***
Вечер не задался с самого начала, как только наступило семь в дом заглянул Литва, довольный и красный, видно от алкоголя, а Суоми только включил романтический фильм, что-то там про запретную любовь, Казах не особо такие любил, но когда смотрел рядом с Финном, то открывал в них новые краски, всё таки обстановка творит волшебство, но дверь распахнулась и еле стоящий на ногах сынок скатился по стене, что-то вереща. – Твою мать! – Финн тут же встал с дивана, убирая голову с чужого плеча. – Ты что опять? – в ответ были невнятные оправдания, а после снова крики, на лице возлюбленного виднелась ярость, брови всё сильнее тянулись а переносице, а глаза загорелись ярким пламенем, никогда бы Казахстан не подумал, что небесно-голубой оттенок может в миг стать чуть ли не алым. Так был нарушен их покой, Литва всё никак не хотел засыпать, его пришлось тащить в комнату и укладывать на кровать, но его пьяные выкрики не останавливались. "Что он тут делает?!" "А почему я здесь?!" "Папа, я так тебя люблю!" В какой-то момент Казах задумывался о том, чтобы его задушить, но Суоми прикола не поймёт и скорее задушит его самого, а потом ещё застрелит. Так что приходилось терпеть, и ведь не вернёшься больше смотреть фильм, теперь надо беспокоится об этом чуде, что не знает меры. Принесли тазик, раздели, попытались накрыть, но он всё не спал и барахтался с недовольным восклицанием. Тварь, да чтож такое... – Уф Алла.. – вздохнул Казахстан вернувшись на диван, когда Литва вроде как уснул, хотелось бы, чтобы надолго. – И часто он так? – Вот именно, что нет, придёт раз в месяц такой и всё.. Потом клянётся, что в последний раз, – Суоми тяжело вздохнул, потирая лицо. – Нда.. Ты только не нервничай, всё хорошо, он же уснул. – Казах приобнял любимого, но тот вырвался и вздохнул. Хотелось нормально расслабиться, побыть с Казахом, подержать его за руку, может принести каких-нибудь закусок и после фильма глянуть хоккей, но всё пошло не так, и без того уставший герой-любовник сейчас укладывал его сына спать, Литва как ребёнок маленький, почему Эстония, даже как младшая не такая? Почему именно сегодня? Настрой на вечер пропал. Чужая рука скользнула вниз к бедру, сжав его, и Финн невольно дёрнулся, наконец приходя в себя. Один взгляд на Казахстан раскрыл все его намерения, аккуратно приблизившись к бледной шее, парнишка вдохнул запах своего любимого, только сейчас Суоми понял, что стоило сначала помыться, а потом уже соглашаться на предложение Казаха, ведь после вчерашнего он так и ходил по дому помятый. – Я же грязный. – зашипел он, отталкивая от себя чистого гостя, он как раз и помылся после того как его побрили. – Пошли тогда искупаемся. – спокойно парировал Казах, ничего себе, так быстро согласился. Хотя неудивительно, они не виделись уже давно, наверняка, у благоверного внизу всё взрывается от жажды. Ванна для двоих была слишком маленькой, тем более в нормы европейских стран Казах не попадал и даже лёжа выглядел как Гулливер в мире лилипутов. Довольно забавно, для европейцев он был большим, а для северных американцев просто крохой, но это и нравилось Финну, он просто средний, причём во всём, никого из себя не строит, не стремится к совершенству, не пытается скрыть свои эмоции, кажется, во всём ужасе мира он был единственным настоящим лучиком света. Конечно, без минусов на обходилось, этот лучик чересчур любил что-нибудь сказать на заседании ООН, сотрудничал с кем попало, а потом ещё с распростёртыми объятиями принимал придурка-Россию в экономику, будто не знал, что ему нужно, а ещё экология! Он в этих выхлопах задохнуться хочет? Ладно, это были мелочи. Пришлось затопить сауну, в начале весны, когда ещё невыносимый февраль не хочет отпускать своё место на улице – самое то. Финская баня была отдельным зданием, небольшая коробка на участке за домом, конечно, выглядела она шикарно, деревянная обшивка