Когда цветёт цикламен

– Смотрю у тебя настроение снова подупало, – Баркус поправил очки и хмыкнул, – Жаб, не хочу быть навязчивым, но может расскажешь, что за билет на эмоциональные качели ты выиграл, и когда его срок иссякнет? Эдрик нахмурился. Его друг никогда не был тактичен в своих высказываниях, в этом весь Баркус. С самого их знакомства Блайт заметил, что шатен очень прямолинеен, из-за чего частенько влипает в неприятности. Если человек ему не нравился, то он никогда не улыбался ему в лицо и не делал вид, что рад встрече. Эд даже иногда завидовал такой открытости, но потом видел, как его друг получал по шапке за неумение выбирать выражения... и решал, что всё-таки роль самого честного человека не для него. – Да ладно, чел, ты же знаешь, мне можно что угодно рассказать. – Да, я в курсе, Барк, но не всё легко произнести вслух! – зеленоволосый фыркнул и, сложив руки на груди, опёрся о стену спиной. Они с шатеном молча смотрели друг на друга, хмурясь, пока Кара, доедая булочку из буфета, всеми фибрами души ощущала эту недосказанность между друзьями. – Не, ну давайте подеритесь ещё, нам же одной разбитой головы Эдрика было мало, – юноши одновременно повернули головы в сторону девушки, выдавшей столь саркастичную мысль. И правда, чего-то они вспылили. – Лан, сорян, Жаб. – Проехали, – вздохнул Эдрик, и посмотрел время на телефоне, – Мы на пару то не опоздаем? – Вот-вот, давайте, шевелите булками! – Кара подтолкнула друзей в сторону лестницы. – Единственная булка, это та, которая у тебя в руках, Рыжик, – хмыкнул Баркус, – И вообще, чего ты такая напряжённая? Расслабься, а то лопнешь. Девушка цокнула языком и прошла мимо парней, оставляя их позади. ⌀ ⌀ ⌀ В этой части колледжа всегда было тихо, возможно потому что некоторые ближайшие кабинеты ни кем не использовались. Блайт открыл для себя этот уголок коридора четвёртого этажа ещё на середине первого курса и с тех пор приходил сюда, когда нужно что-то обдумать во время учебного дня или просто отдохнуть в относительной тишине. Обеденная перемена длинная, поэтому Эдрик, поевший быстрее друзей, решил поразмышлять над тем как рассказать Баркусу о том, что наговорил ему Джербо в субботу, и небольшое пространство между двумя выступами стены перед входом в опустевший старый кабинет физики стало идеальным пристанищем для парня. Он присел на корточки и, отперевшись спиной о пошарпанную деревянную дверь, откинул голову назад. На некогда белом потолке виднелись пятна ржавчины и разводы от воды, которая особенно сильно сочилась весной во время оттепелей и осенью из-за изобилия дождей. Эдрику нравилось здесь сидеть, проходящий мимо человек скорей всего даже не заметит его в проёме, так как эта зона была достаточно тёмной, поэтому юноша мог спокойно подумать. Блайта бросало в дрожь от мысли, что ему придётся рассказать другу, который очень сильно переживал все эти месяцы за Джербо, о том что тот видеть его не желает. Нет, серьёзно, такое возможно сказать только человеку которого ты просто ненавидишь, ведь Эду и представлять не надо, как больно такое услышать. «Боже, Джербо, какой же ты кретин. Чёртов трус, мог бы и сам ему сказать» – юноша тяжело вздохнул и потёр переносицу – «А сам то лучше? Точно так же боишься поговорить с собственным другом, вместо этого сидишь тут и п*здостраданиями занимаешься. Эдрик Блайт, ты бл*дская тряпка!» Послышались шаги, кто-то не спеша шёл, стуча по полу широкими каблучками балеток. Парень не придал этому значения, ведь думал, что этот «кто-то» даже не заметит его и пройдёт мимо, и продолжил пялиться вверх. Когда же кто-то зашёл в проём, где он устроился и забавно ойкнул, Эд всё таки опустил взгляд на невысокий силуэт девушки. Они с Вайни молча смотрели друг на друга. Блайту не доводилось разговаривать с ней ещё с того дня, когда из-за него отчислили её парня, мудака Марка, не то чтобы это как-то повлияло на его с ней отношения, просто они в принципе не общались тесно, поэтому за рамки обыденного «привет», во время пересечения в коридорах их диалоги не выходили. – Привет. – Здравствуй, – Вайни поправила причёску и развернулась на пятках в сторону откуда пришла, – Смотрю этот укромный уголок уже занят, пойду поищу другое место. – Извиняй. – За что? – не поняла девушка и, приподняв бровь, уставилась на Блайта, – Это я нарушила твой покой, а не ты мой. Эдрик пожал плечами. – Если ты тоже хочешь просто посидеть здесь и тебя не смущает моя компания, то можем покуковать вместе, – юноша немного подвинулся к стене, освобождая место рядом с собой. – Хм, мило с твоей стороны, – Вайни подошла к двери и, сев прямо на пол, так же прислонилась спиной к двери, – Спасибо. – Было бы за что. А ты испачкаться не боишься? В этом углу полы наверное уже сотню лет не мыли. – Ерунда, – лишь махнула рукой девушка. С минуту они сидели в тишине, размышляя о чем-то своём. Никого из них присутствие друг друга не напрягало. – Ты тоже любишь сидеть тут? – отстранённо спросила Вайни. – Когда нужно что-то серьёзное обдумать, – кивнул Эдрик, – Ну, или когда хочется просто... Не знаю, сменить обстановку на более спокойную. – Правда? Забавно. Сейчас ты тоже о чём-то важном думаешь? – Очень, – юноша вздохнул, – А ты? Зачем ты сюда пришла? – Примерно по той же