Букет из луизеаний

Он не знал, как это произошло и что послужило тем самым звоночком, ведь всё это казалось до омерзительности иррациональным. Всего одна встреча, только страх и противный паразит, от которого Джотаро благополучно избавил. Это приключение должно было послужить ему уроком, чтобы он смог научиться держаться и не застывать на месте от страха. Какёин просто хотел стать сильнее… Рассматривая нежное голубое небо и наслаждаясь путешествием, Какёину резко поплохело. Как будто его горлом начали точить ножи, боль была неимоверная, и он сразу же ринулся к краю палубы, откашливая в глубокое море что-то вязкое — сгустки крови вперемешку с лепестками луизеаний. Его любимые цветы… Прекрасная нежная сакура с шелковистыми лепестками, но сейчас она приносила неимоверную боль, заставляя свою жертву задыхаться… Парни быстро подбежали к Какёину, сильно беспокоясь за приятеля. В тот день они узнали о слабости над такой глупой, но страшной болезнью… Как стенд, который никогда не победить… Как бы Нориаки не доверял друзьям, он не осмелился рассказать о своей влюблённости. Да и что говорить, это же несусветный бред! Влюбиться в своего злейшего врага, к которому они все, между прочим, и направляются. Какёин в любом случае умрёт… Либо победит Дио и разорвёт его на части, высосав всю кровь до каждой капли, либо же Дио проиграет, а значит Какёин последует за ним. Но друзьям об этом знать необязательно. Причин Какёин не знал. Что могло привлечь его в том, кого он до онемения испугался, кому прямо сейчас плывёт сносить смазливое ебало? Какёин не знал… При первой встречи, когда Дио затуманил разум Нориаки своим паразитом, Какёин сильно его испугался. От мужчины веяло до жути страшной и угнетающей аурой, от которой волосы вставали дыбом, тело словно тяжелело и тянулось вниз… В тот момент Нориаки молился, чтобы выжить, за что одновременно проклинал себя. Он рассматривал тело страшного человека, и вместе со страхом начал восхищаться его эстетикой и силой… Когда человек способен одной лишь аурой уничтожить, он неимоверно силён. И это в Дио очень привлекало. А потом в один момент Дио резко оказался сзади, так сладко, словно ребёнку шепча в самое ухо: — Какёин… — Нориаки дёрнулся от страха и снова застыл на месте. По коже прошлась череда мурашек, — Бояться нечего… Эти слова ударили по разуму парня словно камнем по голове. Как будто тяжесть начала отпускать, становилось немного легче, но это очень пугало. Поверить самому Дио Брандо, что бояться нечего? Как-то сомнительно… — Давай дружить, — после этих слов груз с плеч резко спал и стало легче дышать. Аура перестала так пугать, и кажется, даже начала притягивать, хоть Нориаки и проклинал себя в ту же секунду за такие ощущения, словно самого настоящего труса. Цель была лишь в желании жить, и в тот момент, находясь на той самой грани, Какёин поступился своей гордостью, за что в лоб ему прелетел треклятый паразит, а что было дальше… Помнится плохо. О своей влюблённости Нориаки догадался уже в путешествии, постоянно думая над этим. Перед вылетом, у него был первый приступ, который он поторопился спрятать от приятелей. Страхом в тот момент накрыло не меньше встречи с Дио. Кто… В кого он мог влюбиться? Он никогда ни с кем не общался, у него не было подружек, да и никто его в принципе не привлекал, он всегда был одиночкой. Кто же…? Может Джотаро? Он спас от паразита как-никак. Нет, точно не Джотаро… Думая о нём Какёин ничего не чувствовал. Тогда мысли через тонкую лазейку в лице паразита подвели к виновнику вишнёвого листопада — Дио. Стоило в мыслях только сказать его имя, как Нориаки резко передёрнуло, словно электрическим разрядом. Он не видел, но щёки явно покраснели и дыхание участилось. В голове представлялась их первая встреча, то самое нашёптывание на ухо и его статное тело с золотистыми развивающимися гнетущей атмосферой волосами. Хищный взгляд, которым восставший из мёртвых прожигал Нориаки, низкий успокаивающий голос. Страх… И этот страх казался приятным, словно во сне. Хотелось ощутить его ещё раз. Но разум быстро вернулся к Какёину и он трезво сказал себе: Это бред. В голову пришла мысль о Холи Куджо — матери Джотаро. Та самая, из-за которой и приходится отправляться в путешествие. Она казалась очень милой и заботливой, почему-то было страшно её потерять, хоть и знакомы они были почти ничего. Холи была неимоверной красавицей и Какёин искренне не понимал такого хладнокровного отношения Джотаро к своей матери. Нориаки решил, что влюбился в маму своего нового приятеля, но увы, подойдя к ней, ничего не произошло… Говорят, что чем ближе ты к объекту своей любви, тем сильнее и чаще случаются приступы, а стоит прикоснуться или утонуть в объятиях этого человека, как мир в миг замолкает и в душе воцаряется покой. Время словно останавливается и ты чувствуешь разливающееся по всему телу тепло. Но с Холи такого не произошло… Горло продолжало ныть.