особенно тёмная выглядела минималистично, а вместе с этим современно, строили они это всё с Венгрией, два братца те ещё любители парилок и комфорта, так что и внутри всё было в удобство, подготовленные полотенца, вёдра, камни, всегда есть вода, а если не будет, так они сюда водопровод пустили, набрать в два счёта, помнится, в Совке Казах с тремя спиногрызами на шее: Узбеком, Таджиком и Туркменом бегал до ближайшего колодца, а иногда оставлял их в только нагревающейся баньке, чтобы хоть где-то им было тепло, там хоть в последние тряпки кутаться не нужно, а тут и подавно, что-то эти два акрабатца придумали, что парилка достигла нужной температуры за минут десять, так что после посещения душевой, такая тоже имелась, любовники переместились именно в парилку, горячий воздух тут же успокоил и расслабил, после этого можно было бы прыгнуть в бассейн, но тот Суоми накрыл на зиму, видимо, от греха подальше, Казах бы с превеликим удовольствием занырнул бы в ледяную воду или снег после душащей жары, а Финн это всячески осуждал. – Хорошо, – Казахстан подлил воды на камни, то тут же отдали паром. – Надо было раньше сюда прийти, сразу лучше становится, – Финн утвердительно кивнул. Оба были голые, стесняться было нечего, да и с чего бы двум мужикам голыми в сауне не походить? Будь здесь Эсти, то, конечно, они бы стыдливо прикрыли пах полотенцами, не расхаживали бы туда-сюда, да и откровенно к друг другу не лезли, как с подколами, так и с прикосновениями, то заднице один шлёпает, то другой щипнёт сосок. Но Эсти и вообще девушек здесь не было, потому со спокойной душой можно сидеть раздвинув ноги. Суоми лёг на лавку и вздохнул, Казах присел рядом и зарылся в мокрые волосы. – Спать хочу... – вздохнул Финн, прикрыв веки. – Попаримся и пойдём спать, весь день грязный ходишь, перегаром воняешь. – Чё?! Ты чё охренел?! Это я воняю? – не смотря на усталость, он быстро поднялся и взглянул на своего гостя. – Да шучу я. – усмехнулся Казах и оставил на лбу своего любимого лёгкий поцелуй. – Вот правда, лучше бы ты иногда помалкивал. – Он недовольно забурчал и лёг обратно. Вот ещё что, он воняет, мог бы хотя бы не всю правду в лицо. – Могу тебя отмыть. – довольно промурчал гость и тут же потянул к себе Суоми, тот всё таки ответил на поцелуй и пересел на колени. Пропарились они знатно, в душе поскорее отмылись от лишней грязи и стали собираться, не в полотенцах же по снегу идти, особенно в землях снежного Финна. Накинув на себе куртки, вышли из сауны, закрыли её на всякий случай и отправились домой. Литва спал как убитый, и хорошо, что не проснулся и не пошёл на поиски отца, показывать все подробности их прекрасных отношений родственникам вообще не хотелось, и так облажались с Мажаром, а тут ещё и "братья" Казаха, он же им недавно руки пожимал, поздравлял с возвращением в родную европейскую Прибалтику, чьи законы он не понимает и не принимает, а сейчас во всю крутится вокруг их общего дома и отца, для них, конечно, на правах хорошего друга. – Ты останешься? – шепнул Суоми, открывая дверь в спальню. – Не знаю, Нур-Отан говорил, что есть много работы. – закрехтел Казахстан, проходя к кровати. – И ты пойдёшь на ночь глядя? – Финн стал переодеваться в ночное. – Ну, думаю, он не обиделся, если я немного опоздаю. – усмехнулся герой-любовник, притягивая партнёра к себе на колени.Часть 1
10 марта 2022 г. в 10:32
Утро ударило словно на боксёрском ринге, и хоть всякие единоборства Казах любил и уважал, сейчас солнечный свет просто убивал. Он оглянулся и с удивлением осознал, что постель-то не его, голубые простыни в белой комнате, явно выбивали из колеи сонный рассудок. Голубые простыни, голубые.. Финн! Точно! Вчера он перебрал как раз со своим любовником, а потом его притащили в комнату, уложили, а потом пропали. Лишь бы на диване этот тягатель не спал, спина же, а матрас специально ортопедичечкий.