причине. Здесь очень тихо и думается лучше. – Это точно. Неподалёку послышались шаги, но они быстро стихли, оставляя наших мыслителей наедине с шумами присущими любому зданию, в котором находится более сотни человек. Удивительно, это укромное местечко и правда очень хорошо скрыто от чужих глаз. – О чём думаешь? – Блайт сам не понял на кой чёрт задал этот вопрос и поймав на себе взгляд полуприкрытых глаз девушки тут же добавил, – Прости, личное не публичное. Тупой вопрос. – Да нет, всё окей, – хмыкнула Вайни и снова уставилась в точку перед собой, – Думаю, стоит ли мне переводиться в другой колледж или нет. Парень удивлённо вскинул брови и уставился на девушку, но в ту же секунду осознал насколько глупа его реакция. Он забыл, что есть те, за кого не решают как им жить. – А причина? – Не моя профессия, – вздохнула Вайни, – Я очень хотела быть на страже закона, но сейчас понимаю, что это не моё. Я имею в виду, мне всё ещё нравится эта специальность, но... Просто уже не вижу себя полицейским. – Понимаю, – это было правдой, как человек, изначально не хотевший идти учиться на адвоката, Эд прекрасно разделял терзания собеседницы, – На кого планируешь поступать? – Я ещё не уверена стоит ли мне вообще уходить, а ты поступать, – девушка усмехнулась и покачала головой, – Ну, если честно было бы славно работать с животными. – Кинолог? – Что-то типа того. – Мило. Собачки, все дела. – А ты чего голову повесил? – Вайни зевнула и посмотрела на свои наручные часы. – Так заметно? – Эдрик обречённо выдохнул, когда собеседница утвердительно кивнула, – Да тут проблемка одна возникла... Точнее это даже не проблемка, это проблемище! – юноша раскинул руки в стороны, пытаясь всем видом изобразить что-то большое. – Хм, и что ж за проблемища такая, если не секрет? Блайт открыл рот и немного погодя захлопнул его. Стоит ли говорить с ней об этом? «Я и так в ж*пе, хуже уже не сделаю.» – Эм, ну, понимаешь, – парень неловко почесал затылок, пытаясь как можно точнее подобрать слова для описания ситуации, – У нас в компашке был парень, Джербо, с которым мы тусовались. Ну, точнее я и Баркус тусовались, Каре он почему-то не очень нравился... Вот. И его этим летом сбила машина, – Эд неосознанно сделал паузу, когда девушка ахнула, – Да. Он был месяца два в отключке, ему сильно досталось. Потом он очнулся, но его родители оборвали нам любые контакты с ним, и наши родители тоже не рассказывали что с ним, мама Барка не хотела, чтобы он на этом зацикливался, а мои предки просто ценят их сделку... Которой теперь уже нет. Блайт вздохнул так тяжело, что у него даже немного заболело в груди. Вайни же, не отрывая взгляда, ждала продолжения. – И что дальше? – Ну, в субботу я встретился с Джербо в больнице. Его родители сообщили, что расторгнут сделку, если я не увижусь с ним... Я был очень рад это слышать, думал, что Джербо так сильно хотел увидеть меня спустя четыре месяца! Но... – Но...? – Он не был рад меня видеть. Наоборот, обвинил нас с Барком в произошедшем, – Эдрик нахмурился, обида всё ещё сидела в его сердце, – Из-за него сделка наших родителей развалилась, но мне как-то плевать. Я должен рассказать Барку всё то, что Джербо наговорил мне, ведь лично он этого не сделает. Знает же, что так сделает Баркусу больнее, сволочь. – Отврат, – девушка скривилась и фыркнула, – Это как расстаться с девушкой, написав об этом SMS-кой! Он точно сам не поговорит с Баркусом? – Точно. – Мудила. – Вместо тысячи слов, – горько усмехнулся Блайт и повернулся к Вайни, – А как там ваш му–... Марк. – Не знаю, я его бросила, – хоть девушка и старалась этого не показывать, но Эд почувствовал некую гордость за себя в её голосе, – Пытался как-то до меня докопаться, но мой отец пригрозил ему полицией и он отвалил. Бр-р, даже вспоминать о нём не хочу! – Прости, что напомнил. – Да не парься. Та-ак, что планируешь делать? – Не знаю, – честно сознался парень, – По-хорошему надо всё выложить на чистоту, да я и понимаю, что так будет лучше всего, но... Я не могу. Это как щенка пнуть! – Напишешь ему об этом? – Нет! Это самое худшее, что я могу сделать, какой я друг после того, как возьму телефон, настрочу несколько строчек и отправлю, мол «Вот какой я молодец, всё честно тебе написал!» – Блайт вяло потёр переносицу, – Мне б пинок какой-нибудь, так, чтобы я точно отвертеться не мог. Тогда б всё мигом выложил... От безысходности. – Н-да, тяжёлый случай, – хмыкнула Вайни, – Ну, ничего. Я знаю, что сегодня ты точно ему всё расскажешь. – Почему? – Предчувствие, – раздалась противная мелодия звонка, девушка поднялась на ноги и отряхнула джинсы, – Ладно, спасибо, что выслушал. Бывай. Юноша помахал ей вслед и вздохнул. Ему хоть и стало спокойней, но совсем немного. Он медленно поплёлся в сторону нужного кабинета, на ходу придумывая правдоподобное оправдание своему опозданию. Из головы не выходили слова Вайни. «Я знаю, что сегодня ты всё ему расскажешь.» Звучало как пророчество, честное пионерское. Юноша постучал в дверь кабинета и быстро зашёл. – Извините, за опоздание. Можно сесть на своё место? – Опять опаздываете, Блайт, – рослый мужчина преклонных лет свёл брови к переносице и отвернулся обратно ко всей остальной группе, – Ну, садитесь, раз уже отвлекли меня от лекции.