***

— Дио… Задумавшись в самолёте, Какёин на автомате произнёс это имя. Он всё обдумывал… Обдумывал цель их полёта в Египет, обдумывал свои личные цели по поводу одоления страха, обдумывал… И все мысли беспрекословно вели к одному, лишь одному виновнику сия торжества. «Дио Брандо? Нет, нет, нет, только не он. Ни за что и никогда. Он враг, он хуже врага, он будет мёртв… Будет мёртв он… А значит придётся и со своей жизнью распрощаться, так уж устроена эта треклятая болезнь…» И смерть очень пугала. От внутренней истерики скрипели зубы, тело в судороге тряслось. Дио Брандо, да, это он, сомнений быть не может. Как бы Нориаки не старался отрицать, в голове всё ещё плавали кадры с их первой встречей и что-то внутри ныло от неистового желания поскорее встретиться с ним. Встретиться, ощутить тот самый страх, холодный такой, но окрыляющий, а потом хорошенько так вмазать этому мудаку. Приступы случались и позже. В том самом китайском ресторане, в пустыне пару раз и во время исследования в больнице, но увы, даже фонд Спидвагона не был в силах помочь. От ханахаки было лишь одно лекарство, а в случае с Дио даже мысли о лекарстве улетучивались в пучину небытия. Ну невозможно, просто невозможно, даже думать глупо и абсурдно, что Дио сможет посмотреть на Какёина хотя бы как на человека. Для него он просто пища, как зерно для мышки. А значит выжить не удастся…

***

Под самый конец их приключения… Уже находясь так близко к своей цели Какёин забылся в своих чувствах… Просто принял свою участь и стал восхищаться человеком, к которому направляется. От каждого метра, пододвигающего его к краю, к Дио Брандо, мир туманился и мания с дикой скоростью росла. Мысли путались и сложно было понять, кто такой Дио, для чего они к нему направляются и враг ли он. Треклятая болезнь буквально читерила, внедряя в разум Нориаки совсем не то, что надо. Болезнь едко навязывала, что Дио союзник, что он- — Эй, Какёин, — в голову прилетел подзатыльник от Джотаро, — Не витай в облаках. Мы совсем рядом, сосредоточься. Ребята помогали поддерживать разум в более-менее стабильном состоянии. Дио враг, его нужно убить. От этой безысходности хотелось рыдать, две стороны делили Какёина на части, а он не мог определиться. Он не понимал, кто врёт, а кто говорит правду. А если болезнь так туманит рассудок сейчас, то что будет, когда они наконец встретятся и посмотрят друг другу в глаза? А почувствует ли Дио что-нибудь? А если нет, то хладнокровно убьёт? Наверное так будет лучше…