Казахстан встал и аккуратно прошагал к холлу, шаркая своими тапочками, ему они не нравились, но Финн купил их специально для желанного гостя, что часто ночевал у него, хотя у самого дел ни в проворот. На диване чуть ли не падая лежал хозяин, похрапывая, что неудивительное явление после их гулянок. Алкоголь его очень сильно расслаблял, поэтому что-то там происходило, Казах особо не вникал, главное знал, любимый иногда выдавал страшные звуки из рта. И что, поэтому он решил спать здесь? Мог бы хоть в комнату Литвы уйти, его же всё равно нет. Дальше путь был направлен в ванную, где стояла казахстанская зубная щётка, какой-то там правильной правильной формы, чтобы точно удалить налёт, а после нужно было вернуться к благоверному.
– Вставай давай, горе-алкоголик. – гость немного потряс спящего, платиновые ресницы захлопали, и Суоми взглянул на стоявшего перед ним Казаха.
– Давай-давай, хотя бы на кровать иди спать. – фыркнул он и стал рассматривать любовника с взлохмаченными локонами цвета тех же ресниц, в помятой футболке, домашних штанах.
– Который час? – зашипел Финн, принимая сидячее положение.
– Ну час где-то. Чай хочешь?
– Без молока. – он потёр голову. Боже, как будто молотком выбили все мозги или внутри играли в починко, всё гудело и билось о череп.
– Ты чё архенел? Давай ещё и без талкана сделаю, будешь свою японскую мачу пить. – с особо оскарблённым выражением лица Казах повернулся в сторону кухни. Холл был проходным, от него шло множество дверей, и каждая из них вела в разные части дома, сначала Казахстан даже путался, у него в любое место попадали через коридор, а с этой проходной... Закрой все двери – нужную комнату искать будешь полжизни.
– Матчу. – крикнул в след Суоми, а после усмехнулся. Этот мальчишка.. Конечно чай будет без молока, после стольких лет отношений каждый уже изучил все предпочтения другого и уже свыкся с ними.
Пришлось встать, хотя этого делать особенно не хотелось, уснули они часов в пять, герой-любовник появился на пороге весь подавленный и убитый, народ выходит, требует смены власти, а этот дуболом, видимо, всё ещё живёт при коммунистической партии, когда партия сказал "надо" – комсомол ответил "есть". Сначала лечили сердце вином, потом нашлась и финская водка, а после и вспомнили про казахский коньяк, такими темпами закончилась игра в клинику довольно поздно. Ночью пока они устраивали триады о прекрасном времени, когда великий товарищ Союз сходил с ума от деменции было весело, а сейчас их как будто убили, потом снова воскресили, со всеми проблемами мертвеца. Во рту кошки сдохли, вещи растоптали, а на голове плясали чесётку. Суоми быстро почистил зубы, умылся, а потом подумал, что неплохо бы помыться, но состояние этого не позволяло, хотелось упасть обратно на диван, а не быть здесь и думать о том, как бы избавиться от убитого вида.
– Есть что поесть? – он прошёл на кухню и рухнул на стул, после улёгся на стол, желая спать.
– Да погоди ты с едой, где у тебя чай, я понять не могу, я же покупал Той. – Казах копался в верхней полке гарнитура, махая то руками, то задницей. С удовольствием наблюдая за всем этим действием, Финн всё думал, что ничто не останавливает его ударить по столь желанной части тела.
– Да закончился твой Той, я новый купил на восточной ярмарке. Да вот, справа от тебя! – он стал уже показывать пальцем на коробку с изображением разнообразных трав и ягод во всех цветах радуги.