∅ ∅ ∅

Эдрик всегда больше любил лето. Как бы парень не пытался себя убедить, что все времена года по своему прекрасны, когда начинались осенние дожди и ударяли предзимние холода, он мысленно молился, да бы скорее наступила весна, а за ней и тёплые летние деньки. Такие беззаботные и длинные... Но сейчас Блайт мог о них только мечтать, смотря на то, как на небе сгущаются тучи. – Вот срань, – бойкий голос шатена сильно контрастировал с окружающим из мира, время в котором казалось с каждым днём идёт всё медленней и медленней. – Не матюкайся, дурак, – Кара укоризненно покачала головой, – Хотя погода и правда... Не очень. – Ой, да полное г*внище погода, – фыркнул шатен, поправляя съехавшие на нос очки, – Ну, и чего мы на этом треклятом крыльце встали? Юноша поднялся на пару ступенек вверх ближе к Эдрику, который стоял неподалёку от входа в учебное заведение. – Лично я жду Вайни, чтобы мы вместе пошли на допы по-английскому, – хмыкнула рыжеволосая. – Я стою, потому что Жаб не идёт, – Баркус кивнул на Блайта, на что тот недоумённо вскинул брови. – А я стою, потому что ты встал, – Эд указал пальцем на друга, на что тот закатил глаза. – Ой, дурбецело-о, и главное стоишь молчишь! Дверь позади неугомонного трио хлопнула, немного задребезжав металлом. Блайта позабавила шапочка только что вышедшей из здания колледжа Вайни с собачьими ушами. – О, приветик, мальчики, – девушка помахала им рукой. Как только её взгляд упал на Эда, на лице той расцвела хитрая ухмылочка, которая Блайту не понравилась. Уж больно озорные огоньки блеснули в этих мутно-зелёных глазках. – О, Эдрик! Ты уже рассказал ему? Сердце парня ушло... Нет, рухнуло в пятки, когда Вайни указала на стоящего неподалёку шатена. Он не понимал чего та добивается, пока до него не дошло. «Пинок. Я сам вырыл, себе могилу, когда сказал, что мне нужна волшебная педаль.» – Рассказал что? – Баркус подошёл ещё ближе к другу и встал рядом с ним. – Ну, про Джербо, – Вайни, заметив, как округляются глаза шатена, схватила руку Кары и понеслась вниз по лестнице, таща ничего не понимающую подругу за собой, – Ой, кажется я лишнего сказанула, прости, Эдри! Бай-бай! Эдрик в оцепенении глядел им в спину, пока на него в, мягко говоря, шоке уставился друг. Блайту казалось, что к нему привязали несколько тяжеленных грузов, которые так и тянули его вниз. Ему хотелось прямо на ступеньках колледжа свернуться калачиком и орать от того, насколько безысходной была эта ситуация. Как и хотел. Боже, он обожал и ненавидел Вайни одновременно! – Жаб, чё за х*йню она только что сказала? – Чувак, перед тем, как ты что-то скажешь, выслушай меня пожалуйста, – парень развёл руки в стороны в примирительном месте. – Выкладывай. От того, с какой интонацией было произнесено это «выкладывай», у Блайта по спине пробежались мурашки. Казалось о пронизывающий взгляд Баркуса можно было порезаться. – Барк, тут такое дело... Джербо... – Ты видел его? – шатен нахмурился, когда друг, опустив взгляд, кивнул, – В живую? – ещё кивок, – Ясно. – Я хотел тебе рассказать ещё неделю назад, когда мне сообщили о предстоящей встрече с ним, – пролепетал Эдрик. – Неделю?! – Да, но послушай меня! – взвыл Блайт и схватил друга за локоть, – Чёрт возьми, чувак, я уже говорил, что не всё легко озвучить, а ты этому никак не способствуешь тем, что перебиваешь! С минуту парни молча стояли и смотрели друг на друга, пока Эд наконец не отпустил рукав чужой куртки. – Окей. Да, мама ещё неделю назад сказала мне о том, что я должен встретиться с Джербо. Мне было строго-настрого запрещено кому-либо об этом рассказывать, да и вообще я думал, что он вскоре и тебя позовёт, – юноша нервно сглотнул, морально подготавливаясь к тому, что ему придётся произнести, – Я... Я знаю, что это звучит как сс*ные оправдания, ведь это они и есть. Но проблема даже не в этом. Джербо сказал... Сказал, что это мы!.. Это мы во всём... Эдрик смотрел, как в глазах напротив гаснет последняя надежда. Такое глубокое разочарование поселилось в этих зеркалах души друга, что слова просто застревали в горле. – Я понял. Серьёзно, Жаб, не мучай себя. В голосе Баркуса сквозила неподдельная тоска, из-за чего Блайт, язык которого ещё пару секунд назад по ощущениям был завязан в узел, почувствовал отвратительное жжение в груди. Обида за друга и разочарование разъедали изнутри как кислота. – Он видеть нас не хочет! – Эд, я– – Он сказал, что это мы виноваты, Баркус! Будто это мы толкнули под эту еб*чую машину! – ей-богу, Блайту казалось, что он сейчас начнёт плеваться ядом. Шатен же лишь вздохнул и кивнул, соглашаясь с разгорячённым юношей. – Эдрик, я понял. – Кретин. – Я? – Нет. Он. – А, ну, тут спорить не стану, – Баркус потрепал друга по волосам и, положив руку на его плечо, стал спускаться по лестнице, таща Эдрика за собой. Они молча шли по аллее. Всё, как обычно, но при этом очень странно. – Прости меня, пожалуйста, – пробубнил Блайт. Шатен лишь закатил глаза. – Боже, да за что тебя извинять-то? – За то, что я тебя расстроил. – Жаб, твою мать, – Баркус издал отчаянный гортанный звук, – Ты – идиот! Ты правда думал, что я буду злиться на тебя, за то, что ты рассказал мне правду?! – Да, – честно сознался юноша, и опустил взгляд на ботинки. – Жаб, ты... – шатен шикнул и несильно хлопнул друга по спине, – Да ты ж мой лучший друг, чувак! Я бы никогда не стал агриться на тебя из-за такой херни. В смысле, да, ситуация с Джербо – д*рьмо полное, да мне грустно и все дела, но ты ведь в этом совсем не виноват. Да и будь ты виноват, я бы ещё сто раз подумал перед тем как что-то тебе сказать. Жаб, я знаю тебя не так давно как, например, моих друзей из шараги, с которыми я прошёл девять кругов ада, но тебе я могу доверять сильнее чем многим из них вместе взятым! – Баркус выдохнул и посмотрел куда-то вверх на угрюмое серое небо, – Джербо был важен для меня. Он и сейчас для меня важен, и отрицать это глупо. Но пока у меня есть ты и Кара, у вас всегда буду я, и вы это знаете. Я люблю вас, чуваки. Эдрик, сам того не осознавая, расплылся в улыбке. Баркус всегда был резким и прямолинейным. Он всегда был честным и открытым. Всегда оставался настоящим другом. – Я знаю, Барк. Я знаю.

