"Легенда об Альхарии и Улутруке"

Начало последнего аргэктуна – атаруфа – в Неликлине знаменуется криэной признаний и открытых заявлений. В этот период любой желающий может признаться кому угодно и в чём угодно и даже сделать это на специально выделенной площадке. Обычно это оборудованное микрофонное место в общих дворах кварталов. Но если какой-то неликлинец обладает более широкой аудиторией, он может использовать для этой цели и другие средства. Данное мероприятие направлено на скорейшее разрешение некоторых конфликтов и на устранение недомолвок и заторных точек внутри общества. Как можно догадаться, мероприятие проходит с 1-го по 8-е атаруфа. При этом с 1-го по 3-е число идёт подготовка, а с 4-го по 8-е – непосредственно «микрофонные» клинуки. Отличительной чертой криэны признаний и открытых заявлений в 560-м атаруке стал тот факт, что 2-го числа Контури Лассон объявила, что первый микрофонный клинук (4-го) займёт она сама. И естественно, из-за этого весь Неликлин на ушах. С 22-го хынеарры до начала атаруфа времени прошло прилично. Однако по сравнению с тринадцатью с половиной аргэартаактонов эти одиннадцать аргэктунов всего лишь доли пта. Тем не менее реальные пта для Контури Лассон тоже существуют, и после встречи с копией души Альхарии правительнице потребовалось время, чтобы прийти в себя и подготовиться к микрофонному клинуку. Специалист из профессиональной команды Анцун (всего их 8, включая саму арлидахну) – человек первой материи, проживающий на Атаре, главный хирург душ Атараркры, сообщил Контури Лассон, что механическое вмешательство в душу в её случае довольно опасно и ей всё равно нужны будут ресурсы, чтобы принять реакцию неликлинцев, какой бы она ни оказалась; и посоветовал справляться своими силами. Поэтому Контури обходится только поддержкой Арны, которая заверяет её, что неликлинцы всегда были, остаются и будут её народом и, что бы ни случилось, повторно в безволие она не впадёт. Тем более что арлидахна, пережившая с ними 54 потопа, с этим «кейсом» уж точно справится. Правительница старается и беречь свои силы, и поступать так, чтобы в этом деле окончательно не облениться. Это касается самой важной детали предстоящего мероприятия – подготовки речи. Поэтому Контури одну часть работы выполнила сама, а другую доверила историографам. Нанятые же ею амбиалоги, хоть и осведомлённые о том, в чём собирается признаваться арлидахна, сообщили ей, что атмосферные единицы любой понятийной категории разнятся в зависимости от индивидуального восприятия. На что Контури ответила, что общепризнанные элементы всё равно существуют, и настояла на том, чтобы они дали рекомендации дизайнеру интерьера по оформлению трибуны и места для выступления, а ей самой – по выбору наряда. В качестве микрофонной площадки Контури Лассон был выбран ораторский зал. Заявленное время выступления – 2 эрто ровно. Это место расположено на внешней стороне Дворца Контури Лассон (далее – ДКЛ либо Дворец) и представляет собой зал под открытым небом. Он был выбран неслучайно – правительница не захотела выступать в помещении, расположенном ближе к центру ДКЛ, чтобы у народа не сложилось впечатления, что туда попали только избранные; а к людям, которые будут сидеть на границе Дворца и остальной части Нелианы, отношение всё же будет лучше. Расположение сидячих мест сходно театральному – последние ряды находятся на возвышении. Всего кресел не очень много, а сами они мягкие, голубого цвета. Это необходимо, чтобы ощущение уюта и комфорта максимально вытеснило ощущение массовости. И естественно, билеты на такое мероприятие были раскуплены за один анкик. Часть зала со стороны выступающего оформлена следующим образом. Сзади висит слегка приоткрытый театральный занавес, намекающий на обнажение чего-то ранее скрытого. Ведь именно это и будет происходить во время речи – открытие тайны. Трибуна