– Фу блять, это не чай, а морс какой-то.. Ягоды? Кто в чай ягоды кладёт? Хуже чем эта ссанина в пакетиках. Где листотой? – Казах нахмурился, вчитываясь в состав. – И ты это пьёшь? – с явным пренебрежением он взглянул на Суоми.
– Так он восточный же.
– "Восточный же", – спародировал своего ненаглядного гость, – Напомни мне потом провести тебе ликбез про восточный чай, эта хрень с ягодами – не чай. – он отложил в сторону ненавистную коробку и принялся за создание чего-нибудь более менее приятного на вкус, нашёл апельсины, ну хоть что-то. На утро будет сок – клише всех американских любовных сериалов.
Обычный завтрак, но сок оказался чересчур кислым, хотя Казах туда чуть ли не мешок сахара добавил и разбавил литром воды, но Финн морщился, когда запивал вчерашнюю пиццу, закуску для их посиделки, этим "прекрасным" напитком. Ели они молча, во многом из-за Казаха, для него говорить за столом – верх бескультурия, ведь где это видано, что за столом рот занят не едой? Привычка ещё с СССР, когда бедная республика голодала, а как только получала продовольствия отдавала их народу, что оставалось старалась отставить на следующий раз. Пришлось принимать правила игры, хоть и постепенно Финн отучал гостя молчать, начинал разговаривать с ним при поедании закусок, при посиделках с чаем, старался начать говорить о снах за завтраком, но Казах просто отправлял в рот, что попадётся и повторял: "Когда я ем – я глух и нем". Лучшеб так в жизни помалкивал, ну и в постели.
– Подстрижёшь меня сегодня? – любовник стал убирать за столом, Суоми попросил оставить всё на столе, но его не слушали.
– Ты же только отрастил, зачем стричься? – он стал рассматривать укладку Казахстана, вроде нормальная стрижка, короткие каштановые волосы до хрящей при лучшем состоянии страны были уложенные назад, сейчас, конечно, свисавшие вниз с пробором посреди.
– Да надоело уже, может под единичку?
Финн нахмурил брови. Ну супер, теперь мальчишка и комплексует, но из-за чего? Из-за волос? Или уже из-за стресса решил оставить прошлое в прошлом вместе с волосами? А в следующий раз что? Протез глаза поменять захочет? Татуировку новую? Хотя, протез реально стоит поменять, Казах уже несколько раз жаловался, что начинает плохо видеть левым глазом, тоесть как глазом, где-то в восьмидесятых глаза он лишился, а в девяностых вставил себе протез, просто отвратительный, и когда Финн решил поинтересоваться какой уникум умудрился его даже создать, мальчишка молчал, явно смущаясь, ну не сам же он его делал. Наверняка, у Совета был медик, который по старой памяти решил предоставить брату глазки взамен, по всей видимости, на сказки, иначе никак качество глазного яблока объяснить нельзя было. Тело практически отвергало его, а Казах вечно хмурился и сжимал между век. В 2014 Суоми наконец вставил ему пластмассовый, но оставил цвет прошлого, почему-то любимому уж очень приглянулся янтарный, а может просто не хотел быть как все.
– Мне и так нравится, может оставишь? – Неохотно он встал, подошёл к Казаху, моющему чашки, и обнял его со спины.
– Если бы меня ебало, что тебе там нравится, я бы уже давно лежал голый в кровати с писькой в жопе. – заметил гость, быстро чмокнул Финна в лоб. Эти слова немного обидели Суоми, чего это он тут ядом брызгается? – Всё, жоқ айтсаң, кеттік.
– Если лысым будешь некрасивым – из дома выгоню. – недовольно забурчал Финн, ну чтож теперь делать, мальчик захотел – мальчик получил. Да и всё равно, Казахстан не отстал бы, и через часа два снова попросил бы лишить его волос. За столько лет Суоми уже привык.