∅ ∅ ∅

Два раза в неделю Хантеру регулярно примерно в одно и то же время поступали звонки от одного и того же человека. Сегодняшний понедельник не стал исключением. Блондин, даже не взглянув на экран, снял трубку. Кому он ещё может быть нужен? – Алло. – Хей хей, привет! Как там поживает мой золотой мальчик? – задорный мужской голос казалось так и хотел вселить в парня немного жизнерадостности. – Здравствуй, Дариус, – Хантер сел на свою кровать и почесал затылок, – Да так, потихоньку. – Как всегда, ты бы чего-нибудь нового заучил, да более правдоподобного, – хмыкнул мужчина, – По голосу же слышу, что что-то не так. Ты точно хочешь–? – Да, я точно хочу уехать. Железобетонно! – Ну, смотри, месяц остался. Пути назад не будет, помнишь? – Дариус, вы мне это говорите уже раз сотый. – И скажу в сто первый! Парень, я знаю твоего дядю и прекрасно понимаю, почему ты хочешь свалить от него навсегда. И я помогу с этим, тебя никто никогда не откопает, если будешь следовать моим указаниям, но ты же понимаешь, как подставишь меня, если в какой-то момент решишь вернуться обратно. – Понимаю. На другом конце провода послышался уставший вздох Дариуса, чем меньше времени оставалось до «испарения» Хантера, тем сильнее мужчина нервничал. – Ладно, поздняк метаться, сам же предложил, чего уж теперь отговариваю, – Хантер услышал, как собеседник издал смешок и сам невольно ухмыльнулся. – Я не подведу вас. И я всё ещё уверен в своём выборе. – А чего тогда такое настроение упадочное? Неужто стряслось чего? Голдман поджал губы. Сейчас нельзя усомниться в правильности своих действий! Нельзя чтобы всё сорвалось! Следующий такой шанс на побег будет только ещё через несколько месяцев и не факт, что всё срастётся! «Поздняк метаться» – продублировал у себя в голове Хантер слова Дариуса – «Он наверняка уже всё подготовил, разве можно отрекаться от задуманного плана?» – Ничего. Серьёзно, я просто устал на учёбе. Собеседник несколько долгих секунд молчал после чего шумно выдохнул. – Окей, допустим я тебе поверил. В любом случае разберись с этим до конца декабря. Бай-бай! Послышались короткие гудки, юноша упал спиной на кровать и потёр переносицу. – Месяц. Один жалкий месяц и меня здесь уже никогда не будет, – блондин улыбнулся этим воодушевляющим его словам, – Новый год я проведу уже вдали отсюда. Вдали от этого колледжа, от дяди, от Эдрика, от– Хантер прервал поток мыслей вслух. Мысль о том, что он никогда больше не увидит сожителя, не шибко то его и радовала. «Не думай об этом, Хан. У него есть друзья, у него есть сёстры, он вполне себе хорошо проживёт и без меня. Не удивлюсь, если уже вскоре после моего исчезновения, он спокойно будет пить чай на этой кухне с кем-то другим.» Голдман сначала не понял, почему его щёки стали гореть, а брови нахмурились. Когда осознание всё же пришло, парень вскочил на ноги и стал расхаживать по комнате. «Серьёзно? Ревность? Боже, да что за бред, Хантер! А ну сейчас же прекрати думать об этом, не хватало чтобы из-за какой-то глупой привязанности сорвался план, строящийся не один месяц!» Входная дверь закрылась с тяжёлым хлопком, пуская Эдрика в дом. Голдман, не медля, вышел в коридор, беседа с Блайтом должна его отвлечь. – Привет, – Хантер кивнул сожителю. Тот повесил куртку и повернулся к парню лицом. – Приветик, – голос Эда показался блондину уставшим. В прочем, гадать над этим долго не пришлось, так как Блайт повис на сожителе, заключая того в согревающие объятия. Таковыми они правда были только для пришедшего с улицы Эдрика, по спине Хантера же пробежались мурашки от прикосновения мертвецки холодных ладоней. Декабрь обещал быть морозным. – Неудачный день? – Даже не знаю, – Блайт шумно выдохнул, из-за чего левую сторону лица блондина, на чьём плече удобно устроил свою голову Эд, обдало горячим воздухом, – У нас ещё остался чай с липой? – Конечно. Заварить? – Было бы просто чудесно. – Тогда тебе придётся выпустить меня из своих лягушачьих лапок, – усмехнулся Годдман. – Хей, откуда ты знаешь про «лягушачьи каламбуры»? – Блайт отпустил сожителя и удивлённо посмотрел на него. – Вайни рассказала. – Ох уж эта Вайни! – с чувством фыркнул зеленоволосый, скользя по паркету на кухню вслед за блондином, – Хотя если бы не она, я может бы так и не смог ничего Баркусу рассказать... Но в любом случае это было слишком неожиданно! – О чём речь то? Я мысли читать не умею, – Голдман протяжно зевнул и попытался достать мешочек с заваркой. Но, как оказалось, просить Эдрика убрать чай в шкафчик было плохой идеей, так как верхняя полка была рассчитана как раз под Блайтовский рост, но не как, не под рост Хантера, который ниже него чуть ли не на голову, – Кхм. Подай табуретку, пожалуйста. – Ой, прости, я по привычке туда закинул. Парень подошел к шкафчику, и лёгким движением руки достал матерчатый мешочек. Если начать его мять, то чай внутри забавно захрустит, а аромат липы станет ещё ярче. – Как пахне-ет, – протянул Эд, когда Голдман залил смесь водой и закрыл чайничек для заварки крышкой. – Может, пока чай подходит, расскажешь как твой день прошёл? – Говоришь как моя мама, когда я был в школе, – Блайт сел за стол и стал водить кончиком чайной ложки по узору скатерти. – Мило, она интересовалась как у тебя дела? – Обычно всё ограничивалось вопросом о моих оценках и что нам задали. – Оу, – улыбка умиления на лице Хантера сменилась досадой, – Так-то жиза. – Печалька. Голдман сел напротив сожителя и подпёр щёку кулаком. – Но всё же мне интересно как прошёл твой день, а не то, какой вам реферат нужно написать. Эдрик улыбнулся и убрал непослушную зелёную прядь за ухо. – Ну, раз интересно, то слушай...

