Красотка Руда

      «Страшила!» — вот, что я слышала на протяжении своей жизни.       Может показаться, что это сущий кошмар, однако со временем начинаешь относиться к подобному, как к чему-то естественному. Словно это твоё имя. Безусловно, моя самооценка упала ниже плинтуса: она остановилась где-то в области ядра земли и начала постепенно плавиться там.       В возрасте пяти лет я впервые столкнулась с ужасом общества. Мой первый день в детском саду явно можно назвать фееричным: мало того, что я умудрилась упасть в песочницу в белом платье, так ещё и приземлилась прямо в свежую кучку кошачьих фекалий. Мне потом долго отмывали волосы, потому что у кошки оказалось несварение. Запах, конечно, остался надолго, и маме пришлось использовать свой дорогой шампунь. Но помимо данного конфуза меня ждала ещё одна неприятность: группа мальчишек не только судачили о моём промахе, но и дали мне несколько прозвищ, среди которых были «хрюшка», «страшила» и самое ужасное — «Шрек». Ужасное, потому что я всей душой любила этот мультик и мне было больно от осознания, что он отчасти приносит мне страдания.       Сначала я не осознавала всего до конца, пока в школе не столкнулась с ещё более жестокими людьми. Гадостей становилось с каждым разом всё больше, прямо как свечей на торте. Подростковый период вообще запомнился, как фильм ужасов. В то время, когда девочки начинали краситься и сплетничать о парнях, я впервые села на диету, которая приносила мне моральные и физические страдания. В моей голове было столько осуждения по отношению к себе, особенно когда я срывалась при виде шоколада, что мне было сложно даже взглянуть в зеркало. И, пока родители просили остановиться, беспокоясь за мое здоровье, общество осуждало и призывало дальше изнурять себя диетами, голодовками, ненавидеть себя и всё время стремиться к идеалу. Когда в выпускной класс я вернулась похудевшей, почти стройной, вместо одобрения вновь столкнулась с осуждением. И почему? Потому что я была некрасива. У меня не было двойного века, пухлых кукольных губ, а ещё челюсть была широкой и грубой, из-за чего моё лицо сравнивали с мужским.       Я была настолько отчаянна, что однажды чуть не совершила главную ошибку в своей жизни. Вот только остановила меня мама, которая, словно учуяв неладное, вернулась домой раньше с работы. Тогда скопившееся во мне за все года вырвалось наружу и я плакала настолько, что на следующий день моё лицо стало ещё больше.       Всё закончилось тем, что после вступительных экзаменов родители, взяв кредит и достав все свои сбережения, оплатили мне пластическую операцию. Страшно было от того, что я до жути боялась операций, но именно эта была мне необходима. А дальше… Дальше я жила с перебинтованным лицом и невыносимой болью, утихающей лишь после горстки таблеток. Стоило ли это того?       Сейчас, смотря в отражение зеркала, могу смело сказать, что да, стоило. Несмотря на всё ещё небольшой отёк губ, моё лицо выглядело совершено иначе: теперь я могла смело использовать тени, чтобы подчеркнуть аккуратную складку век, а форма моего лица была как у большинства вижуалов женских групп: небольшим, с ви-образным подбородком; нос стал уже, исчезла прежняя горбинка, а кончик приподнят. В целом, мой внешний вид значительно улучшился и я даже стала чувствовать себя увереннее.       Из-за долгого восстановления после операции мне пришлось отсутствовать половину марта, так что и на посвящение в студенты я не попала. Меня это огорчало, особенно после того как моя подруга, поступившая в тот же университет, что и я, начала отправлять мне фотки с университетской вечеринки, где присутствовали все курсы. Выглядело весело, однако я была непривыкшей к столь активному времяпрепровождению, так что многого не потеряла. И вот сегодня, когда за окном была солнечная тёплая погода, а в зеркале отражалась я без сильных отёков и следов операции, настало время и мне ступить на путь студента.       — Руда, я еду на работу. Подвезти? — спрашивает Намджун, как только я выхожу из комнаты.       Намджун — мой старший брат, работающий учителем биологии в школе, где преподают наши родители. Моя мама связала свою жизнь с литературой, а папа вот уже больше двадцати лет погружал детей в географические просторы. Только я прервала педагогическую цепочку, поступив на юридический факультет.       Намджун был далёк от идеала красивого мужчины, но это было не так заметно по сравнению со мной, к тому же он имел особое очарование и казался статным.       Выхожу в коридор, где Намджун поправлял галстук, и кладу небольшой рюкзак на тумбу.       — Только заедем за Соён? — попросила я, на что брат согласно кивнул.       Я смотрю на его мучения с галстуком, улыбаюсь и в итоге подхожу, чтобы помочь. Он сразу же поддаётся, позволяя мне поправить часть образа. Отношения с братом были хорошие, и он поддерживал меня, когда я только задумывалась о пластике, а ещё предложил переехать к нему, чтобы жить ближе к университету. Намджун, хоть и кажется серьёзным, иногда даже строгим, но имеет доброе сердце. Он даже подкармливает котят во дворе, потому что ему жалко этих брошенных на произвол судьбы животных. Думает, что хоть так облегчит их страдания.       — Волнуешься? — интересуется он, как только я отхожу в сторону и смотрю на проделанную работу. Благодарит и накидывает пиджак, а я в это время снимаю с крючка кожаную утеплённую куртку и надеваю её поверх чёрного платья.       — Честно говоря, да. Боюсь, что кто-то из школы встретится или ребята заметят пластику… — делюсь переживаниями, теряя прежний энтузиазм от предстоящего дня.       Намджун оглядывает меня с ног до головы и легко улыбается, тем самым проявляя поддержку.       — Не переживай. Ты им понравишься, вот увидишь.       Подобные слова были очень ожидаемыми от брата, поэтому я улыбаюсь в ответ и смотрю в зеркало напоследок перед тем, как выйти за ним из квартиры. Мы, как и планировали, заехали за моей подругой, которая быстро запрыгнула назад и принялась меня обнимать за шею, глаголя о том, как соскучилась. После операции мы виделись лишь раз: она приезжала ко мне в больницу, чтобы поддержать, когда я плакала от боли, разрывающей меня изнутри.       — Группа у нас неплохая, хотя мы все ещё малознакомы. Но я успела подружиться с одной девушкой. Она классная.       — Вам стоит собираться всей группой периодически. Это сплотит вас — а так легче учиться, — встревает Намджун, продолжающий смотреть на дорогу.       — Правда? — изумляюсь я.       — Конечно! Да, вы можете идти самостоятельно, но когда есть поддержка, то намного проще. Всё-таки не всегда понимаешь ту или иную тему, иногда даже не можешь сделать какое-то задание, и тут тебе могут помочь однокурсники.       — Намджун просто имеет опыт, вот и делится секретиками университетской жизни, — подаёт голос Соён, сидящая позади.       — Можно и так сказать, — улыбается брат. — Учёба, конечно, главное, но именно сейчас у вас появилась возможность вкусить всю прелесть юношества. А тебе стоит найти больше друзей, — обращается ко мне Намджун.       Я согласно киваю, хотя представления не имею, как заводить новые знакомства. С Соён мы знакомы очень давно, с начальных классов, но и познакомились мы как раз-таки по ее инициативе. Она подошла ко мне в столовой и предложила обменять её булочку на мой чай. Отказываться было бы неправильно и глупо. К тому же я любила вкусно покушать.       — И найти парня, — добавляет подруга, на что Намджун строго смотрит на неё через зеркало заднего вида. Я усмехаюсь над такой реакцией.       — Никаких парней!       — Друзей можно, а парней нельзя? — возмущается подруга, и я, даже не видя её, представляю, как она закатывает глаза.       — Парней? — уточняет Нам, намекая на множественность лиц.       — Ты понял, о чём я! — ещё больше возмущается она.       