Певичка

«Ты просто придурок, раз поверил ей, Старк! Я кому полтора часа рассказывал о том, что произошло тридцать столетий назад? Нет, просто в голове не укладывается, что ты так просто отпустил ее!» Когда ты несколько часов к ряду зависаешь в мастерской в попытке усовершенствовать то, что и так не нуждается в улучшениях, а затем отвлекаешься, совершенно случайно вспоминая о жизни за ее пределами, зверский голод перебивает все остальные базовые потребности — в том числе желание рухнуть прямо на пол, не доползая до постели, и уснуть самым крепким сном, чтобы даже всякие там младенцы тихо-мирно обзавидовались в своих колыбелях. Но ощущение этого голода просто меркло и бледнело по сравнению с тем, которое ощущал Тони в то время, как его тело стало временным (по крайней мере он на это надеялся) прибежищем древнеегипетского Бога. Шел уже третий час, как Мия внезапным порывом ветра исчезла из комнаты, где постепенно рождалась долгожданная любовь, и все это время, не считая первые полчаса, когда Старк лежал на кровати и тупо пялился в потолок от непонимания ситуации, выбившей его из и без того нестабильной колеи, голод никак не хотел утихать. С подачки Гора Тони съел уже три чизбургера, закусил жареной курицей с рисом, добрался даже до неприкасаемых йогуртов Наташи, не преминув ядовито предупредить о каре, которая обязательно настигнет его «сожителя», как только Романофф прознает об этой вопиющей выходке, и запил все это по меньшей мере двумя литрами кока-колы, но ненасытному Богу всего этого было мало. Поэтому Тони уныло ковырял вилкой внушительный кусок шоколадного торта, который каким-то чудом остался от мини-вечеринки Тора и Клинта в честь финала чемпионата по игре в приставку, придуманного ими буквально на ходу только ради того, чтобы была причина вкусно поесть, и пытался игнорировать ворчливый голос, твердивший битый час одно и то же. «Может, ты уже помолчишь?» — мысленно пробурчал Старк, отправляя наконец многострадальный кусок торта в рот. «Я не могу молчать, когда ты совершаешь мои же ошибки», — уже не так назойливо ответил Гор — видимо, торт делал свое дело. «А как же вся та муть в духе «ты должен сам наступить на эти грабли, чтобы познать всю сущность бытия»?» «Я проторчал почти тридцать веков в пирамиде под слоем песка. Думаешь, я в курсе вашего фольклора?» Старк в ответ лишь фыркнул и снова засунул вилку в рот. Он сам мало понимал, почему так легко отпустил Мию после того, как только-только ее обрел. Совершенно не в его стиле было отпускать понравившуюся ему женщину, и в особенности когда та дает ему такие недвусмысленные намеки. Хотя, если честно, диалог, произошедший между Мией и Тони тогда в спальне, точно не был намеком или чем-то похожим: их распаленные тела, губы со следами ожогов от поцелуев, сердца, бьющиеся в восхитительном тандеме, говорили на общем языке сплошных фактов. «Что мне делать?» — подумал Тони, не ожидая чьего-либо ответа, потому что на крохотное мгновение забыл, что делит свои разум и тело с жадным до советов, о которых его никто не просил, Богом. «Для начала съешь еще кусочек», — послышалось в голове легкое причмокивание Гора. «Может быть, уже хватит? Я из-за тебя опустошил почти весь холодильник.» «Я не виноват, что еда стала намного вкуснее. Особенно вот тот хлеб с сыром. Это просто блаженство.» «Губа у тебя не дура», — подумал Тони, и его собственные губы сами расползлись в горькой улыбке. Нужно было как-то дать Мие понять, что он знает о проделках Сета. Но как это сделать, когда она, судя по всему, находится в самом эпицентре событий? Как так вышло, что, попросив о защите, Мия оказалась подле того, от кого они должны были ее оберегать? И самый главный вопрос: Почему он, Тони Старк, не понял, что с девушкой что-то не так? Сейчас, когда разум слегка