Ловец снов

      Ещё до того, как закончить фразу, Итачи понял, что ударил слишком подло. Годы заучивания и повторения значений, кодексов, правил и оправданий того, что значит быть шиноби, заставляли слова бездумно слетать с языка под смазкой из гнева.       Он — шиноби, солдат, который защищает Коноху. Это было самой сутью его существования. Долг для него был любовью, а Хината так легко отвергла его службу, его преданность. По сути, она поставила под сомнение его способность любить, будь то отдельного человека или целую деревню. Хуже того, он не мог понять, почему Хината нападает на него, и мог только защищаться от её расплывчатых, почти бессвязных обвинений. (С другой стороны, он смирился с тем фактом, что все прочные нити его логики и самоконтроля рвались из-за всего, что имело отношение к Хинате.)       Но это не оправдывало то, что он поставил свой статус выше её. Не тогда, когда суть уязвимости Хинаты заключалась в её несостоятельности как шиноби.       Хината сломалась.       Не было другого способа описать ту мучительную агонию, отразившуюся в её чертах, то, как она вздрогнула, будто он физически её ударил, то, как её доверие обратилось в прах.       И то, как в груди Итачи возникла пустота при виде всего этого.       — Подожди, Хината, прости. Я не хотел…       Она повернулась, чтобы убежать. Итачи схватил её за запястье, но она отшатнулась, глядя на него своими огромными, убитыми глазами. Итачи не упустил засохшие следы слёз на её щеках.       Она уже плакала.       Он смотрел, как она убегала от него всё дальше и дальше, пока совсем не исчезла из виду.

***

      Хината промчалась мимо Ханаби по пути к себе в комнату и, не обратив внимание на окрик сестры, захлопнула за собой дверь. Сила, которая гнала её, рассеялась, и Хината опёрлась на дверную раму и соскользнула на пол.       — Хината? — Ханаби не постучала. Старшая Хьюга услышала, как та села с другой стороны. Ни один из них не произнёс ни слова, но Хината мысленно умоляла сестру оставить её в покое.       Я могу и отдам всё. В этом суть настоящего шиноби.       Итачи был прав. И больно было потому, что он сказал правду.       Она пряталась, избегала всё, чего боялась, и последствий этого страха. Это определяло все её решения, и она использовала любую возможность как-то оправдать эти решения. Дошло до того, что Хината уже не могла внятно объяснить причину ссоры с Итачи и то, зачем его оттолкнула — из мудрости или трусости. Защищала ли она свой клан или только себя? Но клан она бы никогда не смогла предать. Учитывая то, что её самоидентификация была так безнадёжно связана с семьёй.       Она — Хьюга. Она из Младшей ветви.       В венах вдруг вспыхнула редкая искра бунта.       — Я люблю его, — прошептала Хината, признавшись просто на зло. Она уже любила его, гораздо сильнее, чем осмеливалась признавать до сих пор.       Последовала пауза.       — Дура, — пробормотала Ханаби. Тепло спины сестры сквозь сёдзи казалось постоянным и сильным. Хината обхватила колени, как ребёнок, и заплакала в полной тишине.