Фокусник из Страны Чудес

      Дойдя до своего трейлера, Вилли открыл дверь и занёс внутрь притихшего на его руках малыша. Он шёл быстро и мальчик был почти сухим, несмотря на дождь. Положив свою немного сонную ношу на диван, парень сел и осмотрелся. Адреналиновый мандраж схлынул, и он теперь понял, что совсем не знает что делать дальше. Вилли задумался: «Так, первое, малыши едят что? Кажется, молоко. А ещё кашу. Да, точно, кашу. Но это не совсем маленький малыш, есть зубы и он говорит, значит может есть что-то нормальное.» Сделав такие выводы Вилли быстро разделся, переодел спортивные штаны и любимый коричневый свитер из мягкой пряжи. Недолго думая открыл холодильник вытащил ветчину и солёный сыр. Потом нашёл вполне ещё съедобную французскую булку и организовал бутерброды. В его жилище было всё необходимое для жизни одинокого мужчины: диван, стол, микроволновка, холодильник и даже телевизор, который правда редко кто включал, ввиду извечной занятости. Где и как разместить мальчика он ещё не придумал. Но тут его бешеный бег мыслей прервал детский сонный голосок.       — Волсебник, а это узе страна цюдес?       — А? Нет, это всего лишь мой дом. А в волшебную страну мы пойдём завтра. Сегодня уже поздно, пора покушать и спать. Ты же голодный?       Малыш кивнул утвердительно и посмотрел на странного взрослого с каким-то обожанием. Мужчина явно нравился ему больше вечно пьяного отца и кричащей на них мамы. Здесь было тихо и уютно, пахло чем-то приятным (освежителем от сигаретного запаха, Вилли незаметно брызнул им, ради ребёнка и выкинул окурки в ведро).       — Поешь, — он нарезал бутерброд небольшими кусочками и поставил тарелку перед малышом на диван. Тот робко взял незнакомую еду ручками и засунул её в ротик. Прожевал немного, понял, что это вкусно и быстро доел всё предложенное. Вилли вылил молоко в турку и, подогрев его на маленькой электроплитке, налил в свою любимую кофейную чашечку, которая за эти годы чудом сохранилась от большого китайского сервиза. Она была маленькой и удобной для ребёнка. Чарли жадно выпил его и прошептав «Спасибо», сонно зевнул. Вилли удивился тому как быстро малыш ел и пил. Это наводило на мысль, что кормили его по всей видимости давно. Нужно было найти ему какую-то одежду и, вспомнив про сундук с одеждой для кукол из утреннего представления, он открыл его и, порывшись достал хорошо сшитую одёжку. Постановки были разные, в основном для завлечения посетителей на вечернее представление. Выудив оттуда яркую кофточку и мягкие штанишки одного из клоунов-кукол, Вилли переодел малыша, к счастью все подошло просто идеально. Решив, что его диван вполне можно разделить подушкой, чтобы они не мешали друг другу, он устроил малыша, а сам за долгое время включил телевизор. Спину тянуло от полученной травмы, но Вилли уже не замечал этого. Завтра его уже здесь не будет. Он смотрел то на движение людей в телевизоре, то на мальчика, которого по всей видимости не будут искать и думал о новых перспективах и как развить эти самые способности. Малыш на его взгляд был уникален. Так витая в своих фантазиях Шляпник-Вонка незаметно уснул, а маленькая ручка, доверительно игнорируя подушку легла на его плечо.