В ванной Казах расстегнул помятую рубашку, в которой вчера пришёл, и в которой спал, Финн бы его раздел, если бы сам не чувствовал себя на грани эйфории и несдержания мочеиспускания, до туалета он тогда дошёл, но вернуться в комнату сил не хватило. Под голубой рубашкой оказались два шрама параллельных друг другу, проходивших вдоль лопаток, давно уже сросшиеся, но так криво, что даже вызывало ужас, интересно, как зашивали эти раны? Да и кто? Будет забавно, если тот же имбицил, что и ставил советскому солдатику глаз.
– Прям под ноль? – он достал парикмахерскую накидку, закрепил её на шеи Казаха, что уже сел перед зеркалом на стул, который непонятно откуда взял, когда Финн умывался, то в глаза никакой стул не видел, наверное, "клиент" успел притащить.
– Да, прям под ночь. – гость кивнул, всматриваясь в своё отражение. По-другому Суоми и не умел, стриг он только пациентов до начала операции, так что особой виртуозной причёски от него ждать было глупо.
Сначала пришлось отстричь локоны, чтобы те не забивали машинку, потом уже можно было полностью лишить Казаха волос, но вместе с их пропажей обнаружился шрам, про который Финн даже думать не мог. Ну не видел он ещё своего парня лысым, всегда он что-то придумывал, то отрастит, то уложит как-то "по-модному". После окончания процедуры "любовной парикмахерской", Суоми коснулся макушки, на которой и находилась своеобразная отметина.
– А, это меня прикладом ударили, чтоб с братом не путать. – усмехнулся Казахстан и стал любоваться собой в зеркале.
– К-каким братом?! Кыргызом что ли?! Ты же понимаешь, что это не нормально?!
Опять крики, подумал Казах, ну не любил он эти разборки касательно прошлого и его здоровья, да, настрадался, ну и что? Ещё и в пример Китай ставит, как страну, что от собственных выхлопов задыхается. И бесполезно объяснять, что знаешь меру, что несёшь ответственность, любимый не поймёт, а может и по бошке стукнет, не больно, но неприятно. По глазам видно, что бить не хочет, просто беспокоится, но всё равно Казахстан обижается.
– Да какой Кыргыз, где Кыргыз и где я. Далеко же. – пожал плечами "герой-любовник", – Ну.. Короче, был брат, теперь его нет, вот и всё.
– Слушай, у тебя жизнь насыщение, чем британский колониализм. – Финн продолжал смотреть на Казаха с неприкрытым удивлением. – А тебя зачем били?
– Был такой эксперимент, проверяли, одно мы государство или нет, меня к императрице в подвал пристроили, а он в убежище был, меня за непослушание долбанули один раз, а он-то не знал, что я в замке, пошёл типа по приказу Временного правительства, так нас и прихлопнули. Точнее тогда только Совет узнал... Короче сложно это, я тебя потом подробно всё объясню, сейчас не до этого. – Казах отмахнулся и стал отстёгивать накидку.
– С тобой точно всё нормально? – Суоми стал наблюдать за действиями своего любовника, тот рассмеялся.
– Нет, ну слушай, я могу и поплакаться, но только если между твоих бёдер.
– Это вообще не смешно! Этот придурок над тобой в мирное время издевался, так ещё и во время революции избил! Какого хрена?!
– Суоми. – Казахстан вздохнул, повернулся к любимому и поцеловал его в лоб. – Ну стоит обо мне так беспокоится, всё хорошо, правда. Главное, что сейчас я жив и вижу тебя, чувствую тебя, этого уже достаточно, чтобы быть ему благодарным. – он обнял страну, тот всё ещё закипал от негодования, но всё же принял такое проявление ласки. Как бы он ни ненавидел СССР, всё же этот мудак дал ему самое лучшее, что у него есть, Казаха, так что, можно считать, что Совет проиграл эту войну и сейчас где-нибудь в аду топится в котле бесконечной боли за то, сколько всего ужасного принёс своему ребёнку, а Суоми наслаждается любовью, лаской, уважением и доверием своего парня.