***
-Уаа! – зевнул младший брат, – как же я здесь давно не был, точнее, как МЫ здесь давно не были. -Жаль, что Обри не с нами, – сказал Хиро, прогуливаясь по пустотам дома Санни. -Хэй! Она нам больше не нужна, она продала нас какой-то шайке сладкоежек и выпендрёжников, – вспылил Кель, – да и тем более, ты сам знаешь, как она недавно поступила с Базилем! -Да, но это не отменяет…, – Хиро неожиданно смолк, внимание перекинулось на хозяина дома, – ой, Санни, прости за этот сыр-бор… -Санни! – вмешался баскетболист, – ты считаешь, что Обри нужна нашей мужской компании? Она всегда была– Недобрый взгляд старшего брата мигом заткнул болтливый рот младшего. Хмурые, приспущенные брови ложились родительским укором на поведение Келя, от чего второму стало стыдно. -Давайте…, – успокаивал себя Хиро, – давайте не будем ворошить прошлое. В любом случае, хотелось бы провести следующий день в компании старых друзей, как в прошлом, – голос стал затихать, а от уверенности тона осталась лишь подростковый хрип, – ведь Санни осталось совсем недолго с нами… В мёртвом доме воцарилась привычная тишь. Безвыразительная маска хладности не отлипала от лица Санни, даже в такой трогательный момент. -Ого, а ведь тут мы когда-то смотрели мультики по выходным, как вчера помню, – не унывал Кель, – давайте пройдёмся по этому замку детских воспоминаний.***
Толстый пень на заднем дворе уже не так сильно трогал сердце, время позволило залатать глубокую рану. Тень домика на дереве касалась всего двора, обводя лишь этот пень, как назло. След срубленного дерева выделялся в свете скучающей луны. Хиро прикоснулся к стеклу, за которым находилась вся эта пугающая тайна. Пугающая и неразгаданная по сей день. Что-то мягкое коснулось спины. Парень рефлекторно перехватил своего раздражителя – это была рука Санни. Сжатая в испуге ладонь выдиралась из хватки Хиро. -Санни, прости, – ослабив давку на запястье, залепетал он, – ты меня напугал, знаешь ведь, как я реагирую на такое, ха-ха... Молчание Санни казалось иным. Не по простой, повседневной прихоти эти уста смолкали, здесь было что искренне и высокое, за рамками обычного мутизма. Будто этот молчун мог заговорить с ним в любую секунду, нарушить свой долговременный пост. Но лицо оставалось тем же каменным, неживым истуканом что и ранее. Пустой взгляд пронзал душу, толкая бы любого другого человека окончить эту неловкость, но только не Хиро. Кажется, он отчасти понимал Санни лучше любого, особенно его не под стать крепкое молчание. Хиро подпёр тощую руку Санни своей второй. Кожа была чиста и пустынна, без единого шрама, без единого следа сожаления. У парней его возраста уже выступал волосяной покров и неровные родинки, ссадины на руках – его же кожа была лишена этих пороков природы.Совсем как у неё.
Немного растерев бледную ладонь, Хиро ласково произнёс: -Обещай почаще гулять в новом месте, на природе, твоя кожа бледна и не здорова, Санни. Голова медленно мотнула к низу. И только по этому жесту, глаза обнаружили слабый, млеклый румянец на некогда белых щеках. Не будь Хиро таким проницательным, он бы и дальше плыл по течению собственной воли, ни в чём себе не отказывая, позволяя и дальше ломить молчание Санни. Он видел, как фантонима лица Мари медленно ложится на лицо её младшего брата, составляя столь любвиобильный лик прошлого. «Мари?» – сказал в голове Хиро. Страстный укол прошелся по самому ядру сердца Хиро. Он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, а мысли заплыли о предстоящих нежностях, которые он не успел выразить несколько лет назад. Он подтянул женственную ручку к своей грудине, прижав чуть левее. -Чувствуешь? Оно никогда не переставало биться, Санни… Переложив свои руки на узкие плечи, Хиро прочувствовал тонкую кожу и прочный скелет за ней, тело было холодным как у мёртвого. Мальчик продолжал держать руку у чужого сердца, поглощая его колкое биение. -Хиро-ооо! Саннии-иии! Вы там чё? – в комнату ворвался Кель, пиано частично закрывало пару от чужого взгляда, – я послал Санни за тобой, но сам он пропал. Я ждал-ждал, а вы тут без меня ту…, – весельчак поубавил темп, завидев сокровенное место пребывания.Место раскола дружбы между старыми друзьями.