очистился и у него появилась возможность все как следует обдумать, Тони правда не понимал, почему он не остановил ее. Ведь все было слишком прозрачно. На кухню, подкидывая свой молот, зашел Тор. Время было довольно-таки позднее, так что Тони надеялся никого не встретить, чтобы спокойно, если не брать во внимание безостановочно болтающего Гора, обдумать все пути, по которым он сможет вернуть себе внезапно ставшую дорогой Богиню любви. Вот только в голову, кроме еды, вообще ничего не лезло. — Не спится? — ослепительно улыбнулся Тор и поставил Мьельнер на стол. Тони подозрительно покосился на молот, но вопреки ожиданиям стол выдержал вес божественного оружия, которое так часто вызывало интерес у жаждущего до всего нового и неизведанного Старка. — Есть один собеседник, — недовольно пробурчал миллиардер, отталкивая тарелку с тортом под разочарованные вздохи Гора. — А ты где был так поздно? Глаза у Бога забегали, словно у того был какой-то смертельно-важный секрет, о котором он никому и ни при каких обстоятельствах не должен был рассказывать, однако аналитический склад ума помог Старку быстро выявить возможную причину такого странного поведения. Или, может, дело было во взъерошенных, причем явно не от ветра, волосах, с трудом улавливаемого аромата женского парфюма и следах губной помады на шее, которую явно пытались оттереть в попыхах? — Ладно, можешь не отвечать, — оскалился Тони, и Тор еле заметно выдохнул. При обычных обстоятельствах миллиардер бы этого даже не заметил, но сейчас, когда в его теле поселился Бог, обладающий волшебными глазами, которые способны видеть на несколько сотен метров вперед, возможностей у Тони появилось просто вагон и маленькая тележка: хоть Гор и умирал, но его способности явно пока еще остались при нем, и даже если для него самого это было просто ничтожным напоминанием о былом величии, то для Старка это было нечто невообразимое. В общем-то можно было сказать, что Железному Человеку нравились его новые примочки в дополнение к костюму, если бы только не надоедливый и до чертиков докучливый голос. «Кстати, должен поблагодарить за апгрейд моего зрения», — подумал Тони, но ответом ему послужила тишина. — «Эй, Гор, ты там передоз глюкозы словил?» Ответа также не последовало. Мужчина не мог понять: радоваться ему или начать беспокоиться о жизнеспособности его божественного соседа. Хотя если немного пораскинуть мозгами и вспомнить, как тот без умолку чесал языком, — как будто это когда-нибудь можно будет забыть — вывод напрашивался сам собой: у Гора явно прослеживался дефицит жизненной энергии. — Как там Мия? — вырвал Тони из процесса самокопания голос Тора, и Старк невольно вздрогнул, призывая Бога прищуриться. — В чем дело? — Она ушла, — чуть помедлив, ответил Тони и снова принялся ковырять уже полностью раздолбанный шоколадный торт. — То есть как? — опешил Тор. — Куда? — Ей кто-то позвонил, но она молчала. Видимо, говорил только этот кто-то. А потом ее словно подменили, она стала какой-то дерганой, даже отшатнулась от меня, когда я попытался подойти к ней. Слушая это, Тор был способен лишь ошарашенно хлопать глазами. Полное отрицание каких-либо действий со стороны Тони, который обычно с завидным бахвальством бросался в бой, обескураживало и даже сбивало с толку. Конечно, в этой ситуации не было абсолютно никаких общих черт с настоящей дракой, но все же Тони и Мия явно боролись с собой, а теперь должны биться за свои чувства. И это был тот самый бой, в который Старк всегда вступал, даже если не хотел этого. — Так и будешь дальше мучить бедный кусок райской еды или пойдем уже искать Мию? — вопросительно изогнул бровь громовержец, а Тони, который словно ждал, что кто-то даст ему пинок под зад, вскочил с места и буквально полетел в лабораторию. Искать возлюбленную.