***

      Так случилось, что Вилли почти не интересовал тот мир, что был за пределами яркого шатра. Он не знал многих вещей потому что не особо вникал в них. Элементарно не имел понятия кто сейчас премьер министр и как зовут королеву. Вилли не был глупым или недалёким, вовсе нет, просто многие творческие люди мало интересуются окружающим миром. Ведь эти знания ничего ему не дают, так какой от них прок. Зато он знал огромное количество стран и городов, говорил на пяти языках и понимал что интересно, а что нет людям в представлениях. Наблюдая за детьми и родителями, он собирал и придумывал истории о них. В особенности уже давно понял, что мало кто любит клоунов. Как-то однажды, чуть больше года назад, они путешествовали по Америке, их пригласили очень влиятельные американцы на гастроли. Они наняли их для грандиозного праздника в честь годовщины Дня Независимости. Приглашали лучших из лучших, и труппа Пипистрелло была выбрана по отзывам и большим кассовым сборам. В ту поездку они встретили странного клоуна. Он шёл по обочине дороги и вид у него был как у побитой собаки. Его звали Пеннивайз, а также у него было простое человеческое имя Роберт Грей. Клоун-неудачник, которого ненавидели дети, получил отказ от очередного цирка. Он не ел нормально уже месяц и всё его имущество составляло чемодан на колёсиках и большой рюкзак с палаткой и спальником. Когда они остановили свой огромный автобус -дом, который для них специально арендовали на две недели власти Нью-Йорка, клоун остановился и посмотрел на них с завистью. Мэтр Пипистрелло почему-то проникся им и решил, что в Европе дети не боятся клоунов, более того с удовольствием приходили на утренние представления. Пеннивайз красиво танцевал и вместе с Том — Томом, их клоуном и дрессированной собачкой, вполне неплохо работал. У них были хорошие номера, которые имели свою аудиторию. Наверное юмор Америки и Европы сильно отличается, а английский юмор так вообще за гранью понимания нормальных людей. Пеннивайз прижился и без своего страшноватого гримма выглядел вполне приятным и симпатичным парнем. Было в нём что-то притягательное и загадочное, возможно странный взгляд исподлобья необычных, глубоко посаженных глаз, что смотрят в душу, или плавная, по-кошачьи тихая походка, а возможно его улыбка была виновницей его успеха.       В детстве бабушка Роберта отдала его на классические танцы, вопреки его желаниям заниматься футболом или бейсболом. Мальчик был полным неудачником при всех его талантах. Нестандартно мыслящим детям сложно выжить в злобном и мало дружелюбном мире, частые побои от сверстников и неумение за себя постоять, не прибавили уверенности в себе. Отец и мать Роберта погибли при ограблении их магазина. Какой-то псих вбежал и не получив денег, так как их ещё не было в восемь утра, открыл пальбу. Женщина умерла на месте, а отец пробыл в коме три дня и умер, так и не придя в сознание. Мальчик остался сиротой. После пяти дней в приюте, за ним приехала родная бабушка, мать отца, с которой тот давно не общался. Она уже была порядком стара, но смогла забрать девятилетнего мальчика на воспитание. Тогда-то Роберт и замкнулся в себе, потерявшись в своих мирах. Он рос, и росло также больное воображение и накопившаяся обида на этот мир. Когда ему исполнилось семнадцать, бабушка умерла, её дом забрал за долги банк, описав всё имущество, а Грея, до совершеннолетия ждал интернат для слабоумных, так как лёгкую форму шизофрении ему все-таки поставили пару лет назад, после жестокого избиения, но на этот раз с изнасилованием, двумя парнями из старшего класса, Роберт пробыл три месяца в больнице на успокоительных, а когда вышел то много раз пытался покончить с собой. Бабушка несколько раз вытаскивали его из петли, а однажды нашла со вскрытой веной уже теряющего сознание в ванне. К счастью успевала. От полного сумасшествия его спасло, скорее чудо.       Как-то бесцельно шатаясь по улицам города в одном из винтажных магазинов, ему попался клоун ручной работы. Кукла-марионетка была выполнена в невероятном стиле итальянского мастера Федерико Панини. Роберт влюбился в это творение и на карманные деньги купил сие чудо. Куклу продали почти даром из-за её устрашающе — отталкивающего вида. Мысль о том, чтобы стать таким клоуном посетила его и захватила. Умирать уже перехотелось. Неделю парень шил невероятно сложный, с претензией на старину костюм. Когда утром после окончания работы он зашёл к бабушке показать его, то нашёл старушку уже холодной. Приехавшие две женщины из опеки, сказали ему собрать вещи, в обед они его заберут в спец-учреждение. Так как по закону, он обязан проживать с опекуном, ввиду своей недееспособности, а живых родственников в штатах у него не было, он переходил под опеку государства. Парень был не согласен с этим и не дожидаясь, пока за ним придут, быстро собрал вещи, какие были под рукой в сумку. Потом взял чемодан и бережно уложил в него костюм и своих друзей — кукол. Это был его секрет. После смерти родителей, маленький Робик шил одежду и делал кукол из папье-маше, опять-же очень специфических и необычных, в