-Да-да, мы сейчас идём, – начал Хиро, резко оторвавшись от своего влечения. -Нет-нет, постой, – возразил брат, – дай я взгляну на это место… Троя наблюдали властвование ночи по ту сторону стекла. -Это было ужасно…***
Каждое место дома Санни взывало частичку горькой ностальгии. Рука гладила заплывшие сухой плесенью обои, пока не ощутила другой рельеф под собой, Хиро отдёрнул руку. Выбеленная дверь осыпала толстый слой краски, здесь давно не убирали. Хиро ковырнул ногтем несколько вздувшихся мест краски и потянулся к ручке. -Мм-мм! – тревожно мыкнул позади стоящий мальчик. -Санни, ты опять меня пугаешь? – он почувствовал, как что-то тянет его за рукав, – тебе что-то нужно? Мальчишка продолжал тянуть Хиро в сторону, подальше от найденной дверцы. Подальше от того, что могло бы напомнить. -Ладно-ладно, пошли, – улыбнувшись поведению Санни, сказал Хиро. Не выпуская ткани кофты, Санни повёл Хиро вверх по лестнице. Молчун ступал медленно, настороженно, не переступая через ступеньки, как это делал длинный шаг Хиро. Студент с должной учтивостью старшего, принимал эту медлительность.-У тебя очень крутая лестница, Санни…
Мальчик остановился на мгновение. Хиро, поддетый рукой молчуна, не попал мыском на ступеньку от такой резкой остановки, он пошатнулся. Дерево под ними предательски хрустнуло, и великан повалился бы кубарем вниз, если бы не перевешивающая хватка Санни. Он буквально вцепился в его тело, не давая Хиро упасть. Удержавшись одной рукой за перила, Хиро чувствовал расходящееся по всей кофте тепло от частого дыхания Санни. -Санни, ты слишком сильно, уф…, – сдавленно прокряхтел Хиро, – ах… Сдавливая чужой торс, Санни продолжал прислоняться лицом в синюю шерсть. Среди сбивчивого дыхания, Хиро расслышал слезные всхлипы. -Ну чего ты…, Санни, милый, – Хиро подловил себя на этом неловком прозвище, что выдал его дурной рот, – я не понимаю, что случилось, почему ты плачешь, ты ведь плачешь, так ведь? Он захотел увидеть белоснежное лицо вновь, стать свидетелем хоть какой-то эмоции на этом безвыразительном, мёртвом поприще. Запустив руку в тёмные волосы, он начал аккуратно отодвигать лицо Санни от мокрой ткани. В слабом свете он различил слегка поддёрнутую нижнюю губу, чуть выше виднелся шмыгающий носик. Прикрытые шторкой волос глаза были явно в слезах. Указательным пальцем, парень сместил челку, дабы и взглядом дополнить всю сентиментальную картину. -У тебя такое нежное личико, совсем как у…, – Хиро замолчал, вздохнув при этом, – просто…, просто красивое лицо, Санни. Мальчик не прятал своих слёз, он чувствовал, что может доверять Хиро свои эмоциональные проявления. Хиро и Санни всегда чувствовали что-то иное, помимо дружеской приязни, сокрытое от всех осознание связывало их, а за четыре года оно успело напомнить о себе вдвойне. «Может Хиро догадывается?» Преодолев последние лесенки, студент вновь обратил взор на Санни. Вздохнув, он пришел в себя, смахнув слёзы рукой, он опять смотрел на Хиро своей безжизненной маской. -Ты так и не скажешь – почему ты плакал? – горячо спросил он. Санни молчал. Его мысли связывали компанию Хиро со спокойствием и безопасностью, некой защищенностью. Являясь старшим в группе – защита, это была его прямая обязанность, но Санни чувствовал иной вид защиты, эмоциональный вид. Душе было спокойно, когда Хиро был рядом. Санни вновь примкнул к крепкому стану, но уже не в спасительной горячке, а нежно, медленно, словно от этого зависела его жизнь. Хиро не торопясь