***

В тот день, в ту секунду, когда они загнали Дио Брандо в угол, собираясь атаковать, Какёин вступил в бой, готовый проиграть в любую секунду. Он не боялся смерти. Не сейчас, не когда перед ним стоит тот, кому он готов свою жизнь отдать. Сейчас Дио выглядел обворожительно и так же страшно, как и хотел Нориаки. Атмосфера стала ещё сильнее угнетать, и Какёин был готов выть от этой превосходности. Тяжесть, что снова упала на его плечи, была такой желанной, и хотелось снова услышать его приятный голос… — Какёин, — на этот раз Дио звучал громко, в полный голос. Нориаки дёрнулся. Он не боялся, мог спокойно двигаться, но не хотелось… Голос Дио раздался эхом по всему телу и заставил вздрогнуть и посмотреть на врага, — Ты ведь не боишься меня, так чего застыл на месте? Не собираешься атаковать? — слова звучали насмешливо, как-то свысока, но Нориаки это устраивало, и даже более, это очень возбуждало. Дио был таким властным и гордым, хотелось попасться в его цепкие руки, сбежать ото всех, даже если придётся предать друзей. Вот только Дио вряд ли хотел подобного. Всё-таки убьёт… Какёин не мог проронить ни слова. Дышать удавалось с трудом, сдерживать стон восхищения было необходимо, а помимо этого сверху давило тяжестью, которую можно было легко разрушить, но… Так не хотелось портить это наслаждение. Дио подошёл ещё чуть ближе, не боясь своего противника. И чем ближе он подходил, тем сильнее становилась связь и Какёину было всё труднее дышать. Он заметил, что теперь не может вздохнуть из-за другого… Цветы полезли из горла, снова раздирая, как бешенные кошки. Кровь начала выходить изо рта большими сгустками, а воздух в лёгких полностью заканчивался. Какёин не удержался на ногах и упал с балки, в полёте не замечая происходящего. Сейчас он мог сосредоточиться только на цветах… Дио подлетел и поймал парня, кинув на пол. Он посмотрел на Нориаки с вопросом, не понимая, какого чёрта происходит. — Чтобы ты умер из-за какого-то грёбаного кашля? Слишком просто, так не пойдёт, — Какёин не слушал Дио, продолжая задыхаться из-за никак не отступающего приступа. Из горла начали выходить не просто лепестки, а целые бутоны… Видимо это из-за того, что объект его страданий находится всего в паре метров, — Так вот как выглядит любовная лихорадка? Ничтожество… Приступ, кажется, начал отступать, и отдышиваясь, Какёин посмотрел на Дио грубым, на удивление доверчивым взглядом, хотя на самом деле он плохо соображал. Они были так близко, что в голове всё плавилось и сложно было понять суть происходящего. Глаза блеснули, и Брандо хорошо это заметил, от чего выпучил глаза. — Ты… Ахаха, забавно, — Дио присел на корточки и схватил Нориаки за подбородок, хитро на него посмотрев, — Какёин… Скажи мне это. Брандо смотрел ему прямо в глаза, не давая отвести взгляд, и Какёин