чём-то пугающих. Он разговаривал с ними и «дружил». Вспомнив про коробку с деньгами за зеркалом в комнате бабушки, он разбил его и забрав содержимое тайника, исчез на три года из поля зрения властей и полиции. Но деньги, даже при скромной жизни имеют свойство заканчиваться. Молодые люди мало придают значения этим зелёным бумажкам. Когда наступили голодные времена, он уже окончив театральные курсы и оформив поддельные документы, покинул родной штат. Добравшись до маленького городка с дешёвым жильём, мистер Грей решил предложить свои услуги клоуна на местной ярмарке. Но его видение того, каким должен быть клоун, совсем не понравилось публике. Он стал антагонистом, против весёлых и потешных персонажей. Везде есть добрый шут и злой, так положено, но с каждым годом американские дети всё больше не любили клоунов и Роберт вот уже четвёртый месяц, не мог найти постоянную работу. Он пробовал играть в театре, но его пару раз взяли только в малобюджетную постановку, за неё заплатили сущие гроши и после жиденькой премьеры, актёр опять остался за бортом. Он пытался выступать один, но для детских праздников его винтажный образ был диким и вызывал только грубое отношение. Из-за того, что пару лет назад был пойман страшный маньяк в костюме клоуна, родители перестали звать их на семейные праздники и на его объявление в газету, которое разместил на последние деньги, никто не откликнулся. Без своего костюма Роберт был тихим и приятным парнем, но стоило ему надеть злосчастный костюм, и он становился другим человеком. В него как будто вселился кто-то или что-то. Парень очень любил разыгрывать номера с куклами марионетками. Это ценили особенно жители Италии и Испании. Там его оценят и многие номера примут, но всё это будет только после того, как его, отчаявшегося и практически теряющего сознание от недоедания, подберёт труппа Пипистрелло.       — Эй, клоун! Да, да ты! Или ты видишь какого-то другого клоуна?       Роберт растерянно посмотрел на открытое окно автобуса-дома. «Что им нужно?» — промелькнуло в голове. Он был в костюме, но без грима, так как стояла невыносимая жара и его пришлось смыть. Грей давно не стирал одежду и костюм был единственной относительно чистой вещью. Вот уже больше часа он добирался до города, под палящими лучами полуденного июльского солнца.       — Парень, тебе работа нужна?       — Да я… А вы можете что-то предложить? — он и сам не понимал откуда в его голосе столько отчаяния. Роберт устало скинул рюкзак и сел на него, а старый коричневый чемодан поставил рядом. От голода ему было совсем плохо. Гордость не позволяла пойти в ночлежку, для такого парня, как он, это было полное дно. Хотелось просто взять верёвку и закончить всё это. Как же он устал. Совсем один много лет, блуждая в своей темноте. Единственным светлым пятном был театр, но после окончания курсов он почти не играл. Обречённо склонив голову парень ждал и сам не понимая чего. Пять лет он жил непонятно как без поддержки и помощи, а тут кто-то вдруг предлагает сам ему работу. Отчего-то это пугало и настораживало, но так хотелось есть и спать. От слабости трудно было даже сидеть. Может виной была эта чертова июльская жара и этот проклятый костюм. «Господи, зачем ещё живу?», пронеслось в голове и он увидел в небе два ярких фиолетовых солнца перед тем как потеряв последнии силы, упасть на землю.       Не дождавшись нормального диалога Пипистрелло уже хотел ехать дальше, что с блаженного брать, но увидев плачевное состояние парня, позвал Вилли и их силача из Австрии, Аугуста Глуппа.       — Смотрите какой экземпляр откопал! — маэстро был в восторге его маленькие чёрные глазки, как у мыши, горели огнём.       Вилли скривился:       — Какой-то грязный оборванец, зачем он нам?       — Вил, солнышко, ну как ты не видишь, это же сокровище.       — А по мне, так просто какой-то оборванец, — это уже Глупп пробасил в своей манере.       — Всё ребятки, несите это чудо сюда. Нам его полечить надо. Его удар хватил. Аугуст, занеси его внутрь, а ты, Вил, забери его вещи.       Вилли был недоволен таким раскладом, но знал, что маэстро мог быть чертовски нудным типом. Пока был жив Илайя он был не таким занудой. Гибель друга и изюминки вечера, сильно подкосила их шоумена. Тут остальные сообразили, что они остановились и сразу начали выяснять, что да как. В поездку взяли основной состав, просили канатоходцев, гимнастов и всякие диковинки, а также очень были наслышаны об огненном шоу. Всего в Нью-Йорк поехало девять человек из шестнадцати. Как сказал заказчик, им нужны лучшие. Эти господа чуть ли не обнюхали каждого и придирчиво смотрели все номера, что-то записывая и помечая в своих блокнотах. Пипистрелло кричал, что поедут или все или никто, но переправить их животных было накладно и сложно, а также нужен был карантин при въезде в страну. Так что состав пришлось половинить. Поехал канатоходец, силач, «резиновые» девочки близнецы, семья воздушных гимнастов, они же огненное шоу, и сам Пипистрелло. Вилли всегда нравился этот странный и чрезмерно эксцентричный человечек, раздражающий, но любящий своих «звёздочек». Для него цирк был смыслом жизни и все здесь были важны. Вот и увидев на дороге парня, явно в беде, он решил помочь. Вилли и Аугуст спустились со второго этажа автобуса вниз к потерявшему сознание человеку. Глупп закинул этот мешок с костями к себе на плечо, а Вонка взял его вещи. В автобусе было несколько отсеков и места хватало всем. Также тут была душевая кабина и стиральная машина, для мелкой стирки.       — Так, несите его вот сюда. У парня явно перегрев. Нужно его раздеть. Несите лед и бутылку с водой.       Вилли начал снимать с клоуна его наряд и зажал нос, запах был ещё тот.       — Боги, когда ж ты мылся, то? — буркнул он себе под нос.       — А худющий какой, кости разве что не торчат наружу, — изумлённо сказала Виолетта, девочка лет семи, дочка Боригардов, акробатов.       — Так, иди отсюда, паршивка, — мать Виолетты, яркая блондинка, склонилась над парнем. — Мальчики, дайте мне о нём позаботиться. Да он мальчик совсем. Вот его жизнь потрепала, столько синяков.- Женщина принесла нашатырь и привела как могла парня в чувство, но он был дезориентирован и явно бредил.       — Вилли, малыш, принеси мне пару полотенец и таз с водой, его умыть нужно.       Вонка только похлопал глазами и молча пошёл выполнять.       — Я смотрю вы и без меня справитесь, пойду заводить мотор, нас ждёт ярмарка в Самервилле. Нам оплатили пять выступлений в разных городах штата. Эти жирные гуси стараются для избирателей. Отработаем программу и вернёмся домой. Условий наставили тут мне. А этого парнишку отмыть, привести в порядок, видно у него тяжёлые времена были.       — Опять ворчишь? — миссис Боригард солнечно улыбнулась, а Вилли хихикнул.       Старый итальянец проворчал что-то и покрутил свои фирменные усы. Пора ехать.       Вилли вернулся с тазиком тёплой воды и они вместе с Дианой привели парня в божеский вид, смыв с него пот и пыль. Потом женщина принесла бриджи мужа и тонкую серую футболку сына. Вилли отметил, что парень миловидный и хрупкий, они вместе переодели его и охладили голову, мешочком со льдом. Их транспорт поехал дальше, сестры — близнецы спустились к ним полюбопытствовать, что к чему, но они всегда были своеобразными и мало кем интересовались. Парень их не заинтересовал точно, они фыркнули почти в унисон и поспешили наверх в свою часть автобуса. Парень бредил и стонал, метаясь по койке, явно тепловой удар был сильным.       — Вилл, посиди с ним, если станет хуже зови. Мне надо закончить костюм моей чертовки.       — Она будет классным чертиком, вы придумали крутой номер с обручами и пламенем. Та ткань и впрямь жаростойкая?       — Да, я сама выбирала её, она для формы пожарных со специальной пропиткой. У моей дочурки отсутствие страха, она сама потребовала это, не просто прыгать в обручи, а обязательно зажжённые. Я скоро сама поседею, и красить не надо будет.       — Эдгар против?       — Мм, нет! — женщина лукаво улыбнулась. — Он будет держать обручи над головой, а Ви прыгать через них, ко мне на спину.       Вилли засмеялся, не сдержавшись.       — Я всегда поражался вашим номерам, а главное минимум времени на репетицию и мобильность.       — Да это старый номер, мы его ещё до того, как маэстро взял нас, репетировали. Ви тогда было четыре года, а Максу восемь, они с рождения в нашем бизнесе.       — Всё равно, такая малышка и не боится.       — Маленькие ничего не боятся, а этот бесенок, и сама придумает за нас программу. Ладно, оставляю вас.       Аугуст подошёл к мягкой койке, и посмотрел на их новое приобретение с недоверием. Он не любил новых людей и трудно привыкал к ним. Ему нравилась дорога и те люди, что его окружали, но всё новое его пугало. Аугуст был сыном мясника, и когда Джованни увидел его на ярмарке, мастерски рубавшим с размаху тушу, то без колебаний предложил ему работу. Родители парня были в восторге, когда увидели те перспективы, что предложил им Пипистрелло. К тому же у них был заложен дом и дополнительный доход им был выгоден. Мать Аугуста попричитала обливалась слезами, но отпустила своего сыночку в большой мир. Парень был красив: высокий блондин, сплошные мускулы, потренировавшись стал просто невероятно эффектным украшением программы. В тот год их атлет ушёл в бои без правил, проработав у Джованни шесть лет. Так что старик решил взять к себе это юное дарование и был прав.       Аугуст потрогал странного типа пальцем, ему стало любопытно. Вилли выпил воды из бутылки и с улыбкой посмотрел на них.       — Ты ещё палочкой его потыкай. Живой, как видишь. Зачем он Джо? Непонятно…       — Я пойду, мне надо по качать мышцы, ты же знаешь, форма выше всего.       Вилли остался один и смотрел на этого странного парня. Вдруг он как котёнок свернулся колачиком и уткнуться в его бок, в поиске защиты и человеческого тепла. Что-то кольнуло в сердце Вилли. Его путь был таким же. Неизвестно где ещё бы он был не попади он в цирк. Автобус двигался мирно по трассе. Жара, несмотря на кондиционер сморила и Вилли, он облокотился о стенку, обшитую мягким покрытием и сам задремал. Впереди было много работы и возвращение домой.