидал какого-то подвоха. Пока что все шло слишком… тихо. Подвох номер один, всплывающий в голове: Ники он теперь не нужен, а для Эрика он чужак, и, следовательно, ему он тоже не нужен. Почему же так больно в груди? Нил отодвинул в сторону образ Эрика, что выглядел для него не подозрительно и немного внушал доверия, тепло улыбаясь, с прищуром его оглядывая и слегка приобнимая за плечи. Эрик не внушал дискомфорта. Нил почувствовал, как в его сердце пробиваются первые ростки симпатии. *** Нил думал о том, что, возможно, Ники и Эрик захотят спать вместе. Ну, то есть только вдвоем. И за оставшийся день он успел с этим смириться, хотя они даже не говорили об этом, как впрочем и с тем, что он, возможно, был лишним. Поэтому, когда Ники просил лечь Нила вместе с ним и Эриком, упомянув, что последний не против, Нил удивился. Хотя, скорее, Эрик просто не мог сопротивляться Ники так же, как и сам Нил. Опасения на счет Эрика немного спали, потому что Ники доверял ему, а Нил доверял Ники, и даже если он не до конца поверил Эрику, то просто запихнул себе куда дальше в зад опасения, потому что… потому. Не до конца, а лишь чуть-чуть, ведь мало ли какими людьми могут быть по натуре. Спать он, кстати, все же отказался. Ему был интересен Эрик, Нил это признал. Эрик был отличным собеседником, и Нил даже втянулся в разговор, пока Ники, незаметно для двух разговаривающих людей, счастливо улыбался от того, что оба парни, кажется, подружились. Эрик также был достаточно… красив. Сексуален. Нил поймал себя на том, что засмотрелся на обнаженную грудь Эрика, когда тот выходил из ванной. Он смутился, стараясь не подавать виду, а Эрик усмехнулся. Это было странно. Нил не хотел этого. Точнее, хотел, чтобы он вписался в их дуэт, но не хотел, чтобы, когда его бросят, ему было больно. Именно поэтому он старался несколько дней, пока они провели у Эрика, не смотреть на парня, как на… парня. Звучит странно. В любом случае, он только пытался, потому что первые пару дней у него это отлично получалось, а остальные — нет. Эрик притягивал. Эрик завлекал. Он будоражил. Нил привык, что встает раньше ребят, в то время, пока они дрыхнут еще несколько часов. Он может спокойно наслаждаться тишиной. Правда, прерываемой храпом Ники и бормотаниями Кевина об экси. Как неудивительно. Иногда к нему присоединялся Эндрю, и Нил давал ему заранее подготовленную кружку отвратительно приторного кофе, пока Эндрю смотрел на него с прикрытой, но вполне видной для Нила благодарностью. Они могли сесть у окна, или на улице, на бордюре, и вместе смотреть, как просыпался мир. Эта обстановка никогда не была интимной для них обоих, как многие могли бы указать. Их нельзя было считать просто друзьями, они были кем-то большим и меньшим одновременно, но и точно не любовниками. Им не нужны были такие отношениями с друг другом. Еще и вспоминалось то, что Эндрю встречается с двумя другими оболтусами, которых, как выразился сам Эндрю, хватало ему по горло. Говорил он это с теплотой, какой позволял видеть лишь своей семье, и слегка улыбаясь. Нил сам прикрывал глаза, скрывая собственную улыбку за кружкой. Эндрю заслужил быть счастливым. В-общем, утро Нил считал самым прекрасным временем суток, когда многие могли раскрыть собственные маски, обнажая истинное лицо. И встречал он его в большинстве случаев один. Именно поэтому он удивился, когда увидел Эрика на кухне на их второй день пребывания у парня. Тогда Эрик выглядел прекрасно. Заспавшийся, с растрепанной прической, мягкой улыбкой и такой расслабленный, в домашней одежде. Его нисколько не пугал Нил, когда он появился на кухне. Эрик лишь протянул кружку с идущим от нее паром. Ничего не говорил, ничего не указывал, никак не комментировал. Нил был благодарен за это, потому что утром хотелось именно тишины. Эрик был чуть похож на Эндрю. Из-за этого или же нет, Нил не знал, но Эрик внушал спокойствие. Эрик улегся головой на столешницу, упираясь щекой в твердую поверхность, а руки убрал в карманы. Скорее всего, стараясь согреть их. Обычно Ники так лежал, когда отрубался после очередных пьянок. Нил вглядывался в Эрика, отмечая отличия и сходства двух парней. Ники и Эрик были одного роста, несмотря на различие в несколько лет; Эрик выглядел шире в плечах и мускулистее, в отличие от Ники, который отдавал предпочтение ногам; у Эрика волосы были на тон темнее, чем у Ники, в противовес оттенкам их кожи; у Ники волосы были короче, чем у Эрика, который мог похвастаться доходившими до плеч серебристыми локонами; Эрик дышал бесшумно, ничего не бормоча, лишь изредка шевелясь, в отличие от того же Ники, который