с микрофоном, стоящая посередине зала, имеет боковые крылья в форме возвышающихся в обе стороны углов, чтобы это создавало эффект открытой книги. Кстати, трибуна стоит максимально близко к залу. И она, и занавес – всё это очень тёмно-коричневого цвета. Для Контури Лассон это значит одно: возраст её тайны почти такой же, как и возраст того, что на планете самое древнее – почва. Одеться правительница решила не чтобы благодаря наряду достичь какого-то там ощущения, а в полном соответствии с её текущим самочувствием – она напряжена и немного ото всех отдалена, и это совершенно оправдано. Главное здесь для арлидахны – быть честной со своими гражданами. Контури одета в чёрные блестящие облегающие брюки и в такой же пиджак, но с заострёнными плечами. Весь наряд украшен тёмно-зелёными полосами из алмазов (для напоминания – это цвет её глаз). Причёска, как и в большинстве случаев, возвышена под углом, только в этот раз волосы скручены жгутом в несколько мотков, а всё это внешне напоминает трансформатор. Как и всегда, причёску поддерживает конструкция, упирающаяся в плечи. Для Контури было принципиально важно, чтобы все действия по скручиванию и намотке осуществлялись против часовой стрелки. Сколько правительница себя помнит, по её ощущениям правше (как она сама, собственно) всегда проще вращать против, тяжелее – по. Левшам, соответственно, наоборот. Но арлидахна никогда ей не была, так что за эту категорию граждан она сказать не может. А что ещё касается причёски, то на финальном этапе правительница посыпала её коричневым порошком, чтобы общее впечатление не было уж слишком чёрным. За заявлением Контури Лассон будет следить без преувеличения вся планета. Зрители заняли места в ораторском зале за 6 анкиков до начала выступления. За кулисами правительницу поддерживает Арна. – Есть таблетка, которая помогает отключиться от всего и просто сделать то, что запланировала? – У меня нет. Но это происходит по твоей воле. Значит, оно давно хочет выйти, и тебе станет легче. Надо признать, Арна и сама в глубокой растерянности от всего происходящего. Но она абсолютно уверена в том, что если Контури что-то решила, значит, так надо. Потому что Арна знает правительницу как самого взвешенного человека. – Ты и для себя своевременно откроешь этим свою какую-то тайну. Как вариант – прочувствовать это открытие как особенный сладкий момент. За аптару до начала выступления Арна взяла Контури за руку и произнесла: – Удачи! Всё будет хорошо! – Спасибо! Контури Лассон вышла из-за кулис в ораторский зал. Она приблизилась к трибуне, увидела перед собой микрофон и листок с речью, направила взгляд на смотрящих на неё неликлинцев. И ей не нужна никакая таблетка – она уже впала в некое забвение. А о том, что сейчас раскроется тайна возрастом в тринадцать с половиной аргэартаактонов, правительница слишком много думала до этого момента. – Приветствую всех вас, дорогие мои неликлинцы! Сегодня я хочу пересказать вам историю, которую вы все очень хорошо знаете со школы, но в которой ещё не всё сказано… Это легенда об Альхарии и Улутруке, – в зрительном зале началось переглядывание, а Контури продолжила говорить с паузами. – Когда созданная водная планета была почти готова к заселению, нужно было проверить, пригодна ли она для жизни. Для этого Бог создал… троих арлидахов. Альхарию, Улутрука и меня, – в зале послышался слегка удивлённый выдох, но больше зрители не шумели – только внимали дальнейшему рассказу. – И отправил нас изучать планету. Альхария с Улутруком никуда далеко не уходили – они любили изучать то, что вблизи них. Я же любила телепортироваться в разные места, возвращаться и делиться с ними своими открытиями. Потом… я влюбилась в Улутрука… но продолжала путешествовать. А потом… я увидела, что Альхария с Улутруком друг в друга влюблены… И я решила отлучиться. Я не знаю, где именно я была