La nuit dernière à Roscoff

Тихая августовская ночь, шум моря и усыпанное яркими звездами небо. Последняя ночь перед отъездом Тоору. Море тихо плескалось, качая на волнах лунные блики. Повсюду стоял запах зелени и цветов, какой бывает только в конце лета. И пока Тоору брел по мелководью, пиная песок под водой, Тадаши сидел рядом на берегу и складывал в кучку серые камушки. Два месяца пролетели слишком незаметно, и за них парни сблизились так, будто были знакомы всю жизнь. Отпускать Тоору совсем не хотелось. — Пора, — тихо сказал старший, смотря на загорающееся с востока небо. Тадаши в ответ лишь вздохнул и нехотя поднялся. Внутри от обиды все сжимало и сдавливало, но он этого не показывал. — Ты же приедешь еще, да? — Надеюсь. До дома Тоору, а точнее его тетушки, дошли молча. Один погряз в мыслях о том, что теперь снова останется в грустном одиночестве, а второй смотрел на море, широкие травянистые поля и аккуратные белые домики вдали. За какие-то два месяца все это стало таким родным. Тетушка была в трехдневном отъезде, поэтому и дома ее не было. И потому Тадаши было поручено проводить Тоору до вокзала. Они зашли в дом, чтобы забрать вещи, и отправились на последнюю совместную прогулку. Шли нарочно медленно, оттягивая до последнего момент расставания. Ночь была теплой и свежей, дул легкий ветерок, шатая высокую траву. Тусклые, безжизненные фонари дорогу почти не освещали, зато свет от луны казался очень ярким. По дороге к вокзалу парни, наконец, разговорились. Шутили и смеялись так, что оба на время забыли, что уже через час расстанутся. Тоору, прыская от смеха, рывком опускал голову вниз, а потом быстро поднимал, и непослушные прядки забавно подпрыгивали вверх. Поля остались позади – теперь вокруг стояли небольшие светлые домики с серыми крышами. Кое-где возвышались каменные стены, а из-за них выглядывали зеленые кусты, цветы и ветки деревьев. Солнце еще не взошло, но небо начинало светлеть. Из окошка одного из домов, стоящего возле дороги, звучало радио. Как раз, когда Тоору и Тадаши подошли туда, полилась новая мелодия. Elle sort de son lit, tellement sûre d'elle La Seine, la Seine, la Seine. Старший остановился, прикрыл глаза и прислушался. А потом мечтательно улыбнулся и протянул руку. — Потанцуешь со мной? Младший взволнованно взглянул на друга и неловко протянул в ответ свою ладошку. А Тоору тихо хихикнул и притянул его к себе. Tu n'est pas saoul, Paris est sous La Seine, la Seine, la Seine. Сделав несколько быстрых шагов, подстроившись под ритм мелодии, он завел танец. Он оказался очень близко – Тадаши хорошо слышал его неровное возбужденное дыхание. А вот Тоору, наверняка, хорошо слышал, как громко стучит чужое сердце. Je ne sais, ne sais, ne sais pas pourquoi, On s'aime comme ça, la Seine et moi. Совсем неизвестно, как долго длился тот момент, но и Тадаши, и Тоору растворились в нем полностью. Одни, на тихом тротуаре под звездным небом, они совершенно забылись. Ничего тогда не имело значения, кроме них самих. Тадаши время от времени поднимал взгляд, чтобы посмотреть на Тоору и видел, как тот, прикрыв глаза и улыбаясь, тихо подпевает. Je ne sais, ne sais, ne sais pas pourquoi, On s'aime comme ça la seine et moi. Когда мелодия стихла, и наступила тишина, их руки все еще были сомкнуты, а тела находились слишком близко друг к другу. Тадаши был настолько счастлив, что, казалось, сейчас задохнется. От Тоору исходило приятное тепло. Оно смешивалось с ароматом лионского одеколона и ощущалось очень хорошо. Потом младший услышал вздох и ощутил на себе взгляд. Подняв глаза, он увидел полуприкрытые темно-карие глаза. Следующий момент он запомнил немного смутно: наверное, потому что был слишком взволнован, чтобы даже что-то понять. Старший медленно опустил голову и приблизился своими губами к чужим, ожидая ответа. В первые секунды Тадаши немного растерялся и ответил не сразу. Но как только их губы сомкнулись в неловком, но нежном поцелуе, дрожь в теле прекратилась. Волнение тоже ушло – вместо него пришло другое чувство, целиком и полностью растворяющее в предутреннем августовском воздухе. Рука Тоору легко коснулась щеки младшего, а затем скользнула дальше, к затылку. Длинные пальцы вплелись в пряди волос, а Тадаши захлестнула волна новых, неведомых ранее ощущений. Ноги подкашивались и казалось, будто через пару секунд остановится сердце. Когда воздуха стало не хватать, Тоору отстранился. Но тут же Тадаши не совсем осознанно схватил его за рукав и потянул обратно. Одного поцелуя было недостаточно, он просил повторения. Старший лишь устало улыбнулся, наклонился и коротко чмокнул младшего в уголок губ. После этого он отстранился совсем. — Нам пора. Тадаши слабо кивнул, переваривая щемящую обиду. Им действительно надо было идти: солнце уже начало всходить, а до вокзала оставалось еще порядочно. А они еще и задержались. Парни двинулись дальше по улице, и спустя мгновение младшему уже казалось, что танец и поцелуй были просто глупой фантазией. Судорожно он прокручивал смутные воспоминания, как вдруг ощутил ладонью теплое касание. А потом чужие пальцы сплелись с его собственными… — Я тебя люблю, — выпалил шепотом Тадаши и тут же пожалел о глупой, необдуманно вылетевшей фразе. Тоору в ответ улыбнулся и сжал его руку. — Я тебя тоже. И они пошли дальше, пока сладостная августовская ночь растворялась в первых лучах солнца. А Тоору тихонько напевал ту мелодию.