даже во сне мог совершить тысячу подрагиваний и бормотать без умолка что-то на своем языке. Эрик одновременно и походил на Ники и полностью отличался от него. Нил испугался, когда понял, что слишком долго пялился на Эрика, заснувшего за кухонным столом и того, что парень напомнил ему Ники. Бежать. Ему хотелось просто сбежать. *** Нил, возможно, смирился с тем, что, кажется, он что-то начал испытывать к Эрику. Тот влек его, затягивал в свою паутину, не давая выбраться. Эрик был везде. На улице, когда Нил вышел покурить на крыльце. На кухне, когда Нил шёл пить чай. В зале, с приставкой, когда Нил искал Ники. В ванной, когда Нил зашел туда совершенно случайно. Рядом с Ники, когда Нил подходил к нему. Везде. Самое страшное, что Нил к нему привык. Ему было странно делать что-либо, когда в поле его зрения не было знакомой макушки, или голубых глаз, с любопытством наблюдающих за ним. Как-то непривычно. Эрик, кажется, тоже к нему привык, потому что выглядел гораздо лучше их первой встречи. Он слегка приобнимал Нила за плечи, когда видел. Не переходил черту, но на месте касания словно отдавало зарядом. И да, прежде чем обнять его в первый раз он спросил разрешения. Он был первым человеком, сделавшим это. Получив разрешение, он так крепко обнял Нила, что тому казалось, будто его кости сейчас сломаются. Обнимая Нила, Эрик шепотом повторял "спасибо". Стало привычно сидеть вместе у телевизора вечером. Ники — на диване, Эрик рядом с ним, а Нил — на полу, между ними двумя, пока парни перебирали пальцами его рыжие локоны, что приносило удовольствие. Нил помнил, как он случайно прижался к Эрику ночью. Да, после нескольких дней отказов он все же согласился. Было слегка.. одиноко, по правде. Тогда, видимо, Ники встал, поэтому середина между ним и Эриком была пуста. Ники обычно обнимал его, прижимая к себе и Нил оказывался оплетен всеми конечностями, лишенный возможности двигаться. Это выходило трудно ещё и учитывая то, что он был значительно меньше Ники. Видимо, почувствовав потерю тепла, Нил перекатился к Эрику, прижавшись к нему; или Эрик, не почувствовав того, кого можно обнять, подсознательно прижал его к себе. Нил не знал. Но факт того, что он проснулся на следующее утро, чувствуя тепло, но ясно видя перед собой спину не Ники, а Эрика, заставил Нила смутиться. Эрик ничего не узнал, а Нил чувствовал смущение и подозрительную улыбку Ники весь оставшийся день. Разумеется тот увидел их вместе. Возможно, Нил… Нил бы хотел повторить такое еще раз, но он никогда в этом не признается. Не в слух уж точно, и не им. (Правда, Нил и не знал, что Эрик поступил весьма обдуманно и сознательно, прижимая его к себе. Он не спал пол ночи, обнимая хрупкое тело, думая о том, что он бы хотел, чтобы всегда такое было: прижимать к себе своих парней. Нил, возможно, не видел или не хотел замечать нежных взглядов на себя от Эрика, но Ники все видел. Может, Нил и появился в жизни Эрика неожиданно, но он не испытывал к Нилу ненависти, и принял его. Ведь Ники его любил, и, кажется, теперь не только он.) Эрик принял Нила, но последний об этом не знал. Нил принял Эрика, думая, что все невзаимно. От недоступного для Нила будущего ему становилось больно. Он одновременно был счастлив и разбит. Он наслаждался моментами, проведенными с ними. Но... он не нужен Эрику и Ники. Он будет лишь мешать. Он третий лишний. Балласт. Все еще хотелось бежать. *** Да, они уже делили одну постель вместе. Нил обычно ложился позднее парней. Ждал, пока дыхание обоих выровняется, а потом ложился с краю (что, впрочем не мешало Ники как-то перевернуть Нила к середине и лишить возможности двигаться), рядом с Ники, прислушиваясь к окружающим звукам. Было спокойнее, когда он знал, что единственный, кто не спит — это он сам. Подсознательно становилось слегка не по себе, когда просыпался Эрик. Нил обычно притворялся спящим, но он чувствовал, как парень по долгу его рассматривает. Однажды он почувствовал прикосновение чего-то мягкого у виска. Не было испуга, было лишь колотящееся сердце и мысль о том, что, кажется, все хорошо. Было приятно. Сегодня они снова спали вместе. Но ложиться никто пока не собирался. Нила клонило в сон, наверняка из-за его ночных размышлений; Эрик ушел в другую комнату, как он сказал по работе, перед этим чмокнув Ники в губы; а сам Ники скрылся за дверью ванной комнаты. Это было такое искушение — заснуть. Нил секунду поколебался, прежде чем плюхнуться на кровать, закрывая глаза. Тихое тикание часов, легкое дуновение ветра и звук ударяющихся капель о стекло — все это успокаивало. Нил знал, что где-то там, недалеко от