и как долго отсутствовала, – Контури вздохнула. – Потом на Неликлин прибыл Норнлид. Он нашёл меня, сказал, что Альхария с Улутруком умерли… и сообщил, где я могу найти их триграфии… Оказалось, что Альхария была для меня ближе и дороже Улутрука, – здесь Контури почти плачет. – Возле триграфии Альхарии ко мне явился Бог, дал второе имя и сказал, что я должна править Неликлином. В таком состоянии ни о каком правлении и речи идти не могло, и я впала в безволие. Потом появилась Арна и вытащила меня из него. И я стала править. Отныне это ваша история. Вы всегда были вправе её знать. И арлидахна в слезах, но спокойным шагом покинула микрофонную площадку. За кулисами её ждёт Арна. Она обняла подругу. – Я давала распоряжение?.. внести правки в учебники по истории. – Да, давала. Через какое-то время правительница услышала, как ей скандируют: «Контури! Контури! Контури!» – Мне плохо не от того, что они это узнали, а от того, что я это рассказала. – Это пройдёт. Конечно, рассказанную историю обсуждать будут ещё очень долго, но неизменным останется то, что Контури Лассон всегда для неликлинцев будет своей. На следующий клинук, 5-го атаруфа, Контури Лассон у себя во Дворце устроила Торжество Освобождения. Это праздник, на котором предлагается поддержать правительницу и порадоваться за неё, а также пожелать неликлинской истории дальнейшего гармоничного развития. Праздник проходит в Зале Торжеств ДКЛ. Здесь можно испробовать любую еду, которую предлагает меню, а также посетить любую имеющуюся во Дворце комнату кайфа. Сюда приглашены все желающие арлидахи, государственные работники и причастные ко вчерашнему событию. Как можно догадаться, к причастным относятся и Торас с Налуи. И они безусловно этой возможностью воспользовались. Закономерно, что основное занятие магического программиста на этом торжестве – это прятки от Анцун. Поэтому синеволосая неликлинка оказалась чрезвычайно рада тому, что Контури Лассон пригласила её с Налуи в некий архитектурный аппендикс Дворца. Это что-то типа террасы, только крытая – маленькая переговорная комната. Окна здесь не во всю высоту помещения, но зато во всю его длину. Подоконники, пол и стол со стульями рифлёные, и это создаёт эффект древесности. Но на самом деле пол и подоконники мраморные – тёмно-серо-голубого цвета. Стены и потолок белые, а три небольших кресла, которые стоят в круг поодаль от окна ближе ко входу, – жёлто-бежевые. И именно в них Контури Лассон пригласила девочек сесть. Хозяйка торжества одета в воздушное светло-голубое платье с разрезом. Её волосы заплетены в слабую косу, а концы завязаны бантом, также светло-голубым. Торас одета в чёрно-синее платье, почти прямое, тоже с разрезом, но в нём ещё виден декоративный элемент вроде метёлки. У Налуи же оно – светло-зелёное из плотной ткани с галстуком. Первой в кресло села Контури Лассон, перекинув косу телекинезом через плечо. Но беседу начала Торас: – Ну что, ты виделась с копией души Альхарии? – Да, – ответила она, сначала улыбаясь, но к ней быстро вернулся её задумчивый вид. А потом продолжила. – Торас, собираюсь сообщить тебе, что я передала копии души Альхарии твой вопрос и получила такой ответ. Альхария во время изучения Неликлина находила великое множество разнообразных волшебных артефактов, как например абсолютно прозрачный лист от дерева, камень со всё время капающей из него водой или левитирующий сук. Также копия добавила, что впоследствии у Альхарии возникала мысль, будто таким образом она за кем-то подчищала какую-то работу. – Спасибо большое, Контури-иса, за столь ценную информацию, которую ты предоставила! Правда, последнее предложение Контури очень смутило Налуи, и во время его произнесения девочка сначала нахмурилась, а потом сильно заволновалась. Но правительница избавила её от озвучивания вопроса, потому что посредством телепатии увидела, о чём