начал тонуть в них, словно айсберг в глубоком океане. Почти обессиленным голосом он негромко промычал: — Я-я… Я л-люблю тебя, Д-дио… — голос дрожал не от смущения, а от истощения и затруднённого дыхания. «Задуши меня прямо сейчас своими сильными руками, пожалуйста. Задуши и выпей всю мою кровь. Я умираю, из-за тебя умираю, покончи с этим. Я хочу, чтобы это был именно ты, Дио Брандо… Я в любом случае умру.» — Превосходно, просто превосходно, — Дио ухмыльнулся, а после шепнул на ухо в той самой манере, — Будешь хорошим мальчиком, дарую тебе несколько дней, а может и месяцев подле меня, а после, когда надоешь мне, самолично убью, — Брандо провёл острыми ногтями по щеке Нориаки, оставляя тонкий кровавый след. Какёин дрожал, кажется, от внутренней радости. Человек, отуманивший его разум и без паразита, готов отдать ему своё время, такое драгоценное для самого Какёина. Нориаки боялся, что возьмёт и предаст всех, стоит только оказаться рядом, и опасения подтвердились. Запах луизеаний пьянил и чаровал, как Дио Брандо очаровал его в тот день. Какёин наблюдал за боем издали, смотря на лица бывших друзей. Он уже разгадал принцип стенда Дио, но помогать не собирался. План изменился, и позволить Господину Дио умереть было нельзя. Ребята иногда посматривали на Нориаки с тоской, как на предателя, и Какёин их понимал, но устоять перед своей любовью не мог… Болезнь давила. Кажется не Дио здесь был главной проблемой, а эти ебучие луизеании. Джотаро уже успел прознать обо всём, и больше всего Нориаки боялся именно его взгляда… — Скажи мне, Какёин… Это ведь Дио? — Нориаки только вернулся после лечения, и перед тем, как направиться к Дио, они решили поговорить, отойдя от остальных. Какёин дёрнулся, услышав имя относительного врага, и не осмелился посмотреть Джотаро в глаза. — И что с того? — Ничего особенного, но если вдруг окажешься предателем и встанешь на его сторону, после Дио я без колебаний прикончу и тебя, — голос его звучал сухо и холодно, он говорил всерьёз. Кажется Джотаро уже давно выкинул Какёина из союзников и держит с собой только ради приличия. И да, именно сейчас Нориаки бездействовал, хотя мог рассказать им принцип стенда, мог исподтишка атаковать Дио, раз тот не ожидает, что Какёин отступится. Но он не может… Он сидит на полу, трясётся не от холода, готовый снова начать блевать цветами. Дио Брандо — вампир, убивший и спасший Какёина, заставивший влюбить в себя, поступиться своей гордостью и отдаться чувствам. Прекрасен и ужасен одновременно, и он может обмануть, может после боя убить Какёина, но тот почему-то верит ему. Нориаки мог бы сражаться на стороне друзей и так же быть убитым от рук своей любви, но глубокая надежда о хотя бы одном дне вблизи не давала встать на ноги и вступить в бой. Даже если сегодня его друзья умрут…