Намджун непонятно морщится и даже вжимает голову в плечи, словно уже представил толпу парней, окруживших меня. А я даже и не думала об этом. Отношений у меня никогда не было, что было неудивительно, учитывая, какой я была раньше. Однажды я думала признаться парню из класса постарше в чувствах. Это было в средней школе, прямо в разгар взросления и бурления гормонов. Он был старше на год и зацепил меня своей улыбкой, которую дарил каждый раз, когда мы пересекались. Сначала у меня появились подозрения, но одиночество подтолкнуло меня к действиям, и вскоре я улыбалась в ответ. Да только оказалось, что он со своими друзьями просто смеялся надо мной. Соответственно, по моему сердцу хорошенько ударили битой, давая понять, что ему лучше не высовываться. Иногда во мне просыпалось желание найти вторую половинку, но у меня не было шансов. А сейчас, словно после травмы, всё, чего я хотела — окончить университет без новых комплексов.       — Как бы там ни было, учёба важнее парней, — заключает он, отчего я даже посмеиваюсь, а Со недовольно восклицает:       — Какие отвратительные двойные стандарты! — подруга подвигается ближе к пространству между передними сидениями и, смотря на меня, уже спокойно произносит: — У нас в группе очень много хорошеньких парней. Обязательно познакомлю тебя с кем-то.       Мне стало неловко, но я скрыла это улыбкой. Соён, в отличие от меня, была более раскрепощённой и не боялась быстро вступать в отношения. К девятнадцати годам у неё их было уже столько, что я сбилась со счёту. Я, в отличие от Намджуна, отрицательно к подобному не относилась, потому что считала это правом каждого человека. Если у меня не было отношений, то это не значит, что я могу судить тех, у кого их было много. Намджун же, выросший на патриархальных взглядах, придерживался другой позиции, и я не могла его за это осуждать, пока он прямо не вмешивался в чью-то жизнь. Даже несмотря на то, что в этом вопросе Соён его не совсем устраивала, он считал её смышлёной и талантливой, к тому же она была ему как сестра.       — Это просто совет.       — Совет от человека, для которого сложно принять факт, что его сестра взрослый и самостоятельный человек. Да тут тебе советы нужны, — отвечает спешно Соён и легонько ударяет Намджуна по плечу.       Он машет головой.       — Я просто волнуюсь. Это естественно.       — Естественно какать сидя, а ты проявляешь ревность. Увы, но это не здорово, Намджун.       Мне настолько надоели их споры, что я отвлеклась на телефон, где меня ждали несколько сообщений от родителей, которые желали мне удачного дня. Улыбаюсь и кидаю в общий чат несколько сердечек. Мы скоро оказываемся у университета, и у меня тут же начинают дрожать коленки. Я уже представляю, как люди пялятся на меня, смеются и называют «Шреком». Паника охватывает всё тело, а ладони начинают потеть, из-за чего телефон чуть ли не соскальзывает с рук.       Намджун, ослабленный после спора с упёртой Соён, желает нам удачи. Мы выходим из машины, я напоследок машу брату, и он уезжает, оставляя нас перед воротами. Мне всё ещё сложно сдвинуться с места, что замечает Со.       — Успокойся, — она берёт меня за руки и добродушно улыбается, заглядывая в глаза. Видимо, мне повезло с подругой, ведь она обладала потрясающей способностью успокаивать людей. — Ты красавица! Теперь люди увидят, насколько ты прекрасна.       Неспешно киваю. Мы идём к воротам, через которые уже переступают студенты, иногда поглядывающие в нашу сторону, но я стараюсь этого не замечать, чтобы в очередной раз не испытать ужас от собственной смелости. Всё идёт спокойно. Тропинка до здания университета была длинной и вела в небольшую гору, из-за чего я достаточно быстро выдохлась, а вот болтающая Соён даже не запыхалась. Стараюсь одновременно слушать её болтовню и осматривать обширную территорию. Каждые пять метров были расположены лавочки, за которыми расстилались небольшие полянки, покрытые искусственной зелёной травой, а ещё вдоль тропики возвышались высокие деревья, всё ещё не отошедшие от зимнего холода. Сам университет напоминал мне здание суда: огромное, выполненное в