та хочет спросить, и заранее ответила: – Копия очень похожа на Альхарию. Особенно в искренности. Единственное, что её отличало от оригинала, – это наличие к нему глубокого чувства сожаления. – Спасибо, – с облегчением ответила Налуи и в этот момент вспомнила, что она осуществила возникшее ещё в школе желание побывать во Дворце Контури Лассон. – Девочки, я лично вас обеих благодарю за тот импульс, который привёл меня к тому, что случилось вчера. Искренне. И в качестве награды я даю вам возможность обращаться ко мне напрямую по любым возникшим вопросам. – Я надеюсь, в этом не будет необходимости, – сказала Налуи. – Но всё же. А Торас всегда знала, что она права. В том, что не ошиблась и никогда не ошибётся в Контури. Да, случай с Альхарией и Улутруком оставил глубокий след в душе правительницы, особенно если учесть те обстоятельства, которые раскрылись вчера. Но счастье от устойчиво развивающейся планеты ничем нельзя заменить. Особенно душа поёт, когда осознаёшь, что, достигая чего-то, ты радуешь и себя, и её. Эти мысли Контури, конечно же, тоже прочитает, а в данный момент, как Торас кажется, главное другое, и она решила это произнести. Но сначала встала, подошла к ней и с жестового разрешения обняла. – Твоё всегда будет с тобой. – Спасибо! – поблагодарила Контури, обняла её в ответ и поцеловала в щёку. А потом снова попросила сесть, намекая, что это ещё не всё, о чём она хочет с ней поговорить. – Она тоже тебя любит. – … Хочешь сказать, арлидахи в чём-то слабее людей третьей материи? – Не слабее. Но мы в вас по-своему нуждаемся… Позвать её? – Ну позови. – Налуи. После того как Контури Лассон с Налуи вышли из малой переговорной комнаты, в неё почти сразу же телепортировалась Анцун и села напротив Торас. Около аптары ни одна, ни вторая не нарушала тишину, но в итоге заговорила синеволосая: – Мне нечего тебе сказать. По большому счёту та ситуация с дневником никак не влияет на моё отношение к тебе. – Да, я знаю, что ты думала: «Я к тебе плохо отношусь, и мне всё равно, что ты эти мысли прочитаешь». Я просто хотела посмотреть тебе в глаза уже после того, как эта мысль исчезнет из твоей головы. – Анцун, прости меня, но я никогда не пойму ни тебя, ни твою профессию. Душа – это частичка Великого Импульса, и химичить над ней я считаю странным. – Я могу сидеть и ничего не делать, зная, что из этого выйдет. Но я не настолько равнодушна. – Ну хорошо. Счастливо тебе и дальше идти в ногу со своим призванием! – А я, пожалуй, обойдусь без лишней пропаганды про собственный путь. И Торас улыбнулась. После они с Анцун обнялись и тоже покинули переговорную комнату. Конец 560-го атарука – это время завершения обучения обеих девочек в академии. Документ о получении профессионального образования и у Торас, и у Налуи имеет наивысшую оценку. Как мы помним, шестой аргэктун любой брааны – это каникулы. Поэтому подруги спокойно отпраздновали свой выпускной 9-го атаруфа. И вдобавок 29-го числа Неликлин встретил Атарук. В промежуток времени между окончанием академии и трудоустройством у Налуи произошло очень много событий. И к первому из них относятся достижения в области поисков Кьюти. Оранжевоглазой неликлинке удалось выяснить, что асхаитка добралась до Цыклюйила, но застряла в нём. Дело в том, что он един с Цыклюе́лом1 и образует внутри себя вихрь. И Кьюти в него попала, а скорость там настолько большая, что, вращаясь в нём, частицы её души настолько быстро передвигались, что когда полный их оборот составил доли пта, она застыла и застряла там. А те сущности, которые занимаются управлением галактики, обитающие в Цыклюйиле, стали жаловаться на перебои в его работе. Душа бы не застряла, не будь она в таком состоянии, но ранее оно нигде и никем не фиксировалось, и поэтому случившееся нельзя было предотвратить. Впоследствии специалисты сказали, что так она годится только на