Утро. 10:15.
Когда автобус подъехал к нужной остановке, Изуку медленно пошел по тротуару. Но по дороге домой он встретил Каччана, который заметил печальный взгляд своего «друга». Мидория получил сильный толчок в плечо, из-за чего покачнулся и чуть не упал. Бакуго, изображая недоумение, удивленно поднял глаза, и на его губах мелькнула слегка насмешливая улыбка. Каччан подошел ближе и, схватив Мидорию за воротник, со смехом потащил его за собой. Он послушно последовал за ним, чувствуя неприятную дрожь в коленях. Прохожие удивлённо оглядывались, желая помочь, но у Катцуки был такой победоносный и уверенный вид, что они не решались вступать в разговор, тем более в бой. Изуку не понимал, почему они проходят мимо них, почему они такие бездушные? Неужели так сложно позвать кого-то? Все же видели его взгляд, просящий помощи! Они боятся Каччана? Мидория только и думал, что о своей беде. Его глодали сомнения, что кто-то ему поможет, и каждый раз, когда они сменялись ужасом, во рту появлялась горечь. Он не пытался кричать, и причиной этому был Каччан. Его кулак был в нескольких сантиметрах от лица Мидории, когда вокруг начали собираться люди, привлечённые зрелищем. Было ясно, что лучше молчать. Даже если он попробует вырваться, у него ничего не получится — Каччан держал его крепко, и Изуку боялся даже двинуться. Люди громко смеялись, глядя на происходящее, и он понял, что сейчас произойдёт самое страшное. Он был не в силах вынести этого кошмара. Из толпы показались дружки Бакуго, которые поддержали его. Они окружили, не давая ему сбежать, и Деку изо всех сил держался на ногах в землю и молчал. Покосившись, Бакуго со страшной силой ударил Изуку в живот, отчего тот скрючился, обхватив место удара руками, а затем зажал ладонями рот, чтобы не закричать от боли. Сквозь пальцы его рук проступила кровь. Мидория изо всех сил сдерживал рвущийся наружу крик, а в это время обидчик прижал его лицо к земле. Со всех сторон посыпались удары. Бакуго, орудуя кулаками, словно дубинами, колотил его по голове, по лицу, по рукам. От боли Изуку едва не потерял сознание и, получив несколько ударов по голове, он окончательно ослабел. Швырнув его в сторону, Катцуки долго глядел на неподвижное тело, словно из него выпустили весь воздух. А Мидория лежал, закрыв лицо руками и только слышал одни и те же слова. Что за слабак? Почему он не может дать отпор! Ему, что нравится унижаться? Дохляк, даже напасть не может! Нытик! Мидория желал заткнуть эти голоса, потому что они впивались ему в душу. В его кошмарах люди смеялись громче и насмехались еще отвратительнее, чем наяву. Стоило бы ему подумать об этом, как его захлестнёт волна панической атаки. Все они сказали Бакуго использовать причуду в качестве наказания для Мидории, чтобы очистить мир от таких, как он. Деку знал, что люди с причудами правят людьми, но они теряют свою человечность, как только начинают ее использовать. Люди становятся «болванами», когда могут говорить такие слова таким людям, как он сам. Лучше быть одному. Он хотел умереть в одиночестве и без всякой надежды на спасение. Но надежда полностью исчезла, когда Каччан раскрыл ладонь, из которой, как фейерверк, вылетали белые и желтые вспышки света, и сказал: «сдохни». Мидория ощутил кожей взрыв, похожий на прикосновение раскаленного металла, который расплескался по его телу. Он закричал от боли и попытался прикрыться, но с каждой секундой боль становилась все сильнее. Потом его пнули, оставляя на коже ожоги. Затем вокруг стало тихо, и он потерял сознание. Мицуки нашла его на улице, избитого и лежащего, и не только она. Вокруг парня толпились люди, пытались ему помочь, вызывая скорую. Но он очнулся дома и целый день восстанавливал душевное равновесие. Инко благодарила миссис Бакуго, плача ей в плечо, и просила сегодня посидеть за чашечкой чая. Изуку всё это слышал и уже планировал снова уйти из дома.Вечер. 17:56.