поглаживал его голову, медленно руки перешли на тонкую шею, которая тоже не осталась без теплой ласки. Тихоня тёрся о заплаканную кофту, словно котенок, отвечающий лобызаниям хозяйской руки. Помимо теплой харизмы, Хиро имел теплое, хорошо слаженное тело, от которого Санни улавливал нотки знакомого дезодоранта. Он пользовался таким же. -Мгх, Санни-Санни, ах, милый Санни, почему этого всего не было ранее, я так скучал…, – раскрасневшись, люлюкал Хиро. Звук скрипнувшей неподалёку половицы заставил Хиро вздрогнуть, убрать руки со своего мальчика, который в отличии от него всё ещё лобзался к животу, молча выпрашивая ласки. -А если Кель увидит, знаешь ведь какой он…, ревнивый. Санни понял, что пора заканчивать. -Пойдём? Вечно молчащий кивнул.***
За то время, пока Санни и Хиро снимали общее напряжение, Кель успел построить флот из подушек. Белая ткань, которая ранее была шторой, теперь возвышалась над флотом в виде крыши. Картонная балка неуверенно поддерживала всю эту конструкцию. -Хэй! Ребят, смотрите что я сделал! – крикнул он зашедшим друзьям, – это целый, мать его флот из подушек, совсем как в детстве, Санни, Хиро – вы помните? Хиро подбежал, в изумлении рассматривая сооружение Келя. -Практически как на фотографии, ты молодец, Кель, – в братских отношениях, Кель выступал менее успешной персоной, и всегда нуждался в одобрении старшего, пусть даже его дерзкий нрав этого не признавал. -Спасибо, то же мне, нашел за что хвалить, хех, – раздосадовано пробурчал младший. -Я просто горжусь своим братиком, что здесь такого, а? – Хиро грубо потрепал грустную голову, Кель в ответ потянулся, чтобы дать сдачи. Завязалась шуточная, братская борьба – Кель старался принизить рост Хиро и так же грубо потрепать его макушку, а тот, в свою очередь, скидывал баскетболиста с себя. Это проявление братской любви никогда не доходило до драки, оба не имели того негативного, взрывного запала, что например Обриэль. Санни молча наблюдал за славной процессией, думая – а если бы у меня был старший брат, мы бы так же сильно любили друг друга? Мысли незаметно подвели к родному человеку, который действительно любил его, четыре года назад. Родной, незаменимый. Память хранила множество моментов проявления сестринской любви и заботы... Вдох – выдох. Санни отогнал тёмные мысли. Осознание, что Хиро в настоящий момент мог бы подойти на эту роль – роль брата, невероятно смущало Санни. Подобные, сердечные мысли вызволяло мальчика из зоны комфорта. От Хиро он чувствовал что-то сверх братства, что-то молниеносное и могучее, вмиг пленившее изъеденную одиночеством душу. -Ааааа! Санни, он пытается опять меня задрать, – притворствовал Хиро, верно позволивший взять над собой вверх, – Санни, помоги, я не- аааа! -Всё попался, – возбужденно выдохнул младший брат, – готовься к мести! Кель быстро прошелся фалангами пальцев по братской макушке, чтобы тот почувствовал боль. Оба улыбались. Санни понимал, что братья так же скучали по друг другу и им нужно выплеснуть это томимое ожидание через борьбу. Санни тоже хотел как-нибудь выразить это чувство, так долго плававшее в нафталине времени. -Ну как я его, а? Санни? Молчун показал большой палец вверх, затем пальцы сложились в указательный жест, направленный в сторону разрушенного флота. -Вот к чему приводит братоубийственная война…, – Кель театрально сжал кулак, печально опустив голову, – к разрушению всех человеческих достижений… -Не неси чепуху, сейчас всё быстро сделаем, – сказал Хиро.***