реформирование – это значит, что Кьюти в привычном понимании уже перестанет существовать. Но прежде её необходимо извлечь из Цыклюйила. А Налуи получила награду от государства за достижения на галактическом уровне. Следующее событие в жизни Налуи принесло ей мало приятных впечатлений, однако оно тоже очень интересное. Мама девочки Инили, уже после криэны признаний и открытых заявлений, сообщила дочери, что она, когда забеременела ей, заказала для неё душу, чтобы та изменила историю; причём сделала она это признание в довольно необычной форме – показала запись с хроноворота. Дело в том, что Инили очень давно знает, что в команде Анцун есть некий директор по планированию воплощений – это также человек первой материи, обитающий на Атаре. А Инили очень хотела, чтобы её ребёнок изменил историю. И со своим желанием она обратилась напрямую к Анцун. А в записи хроноворота Налуи увидела диалог своей мамы с арлидахной следующего содержания: – Привет, Анцун-иса. Я беременна. Можно сделать так, чтобы в моего ребёнка вселилась душа того, кто изменит историю? – Можно. – Спасибо! – Подожди! А ты точно хочешь, чтобы он изменил историю, а не повлиял на неё или повернул? – Да нет, чтобы изменил. – Хорошо, так и запишу. А какое у тебя имя? – Инили. – Инили, а ты случайно не спойлероносец? – Нет. Дело в том, что так в Неликлине называют людей, которые верят в судьбу планеты, то есть в неизбежность появления и развития тех или иных событий. Поэтому фразу «изменить историю» говорят в основном только те, кто считает любые крутые повороты в ходе событий нарушением того, во что они верили. В общем, оказалось, что никаким спойлероносцем Инили не является, просто она не очень-то следила за языком. А в итоге вышло то, что вышло, – именно Налуи убедила Контури Лассон инициировать создание копии души Альхарии, что, в свою очередь, привело ко всеобщему признанию и переписыванию учебников по истории. Но девочке это чуть не разбило сердце, и она задала Инили прямой вопрос: – Мама, а ты бы меня не любила, если бы я этого не сделала? – Доченька, дорогая, любила бы конечно! Просто это был мой маленький каприз, ну прости меня за него! Когда Налуи немного успокоилась после истории с заказом души, она начала налаживать контакты с городом Альхарией. Её интерес к главному зданию ГИКа Тай-Норнлида жив до сих пор, и она не расстроилась, узнав, что там не проходят историографические постановки и не проводятся эксперименты. Однако его работники сообщили Налуи, что дорога к подобным действиям в их здании для неё открыта. И об этом её намерении очень быстро узнал Солин. Он попытался выяснить, чего же ей не хватает для профессионального развития в Нюине. Она ответила, что всего хватает, просто ей больше нравится в Альхарии. На это Солин сказал следующее: – Ясно, значит, во мне ты не видишь историографа. – Солин, ну правда. Я тебя перестала понимать ещё в клубе по историографии. У тебя всегда был такой отрешённый взгляд, что никогда не было понятно, ты так увлечён или просто спать хочешь. – На самом деле и то, и другое. Просто историография настолько погружает в мечты, что кажется, будто правда засыпаешь. – Ну а меня ничто не держит в Нюине, – и после небольшой паузы добавила. – И тебя, кстати, тоже. Одноклассница Торас и Налуи Исинари также добилась успехов – в области историографического позирования. Она придумала новый язык поз, и его стали использовать в театрах Неликлина. Торас же начала заниматься прикладной алхимией. Информация от копии души Альхарии настолько её шокировала и вдохновила, что синеволосая неликлинка стала ставить эксперименты по созданию водной планеты. И на основе более удачных из них она начала строить гипотезы о природе магии. В этом ей очень помогли знания, которые Торас приобрела, обучаясь на магического программиста; а по сложным вопросам её консультирует брат Налуи алхимик Зит.