∅ ∅ ∅

Эдрик мог заснуть практически в любом месте. Это повелось у него ещё с самого детства. Маленький Блайт засыпал на скамейке в парке, когда садился передохнуть от игр с сёстрами, Эдрик часто проезжал свою остановку, так как засыпал в автобусе, задремать он мог и на уроке или же паре. Если Эдрик хочет спать, то он будет спать. Вот и сейчас под шум телевизора юноша провалился в сон, так и не допив третью чашку чая с липой. А ведь на часах всего девять вечера. Хантер, сидящий рядом на том же диване, где дремал Блайт, даже немного завидовал такому умению. Для блондина, который привык всё держать под контролем, неожиданно заснуть – значит потерять бдительность. Может поэтому у него в принципе проблемы со сном? Видимо в поиске ответа на этот вопрос, парень повернул голову на сожителя, который, устроив голову на быльце дивана, мирно сопел. Эд недовольно что-то пробурчал, когда Голдман попытался вылезти из под его ног, лежащих у блондина на коленях. «Проснётся же, блин.» Конечно, вряд ли Блайта, который и не думал просыпаться, когда его переносили, из-за того, что он уснул в чужой комнате, легко разбудить, но всё-таки парню не хотелось рисковать и... Да кого он обманывает? Ему просто нравилась эта атмосфера, такая тёплая и домашняя, а Эдрик, периодически что-то бормочущий во сне, идеально в неё вписывался. Волей-неволей Голдман ловил себя на мысли, что было бы здорово остаться с этим неугомонным юношей ещё хотя бы пару-тройку месяцев, а не на... Сколько осталось, недели три с хвостиком? Каникулы у них в связи с некоторыми факторами в этом году начинаются чуть раньше, числа двадцать пятого декабря, а значит уже двадцать шестого Эдрик, по его же словам, поедет к родителям, у которых проведёт все выходные дни. Хантера в городе не будет уже числа двадцать восьмого или на крайняк тридцатого. Главное уехать до Нового года, пока его дядя не вернулся от друзей из другой страны, у которых Белос и планирует отмечать казалось бы семейный праздник. Парень ухмыльнулся, вспоминая, как будучи ребёнком мечтал провести Новый год, как другие дети. В узком кругу любящих людей, когда все дарят друг другу подарки, проводят забавные конкурсы, смеются... А теперь ему восемнадцать и он мечтает, начать новый год под другим именем в тысячах километров отсюда. Забавно, как со временем меняются ценности. Голдман, не в силах отвести взгляда от чужих волос, неаккуратно падающих на лицо Эдрику, протянул руку и провёл ладонью по голове сожителя. Блайт забавно поморщился и что-то невнятно промычал. Казалось, что сон того нарушить очень легко, но при этом юноша и не думал просыпаться. «Надеюсь твой Новый год пройдёт замечательно» – подумал блондин – «Надеюсь ты быстро про меня забудешь.»

∅ ∅ ∅

– Я расскажу вам на каникулах. За последние три недели Баркус и Кара слышали эту фразу так часто, что у них от неё начинал дёргаться глаз. Каждый раз, когда они звали Эдрика прогуляться с ними после пар подольше, то с большой вероятностью юноша отвечал отказом, а на просьбу назвать причину кидал эту злосчастную фразу. – Жаб, у тебя всё окей? – шатен поправил очки и подозрительно прищурился. – Да всё окей, – отмахнулся Блайт. – Ладно тебе, Барк, – поддержала Эда Кара, – Иди, братец Жаб, за нас не переживай, главное отдохни, если тебе это нужно. Друзья обнялись на прощание и разошлись на перекрёстке, Блайт пошёл в сторону дома, а Кара и Баркус в их любимую кафешку. Блайт думал что они с Хантером будут смотреть сегодня первым, так как сожители договорились устроить вечер кино. Уже идя по их улице, парень вспомнил, что хотел купить чипсов, попкорна или другой вкусной гадости, которую хорошо жевать под очередную мелодраму или комедию, такую будто бы нарочито предсказуемую, чтобы была возможность во время просмотра обсудить это с тем с кем смотришь и вместе позабавиться с того, что вы угадали концовку ещё в середине. Эдрик зашёл в квартиру, держа в руках пакет со снеками, и прислушался. В тишине гостиной кто-то шелестел страницами. «Опять читает? Мне б его упорство, а то уже забыл, какую книгу последней в руки брал.» Блайт разулся, повесил куртку на крючок и, закинув рюкзак в свою спальню, вошёл в просторную комнату, где на диване полулежал сожитель с книгой в руках. Хантер оторвал глаза от страниц и улыбнулся Эдрику. Что-то в груди Блайта трепетало от этой мягкой и расслабленной улыбки. – О, Эдри. Я тебя как раз ждал, – Голдман отложил книгу в сторону и сел на край дивана, – Вас сегодня задержали? Семь вечера уже, неужели вас и правда так долго мучают? Эдрику казалось, что он сейчас растает. «Я тебя ждал» – эта фраза из уст сожителя звучала как-то по-особенному. – Да нет, гулял с Карой и Баркусом. Он говорит, что надо нагуляться пока снег не пошёл, – Эдрик плюхнулся на диван рядом с Хантером и выдохнул. – А когда снег пойдёт? – Ничего не изменится, просто во время прогулки Барк будет жаловаться, что у него глаза слепит, потому что свет от снега отражается. Голдман хохотнул и поднял крышку ноутбука, стоящего на журнальном столике. – Сегодня твоя очередь выбирать, что мы будем смотреть. – Хм, – Эд почесал подбородок и встал с дивана, – Я пока буду переодеваться подумаю. Кстати, я купил всякой дряни, из-за которой мы когда-нибудь заработаем гастрит. – М-м, вкуснотища. Тогда иди переодевайся, а я разложу эту гадость по тарелкам. Блайт хихикнул и направился в собственную комнату. За прошедшие две недели просмотр фильмов по вечерам стал уже некой мини-традицией. Прилегающая нежно-голубая рубашка и узкие брюки быстро сменились растянутой годами носки футболкой и не менее потрёпанными шортами с бесящим бантиком, который уже который год не давал парню покоя. Ну, и зачем он нужен? Юноша скомуниздил эти шорты у Эмиры ещё в восьмом классе и с тех пор этот вопрос не покидал его, в любом случае, бантик обрезать он не спешил. Пусть уж будет. Эдрик довольный снова упал на диван в гостиной и потянулся. – Хани, а ты любишь дорамы? – Не знаком с этим, – пожал плечами Голдман, – Я так понимаю спросил ты это не с проста. – Ну-с, значит сейчас ознакомишься, – Блайт быстро закликал клавишами и нажал на уже явно знакомый ему сайт, – Я несколько серий посмотрел, но ради тебя готов пересмотреть их ещё разочек. – Ты так великодушен, у меня просто нет слов. – Славно, значит будешь смотреть, а не болтать. – Трындеть весь фильм это по твоей части. – Ах ты, зараза, – в Хантера полетела маленькая декоративная подушка, но тот успел её словить. Парни ещё немного попрекались, но всё же закутались в большой плед Блайта и принялись за дораму, поедая чипсы.