него, в кресле расположился Ники, уже вышедший из душа, который переписывался с кем-то из ребят. А Эрик был где-то… там. Наверняка его сморило, поэтому он не заметил, как кто-то подошел к нему. Нил почувствовал, как теплая ладонь погладила его по щеке, проходясь по шраму, по губам, и снова, снова и снова. Так гладил Ники. Мягко, успокаивающе, неторопливо. И лишь потом Нил понял, что да, это может и было приятно, но ладонь была не такой гладкой, как у Ники, а мозолистой, длинные ногти слегка царапали кожу, но у Ники не было ногтей. Всплыло воспоминание. У Ромеро тоже были мозолистые ладони, а у Лолы длинные красные ногти. Нил вскочил, отталкивая ладонь и ее обладателя. Кажется, краем сознания, он слышал, как кто-то издал болезненный стон, и звук разбившегося стекла. Он оттолкнул Лолу настолько сильно?.. Нил отскочил, запутался в одеяле и рухнул на пол, теперь уже сам издав от стон. Мягкая постель?.. «Не закрывай глаза, если нет необходимости» — Нил вспомнил это и резко распахнул глаза, стараясь сфокусировать картинку. Он не в машине с Лолой. Все было как обычно, не считая скрючившегося на полу Эрика, который согнулся пополам, разбитого стекла на полу и растекшейся жидкости. На автомате Нил стал искать взглядом Ники и начал беспокоиться, не увидев его нигде рядом. А вдруг с ним что-то случилось? На него снова охота? Его нашли люди отца? Они забрали у него самое дорогое — Ники? А Эрик? Почему он вообще его… Только потом он вспомнил, где они находятся. Ники. Поездка. Особняк. Эрик. Эрик? Когда он стал приписывать его к тому, о ком он беспокоится и к тому, кого он помнит в моменты паники? Пелена перед глазами пропала, и Нил почувствовал, как у него дрожат руки, которыми он крепко сжал простыни, а плотно стиснутая челюсть немного побаливала от напряжения. Взгляд зацепился за Эрика. — Я… — Нил видел, как парень держится за живот и жмурится. Уголки губ были опущены вниз, а брови подрагивали, лицо Эрика становилось то хмурым, то спокойным и он глубоко дышал через рот. Нил видел, как Эрику больно. Это он причинил ему боль. Это он виноват. В горле встал комок. Снова он все испортил. — Все… в порядке, — привычная для Нила фраза отдалась в голове вспышкой гнева, ведь все не было в порядке. Не с Эриком точно, — Я в порядке, — повторил парень, словно пытаясь сам в это поверить, и увереннее улыбнулся. Видя неподвижность Нила, Эрик поднял руки вверх, пытаясь показать, что с ним действительно все в норме. На секунду его улыбка дрогнула, и глаза выдали все. Нил умел читать людей, и видел, что Эрику больно, но тот старался. Ради чего? Ради Ники? Ради себя? Ради… него, Нила? С чего бы это? Хлопок двери отвлек Нила и он посмотрел на Ники. Видимо, он вышел, когда Нил заснул. Его лицо было измазано в какой-то белой дряни, которую Ники называл увлажняющей маской, волосы взъерошены, а лицо выражало испуг. — Что… что случилось?! Я услышал грохот и… вы, нормально? С вами все нормально? Боже… Вы… Ники, запинаясь в словах так же, как и в своих ногах, подошел к Эрику, сидящему на полу. Он виноват. Это все его вина. Он снова все испортил. Теперь ему здесь не будут рады. Его прогонят. Если бы Нил не перепутал Эрика с Ники, то ничего бы не случилось. Эрик бы не пострадал. Это целиком и полностью его вина. — Извините… Взгляд обоих метнулся к нему. Нил облизнул пересохшие губы, смотря в пол. Он боялся увидеть в их глазах осуждение и… ненависть. В глазах Ники, который стал ему дорог. И… в глазах Эрика. Страшно. Он повторил: — Извините… Помоги Эрику! Последнее Нил сказал громче, что слышалось почти как крик в тишине, окутавшей комнату. Бежать. Ему отчаянно хотелось сбежать. Бежать, подгоняемый адреналином. Бежать так, словно за ним гонится стая бешеных собак. Бежать так, чтобы после этого марафона он не чувствовал ног. Не чувствовал ничего. В том числе и вину, в которой он полностью утопал. Ему нужен свежий воздух. Передышка. Ему нужно отвлечься. Сбежать. — Нил… Нил в последний раз бросил извинение, все так же смотря в пол, и вскочил, хватая с полки кофту и тут же понесся по лестнице вниз, слыша свое имя в догонку. Кажется, Эрик тоже его звал. Громко хлопнувшая дверь стала ответом. Парни переглянулись, не зная, что теперь делать. Ники знал, что иногда Нилу нужна передышка, тем более сейчас. Он имел в виду не именно данный момент, а сейчас, когда они приехали в Эрику. Оставался лишь вопрос, когда тот сорвется. Он надеялся, что сможет помочь Нилу в этот момент, но тот, как всегда, закрылся ото всех. Но Ники подождет. Как тогда. Ники дождется Нила. Как и Эрик. Они готовы ждать столько, сколько потребуется. ***