Мидория отвернулся от зеркала, трогая себя за перебинтованные руки. Тело слегка побаливало, но это не могло помешать ему подняться с кровати и подойти к окну. Шторы были опущены — на улице шел дождь. размытые контуры на небе походили на деревья, а до боли знакомые тучи выглядели густой, серой краской, которой художник щедро обмакнул небосвод. Мидория открыл окно и выглянул наружу. Пахло осенней сыростью и немного чем-то горьковато-терпким. Это было так знакомо, что он вдруг почувствовал, как внутри него разливается знакомое тепло — как будто все эти запахи сливались воедино, образуя нечто неопределенное, но очень приятное. Мидория вспомнил, что так пахло в его детстве, когда он ходил по лесу с Бакуго. Только тогда аромат был слишком густым, и вдыхать его приходилось долго. В садике возле дома цветы пахли совсем иначе. Он внезапно осознал, что испытывает что-то похожее на грусть. Слезы медленно текли по его щекам, и Деку крепко зажмурился, чтобы не разрыдаться вслух. Этот запах был знаком ему с рождения… Ветерок, прилетевший из сада, пах мандаринами. Деревья под серым небом стояли безмолвные, ровные, как солдаты на параде. Парень был в спокойствии, когда всматривался в осенний пейзаж, слушая, как плачет природа. Но было что-то странное в этом спокойствии: было в нем что-то детское, что-то такое, от чего даже скользнуло в душе нехорошее предчувствие. Он отошел от окна, тяжело и печально вздохнув. Изуку понял, что при такой погоде даже хороший хозяин собаку не выпустит из дома, но парень не хотел встретить Катцуки, поэтому, пока Инко готовила ужин, он надел дождевик, собрал вещи и вышел за дверь. В нос попал тот самый знакомый запах, который напоминал магнолию, хотя и не такой резкий, как в парке. На улице мутно, мокро и холодно; кругом ни души, только слышен далекий лай собак на шоссе да яростный стук автомобильных колес. Всё было мрачно и грустно… Изуку помотал головой и, чтобы избавиться от неприятного ощущения, пошёл по тротуара, где-то неожиданно встречая по дороге людей. Но наконец сквозь моросящий дождь он заметил здание — кафе с видом на берег реки. Кафе было небольшим, но на вид выглядело уютным. Оно оказалось полупустым и, несмотря на вечерний час, работало, и у окна за угловым столиком никто не сидел. Встряхнув плащ у входа, он снял капюшон, направляясь к столику. И когда Деку вошел, он сразу увидел за этим столиком мужчину в черном пальто, читающего газету. Его волосы были черными, как смоль, до корней и стояли ежиком. Незнакомец поднял глаза, которые, как два голубых жемчуга, блестели на еле заметном лице. Изуку сглотнул и решил двигаться дальше, просто чтобы не видеть этого взгляда. Но как только он пытался пройти мимо этого человека, он сразу почувствовал, что кто-то мертвой хваткой вцепился в его руку. Деку посмотрел на лицо посетителя и ужаснулся, потому что кожа незнакомца была неестественного фиолетового оттенка. И как он мог сразу не обратить внимания на нижнюю часть лица незнакомца? Раньше ему никогда не приходилось видеть такой ужасной «маски смерти». Улыбка того парня запугала его ещё больше, а взор… — Я бы хотел с тобой поговорить, Мидория. — грубый тон заставил парня послушаться. На лбу возникли капли пота, а губы превратились в тоненькую ниточку. Мидория не понимал, кто это, но если он сейчас просто убежит, то незнакомец может активировать свою причуду, которую тот ещё не показал, но рисковать он не хотел, опасаясь за свою жизнь. Парень напротив отложил газету в сторону, задрав ноги на стол, вызвав возмущение со стороны персонала кафе. Его нахальное поведение приводило Изуку в краску, потому что такой поступок он всегда называл «неправильным». — Меня зовут Даби, это всё, что ты должен знать. Ты не понимаешь кто я или что, — после этих слов, парень посмотрел в глаза Мидории, — но меня послал Шигараки. Ты же знаешь его, не так ли? Если ты спросишь как я тебя нашёл, то, скажу так: ты так прост, как все эти обычные люди. Атмосфера давила на парня. В кафе было очень пусто и темно, что даже официант не сразу заметил посетителей. Изуку самовольно взял в руки меню, выбирая то, что будет употреблять в пищу. Если разговаривать, то определенно нужно все это заглушить. Парню хотелось чего-то острого и сладкого, поэтому Тан Тан Рамен и дораяки идеально подойдут для сегодняшней трапезы. Тонкий голос парня заказал то, что он хотел, а Даби в это время не сводил глаз с него. Несколько минут они молчали и чего-то ждали. Даби посвистывал, поднимая взгляд в потолок, монотонно вздыхая, а Изуку вздрагивал от каждого движения собеседника. Но губы мальчика наконец хоть что-то вымолвили, еле пытаясь не выдавать страх хозяина. — Д-Даби… О чём ты хотел поговорить? Его голова снова взглянула на Мидорию, но на этот раз с каким-то интересом. Он убрал ноги со стола, улыбнувшись своей демонической улыбкой. Изуку насторожился, когда из пальца Даби появилось синее пламя. Огонь расползся по всей руке, пока та полностью не покрылась ярким свечением. Парень занервничал, ощущая жар от человека напротив. Даби приблизился к нему, продолжая улыбаться, держа ситуацию под контролем. Негромкие слова прозвучали Мидории в лицо, задевая его. От этих слов Изуку невольно заплакал, сомневаясь, что Шигараки послал Даби ради этой фразы. — О том, почему Томура выбрал такой худший вариант, как ты.