∅ ∅ ∅

«– Я люблю тебя, Цзиньлун! – Ох, Сюин...» На часах уже перевалило за одиннадцать часов вечера. Всё это время сожители не отрывались от действа на экране ноутбука. Ну, точнее это Эдрик смотрел, а Хантер глядел на парня, стараясь не показать виду. «– Почему ты так жесток ко мне? Почему ты покидаешь меня?! – Потому что я люблю тебя, Сюин! Так много скрыто от твоих глаз и мои тёмные секреты, в том числе... – Поведай мне о них, я обещаю, что постараюсь тебя понять! – Ты будешь в опасности если я тебе расскажу, Сюин. Я уезжаю, возможно это разобьёт наши сердца в дребезги, но за то ты будешь в безопасности.» Эдрик ахнул и приложил указательный палец к губам, как он обычно делал, когда был заинтересован, чем вызвал улыбку умиления у Голдмана. Тому было совсем не интересно что за драма происходит на экране, так как внутри у него самого пылали неподдельные эмоции. «Хантер, чёртов ты идиот, хоть ради приличия погляди в экран немного, а не пялься, на этого парня» – одёрнул себя блондин и с трудом отвёл взгляд к ноутбуку. «– Пожалуйста, Цзиньлун, всего один поцелуй... На прощание! – Сюин...» Высокий молодой человек на экране положил руку на щеку своей прекрасной возлюбленной и медленно, как бы дразня зрителя, приблизился губами к её лицу. «– Всего один. На прощание.» С этими словами мужчина прильнул к губам девушки, которая то ли от смущения, то ли от наслаждения прикрыла свои глаза-изумруды и обхватила руками шею любимого. Блайт издал тихий писк восторга, но тут же прикусил кулак, не переставая счастливо улыбаться. А Хантер снова отвлёкся от дорамы и не мог перестать смотреть на него. Такого живого и очаровательного с ободком на голове в и очках, которые он только иногда одевал дома. – Прости, наверное я веду себя как тринадцатилетняя девчонка, – смущённо усмехнулся Эдрик, когда серия закончилась. - Тебе не нужно извиняться за то, что ты просто позволил себе побыть собой. Мне нравится любая часть тебя, даже та, которая ощущает себя тринадцатилетней девчонкой. Парни молча смотрели друг на друга после чего резко повернули головы на экран ноутбука с остановленной записью, ведь ни один из них не хотел, чтобы другой видел как щёки заливает краской. Что-то внутри Голдмана колотилось с бешеной скоростью, это ж надо такое ляпнуть. – Спасибо, – лишь и смог выдавить Эдрик, – Спокойной ночи, сладких снов. – И тебе того же, – не менее напряжённо ответил блондин и проводил взглядом спину сожителя. Как только дверь в комнату Блайта захлопнулась, Хантер уронил лицо в колени и шумно выдохнул. Его щёки по ощущениям были раскалены как атомный реактор. «Придурок, придурок, придурок, ты вообще думаешь, что говоришь?!» – Думал бы, такую херню не нёс, – пробормотал себе под нос Голдман и усмехнулся. «Н-да, рядом с ним я вообще думать перестаю.» Самобичеванием занимался не только Хантер, но и зеленоволосый юноша, ушедший по-французски. – Дурак, дурак, ой дура-ак, – Эдрик упал лицом в подушку и сжал её края пальцами так, что костяшки на них побелели, – «Спокойной ночи», блин, хоть бы сказал «Чёт я устал, спать пойду», так нет! «Правду мама говорила, чучело я бестолковое, это ж надо, меньше двух недель осталось, а я умудрился накосячить...» Вдруг внутренний монолог Блайта прервался и потёк в другое русло. «Меньше двух недель. Боже как время летит. Скоро уже новый год...» Внезапно в голове у парня что-то щёлкнуло, он вскочил на ноги и стал разгуливать по комнате. «Это что получается, Хантер уедет и никто даже не сможет сделать ему подарок к празднику?» – Блайт всплеснул руками – «Ведь только я знаю о его побеге... Значит мне и нужно сделать это!» Тем вечером Эдрик ложился спать с блаженной мыслью о том, как будет дарить Голдману красивую коробочку с лентой.

∅ ∅ ∅

Время до больших выходных пролетело как миг. До ухода на зимние каникулы оставалось несколько дней. Как бы Эдрик не хотел этого, но чем ближе был тот день, когда он увидит Хантера последний раз, а после ничего о нём не услышит, тем тяжелее был груз на его сердце. Ему хотелось дольше оставаться в объятиях блондина и по возможности обнимать того вечно, и казалось Голдману хотелось того же... Но они оба знали, что ни один из них этого не скажет. Не всё можно произнести вслух. Иногда это слишком больно. «Так и должно быть. Он уедет, и сердце будет колоть ещё сильнее, но у меня вся жизнь впереди! Я найду себе кого-нибудь... Такого же как он.» Эти мысли должны были приободрять парня, но в какой-то степени они лишь удручали. Разве он найдёт кого-то, кто будет как Хантер? Юноша в этом очень сильно сомневался. Со стороны могло показаться, что Голдману вообще плевать, но это было далеко не так. Каждый раз, когда взгляд блондина падал на цикламен в груди что-то неприятно сжимало. – Вот, думаю теперь лучше перенести его в твою комнату, – как-то на неделе заявил юноша и вручил Блайту его же цветок. Эдрик ничего не спросил по этому поводу, лишь кивнул и поставил цветок на подоконник своей спальни. Всё и так было понятно, ни к чему лишние расспросы. Оставалась пара дней, когда Блайт сел за стол и разложил перед собой всё, что он собирался положить в подарок сожителю. Парень положил в коробку его портрет, который нарисовал вчера. Сначала он думал подарить блондину тот рисунок, который сделал ещё в сентябре, но потом понял, что за эти несколько месяцев стал видеть того совсем по другому. Нагловатая ухмылка сменилась нежной улыбкой, а во взгляде растаяли льдинки. Так же к нему юноша положил любимое угощение сожителя, небольшую мягкую игрушку в виде лягушонка в очаровательной шапочке-мухоморе и книгу в жанре фэнтэзи, которую очень рекомендовали в интернете. И вроде всё готово, но чего-то не хватало. Казалось что какая-то частичка оставалась недоложеной. Блуждающий взгляд Блайта упал на цикламен. Казалось, что его бутоны вот-вот должны раскрыться, но цветок с этим не спешил. Парень подошёл к подоконнику и прошёл пальцами по зелёным листьям. – Я так хотел, чтобы он увидел как ты цветёшь, – вдруг в голове юноши появилась необычная идея, – И может ему всё же доведётся это застать...