***

Как по-вашему живет всемирно известная супер-певица, заколачивающая миллиарды долларов только за один концерт, на который мечтает попасть весь мир? В замке состоящем сплошь из мрамора и белоснежных колонн, в котором на каждой стене висит с десяток картин, обрамленных в позолоченные рамки и имеющих стоимость с кучей нулей, кучей антиквариата, дорогущей мебели и супер модерзированной техникой? Тогда, если вы вдруг окажетесь в прибежище Мии Монтгомери, вам может показаться, что вы попали в самый обычный загородный домик, коих во всей Америке было бесчисленное множество. Белоснежный фасад, отделанный светлым камнем, темная крыша, два этажа и собственный сад — дом Мии мало чем отличался ото всех стоящих в округе домов. Его изюминкой был лишь прогресс. Дом действительно был напичкан самой разнообразной техникой, о которой обычному среднестатистическому американцу остается только мечтать, а где-то под половицей пряталась внушительная сумма денег на тот случай, если вдруг придется впопыхах покидать насиженное место. После освобождения Мия прожила в мире людей уже много лет, но использовать свой талант по назначению решилась всего пару лет назад, исключительно чтобы не сидеть на месте без дела. И готовила себя к тому, что однажды ей придется либо создать видимость своей смерти, либо признаться миру, что она бессмертна. И деньги бы очень помогли при любом из возможных раскладов. Мия очень любила возвращаться домой после тяжелых гастрольных туров, эмоционально сложных интервью и забирающих всю силу репетиций, однако сейчас ей было страшно. Где-то там, в одной из десяти комнат, Сетом был обречен на заточение ее помощник, и черт знает кому была известна его дальнейшая судьба. Вот только дом Мии не был похож на логово Бога хаоса в отставке: все также горел свет практически во всех окнах, потому что работа не утихала даже ночью, на подъездной дорожке выстроилась шеренга из дорогих автомобилей, а в воздухе витал знакомый аромат блинчиков, приготовленных непосредственно тем, кто вообще-то должен был быть прикованным к стулу с кляпом во рту, — Саймоном. — Очень умно, Сет, — проговорила себе под нос Мия и, оглядываясь по сторонам, чтобы быть готовой ко всему, прошла внутрь дома. Внутри все тоже мало отличалось от привычной обстановки. Все та же приглушенная музыка на фоне, тихие переговорки ее агентов и штатных помощников, шелест бумаги, не прекращающиеся даже ночью звонки телефонов и редкий смех — все в этом доме говорило о том, что Сета здесь не было, да и вообще ничего не изменилось. — Мия? — выскочил из-за угла Саймон и, увидев Монтгомери, захлопал глазами. — Что ты тут делаешь? — А ты что тут делаешь? — задала глупый вопрос Мия, но ей нужно было удостовериться, что все это — не всего лишь иллюзия Сета, хотя она не помнила, чтобы он был на это способен. — Действительно, — недовольно оскалился парень. — Ты вообще-то сбежала к своим новым супергеройским друзьям, а нас оставила разгребать проблемы из-за отмененных концертов и переносить запланированные интервью. Или уже забыла? Мия похлопала глазами, совсем как Саймон пару секунд назад, и, не проронив в ответ ни слова, направилась вглубь дома. Позади слышались тихие шаги следующего за ней по пятам помощника, но этот звук был уже привычен. В гостиной, обложившись бумагами, ноутбуками и пустыми коробками из-под пиццы, сидела вся ее команда, и каждый из приближенных к Мии Монтгомери разговаривал по телефону, при этом умудряясь не мешать остальным. — Где твой телефон? — не поворачиваясь на Саймона, спросила Богиня. — Не знаю, — тяжело вздохнул парень, и это привлекло