***

Дио Брандо одержал победу, одолев почти всех противников. Джозеф Джостар, Жан Пьер Польнарефф, Мухаммед Абдул и Игги… Они все погибли и только Джотаро смог вовремя отступить и скрыться, но охотиться за ним Дио не стал. Пусть убегает, пусть тренируется ещё, всё равно это бесполезно, Дио непобедим, особенно с кровью Джозефа… Брандо спустился вниз и подал Какёину руку. Тот аккуратно взглянул на Дио, медленно протягивая свою руку в ответ. Он не убьёт? Правда не убьёт? Неужели не обманул? — Пойдём, Нориаки, ты заслужил вишенку.

***

В особняке Дио было весьма прохладно для обычного человека, и сильно поддувал ветер. Какёин медленно шёл за своим Господином, держа его за руку и горло медленно заживало. — Будешь спать здесь, моя комната сверху, — Дио указал большим пальцем на лестницу, ведущую в главную комнату на верхушке башни, а Какёин тем временем сел на свою будущую кровать, — Если блеванёшь цветами, сам здесь всё драить и будешь, понял? — Д-да… — слова всё ещё давались с трудом. Какёин не мог оторвать глаз от Дио. Раны уже успели затянуться, и сейчас он был с иголочки в красивой одежде, с уложенной причёской и всё таким же хитрым взглядом. Атмосфера всё ещё давила, доставляя удовольствие юноше, пока он ловил каждый миллиметр своим влюблённым взглядом, — Д-дио… Дио… — Какёин пылал, находясь в такой близи, ведь связь ханахаки завязывала внутри какой-то жгучий узел, который плавился, словно ароматизированная свеча, засеивая всё внутри цветами. — Что такое? — Дио подошёл к парню и протянул тому свою руку, ухмыльнувшись. Какёин начал облизывать пальцы своего Господина, проходясь по каждому отдельно. Дио это нравилось и он лишь грознее улыбался, смотря на разгоревшееся лицо подростка, — Вот значит как. Дио подошёл ещё ближе, заставляя Какёина лечь, а сам надвис сверху. — Словно скот в загоне. Дикий зверь, загнанный в ловушку. Но тебе нравится этот страх, он тебя возбуждает, — Дио снова ухмыльнулся и поцеловал парня так неожиданно, от чего тот замычал, но быстро утонул в поцелуе. Мозг плавился от запаха луизеаний, ни о чём думать не хотелось. Хотелось только… — Дио, Дио… — Нориаки продолжал мычать его имя, готовый распластаться по кровати, как яйцо по сковороде. Полностью отдаться Дио и без всяких паразитов, а на полном серьёзе. Дио начал расстёгивать пуговицы его болотного гакурана, и Какёин учащённо дышал из-за горячки, связующей ханахаки из-за столь близкого контакта. Горло уже совсем не болело. Такой Дио, раздевающий его прямо сейчас на этой кровати, хоть и не любил Нориаки, но дарил ему неимоверное тепло вперемешку со страхом, отчего Какёин чувствовал себя безумно счастливым. Дио раздел Какёина до гола, сам же оставаясь в одежде, потупляя статус Нориаки, которого и так не было. — Как послушная зверюшка будешь принимать все унижения? Ты прекрасен, — последнее прозвучало так… У Нориаки выступили слёзы от сказанного, он словно был в Раю. Дио назвал его прекрасным. Брандо облизал два пальца и резко засунул их внутрь Какёина, заставив того вздрогнуть и закричать от дикой боли. Он прикусил губу до крови, веки задрожали, но ему это нравилось. Дио начал двигать пальцами внутри, заставляя Какёина сладко постанывать от ноющей, но приятной боли. Для него это был первый опыт… Брандо наклонился к оголённой шее, жадно кусая и Какёин тихо замычал, стуча зубами. Было больно, но горячая кровь, стекающая по его ключицам приятно щекотала, а главное — нравилась его Дио. Дио вытащил пальцы и облизав их, приспустил с себя штаны, оголяя член завидных размеров. Какёин знал, что тело Дио не принадлежит, это тело Джонатана Джостара, прапрадеда Джотаро, но это его ни капли не смущало. Дио вошёл резко, на сухую, без прелюдий, наслаждаясь криком Нориаки. Криком боли, приятной боли. Тело в судороге дрожало, снизу начала течь кровь, но было плевать. Он в руках Дио, пусть тот делает, что хочет. — Твоя преданность мне завидна. Готов даже такое стерпеть, и это без моего паразита? — Дио начал толкаться внутрь, сжимая бёдра Какёина, протыкая их ногтями до крови. Нориаки громко и тяжело стонал, сжимая простыни от боли и наслаждения, и потому что аура всё ещё тянула вниз своим тяжёлым грузом. Пара резких движений и Дио излился внутрь Какёина, в мгновенье покинув комнату. Нориаки не сразу понял, что произошло.