греческом стиле, а ещё распустившее перед собой длинную лестницу, по которой уже поднимались и спускались преподаватели и студенты. Моя сбывшаяся мечта дала о себе знать, и теперь я не думала ни о чём, кроме как о желании оказаться в здании и приступить к изучению выбранного мною направления. Мы с Соён поднимаемся по длинной лестнице, и я даже ловлю себя на мысли, что во мне проснулось второе дыхание. Внутри университет был таким же величественным, как и снаружи. Большой холл, в центре которого протянулась широкая лестница, ведущая на открытый второй этаж, ограждённый балюстрадой. Я воодушевлённо оглядываюсь, испытывая восторг от увиденного.       — Я знала, что тебе понравится. В аудиториях, конечно, не так круто, но уж точно получше обычных школьных кабинетов, — озвучивает Соён, а я перевожу на неё счастливый взгляд и еле сдерживаюсь, чтобы не запрыгать от счастья.       Ещё с шестнадцати лет я мечтала поступить именно в «Кёнхи», и когда мою заявку приняли, то радости не было предела. Давняя мечта сбылась, хотя казалось, что моя жизнь не станет лучше. Но вот, я стою в холле университета мечты, в котором теперь учусь, а ещё я больше не страшненькая! По крайне мере, так мне сказала консультант в магазине одежды пару дней назад. Не верить ей не хотелось, потому что сейчас я действительно чувствовала себя куда лучше и даже чуточку увереннее. Дорогу до аудитории я сразу не запомнила, зато никогда не забуду, как все затихли, как только мы появились в дверях. Соён звонко со всеми поздоровалась, выступив чуть вперёд и оставив меня позади. Я неловко сжимаю лямку рюкзака и сдержано оглядываю ребят, уже пытаясь представить, что они думают обо мне. Мой пессимист внутри уже нашёптывает, что я буду изгоем из-за раскрывшейся пластики, но на деле слышу:       — Какая красотка!       Слова парня меня смущают, но вместе с тем осознаю, как непривычно слышать подобное. Настолько, что я жду подвоха. Остальные парни подхватывают и пускают странный возглас, который вводит в смятение и заставляет лицо странно гореть.       — Ребята, это Ким Руда, она моя подруга и наша однокурсница. Позаботьтесь о ней!       Вообще-то это я должна представляться, но Соён, видимо, ощутила всю тягость моего положения, поэтому решила сделать всё сама. Я ради приличия кланяюсь и собираюсь представиться лично, но вновь слышу:       — У неё ещё и имечко красивое!       Я плетусь за Соён к третьему ряду у окна, присаживаюсь посередине и ставлю сумку на место рядом, пока подруга садится по другую сторону от меня. Стараюсь игнорировать направленные в мою сторону взгляды, но делать это сложно, особенно учитывая постоянные комплименты, не дающие мне вздохнуть полной грудью. Смущённая улыбка не сходит с лица, и самое страшное: я не могу это контролировать, но у меня уже болят щёки. Достаю тетрадь и ручку и перевожу взгляд на Соён, которая на всё реагировала спокойно.       — Это так… странно, — шепчу я, склонившись к ней.       — Доброе утро! — слышится звонкий голос со стороны входа, и я тут же перевожу взгляд в ту сторону. В аудиторию входит высокая шатенка, откидывая длинные волосы назад. В моих глазах всё происходит как в замедленной съемке. Девушка не была идеальной красавицей, но от неё веяло харизмой, к тому же у неё красивые волосы, переливающиеся на свету. Она перехватывает мой взгляд и поднимается к нам, а я не могу заставить себя отвести глаза. — Привет, — мило лепечет она и переводит взгляд на мою соседку.       — Доброе утро, Чеён! — здоровается Соён, а я теряюсь и жду, когда смогу хоть что-то сказать, но Со вновь меня опережает: — Познакомься, это моя подруга. Я тебе рассказывала о ней.       — А, так это ты Руда? — уточняет шатенка, на что я спешно несколько раз киваю. Пухлые губы, накрашенные ярко-розовой помадой, растягиваются в миловидной улыбке, от которой мне на душе становится тепло. — Могу я присесть рядом?       