***
Серёжа властно нависал над стройным телом друга, точно хищная птица над своей жертвой. Руки Вани были крепко связаны за головой прочной верёвкой, волосы скрывали глаза, а искусанные губы манили, притягивали кудрявого. Их взгляды были направлены друг на друга. Старший пытался всячески разорвать зрительный контакт, в то время как Серёжа смотрел прямо в глаза, можно сказать, в душу своего партнёра. Руки исследовали подкаченное и такое желанное тело нижнего, каждый кубик пресса был обведён влажными пальцами, горячим языком. Рассудок обоих был затуманен, мысли временно покинули их головы, а страсть и дикое желание так рвались наружу, распирая изнутри. Торс старшего постепенно покрывался багровыми отметинами, громкие стоны слетали с губ, заполняя пространство спальни, освещённой лишь неоновой подсветкой и монитором не выключенного компьютера. Серёжа спускался ниже, стараясь не пропускать ни сантиметра бледной кожи баскетболиста. Боксеры отлетели куда-то в сторону двери, где им суждено пролежать до утра. Губы кудрявого сомкнулись на головке члена, особо громкий стон связанного парня вырвался наружу, возможно пугая всех соседей, которые ещё не легли спать. Он был полностью во власти умелых рук партнёра, не имея возможности хоть как-то повлиять на ситуацию. Но и желания такового не было. Серёжа помогал себе руками, облизывая Ванин член, игрался с ним своим горячим шершавым языком, заставляя старшего произносить имя Пешкова вновь и вновь. Каждая минута приближала юношу к неминуемой разрядке. Ещё чуть-чуть и он кончит. Но властный Серёжа не даст ему этого сделать. Пока рано. Остановившись перед самым пиком, кудрявый отстраняется, вызывая противоречивую реакцию парня снизу. Просьбы продолжить остаются без внимания. Обездвиженный Ваня извивается, каждое касание Пешкова приносит нереальное удовольствие. На несколько секунд пальцы Серёжи заполняют рот старшего, изучают слизистую, играют с языком. Мгновение спустя они уже плавно входят в задний проход, чтобы не причинять лишнюю боль, растягивают тугое кольцо мышц, проникают всё глубже и глубже, не ощущая почти никакого сопротивления. Ваня молит о том, чтобы их место заняло, что-то другое, большее, но Серёжа жесток, возможно даже слишком. Он любит растягивать удовольствие как можно дольше. Пальцами он нащупывает самое чувствительное место и неоднократно давит на него без зазрения совести. Оба находятся на пределе. Ваня протяжно стонет, скулит, как верный пёс своему хозяину, молит о продолжении, горячие слёзы текут по его пылающим красным щекам. Они горят, как костёр летним вечером, глаза закатываются от наслаждения, силы покидают организм. Серёжа резко выходит, не давая опомниться партнёру и приставляет ко входу свой член, аккуратно водит им около отверстия, но не входит, играя и изводя нижнего, провоцируя, вызывая неподдельные эмоции. Медленно распределяет рукой дополнительную смазку, заставляя время течь ещё медленнее. Потом он резко входит, и тотчас возглас наслаждения заполняет комнату. Терпение кончается и у кудрявого. С каждой минутой толчки становятся всё быстрее и напористее, животная страсть рвется наружу, как и стоны из их уст. Он таранит бедного Ваню, у которого уже нет сил и возможности произносить что-то членораздельное своими губами. В последнюю минуту правая рука оказывается на Ванином члене, помогая и ему достичь оргазма. Они одновременно достигают точки невозврата: Пешков кончает внутрь, его партнёр на свое тело, брызги семени оказываются даже на его лице, алых пухлых губах. Время останавливается.***
Юноша вскакивает со своей кровати, весь в холодном поту. На улице ещё темно. Рука находится в трусах, вся липкая, в горячей сперме. Серёжа вздыхает. Снова этот чёртов недоступный натурал испортил все планы. Снова из-за мыслей о нем не удалось нормально поспать…