Сатана.

Автор болен. Поэтому печатает эту главу вместе с соплями, так что я уверена, что в тексте будет очень много недочётов. "Так, спокойно..", судорожно выдыхал Рёта. "Меня всего лишь поимеет сам Сатана.." Но что больше всего повергало в шок так то, что Сатана оказался сексуальным мужиком, к тому же натуралом он и не пахнет. Времени на размышления не было. И чтобы избежать наихудшей концовки для психики, Кисе решили испробовать роль Арии. Из ситуации выпутываться как-то надо. Вскинув голову, блондин встретился взглядом с Аомине и заговорчески прошептал заклинание: -Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei. Ipse tibi imperat, qui te de supernis caelorum in inferiora terrae demergi praecepit. Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus..* - монотонно шептал Рёта и лишь надменное постукивание часов, будто танцевало чечётку по мозгам. Но Аомине не так прост. Он с лёгкостью пленил губы юноши, исследую наглым языком новую территорию. Языки обоих сплелись в схватке за первенство, если блондин старался всевозможными способами вырваться из страстного плена, то Дайки наоборот - глубже насиловал рот парня, засасывая по самые гланды и проглатывая недовольное мычание. Он оторвался от желанных губ только для того, чтобы втянуть побольше воздуха, и снова припал к ним, обводя языком контур верхней губы, сладостно её посасывая. -Н-нет..н-нет..прекрати! - судорожно шептал Рёта, понимая к чему ведут довольно огромные намёки Сатаны. -Что прекратить? Ммм..? - меланхолично пропел Дайки и резко сжал бугорок в паху парня. - Может вот это? Кисе метался по кровати, отказываясь верить в происходящее. Тело ослабло и требовало того, чего сам он понять не мог. Внутри образовалась пустота, которую обязательно нужно было заполнить, вот только чем? -Уже и не сопротивляешься. Неужели так жаждешь продолжения? - ухмыльнувшись, брюнет наклонился и вгрызся зубами в основание шеи, прокусывая нежную кожу до алых капелек. Рёта всполыхнувшись, собрал остатки сил и вырвался из хватки Аомине, отползая в угол кровати, пока головой не упёрся в бетонную стену. Дайки только скривил губы и пальцем стёр кровь со щеки (во время своего "побега" Кисе царапнул его ногтями) и слизал кровь с пальца, при этом похабно облизывая губы. Резкое движение и уже смуглые руки опираются по сторонам от головы блондина, перекрывая пути отступления. Глаза юноши ярко сверкали ненавистью, а образовавшаяся складочка между бровей делала его ещё более привлекательным. Дайки задержал взгляд на припухших и покрасневших губах, вспоминая недавние поцелуи. Кисе заметив это пальчиками прикоснулся к своим губам, покрылся румянцем и потупил взгляд, делая вид, что любуется белизной простыни. От этого невинного жеста, брюнету снесло крышу. Он яростно схватил за воротник свою добычу, подмял под себя и рванул рубашку, что аж пуговицы с треском отвалились. Пока Кисе находился в некой прострации, Дайки снял штаны с блондина, с нежностью прикасаясь к бархатистой коже молочного цвета, с удивлением отмечая её превосходную гладкость. Аомине хочется вбиваться в это желанное тело. Он хочет только трахать и трахать ежесекундно этого парня. Брать и брать его минутой за минутой, часами за часами, днями и ночами напролёт. Хочется подчинить этого божественного ангела, опорочить, сделать своей личной игрушкой и ещё раз трахать. Что он в принципе и осуществит. Только вот Кисе сам в скором времени будет просить взять его. Трахнуть его везде. Вторым местом, где они будут придаваться своим плотским желаниям, Дайки выбрал Ватикан. Пускай эти ублюдки увидят, как сам Сатана подчиняет Рёту, как он извивается от неземных ласк в его руках, как его крики и стоны разносятся по всему божьему вместилищу. От своих мыслей Аомине возбудился ещё больше, пах неприятно ныл, зажатый плотной тканью брюк. Инстинкты требовали своё. Оглаживая колено, Дайки двинулся вверх, приближаясь к ткани нижнего белья. И в одно мгновение разорвал их. Теперь эта бесполезная тряпка больше не нужна Кисе, теперь в его гардеробе будет присутствовать только одна простыня. Ведь брюнет будет использовать