все мы в сточной канаве,
но некоторые из нас надеятся
на падающие звёзды
Максим неизменно приходит рассказывать о своей боли лучшему другу. Человеку, который любит его сильнее, чем кто-либо вообще. Даже сильнее, чем сам Шевелев. Но Заяц расценивает его поведение как просто желание помочь единственному самому близкому человеку справиться с болью. И этот лучший друг еще ни разу не заметил, как Гаус после их посиделок выглядит только печальнее, становится более замкнутым и выпадает из реальности. Днем Артему кажется, что он без проблем может не думать и даже не вспоминать о Максе, если его не будет рядом. Но каждую ночь мучается от боли в груди. Спустя время Гаус, кажется, уже не чувствует ритм своего сердца, что будто и не бьется в груди. Но увидеть грустного Гауса в офисе или в Stand-up Store было так же легко, как найти цветок папоротника. То есть, практически невозможно. Горох уже продолжительное количество времени хотел набить Максиму морду. Только вот Артем всегда останавливает. Любит, не хочет, чтобы к душевным ранам Зайца добавились еще и физические. А о себе ведь ни капли не думает. Хотя однажды он думал. О себе и о своем суициде. Как ненормальная малолетняя девчонка, которую бросил парень. Гаусу всего тридцать два, но ему кажется, что лучше уже не станет. И, как бы он не хотел этого признавать, все проблемы начинались с Макса. Артем стал прикидывать в мыслях варианты, как бы это сделать: лезвие, крыша… Всё что угодно, лишь бы избавиться от боли и не видеть, не чувствовать рядом «лучшего друга». Мужчина уж был согласен и на фен в ванную, но неожиданно вспомнил, что настолько неудачник, что в совместной квартире с Горохом только душевая кабина. Мысли о суициде резко исчезли, но вот покалывания где-то в груди никуда не пропали. Невзаимная любовь, но в то же время постоянное совместное времяпровождение оставляют в его душе огромные рваные раны, от которых, кажется, можно умереть. Артем пытается сосредоточиться на работе. Ведь работа обычная, друг обычный, всё ведь хорошо. Всё хорошо, не считая самого мужчины. И, почему-то, его настроение улавливает только Горох. Хотя он, на самом деле, всегда только примерно догадывался о причине такого состояния Гауса. Но в день, когда Макс объявил друзьям о любовном влечении к Сереже Шевелеву, Артем куда-то быстро сбежал, но, кажется, его и правда вызывал Шастун. Точно никто не мог знать.***
Однако ночью, возвратившись из офиса, в их общей съемной квартире Горох обнаружил Артема, одиноко сидящего на балконе. Наругаться хотел, мол, так не делается, заболеть ведь можно. А ему еще и лечить придется непутевого друга. Но когда увидел тлеющую сигарету в его руке, сразу же взглянул испуганно. А фотографии Макса только помогли открыть глаза на всю ситуацию в целом. Артем влюблен. Нет, не так. Артем любит так сильно, что сейчас ему невыносимо больно от понимания, что чувства никогда не станут взаимными. Да что там чувства, Макс сам стал сильно отдаляться от него, как только осознал свою любовь к Шевелеву. Сережа только молча садится рядом, вырывает у равнодушного Гауса сигарету и выкидывает. Окурок летит вниз с шестого этажа, и Гаус обиженно вздыхает. Последняя была. Но при этом не обращает на Гороха ни малейшего внимания. Только переводит потухший взгляд, в котором плещется столько мучений, что хочется отвести глаза. Не смотреть. Или выколоть их. Не Гаусу. Себе. Главное не видеть этого больше. Но он не будет этого делать. Только прижмет Гауса к себе, желая единственного — пусть друг выпустит свои эмоции. Пусть делает всё что угодно, но только не сидит, вглядываясь в фотографию Зайца, не замечая ничего и никого вокруг. Гороху со страхом казалось, что из мужчины напротив высосали всю кровь. Вампиры, которых не существует, или какие-нибудь чупакабры. Лицо не казалось бледным, оно именно таким и было, а синяки на веках выделялись особенно четко. Глаза Артема заблестели, и на секунду он даже пожалел, что друг смог застать его в таком состоянии. Было ужасно неловко, стыдно и как-то неправильно. Но Сережа вдруг не смотрит осуждающе и не смеется. Вместо этого он раскрывает объятия и показывает Гаусу, что тот может выплеснуть эмоции. Может отпустить себя, не держать эту боль. Горох чувствует, как худи на груди начинает намокать, ощущает, как Артем дрожит. Но не слышит ни звука. А потом он просто проводит рукой по его голове, чувствует, как мягкие волосы щекочут ладонь, и сразу же за этим слышится первый всхлип. Глухой даже в такой тишине. Второй, третий, четвертый — все они постепенно становятся громче, но Горох рад этим звукам как никогда. Его друг, наконец-то, не скрывается за маской. Артем цепляется за него, без слов просит побыть рядом, будто Сергей сейчас отстранится и взглянет осуждающе, будто всё же начнет смеяться над его слабостью. Этого, естественно, не происходит. Артем не совсем понимает, почему. А Сережа не понимает, как в таком солнечном человечке могло находиться столько боли. Не понимает, как один единственный человек смог вывести его на такие эмоции. Артема, который сиял ярче всех, улыбался как котенок, заряжал всех своей жизнерадостностью. Был «личным солнцем» команды. Он друг Артема, поэтому постарается сделать всё, чтобы тому стало лучше. Наверное, даже сразу ударит Макса при встрече. За то, что так поступил со своим лучшим другом, практически отказался от него, за то, что не смог заметить его состояния и метаний. Он постарается сделать всё, именно поэтому сейчас сидит, обнимает Гауса, показывая, что тот может открыться и довериться. Артем всё плачет, а верхняя одежда уже от слез промокла чуть ли не насквозь. От простых слез. Но Сережа искренне рад. В другой ситуации это было бы ужасно странно. Но он рад, что Гаус наконец-то показывает настоящего себя, а не натянутую улыбку. Словно он ждал этого момента тысячу лет, чтобы в одночасье не сдержаться, открыть кому-нибудь свою душу. Где-то за спиной Артема падает звезда. Метеорное тело, если быть точнее. Впрочем, Гороху всё равно на подробности. Он пользуется этой возможностью и загадывает желание. Не для себя. Для Гауса.