Ловец снов

      У каждого хорошего ниндзя был распорядок дня.       Когда перестаёт получаться отделить себя от работы и аккуратно разложить все ужасы мира по коробочкам — одна для предательства, одна для жестокости и три для крови, — и разум больше не справляется с напряжением, тело берёт верх. Просыпайся, ешь, выполняй обязанности, снова ложись спать. Жди дальнейших инструкций.       Жди, пока не исцелишься.       Но спустя неделю в таком режиме Итачи понял, что не сработало. Это было не так, как когда он поцеловал Хинату, и всё же мог притвориться, что не владел собой, мог отступить и отвлечься на причины, по которым действовал импульсивно. Тяжёлый, болезненный ком в горле не исчезал, сколько бы чая он не пил. Утомляло постоянно чувствовать себя таким жалким и не иметь возможности загладить свою вину.       Он не мог преодолеть собственные опасения и спрятать сожаления под ковёр долга, морали, или общего блага. Это был не очередной спор со старейшинами Учиха, или манипулирование своенравными учениками, или полное уничтожение противника. Не было ни конечной цели, ни чёткого показателя успеха или неудачи, ни достаточно приемлемого результата. Не было ни вражеских ниндзя, которых нужно было победить, ни принцесс, которых нужно было спасти.       Это не было очередной миссией.       Он не был шиноби, солдатом, а Хината не была целью, спрятанной в крепости. Так что извечные шаблоны и формулы Итачи оказались бесполезны, потому что он всегда мыслил лишь как солдат, а не простой человек. Но, быть может, в мирные времена даже самым бессердечным доставалась капля любви.       Он не стал выискивать какой-то скрытый смысл, иное значение, чтобы успокоить собственное достоинство. Да, возможно, это была любовь. Конечно, Итачи чувствовал к Хинате то, чего доселе никогда не испытывал, поэтому опасался этого, как ниндзя, изучающий новую угрозу, нового необычного врага.       Итачи медленно выдохнул.       Хината знала его лучше, чем он думал.       Но как всё исправить? Что ей сказать? С ней было непросто разговаривать ещё до того, как она его возненавидела.       Размышления Итачи прервала Микото, тихо поставившая тарелку с нарезанными яблоками на столик рядом.       — Спасибо, мама, — тихо поблагодарил он. Она ничего не сказала и только ласково погладила его по руке, прежде чем выйти из гостиной.       — Подожди. — Мать обернулась и посмотрела на него слегка насмешливо и… предвкушающе?       — Я поступил плохо, — осторожно и неохотно сказал Итачи. — И если бы ты дала мне совет, как всё исправить, я был бы признателен.       Микото бросила на него оценивающий взгляд. — Насчёт Хьюги Хинаты?       Он вздохнул. — Верно, я боюсь, что…       Она так улыбнулась, что Итачи осёкся. На лице Микото появилось выражение, совершенно не присущее матери. Или любому здравомыслящему человеку.       — Я рада, что ты спросил, Итачи-кун…       Итачи понадеялся, что череда его ужасных ошибок закончится на том, что он попросил у матери совета по поводу девушки.