это тело до скончания дней своих. А значит, что блондин из кровати и шагу сделать не сможет. С садистским наслаждением, Дайки мял упругие и мягкие ягодицы, разводя их в стороны и утоляя жажду томными вздохами юноши. Рёта замахал руками и ногами, подавляя панический страх. Аомине грубо схватил под колени стройные ножки экзорциста и рывком развёл их в стороны, удобно устроившись между них, а руки зажал ладонью за головой блондина. Теперь Рёта был абсолютно беззащитен и открыт для него. Теперь он полностью принадлежал дьяволу, другого исхода и быть не может. С раскрасневшимися щеками, разметавшимися по подушке золотыми волосами, с блестящими от его слюны губами, но только глаза до сих пор выражали непокорство. Откуда взялось это чувство адского неудовлетворения Аомине не знал. Так же не знал почему готов сойти с ума и растерзать Кисе. Почему его кожа такая бледная и почему же она до сих пор не украшена его укусами. Рёта был не такой. Не такой как те визжащие потаскушки. Не такой как женоподобные парни. Нет, Кисе определённо был с присущей ему грацией, походившую на женскую, но те трансвеститы и в подмётки ему не годились. Как вообще можно было сравнивать Рёту с этим отребьем? Смуглая ладонь ещё раз размашисто провела по ягодицам и несколько пальцев, ласково обведя сжатое колечко мышц, протолкнулись в тело блондина. Почувствовав некий дискомфорт в нижней части тела, Кисе попытался свести колени вместе, но лишь теснее прижимал к себе Дайки. Пальцы вцепились в плечи Аомине, оставляя кровоточащие ранки от ногтей. Брюнет же наслаждался эмоциями на лице юноши, прикушенными губами, вздымающиеся грудью,выступающими костяшками пальцев, которые так крепко сжимали его плечи. Терпения оттягивать самое сладостное у обоих подходило к концу. Брюнет вытащил пальцы и неприятное чувство исчезло. Кисе же не понравилась эта удручающая пустота внутри и он нетерпеливо подался бедрами вперёд. Дайки растянул губы в хищном скале и огладил головку члена блондина подушечкой большого пальца. Юноша протяжно простонал, тут же запечатав рот ладонями, устыдившись своих желаний и инстинктов. Аомине продолжал манипуляции с органом Кисе, то резко сжимая его у основания, то почти ласково поглаживая мошонку, затем водил ладонью по всей длине, пока Рёта не излился в его руку. Вязкая жидкость покоилась на животе блондина, а Дайки хорошенько смазав свой нетерпящий разрядки член, приставил его ко входу в тело Рёты. Резко толкнувшись вперёд, он навалился на Кисе, вжимая того в матрас и упираясь жилистыми руками в спинку кровати. Блондин вскрикнул в немом крике, зрачки сузились, по всему телу прошла судорожная боль, колени задрожали, а гул бьющегося сердца разносился громким эхом по комнате. Брюнет сразу начал двигаться, утробно рыча, грубо вколачиваясь в узкий проход. Из Рёты вырывались только хриплые стоны, глаза переполнились влагой и всё будто поплыло. Сил сопротивляться уже не было. Да и какой смысл, он уже не невинный экзорцист, больше не порождение господа, теперь путь в Ватикан ему заказан. Его опорочил дьявол, а он ничего не смог ему противопоставить. Обида и злость заполонили душу, солёные дорожки пробегали по щекам, собирались на губах и жгли прокусанные ранки. Он смотрел в глаза Аомине, в его полные дикой похотью глаза, где в чёрных зрачках отчётливо виднелись очертания его лица. Кисе чувствовал, что плоть внутри него набухает и вот вот что-то произойдёт. Боль уже не было такой невыносимой, а толчки приносили в некотором роде удовольствие, которого Рёта предпочёл бы не чувствовать никогда, ведь если он примет наслаждение, подаренное Сатаной, то навсегда запятнает своё имя и честь. Аомине впился в губы блондина рваным поцелуем, слизывая солёные капли, поглощая последние стоны и излился в молодое тело, полностью заполоняя каждую клеточку собой, выплёскивая свое семя глубоко внутрь Кисе, уже полностью делая его своим, оставляя в нём свой запах. И если Рёте приспичит сбежать, то Дайки найдет его. Везде, где бы он ни был. И будет подчинять до тех пор, пока не вытрахает из него клятву в вечной верности. Кисе немного