Кель запрыгнул вглубь отстроенного флота, как баскетбольный мяч в корзину, Хиро за ним. У обоих братьев был не малый рост, что просто не позволяло зайти третьему члену экипажа. -Не думаю, что ты здесь поместишься, Санни. -Да, – грустно пролепетал Кель, – чёрт, хочешь я выйду? Здесь все равно тесно. Санни даже подпрыгнул от такой возможности сближения. Он интенсивно закивал. Он даже помог Келю выйти, не задев основание подушечного флота. -Теперь можешь залезать, Санни. Мальчик юрко залез во внутрь, как мышка в норку. Тепло спортсмена всё ещё ощущалось на мягких подушках. Хиро молчал, уставившись в одну точку, не двигаясь. Его острый подбородок покоился на одной из подушек, а находившееся в напряжении тело было собранно и сжато в себя. -Ну так, эм… – начал Кель, – что вы замолкли?***
Заняв болтливого Келя разговором о колледже и спорте, Хиро быстро утомил его ветряную голову, тем самым толкнув в пропасть сна. Он не выказывал своё старание поскорее избавиться от надоедливого, особенно в этот момент, брата, но проблески раздражения на лице иногда обличали его. Санни прекрасно понимал, к чему ведёт его сосед по флоту. Кель был для него хорошим другом, Санни порой завидовал его безболезненному, детскому мировоззрению. Иногда Санни даже брала гордость за Келя, когда тот старался убедить других в правильности беззаботной жизни. -Ох, эта болтовня совсем меня заморила, – Кель уже клевал носом, – что завтра будем делать?, завтра торжественны и важный день. -Обри, – коротко сказал Хиро. -Но… -Никаких но, завтра же идём к её дому и выясняем – что да как. А теперь спать. -Ладно, Санни, ты ведь… уаааа, – зевнул Кель, бухаясь на твердую кровать, – ты ведь не против, если я вздремну на твоей кровати, ммм, она такая маленькая, совсем как ты, ха-ха-ха, – приглушенно хихкнул Кель. Ему никто не ответил, и даже если бы да, то слова не дошли бы до его сонной головы. Кель отрубался мгновенно. С уходом баскетболиста, Санни обрёл некую свободу, и это нахлынувшее чувство выразилось в новом нападке нежности. Мальчишка ткнул носом в плече своего возлюбленного, еле докасываясь губами до тёмной кофты. В окружении ночи вся одежда обретала схожий, тёмный оттенок. Лишь бейджик колледжа иногда поблескивал в ночи. -Санни, ммм, – маленький совратитель на мгновение остановился, готовясь принять разочаровывающий отказ, – целовать кофту, ну, немного несуразно…, если ты хочешь этого, то можешь немного приспустить её. Санни вспыхнул в быстром вздохе, чуть промедлив, он попытался снять одежду с Хиро дрожащими руками. Чуть великоватая кофта легко слезла с возжеланного тела, как кожура со спелого банана. Под кофтой таилась худенькая, голубая майка, от которой Санни так же хотел избавиться. Хиро впервые видел мальчика столь взбудораженным и активным, это даже его пугало, но в то же время Хиро был рад, что инициатива лежит не на его плечах. В силу своего слабого, уступчивого характера, Хиро не мог отказать, да и как отказать этой крохе в использовании собственного тела? Переменив позу, Санни теперь сидел на бёдрах Хиро, нагибаясь к его острому лицу. Холодные губы Санни могли свободно касаться выпирающих ключиц. -Мгх, прости, – Хиро отвёл взгляд в сторону, – у меня даже кожа чувствительна, не обещаю что буду вести себя тихо..., смотря что ты хочешь... «Что ты имел в виду под словом “даже”?» – возник монолог в голове мальчика. Пропустив слова мимо ушей, Санни продолжил одаривать протяженными поцелуями шею, лицо