Я кивнула, после спохватилась и убрала рюкзак с соседнего стула, позволяя девушке присесть рядом. Я тут же улавливаю цветочный аромат, исходящий от неё. Чеён достаёт из сумки канцелярские принадлежности, а я вглядываюсь в её профиль, отмечая красоту разреза ее глаз и идеальную форму носа: ровный, чуть вздёрнутый.       — Руда, я тебе говорила про Чеён. Она и есть та крутая девчонка! — чуть толкнув меня в бок, напоминает Соён.       Чеён, услышав это, поворачивает голову в нашу сторону и смущенно улыбается. Слишком мило.       — Ты льстишь мне, — отмахивается Пак, заправляя волосы за ухо. — Не такая уж я и крутая.       — А вот и неправда! Онни знает английский, а ещё она поставила на место одного третьекурсника, который клеился ко мне, — поясняет Соён с улыбкой на лице, а я осознаю, что у меня болит шея поворачивать голову туда-сюда.       — Просто не люблю настойчивых людей. К тому же он явно не понимал твоего «нет». И почему некоторым мужчинам так сложно принять своё поражение?       — Думаю, что это всё из-за инстинкта охотника, которым они живут, разве нет? — с явным сарказмом отвечает Со, а я вновь чувствую себя не в своей тарелке, потому что подобные темы были для меня чужды.       Чеён пожимает плечами и смотрит на меня.       — Тебя не было почти три недели, — начинает она, а я уже предчувствую её любопытство, связанное с причиной моего отсутствия. — Может, тебе дать конспекты? Или помочь с чем-то?       Моргаю несколько раз, совсем не ожидая такой заботы. Чеён всё больше и больше нравится мне, и, кажется, это взаимно. По крайне мере, мне хочется в это верить.       — Соён уже дала мне конспекты, так что… всё хорошо.       Девушка улыбается в ответ. Прозвенел звонок, на пороге аудитории появился преподаватель. Я тут же погружаюсь в лекцию и стараюсь наверстать упущенное. Внимательно слушаю и записываю важные моменты, которым стоит уделить внимание, хотя моя концентрация порой сбивается, когда я обращаю внимание на сидящую рядом Чеён. Она выводит аккуратным почерком слова, заставляя игрушку на конце ручки трястись.       В целом первая пара проходит отлично: успеваю вести запись и понимаю практически всё, а если что-то вызывает вопросы, то смело озвучиваю их преподавателю. Где-где, но в учёбе вся моя робость улетучивалась. Как только пара заканчивается, девчонки предлагают перекусить, и я, ощутив в желудке дискомфорт от голода, соглашаюсь. Мы выходим в коридор, где однокурсники всё ещё по-доброму поглядывают в мою сторону, но как только доходим до буфета, я вспоминаю, что забыла телефон в аудитории.       — Провести тебя? — любезно предлагает Чеён, а я тут же отрицательно мотаю головой.       — Я запомнила дорогу, так что не переживайте, — уверяю я и спешу обратно в аудиторию в страхе не найти там телефон.       Вообще я редко забываю свои вещи, особенно столь ценные, но сегодня у меня день новых впечатлений, так что рассеянность вполне оправдана. Быстрым шагом подхожу к нужной аудитории, вхожу в неё и расслаблено выдыхаю, когда никого там не застаю. Поднимаюсь к ряду, где мы сидели, и тут же замечаю свой телефон. Выдыхаю и стараюсь утихомирить быстро бьющееся сердце. Собираюсь уходить, но слышу скрип, который меня пугает, поэтому поворачиваюсь и вижу, как на последнем ряду из-под парты поднимается парень. Из-за шока не сразу могу разглядеть его, да и в голове вопрос: неужели он всю пару сидел там?       Юноша поворачивает голову в мою сторону, и я забываю, как дышать. Если говорить об идеальном лице, то вот оно, прямо напротив. Лисий разрез глаз, холодный взгляд, прямые густые брови, добавляющие мужественности и строгости, идеальная форма лица с едва выступающими скулами, очерченный прямой нос и небольшие, чуть круглые губы. Чёрные волосы растрепались и небрежно спадали на гладкий лоб, добавляя парню очарования. Я застыла, забыв, как двигаться, а он нашёл мои глаза своими, смотря пугающе безэмоционально. Делаю первый шаг назад, но напарываюсь на угол стола, от чего вздрагиваю и ойкаю.       Сегодня точно день новых впечатлений, не иначе.