∅ ∅ ∅

– Жаб, ты только подумай, завтра последний день, а дальше салюты, подарки, Новый год, – Баркус мечтательно прикрыл глаза и вдохнул полной грудью, откинувшись на деревянную спинку стула, – Ещё бы снег пошёл и вообще красота. В классе было тихо, поэтому на шатена обернулось несколько одногруппников, но через секунду они уже занимались своими делами. – Ты же говорил, что не любишь снег, – хмыкнул Эдрик. – Ой, да когда это было? – Несколько дней назад. – Жаб, ты знаешь что такое риторический вопрос? – То вопрос, на который... А, я понял. – Что-то ты какой-то загруженный. У тебя там всё окей? Может тебя этот белобрысый обижает? – Баркус прищурился и, поправив очки, скрестил руки на груди, – Одно слово, чувак, и он поплатится за это. – Чт- Нет! Не обижает он меня. Просто задумался над тем, что сёстрам дарить буду. – Ага, ну, тогда ладно, – шатен ухмыльнулся и, подперев кулаком щёку, посмотрел на друга хитрыми глазами, – Кстати о твоём любимом белобрысике, как там у вас? Раз не обижает, значит ублажа– – Так, всё! – Блайт хлопнул ладонью по парте, – На каникулах расскажу. – Тц, какой ты бука, – цокнул Баркус. – Чего опять пререкаетесь? – спросила только что вошедшая в кабинет Кара, – Баркус, опять Лягушонка мучаешь? Ты объяснительную записку написал, почему тебя позавчера не было? – Да напишу я, напишу, – пробубнил шатен, их диалог прервала трель звонка, – Только уже на следующей перемене! Девушка покачала головой и села на своё место. Эдрик последовал её примеру. Парень уставился в конспект и стал повторять темы, пройденные на прошлой паре. «Один день. Всего один чёртов день и моя жизнь станет такой же, какой была до появления Хантера в нашей квартире» – парень вздохнул и поправил себя – «Точнее, в моей квартире. Я же буду там один...»

∅ ∅ ∅

Эдрик сидел на кровати и держал в руке коробку с подарком. Всё было готово, но ему всё равно казалось, что чего-то не хватает. Телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении в их с Карой и Баркусом общем чате. «Баркус, ты отдал записку? Ты её вообще написал?» Это было сообщение от Кары, и шатен уже печатал ответ. «Да» «Врёшь! А ну сядь сейчас же и напиши объяснительную, меня уже староста задрала, ты её заблокировал, так она меня трясёт из-за тебя!» Блайт ухмыльнулся и покачал головой. Ох, уж этот Баркус. «Записка. Точно записка!» Юношу осенило, вот чего не хватало! Он хотел написать Хантеру записку и вложить её в коробку, в ней Эд хотел написать, как сильно благодарен за эти четыре месяца, проведённые под одной крышей. Блайт сел за стол и достал блокнот с ручкой, первые строки пришли в голову сами собой. “Дорогой Хани.” Так, начало неплохое. Парень потёр кончик носа ручкой. И вот прошла минута, две и на начале третьей Эдрик стукнул себя по лбу, и вырвал листок. Мысли роились как мухи над... Как пчёлы в улье. Чем больше он думал, что ему стоит написать, тем меньше понимал, что хочет перенести на бумагу. «Ну же, давай! Что там Эмира говорила? Когда мысли мешают друг другу лучше вообще не думать, или типа того?» Сначала Эдрик фыркнул, вспомнив эту фразу сестры, но потом понял, что она не так уж и бессмысленна. Пусть пишет его сердце, а не мозг. Парень открыл новую страницу и принялся выводить строки, которые наверное никогда бы не заставил себя произнести. “Дорогой Хани. Я пишу это, зная....”

∅ ∅ ∅

– Я сегодня еду к родителям сразу после колледжа. Эдрик неловко переминался с ноги на ногу, смотря в пол, чтобы не видеть, как сожитель одевает форму. – Ох, вот как. – Да. – А я сегодня не иду, дядя отпросил. Сказал, что хочет провести последний день перед отъездом со мной и своими партнёрами, – юноша вздохнул, – Короче будет таскать меня за собой, выставляя себя порядочным родителем. В любом случае сейчас лучше быть паинькой, а иначе он разозлится и найдёт способ донимать меня даже из-за границы, а это прямая угроза плану. Блондин затянул галстук и обернулся к сожителю. Повисла неловкая пауза. Оба понимали, что сейчас они видят друг друга последний раз и не хотели сказать лишнего. – Я... Я тут кое-что приготовил для тебя, – Блайт наконец показал что, прятал за спиной, а именно очаровательную коробку, перевязанную лентой и высокий, но узкий картонный пакетик, – Всё таки Новый год на носу так что... Это тебе. – Оу, но у меня для тебя ничего нет. – Ничего не нужно! Я ж так, от чистого сердца. – Ох, спасибо, – блондин принял подарки и хотел было заглянуть в коробку, но Эдрик его остановил. – Стой!.. Эм, прости, но мог бы ты не смотреть что в коробке до того момента, пока не уедешь? – Не смотреть что в ней? – Голдман удивлённо вскинул брови. – Да, пожалуйста. А то что в пакетике можешь посмотреть. – Да, конечно, как скажешь, – Хантер положил на стол коробку с пакетиком и улыбнулся сожителю, – Спасибо, это очень мило с твоей стороны. – Да не за что, – зеленоволосый смущённо опустил голову и улыбнулся, – Я... Я наверное пойду, а то в колледж опоздаю. – Да, точно. И снова молчание. На этот раз ещё более неловкое. Никто не решался сделать первый шаг. – Обнимемся напоследок? – Эдрик развёл руки в стороны. – Обнимемся, – Голдман подошёл к сожителю и обхватил его руками. Эти объятья были наверное самыми нежными и тёплыми за последние месяцы. Хантер положил подбородок на плечо Блайта, а последний же прислонил голову к макушке блондина. – Я буду скучать по тебе. В груди зеленоволосого от этих слов что-то защемило, но он лишь сильнее сжал ладони на рубашке Голдмана. – Я тоже, Хани... Ну, удачи тебе там. Где ты будешь. Юноша неохотно выпустил Хантера из объятий и сделал пару шагов назад, хозяин комнаты же стоял на месте, опустив взгляд в пол. – Пока, – поникшим голосом почти прошептал блондин. – Пока, – так же убито пролепетал Эдрик и вышел из чужой комнаты. Юноша быстро схватил рюкзак и, даже не застегнув куртку, вышел за дверь. Он чуть ли не бегом спустился по лестнице, несясь по подъезду так, будто он опаздывает на самую важную встречу в его жизни. Только спустившись он остановился во дворе и выдохнул. «Ну вот и всё.» Блайт застегнул куртку и нормально надел сумку с тетрадями на плечи. В горле стоял ком, но парень старался не думать об этом. «Каникулы, прогулки с Баркусом и Карой, посиделки с сёстрами: меня так много ждёт. Ты знал, что это случится, хорошего по немножко!» Эд пытался всеми силами себя убедить, что всё здорово, хоть он и знал, что это не так. А что ему ещё оставалось? Он не мог предотвратить отъезд сожителя, да даже если бы и мог, то не имел бы права его отговаривать. Хантер будет счастлив далеко-далеко отсюда. Будет счастлив и без него.

