Искупление со вкусом полыни

      После того, как Цзян Чэн сорвался на нем, Вэй Усянь с удвоенной энергией принялся его лечить. Вот и сейчас он притащил очередное отвратительное пойло.       – В лекари заделался? Вэй Усянь тут же расплылся в улыбке.       – Ну кто-то должен. Ты-то не горишь желанием изучать медицину. А ведь полезная штука.       – Уж кто бы говорил, – Цзян Чэн фыркнул, скрывая улыбку. – Давай уже сюда эту отраву. Чего ты там возишься? Вэй Усянь подал ему пиалу с отвратной мутной жижей. Помог сесть. Цзян Чэн неловко отмахнулся.       – Я в порядке.       – Хорошо-хорошо. Теперь выпей до дна. Вэй Усянь сел на пол около кровати, ждал пока он выпьет. Цзян Чэн хмыкнул и послушно осушил пиалу, скривился.       – Ну и гадость. Вэй Усянь ухмыльнулся, забрал пиалу и сунул ему в руки яблоко.       – Сладкий подарок послушным детям.       – Идиот, – Цзян Чэн потянулся, и толкнул того кулаком в плечо. Вэй Усянь натянуто рассмеялся.       – Ты прав. Еще какой. Он развернулся и спиной оперся о кровать. Цзян Чэн ничего не ответил. Он задумчиво смотрел в спину Вэй Усяню.       «Сможем ли мы победить вновь, не разрушив хрупкий мир между нами?» Из задумчивости его вывел непривычно серьезный голос Вэй Усяня:       – Прости. Простое слово больно резануло слух. Осело горечью на губах. Цзян Чэн не заметил, как сжал руку в кулак. По пальцам потек сок. Яблоко треснуло. Молча буравя взглядом сгорбившуюся спину Вэй Усяня, Цзян Чэн не знал какие слова могут заполнить пустоту внутри. Наконец произнес:       – Слова не помогут вернуть мертвых к жизни. Вэй Усянь дернулся, как от удара. Промолчал.       «Но они могут исцелить живых. Поэтому я давно простил тебя. Взамен, я тоже должен попросить прощения». Цзян Чэн тряхнул головой, отгоняя непрошенные картины прошлого. Продолжил.       – Сейчас, все, что мне от тебя нужно — это преданность и честность. Ты должен быть всегда на моей стороне. Никаких недомолвок и лжи. Никакого идиотского геройства. Вэй Усянь порывисто развернулся, легко вскочил на ноги и замер в легком поклоне.       – Я обещаю, что всегда буду на твоей стороне, чтобы ни случилось, – вскинул голову и твердо продолжил, – Они получат по заслугам. Цзян Чэн кивнул, устало прикрыв глаза.       – Хорошо. Запомни свои обещания.       «Я позволю себе обмануться твоими словами еще раз».       – Можешь попросить Вэнь Цин прийти? Мне надо с ней поговорить. Вэй Усянь тут же растерял весь торжественный настрой, тревожно вскинулся.       – Тебе плохо?       – Вэй Усянь, прекрати вести себя как курица-наседка. Лучше пошевели своими дурными мозгами, и подумай, что нам делать в первую очередь. Вэй Усянь было открыл рот, чтобы высказать очередную, несомненно, гениальную мысль, но увидев, что Цзян Чэн мрачно сверлит его взглядом, сдержался.       – Хорошо-хорошо, отдыхай.       Когда Цзян Чэн наконец остался один, он обессиленно сполз обратно. Им давно пора убираться отсюда. Воспоминания из прошлого, подернутые пеленой времени, снова оживали перед глазами. Но сейчас он не гнал их от себя, старался вспомнить мельчайшие детали двадцатилетней давности. В прошлый раз – он, одержимый местью и яростью, восстановил орден в рекордно короткие сроки. Сейчас – он никчемный калека, который ничего не может. Цзян Чэн с чувством саданул кулаком по столбику кровати.       – Тебе здесь так понравилось, что решил сломать руку? Вэнь Цин деловито приблизилась к нему. Он не услышал, когда она вошла. Цзян Чэн раздраженно хмыкнул. Пора начать привыкать.       – Мы уже достаточно злоупотребили вашим гостеприимством, госпожа Вэнь. Завтра мы уйдем.       – Рада, что ты это понимаешь, – она взяла его за руку, замерла прослушивая пульс. – О чем ты хотел поговорить?       – Сколько у меня есть времени? Вэнь Цин ответила не сразу.       – При должном уходе за своим здоровьем сможешь дожить до глубокой старости. Но… – она вздохнула, – если будешь постоянно подвергать себя опасности, никто не скажет тебе точных цифр. Цзян Чэн нервно покрутил Цзыдянь, кивнул.       – Может ли госпожа Вэнь оказать еще одну услугу? Вэнь Цин пожала плечами.       – Что тебе нужно?       – Надежная маскировка. Вэнь Цин задумалась.       – О какого рода маскировке идет речь? Одежда? Грим? Или…       – О такой, чтобы меня не узнали даже вблизи. Есть ли какой-то способ изменить на время лицо?       – Если хочешь изменить внешность настолько, можно использовать мазь, на основе смеси ядовитых растений. В зависимости от желаемого эффекта, к ним можно добавить другие компоненты.       – Ядовитых? Насколько? Мне нужно изменить лицо и голос. Надолго. Может на несколько месяцев. Вэнь Цин задумчиво окинула его взглядом.       – Не гарантирую, что ты не столкнешься потом с последствиями от его использования с твоим… ранением. Возможно в жидкой форме принимать его будет удобней, но побочные эффекты в будущем, могут проявиться сильней, чем от мази. Цзян Чэн отмахнулся.       – Это приемлемо. Как его принимать? В каких количествах? Цзян Чэн видел, как ей не нравился этот разговор, лекари не должны намеренно травить своих пациентов.       – У тебя отечет лицо и гортань, тело покроется язвами. Одной дозы хватит примерно на месяц. Яд будет циркулировать по венам, ослабляя тело. Больше четырех месяцев принимать нежелательно, иначе умрешь. Цзян Чэн кивнул.       – Что-то еще? Противоядие?       – Противоядия нет. Воздействие сойдет на нет, когда прекратишь его использовать. Цзян Чэн сложил руки в коротком поклоне, сидя на кровати, получилось неуклюже.       – Благодарю, госпожа Вэнь. Я не забуду о вашей помощи.       Снаружи что-то глухо стукнулось о каменные ступени. Цзян Чэн поднялся, подошёл к дверям и резко распахнул их. В небольшом дворике никого не оказалось. Подошедшая Вэнь Цин аккуратно обогнула его и бросив напоследок недовольный взгляд, сообщила, что приготовит к завтрашнему утру все необходимое.       Цзян Чэн машинально кивнул, все ещё пристально осматривая двор и ближайшие деревья. Раздражённо потирая кольцо на пальце, он направился на поиски сестры и Вэй Усяня. Надо предупредить, что они завтра уходят. Бодро обойдя маленький дворик, направился к дальней пристройке, из-за которой слышались голоса. Что именно говорили было не разобрать. Цзян Чэн решительно шагнул к приоткрытым дверям. Под ногами хрустнула ветка, голоса смолкли. И тут же высунулся знакомый профиль. Вэй Усянь.       – Цзян Чэн! – он тут же подхватил его под локоть и потащил внутрь. Цзян Чэн закатил глаза, но промолчал. Внутри пристроя оказалась небольшая комнатка, где на циновке, у стены сидел неизвестный. А рядом с ним что-то негромко рассказывая, сидела сестра. Цзян Чэну понадобилось три вдоха и выдоха, чтобы сдержаться и не сорвать мгновенно вскипевшую злость на Вэй Усяна.       – Кто он такой? – вышло немного хрипло. Тут же в голове вспыхнуло воспоминание из прошлой жизни.       «Сун Лань. Даоджан, с которым они отправили сестру в Ланьлинь Цзин» Сестра повернулась на его голос и нежно улыбнулась. Все внутри сжалось от горькой нежности.       – А-Чэн. Как ты себя чувствуешь? Мы так волновались с А-Сянем. Вэй Усянь не дав ответить Цзян Чэну, высказался сам.       – Ну что ты, шицзе. Наш А-Чэн такой сильный, его никакая болезнь не сломит. Вэй Усянь хлопнул Цзян Чэна по плечу. Тот только чудом удержался на ногах. Вей Усянь заметив это, тут же поймал его, подставив руку поперек груди. Цзян Чэн отстранился, слегка толкнув, Вэй Усяня.       – Поэтому ты поил меня редкой гадостью, а теперь решил окончательно добить? Вэй Усянь обиженно сложил руки на груди.       – Я тебя лечил! А ты не ценишь!       – Да от твоего лечения и здоровый помрет!       – Ну ты же выжил и даже выздоровел!       – Это вопреки! Послышался мягкий, мелодичный смех. Они оба замолчали и обернулись в сторону Цзян Яньли. Впервые после падения Пристани Лотоса они услышали ее смех.       – А-Сянь, А-Чэн. Пожалуйста, не спорьте. Уважаемому даоджану надо больше отдыхать. Цзян Чэн первым отреагировал на замечание сестры.       –Даочжан Сун, прошу прощения, что потревожили. Как ваши раны? Цзян Чэн с Вэй Усянем синхронно поклонились Сун Ланю. Он сидел, на циновке, прислонившись спиной к деревянной стене. Прикрыв глаза, спокойно ждал, пока они закончат свои глупые споры. Цзян Чэн про себя отметил, что повязки на глазах уже не было. Сун Лань открыл глаза, в ответ кивнул.       – Все в порядке. Сегодня я отправляюсь в путь. Слышал, что молодой господин Цзян тоже пострадал. Цзян Чэн вздрогнул, давно он не слышал такого обращения к себе. Вэй Усянь скосил на него глаза и уже открыл рот, но Цзян Чэн его опередил:       – Благодарю за участие, даоджан Сун. Могу ли высказать просьбу?       – Конечно. Цзян Чэн снова кивнул, как будто решаясь на что-то.       –Завтра на рассвете мы тоже уходим, могу ли я просить вас остаться здесь еще немного? И отправиться в путь с нами? Цзян Чэн заметил, как Вэй Усянь с сестрой обменялись встревоженными взглядами.       – Что? Почему ты не предупредил, что мы уходим на рассвете? В голосе Вэй Усяня послышалась тревога.       – Считай, я предупредил сейчас.       – Но...       – Если у тебя есть время спорить, потрать его лучше на поиски неприметной повозки. Непривычное холодное спокойствие в голосе его шиди, заставило Вэй Усяня недоуменно замолчать. Но на споры, сейчас и правда не было времени. Поэтому оставив размышления на потом, молча ушел. Цзян Чэн закатил глаза. И этого ребенка он винил во всех грехах. Цзян Яньли, попрощавшись, ушла следом. Тут подал голос Сун Лань, до этого с затаенной грустью смотревший на них.       – Вы просите меня остаться до завтрашнего утра, есть ли на это какая-то причина? Цзян Чэн вздохнул.       –Мне нужна ваша помощь. Знаете ли вы, что нас троих разыскивают адепты клана Цишань Вэнь? Сун Лань коротко кивнул.       – Молодой господин Вэй упоминал об этом.       – Вопрос времени, когда они нас найдут, я должен обеспечить безопасность моей сестре и Вэй Усяню. Но в данной ситуации я… – голос едва заметно дрогнул, – Я не обладаю возможностями это сделать.       – Что вам требуется от меня?       – Защита. Такое простое слово он едва не выплюнул вместе с кровью. Такая беспомощность звучала в нем. Сун Лань едва заметно приподнял брови, переспросил:       – Защита? Цзян Чэн скрипнул зубами, но мысленно дал себе пощечину, выровнял дыхание. Терять ему нечего, гордость не поможет никого спасти.       – Я прошу у вас помощи, чтобы пересечь земли клана Цишань Вэнь, защита нужна мне. Я не хочу втягивать вас в конфликт между кланами, но у меня больше нет вариантов. Я пойму, если вы откажетесь. Цзян Чэн в нетерпении сжал руку в кулак до побелевших костяшек. Сун Лань задумчиво молчал. Потом покачал головой.       – Мой долг помогать тем, кто в этом нуждается, и, если это в моих силах, я сделаю все возможное. Цзян Чэн выдохнул, незаметно усмехнулся. Может и без ядра он на что-то годен?       «Например, просить помощи у всех подряд». Осталось всего ничего, удержать одного идиота от самоубийственных подвигов и самому не сдохнуть раньше вэньских псов. Цзян Чэн поклонился Сун Ланю и вышел обратно во двор. Завтра он начнет свой путь к искуплению.