и плечи любимого. Губы долго застаивались на коже, равномерно посасывая её, осевший пот волнения имел терпкую горечь. Санни сдерживал желание прикусить плоть, ведь думал, что парень ещё не совсем готов к такому. Растягивая прелюдии, Санни намеревался добиться максимального расположения, его полного, абсолютного согласия на любые манипуляции. Он и не знал, что в нём скрывается такое сильное похабство и разврат. -Ах, Санни-Санни, – приговаривал Хиро, пока его тело пронзали тысяча теплых пиявок, – я тебя очень люблю. Голова заплыла, закружилась от подступивших эндрофинов, а лицо бросало в красное полымя смущения. Оттолкнув на момент, слишком увлекшегося Санни, Хиро стянул с себя майку, послышался звук расхода ниток, рвани. -Чёрт, – жгучее слово вышло из Хиро. Парень не обладал олимпийским телосложением, как его младший брат. Соски затвердели на почти плоской груди, а худой живот просаживал еле видные кубики пресса. Хиро стеснялся серости своего тела, оно было не так и не сяк, почти такое же худое как у Санни. Изнурённое годовой депрессией, оно всё ещё давало отследить выпирающие рёбра и прочие следы астенического телосложения. Санни нравилась эта схожесть. -Ну…, как тебе? -О-оч, – мальчик словно разучился говорить, – очень хорошо… -Твой голос! – Хиро сказал это слишком громко, его глаза вспыхнули огоньками радости, – он так…, так изменился, такой мужской, знаешь– ммгх… Санни заставил замолчать Хиро, одним глубоким поцелуем. Глаза вновь потухли, а лицо начало расслабляться в нахлынувшем блаженстве. Оба не имели опыта в науке французских поцелуев, но это не мешало получать экстаз от процесса. Капельки опиата падали на нервную систему, приглушая моральные нотации мозжечка, как при опьянении. Языки переплетались в хаотичном танце, задевая гладкие зубы партнёров, неровно сталкиваясь. Благодаря сильному напору Хиро, язык Санни отступил в бессилии к нёбу, позволив парню свободно изучать всю его ротовую полость. Спина Санни устала держать его в согнутом состоянии, поэтому мальчик просто лёг на более крупное тело, прижимаясь к паховой области любимого. Более старшее тело отдало обжигающим жаром, морозные пальцы Санни нашли обогревающий приют под боками Хиро. -Уф! Санни! – тихо взвизгнул Хиро, – твои руки очень холодные! С родительской заботой, Хиро подхватил холодную руку, начиная растирать её меж своими двумя. Пальцы Санни были тонки и худы; короткие, обгрызенные ногти выказывали неуместное замечание об плохой привычке грызть их. Стоило ему приложить растертую ладонь к лицу, как она вдруг оживилась, присоединив к ласкам и вторую. Белые руки обводили контуры лица Хиро, его горячий багрянец, задевая и отводя его тонкие губы указательным пальцем. Уста наивно коснулись пальчика, растянувшись в милой улыбке после, Санни чуть улыбнулся в ответ. -Тебе нужно чаще улыбаться Санни, у тебя очень маленькая, симпатичная улыбочка. Санни ответил на комплимент кратким поцелуем, который Хиро умело парировал более глубоким, всё вновь завязалось в страстный обмен слюны. Его серое лицо уже не казалось таким серым, а наоборот, оно принимало здоровое орозовение. Мальчик сжимал, путал и без того растрепанные, каштановые волосы, стараясь прижать Хиро как можно сильнее к своему рту. Руки второго партнёра тоже не бездействовали – сначала они медленно поглаживали спину, приходясь по всей высоте позвоночника, они шли всё ниже, прямо к бёдрам Санни. Не получив никаких возражений, рычаги смело сомкнули плоские