∅ ∅ ∅

Когда Голдман зашёл в квартиру на часах было за полночь. Дядя никак не хотел его отпускать, как это обычно и бывает, уговаривал парня остаться ещё на чуть-чуть, естественно, чтобы показать партнёрам, как сильно он «любит» своего племянника. Юноша скинул ботинки, прошёл по коридору в свою комнату и прямо в куртке завалился на постель. Он устал и хотел спать, но нужно ещё переодеться и чего-нибудь перекусить. Хантер сбросил верхнюю одежду на стул, а за ней туда же полетели брюки и рубашка с галстуком. Парень, облачённый в домашнюю одежду вдруг вспомнил про подарки Эдрика, которые таки не успел рассмотреть утром. – Так, коробку он просил пока не трогать. А что здесь? Блондин заглянул в пакетик и ахнул, когда увидел, что внутри. В маленьком горшочке прикрытый стеклянной баночкой стоял росток. Это был один из ростков цикламена. Бутон немного сник, но это нормально при пересадке, в целом растение было полностью здорово. Хантер вытащил его так аккуратно, будто оно было сделано из хрусталя. «Сумасшедший. Эдрик, ты просто сумасшедший!» Голдман поставил цикламен на стол. Почему-то вид этого росточка вызывал у него восторг. Парень посмотрел на коробку и закусил нижнюю губу. Он обещал Блайту не открывать её, но ему казалось, что он просто должен посмотреть, что внутри. «Эдрик же не узнает когда я её открывал. Я всё равно уеду» – блондин огляделся, будто Блайт может материализоваться прямо у него за спиной и сел на кровать. «Тряпка ты, Хантер. Но об этом никто не узнает.» Голман сделал глубокий вдох, после чего поднял крышку коробки и отложил её в сторону. Первое, что ему бросилось в глаза – игрушечный лягушонок. Хантер улыбнулся и посадил его к себе на колени, продолжая изучать содержимое коробки. Любимая пастила с яблоком, которой он частенько угощал Блайта, его карандашный портрет, книга с очень красивой обложкой: всё это заставляло Хантера улыбаться так, что начинало сводить скулы. Но вот на дне осталось ещё кое-что – фиолетовый конвертик, запечатанный бумажным скотчем. «Открытка?» Голдман достал его и развернул, внутри был листок бумаги, на котором что-то написано. Хантер развернул его и принялся читать, даже не зная, сколько раз их перечитал Блайт перед тем как, скрепя сердцем, всё-таки положить на дно коробки. “Дорогой Хани. Я пишу, зная, что ты прочтёшь это тогда, когда слова, написанные здесь, наверняка не будут иметь никакого веса для тебя, если они, конечно, имели его вообще когда-либо. Я просто хочу быть максимально честным с тобой, как ты со мной, поэтому знай – всё написанное ниже: чистая правда.” Голдман удивлённо вскинул брови и немного напрягся. Что ещё за «правду» ему хотел рассказать сожитель? “До встречи с тобой всё было по другому. Жить было проще, так как с твоим появлением мне пришлось очень много обдумывать и решать, всё пошло наперекосяк. Всё пошло на перекосяк, и мне это нравится! Сначала ты был единственным человеком, который мог вывести меня из себя одним лишь молчанием, потом единственным кто заставлял меня метаться от одного мнения о тебе к другому, а затем ты стал тем, ради кого я был готов смотреть документалки, хотя терпеть их не могу. В какие-то моменты мне казалось, что ты идеален, в какие-то что неисправим. И только сейчас я понимаю, что и то и то правда, дополняющая друг друга. Ты говорил, что тебя, наверное, здесь никто не любит и не заметит твоей пропажи. Просто знай – я замечу. Я замечу и буду рад, но не тому, что ты исчез, а тому, что ты наконец будешь счастлив, пускай и очень далеко отсюда. Я... ” Два слова после зачёркнуты, и как бы Хантер не пытался, разглядеть их не представлялось возможным, настолько жирно они были заштрихованы ручкой, поэтому парень бросил эту затею и стал читать дальше то, что было написано вместо тех загадочных слов. “... надеюсь что у тебя всё будет хорошо. С новым годом.

– Лягушка Эдрик.”

Хантер понятия не имел, насколько сильно он покраснел, но ощущения были такие, будто если прислонить к нему кусок сырого мяса, то тот поджарится. В груди что-то не просто трепетало, а билось в конвульсиях в попытке выломать рёбра. – Господи. Господи, что же ты со мной делаешь! – шептал юноша, тяжело дыша и пряча лицо в ладони, будто бы кто-то мог его сейчас видеть. Теперь Голдман понял, почему Эд просил его открыть коробку только после отъезда. Потому что рука блондина уже сама тянулась к телефону. Парень замер, держа в одной руке мобильник, а в другой плюшевого лягушонка. Он не знал, что собирается сделать, точнее знал, но не понимал. Гудки при вызове казались ему вечными, и вот наконец на другом конце провода послышались сонные ругательства. – Боже, Хантер, ты время видел?! – Дариус был явно не в восторге от звонка в час ночи. – Дариус! – Тише ты, не кричи. – Дариус, я..! –Что случилось, ты чего такой взволнованный? И правда, Хантер не заметил как перешёл на крик. Парень набрал в грудь побольше воздуха и продолжил настолько спокойно, насколько мог сейчас. – Дариус, мне нужно кое-что тебе сказать...