расслабился, ощущая в себе горячую струящуюся сперму. Он обессилено закрыл глаза. Аомине откатился в сторону, оглядывая результат трудов. На Рёте и живого места не осталось, всё его тело было покрыто багровыми пятнами, некоторые уже превращались в темно-фиолетовые синяки, особенно выделявшиеся на бедрах. С ухмылкой кота он провел рукой по груди Кисе, обводя ореолы сосков, захватывая в плен послушный подбородок, и поворачивая к себе янтарные глаза. Кисе не смотрел на него. Было противно. Теперь уже и само его существование было само по себе противно. Как он может теперь жить с этим бременем позора? Он резко отвернул голову в противоположную сторону, накрываясь тканью рубашки. Дайки такое поведение совсем не устраивало. Он схватил запястье блондина и притянул того к себе, скидывая тряпку на пол. Начал покрывать дрожащую спину и шею мелкими нежными поцелуями, любовно обвивая руками талию Кисе, притягивая к разгоряченному телу. Но Рёта никак не реагировал, просто тихо лежал, совершенно не подавая никаких признаков. Но один пункт Аомине выполнил. Сделал первый важный шаг, а теперь можно вдоволь насладиться жизнью. Дайки перевернул на живот Кисе, подхватив того за бедра и прижал к своему паху. Кисе не заставил себя ждать и испуганно обернулся. Дайки плавно вошёл в него благодаря остаткам спермы, которые оставались в блондине. В этот раз толчки были более размеренными, но с тем и глубокими. Брюнет нашёл ту самую заветную точку внутри Кисе, от чего последний сладостно простонал, уткнувшись лицом в подушку. С каждым движением Аомине, Рёта шумно выдыхал, комкая наволочку. В голове уже ничего не осталось, а тело требовало продолжения. Сделав пору толчков Дайки кончил, снова даря ощущение заполненности юноше. ***       Рёта не помнил как заснул. Но теперь он и пошевелиться не мог. Только глаза сквозь пелену вяло осматривали потолок. Он попытался встать. И какого исхода ожидать? Конечно конечностями даже не пошевелить. Он только упал с кровати на пол, болезненно хрипя. Начали всплывать картинки его адской ночи. Адской в буквальном смысле. Благо от пола до кровати было не так уж и высоко, но падение вышло более болезненное, чем предполагал Кисе. До сих пор он чувствовал этот терпкий запах, но сейчас он будто заполонил всё вокруг, будто сам Кисе пропитался им. Нижняя часть тела совсем онемела. Радость приносило одно - дьявола поблизости не наблюдалось. Кое-как приползя к ванной комнате, блондин ухватился за бортик раковины и начал медленно поднимать тело в вертикальном положении. У него почти получилось, но пальцы, соскользнувшие с гладкой поверхности, не дали закончить ему дело и Рёта так бы и плюхнулся во второй раз, только это было бы очень болезненно, но его подхватили сильные руки и прижали к телу. Кисе безвольно повис в знакомых объятиях, вдыхая запах мускуса, улавливая мятные нотки, почему-то смешанные с миндалем. -Проснулся, спящий красавец? - прошелестело возле уха и сразу же оно было захвачено сухими горячими губами. Кому - кому, а Аомине пробуждение пришлось по нраву. Он всю ночь насыщался полюбившимся ему телом, потом, открыв глаза уже утром, тело наполнила лёгкая тяжесть удовлетворенности. Этот отпрыск из церкви смог по всем статьям удовлетворить самого Сатану. -Ну же, дай мне послушать твой ангельский голосок..- сквозь ухмылку выдал Аомине. Но в действительности очень хотелось услышать хриплый голос блондина. Просто притупить временный голод, иначе он наброситься на юношу прямо здесь и сейчас, хотя зачем ждать? Всё, что хочет Сатана - становится его в любом случае, даже если это "что-то" является божьим порождением. -Ну что, мой дьявольский экзорцист, настало время для утех...-Дайки подхватил на руки Рёту, подошел к зеркалу, всматриваясь в контраст смуглой и фарфоровой кожи, довольно улыбнулся и прошёл сквозь портал - в обитель всех демонов. Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei. Ipse tibi imperat, qui te de supernis caelorum in inferiora terrae demergi praecepit. Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus..* - ритуал на изгнание демона. (сверхи рулят, ребят)