ягодицы, стараясь нащупать хоть миллиметр жира или мяса. С каждым сжатием, Санни постанывал в рот Хиро, отдавая его телу эти ласковые и хрупкие ноты. -Ах, ух, ммм, – оторвавшись, Хиро дал время на одышку, – надо быть тише. Чтобы заглушить дыхание, Санни дышал в измызганное поцелуями плечо Хиро. Аромат дезодоранта вперемешку с потом давал приятный носу душок, у самого уже вся одежда промокла насквозь. -Хочешь раздеться? – читая мысли, прошептал Хиро. -Д-да… Мешавшая одежда была выброшена за борт. На Хиро были белоснежно белые, хлопковые трусы, на Санни же тёмная синтетика. Это создавала приятный контраст цветов, от которого просто нельзя не пустить усмешку. Некоторое время они любовались телами друг друга, пока Санни вновь не заговорил. -Хиро, ам… -Да? -Тебе не нравится? – говорить для Санни было трудно, четырёх годовой мутизм сделал своё дело. Но выражать мысль сомнения – это было ещё то испытание. -Нет, всё хорошо, даже очень, почему ты спрашиваешь? – захмелевшей голове было трудно улавливать речь, да ещё и такую сбивчивую. -Прости по-пожалуйста, но ты не кажешься увлечённым. Скажи если я слишком… -Я просто боюсь навредить…, я очень дорожу тобой Санни, – в словах витала нотка грусти, Хиро начал поглаживать тёмную голову, – возраст… да и… мгх, – он о чём-то умалчивал. -Я не считаю возраст важным, – успокаивал Санни. Хиро прижал к себе худенькое тельце, для очередного поцелуя. Санни чувствовал любовный пик Хиро своими бёдрами, горячий ствол впивался ему меж этих бёдер. Накопившееся смазка неприятно холоднила пах и хотелось поскорее высвободить это вожделение, сняв трусы. -Можно я…, – начал Санни. -Делай с моим телом, всё что захочешь, я доверяю тебе, – уверенно говорил Хиро, а сам трясся, словно в лихорадке. Их души захватила та приятная связь, что строится долгим временем, и этот перерыв в четыре года сумел возвысить простую дружбу в любовь, плотный узел взаимной зависимость. Никогда Санни не был так отвлечён от своего каждодневного самобичевания, его будто бы вырвали из этой адской колеи. Чуть попятившись, мальчик ткнул носом в отвердевшие чресла, закрытые одной хлопковой тканью. Кончик носа коснулся самой уздечки, заставив Хиро взвыть в ладонь от перенасыщения. От этого места шел будоражащий рецепторы запах, еле ощутимый, пряный аромат эрегированного члена. В мальчике пробудилось желание поиграться с этим величавым телом, выдавить из него все стоны и вопли полового удовлетворения. -Т-ты, точно, ах, господи, – лепетал Хиро в болезненной горячке, – ты точно этого хочешь, Санни? В ответ улыбка. Милая улыбка отравила всё хорошее в Хиро, от чего его же собственное лицо померкло в страхе. Санни проводил тонким пальцем по всей длине члена, и по ходу Хиро всё громче и интенсивнее стонал, дёргался, стараясь оседлать свою чувствительность. -Садист, – процедила сквозь зубы жертва сексуальных пыток. Больше всего Хиро желал, чтобы шаловливые руки мелкого изверга наконец выпустили член. В томном ожидании он начинал побаливать, всё больше и больше багровея от налившейся крови. -Давай уже боже, сделай это, молю тебя, – жалостливая речь ублажала слух Санни. Хиро, связанный путами собственного обещания, начал приподнимать бёдра, утыкаясь достоинством прямо к губам Санни. Лишь трусы мешали этой маниакальной эйфории. -Хорошо, – Санни приспустил белые трусы, обомлев на мгновение. Вышедший член сбивчиво дёргался, пульсировал в негодовании. Вниз, от уздечки, стекала прозрачная липкая