***

Какёин сильно вымотался и проспал около суток, проснувшись посреди ночи. Мысли в голове прояснились и до него дошло всё… Его друзья погибли, а он пал жертвой ублюдка Дио из-за ебучей болезни. Как низко… Уродливо и паршиво. Какёин в истерике спрыгнул с кровати, направляясь к выходу из башни, не смотря на то, что был одет в одну лишь белую сорочку. У самого выхода парня остановил знакомый голос, от которого Нориаки с ужасом вздрогнул. — Какёин… В чём дело? — Дио стоял, скрестив руки на груди и ему плевать было до Какёина, пусть уходит. Это лишь дело интереса. — Я… — он проглотил ком в горле, — Я… — слова не давались, да и придумать было нечего. Дио пугал, снова пугал до жути, снова эта угнетающая аура, распространяющаяся теплом, заставляющая цветы расти. Приступ был близко и Нориаки чуть было снова не начал кашлять, но Дио подошёл ближе и провёл рукой по розоватым волосам. — Что же это ты, решил уйти? Прошу, я тебя не держу, — голос был монотонным, спокойным, в нём не таилась злоба, — Вот только как ты без меня, а? — Дио закинул голову ему за плечо, заставив трястись от страха. Тепло раздавалось всё сильнее и это приятное чувство не давало ступить и шагу и Какёин снова хотел оказаться в его руках, насаживаясь на горячий член, выгибаясь как шлюха и выкрикивая его имя. — Дио… Дио… Что ты сделал со мной? — он готов был зареветь из-за всего этого стресса. Уходить от Дио не хотелось, он до жути манил и был единственным, кто смог бы на время спасти Какёина, но… Это Дио. — Я тут ни при чём, это все ты и только ты, Какёин, — Дио давил, дико давил и голосом и телом, сжимая руки на его талии. Он был прекрасен и ужасен одновременно, хотелось и убежать и прижаться к нему. Какёин дотронулся до его рук, чтобы убрать их, но Дио грозно рыкнул: — Не трогай, — сжимая талию ещё сильнее, и Нориаки резко отдёрнул свои руки, съёживаясь от боли. Дио спустил руки, держа парня за бёдра, потираясь своим пахом о его ягодицы, и как и планировалось — у Какёина встал. Брандо прижал Нориаки к себе ещё ближе, и тот начал учащённо дышать, готовый снова замычать, но сейчас он не был готов отдаться Дио как вчера. Цветы ещё не одурманили его полностью. — Какёин, — Дио повернул рукой к себе его подбородок, целуя в обветренные губы, прикусывая немного нижнюю. Он продолжал поцелуй, сплетая языки и глотая мычание парня. Какёин не знал куда деть руки, поэтому Дио схватил их, держа наверху одной рукой, а второй потянулся под сорочку Нориаки, нащупывая влажный член. — Мм-ммнх… Дио, не н- — Молчать, — резко, грозно, — Я говорил тебе, что позволю быть подле меня, пока ты мне не надоешь, а после — убью. Пока ты меня не раздражаешь, будь паинькой, Какёин. Дио начал надрачивать член Какёина под юбкой тонкой сорочки, и Нориаки пытался сдерживать стоны, скрипя зубами. Дио делал всё на удивление аккуратно, мягко и нежно, заставляя плавиться в удовольствии, которое Какёин с трудом пытался игнорировать, но не получалось, и он в треморе выплеснул в руку Дио белую жидкость. Вчера ему пришлось додрачивать самому, чтобы кончить, а сегодня он изливается за считанные секунды от одних лишь прикосновений Дио к его органу. — Аргх, блядь, — Дио отряхнул руку, заставив Какёина слизать вязкую жидкость. Дио с силой резко опустил Какёина на колени, пихая лицом к своему паху. — У тебя нет выбора. — Убей меня, — после пробуждения болезнь ещё не успела полностью захватить разум и Какёин мог трезво соображать. Поддаваться страсти не хотелось, иначе болезнь снова будет затуманивать рассудок и придётся дальше потакать своему «Господину», который убил его верных друзей. — Соси, — Дио процедил зубами, ещё сильнее пихая лицо Какёина к своему паху. Нориаки фыркнул и прикусил нижнюю губу, медленно расстёгивая ширинку его жёлтых штанов. Трусов на Дио не было, как и другой одежды. Только штаны и растрёпанные длинные волосы — эстетика, которой Дио мог бы поделиться лишь с теми кому доверяет, или кого позже собирается убить. — Я не понимаю тебя, Какёин. Чего конкретно ты хочешь? Нориаки начал облизывать головку, постепенно заглатывая орган и смотря Дио прямо в глаза. Вампира это по какой-то причине разозлило и он оттащил Какёина за волосы, грозно прокричав: — Чего ты, мать твою, хочешь?! Какёин и сам не знал. Чего же он хочет? Он хотел быть с Дио… Или этого хотели ебучие цветы? Он потерял друзей из-за Дио, потерял свою гордость и достоинство. Или же это всё из-за цветов? Да, цветы. Опять запах луизеаний… — Э-эти цв-цветы… Это они. — Тебя поманили какие-то цветы? В этом причина? Аргх… И всё-таки ты ничтожество, — с этими словами Дио отсёк Нориаки Какёину голову своими острыми когтями, оставляя его мёртвое тело валяться на холодном кафеле. Дио хотел повеселиться, поиздеваться над влюблённой куклой, но эта кукла запуталась в своих чувствах. Пала перед цветами луизеаний, позволив им затуманить свой рассудок. Дио такие люди бесили. На могиле Какёина, которую Дио всё-таки заставил своих слуг вырыть в том самом саду, уже через неделю проросли луизеании. Такие же нежные, шелковистые, розовые и горькие…