внимание Мии. Она обернулась и внимательно проследила взглядом за тем, как он похлопывал себя по карманам в попытке отыскать гаджет. — Наверное, обронил в такси. А что? — Да так, — решила не вдаваться в подробности девушка. Саймон подозрительно склонил голову набок, но и расспрашивать не решился — хоть Мия и состояла со всеми членами своей команды в доверительных отношениях, но все же, когда брала их на работу, дала понять, что субординация превыше всего. Очевидно, что Сета здесь не было — были лишь ее команда и противный запах залежавшейся на открытом воздухе пиццы. Никакого присутствия одержимого местью Бога. С одной стороны, это радовало. С другой же, пугало до кровавых мурашек. Это могло означать лишь что Сет задумал что-то поистине ужасающее. — Мия? — снова позвал Богиню Саймон. — Вообще-то у меня для тебя посылка. — Посылка? — нахмурилась девушка, продолжая прокручивать в голове возможные варианты мести, на которую способен Сет. — Да, — кивнул Саймон. — Я хотел отправить тебе в штаб-квартиру Мстителей, но закрутился с концертными графиками и забыл. Она лежит у тебя в комнате. Я сейчас принесу. — Нет-нет, — тут же встряхнула волосами Монтгомери. — Я сама схожу, ты и так уже зашиваешься. Выпиши себе премию в следующем месяце. — Я уже это сделал, — улыбнулся парень. — Для всех нас. — Добавь еще по одной, — кивнула Мия и направилась в свою комнату. На самом деле, дело было абсолютно не в желании облегчить Саймону его работу. Мия просто страстно мечтала о том, чтобы оказаться в привычной ей обстановке, где нет кучи шатающихся туда-сюда агентов ЩИТа, которые благоговейно пялятся на тебя при каждом удобном случае, нет особо опасного оружия и риска быть убитой в собственной постели. Но вот незадача: стоило только Мие закрыть за собой дверь и рухнуть на знакомую кровать, в голову полезли совершенно другие мысли. Посылка, как собственно и Сет, были тут же выброшены из мыслей. В памяти предательски всплыл образ обескураженного и будто бы испуганного Тони. Ему точно досталось немало за этот день: понял, что влюбился, побывал в Египте, стал прибежищем умирающего Бога, а в довершение ему еще и сердце разбили. Было сложно не посочувствовать. — Ох, Тони, — вслух прошептала Мия и закрыла лицо руками. Небольшой балкончик, ведущий на террасу, был открыт, и оттуда в комнату проникал прохладный ночной воздух. От ощущения легкого холода на привыкшей к жаре коже бегал просто-напросто табун мурашек, а звуки, доносящиеся из гостиной, служили самым настоящим антидепрессантом. Дома справляться со всем, что на нее навалилось, Мие казалось легче. Но еще легче ей было бы, если сейчас рядом оказался тот, кого она так бессовестно обманула, ещё не зная правил игры. Прохладный ветерок залетал в спальню, выхватывал негативные эмоции, которых было предостаточно, и улетал, оставляя взамен немного успокоения. И будто бы что-то еще. Мия открыла глаза и поднялась на локтях, чтобы оглядеть комнату. Взгляд зацепился за небольших размеров коробочку, стоящую на ее письменном столе, — посылка Сета. Нужно бы посмотреть, что там, но в следующую секунду перед глазами оказалось красно-золотое пятно с любимым лицом, виднеющимся из-под открытого шлема. — Когда в следующий раз захочешь сбежать от меня, хотя бы не бери мою машину, — усмехнулся Железный Человек, вот только в глазах у него сверкала злость. — А еще лучше вообще даже думать забудь о том, чтобы сбегать. Не любит она меня, видите ли. Зато я тебя люблю. А любовь требует жертв, как ты и сама прекрасно знаешь. Так что готовься. И Мия вдруг почувствовала, что сегодня ночью ей будет не до сна.