жидкость, касаясь редких волосков, она скапливалась промеж бедер, её было довольно много. Агрегат Хиро был толстый и в то же время не отставал в высоте, по поверхности струились пурпурные вены, прямо к горяче-красной головке. -Ммм, – тревожно мычал студент, зажмурив глаза, – Санни, если тебе не– аааа! Гхааа! Мальчик вновь грубо заткнул Хиро, слизнув капельку природной смазки со ствола. В ответ член дёрнулся, задев прикругленный подбородок. Мучитель сумел остаться спокойным, в отличии от Хиро, который то и дело ёрзал и стонал от стимуляции. Причмокивая, Санни распробовал смазку – кислая и сладкая. Вкус побуждал животную страсть, затмевающую любые другие инстинкты. -Я сейчас из ума выйду, ах… Санни стало жаль стязающегося парня, он внимал его борьбе с самим собой, ведь если бы не стальная воля студента, Хиро бы давно надавил на тёмноволосый затылок, нанеся тем самым вред. Санни повиновался. Пухлые губы сомкнули уретру в мучительном поцелуе, хлипкое причмокивание лелеяло слух, расслабляя нервы. Разомкнув челюсти, он позволил члену войти дальше. -Ай, Санни, зубы! – полукриком разошлось от Хиро, он терял контроль над собой. Его лицо выдавило нетерпимую озлобину. Санни посасывал головку, изредка вынимая член, чтобы промазать им по своему лицу, по своей грязной ухмылке. Он стучал всей его длинной по своим худым щекам, при этом корча разнообразные гримасы. За эти четыре года он впервые почувствовал себя живым, выпустив из клетки своего зверя. Он целовал головку, задевая кончиком языка очень чувствительную уздечку. -Ты монстр, Санни, это просто стыдно, – немного остыв, произнёс Хиро, – где ты навидался этого? Но рот Санни был занят жарким членом, и он не мог ответить. С хлюпаньем, он заглотнул глубже, обвивая головку смыкающимися стенками гланд. Санни боролся с рвотным рефлексом ради удовлетворения Хиро, который перестал суетливо извиваться, а лишь помогал толчками бёдер. Каждый глоток раздавался приятными искринками по телу студента, оставляя на выходе лишь утробные стоны. Вдруг уши уловили посторонний шорох, Хиро мигом вспылил. Никакого милосердия. Длинная ладонь коснулась головы и резко протолкнула член глубже. Страх быть замеченным троекратно приближал к долгожданной развязке, щекотливый огонь страха поглощал душу. Член был бесцеремонно вогнут во всю длину тонкой глотки. Мальчик, присыщенный цинизмом этого действия, запротестовал, стараясь отлипнуть от некогда желанного паха. Его нос касался мягкого лобка, а от нижней губы – по подбородку стекала обильная слюна. -Санни, Санни, о, мой милый Санни! Прости! Слух уловил ещё больше настораживающих звуков снаружи, что-то вроде шагов. Плевать! Хиро чувствовал вожделенный исход; закусив кулак, он пискливо взвыл. Санни почувствовал как одна рука ушла с головы и мигом дал назад. Влажный член наконец вышел из горла, дав откашляться. Бело-мутные пузыри вышли с жидкостью похожей консистенции иза рта Санни. Пульсирующий у глаза член продолжал изливать семя мелкими, частыми струйками, прямо на лоб мальчика. -Кто, кх-кхо, из нас ещё монстр? – хрипло сказал Санни, подтягивая носом сопли и слёзы. Но он улыбался, и эта улыбка единственное, что успокаивало Хиро в этот момент. Заплеванное белой жидкостью личико померкло и погрузилось в беспамятство, упав меж ног. Ему было чересчур жалко мальчишку, но ведь он сам напросился. Повернув голову, Хиро увидел Келя, наблюдавшего всю эту процессию сквозь слёзы. -Какова вообще чёрта я позволил зайти Санни туда!?