In Carcere

Юки отказалась везти их к Слейну. — Думаю, вы можете поехать вдвоем, — говорит она, не стесняясь подмигивая Райет. В ответ девушка показала палец вверх на обеих руках. — …Ты что-то сказала моей сестре? — спрашивает Инахо, садясь за руль. — Ну, может быть, я намекнула твоей сестре, что хочу поговорить с тобой наедине… — Ты же прекрасно знаешь, как она это воспримет, зачем ты это сделала?  — Потому что это правда. Итак. Троярд. Расскажи мне, что ты думаешь о нем. — …Да, наверное, лучше так, — соглашается он и заводит машину. — Мне нужно кое-что тебе сказать. — Звучит зловеще. Инахо знает, что ему не понравится реакция девушки. Он медленно отъезжает от дома. — …Я подарил ту резинку ему.  Он смотрит на дорогу, но кожей чувствует, как Райет на него уставилась, и вдруг взрывается безудержным смехом.  — Господи блять боже. Серьезно? Так твой таинственный предмет воздыхания — это он? Вот это да, а я и не обратила внимания на его глаза. Ты… Поверить не могу… — У меня нет к нему чувств. Ты же видела его запястья, — услышав это, Райет перестает смеяться и мгновенно становится серьезной. — Это произошло прямо перед тем, как я вернулся на Девкалион… — Твоя головная боль вернулась из-за того, что он пытался покончить с собой?  — …Да. Так что теперь ты можешь понять, почему я думал о нем и почему решил купить ему подарок.  — Это все еще не объясняет, почему ты решил выбрать резинку в тон его глаз, — хмыкает она. — Никогда бы не подумала, что Калм был прав.  — Что ты имеешь в виду?  — Калм думал, что у тебя стресс, потому что ты влюбился. Мол, из-за этого ты весь из себя гиперэмоциональный и неуверенный.  — Значит он ошибся. И ты уже упоминала, что я подозрительно себя вел. Как именно?  — Покупал подарки для кого-то, скучал во время наших разговоров сильнее, чем обычно, но снова заинтересовался политикой. Хотел вернуться в этот богом забытый городишко, хотя здесь и нет ничего интересного. Что-то такое.  — Ясно. Постараюсь быть осторожнее. То, что ты заметила, — это одно, но остальные… Райет морщится. — Да, представляю. Им… Будет непросто, она им слишком нравится. Не переживай, я поговорю с ними, скажу, что не нашла ничего интересного.  — Спасибо.  — Но у тебя все-таки есть…  — Причина, — прерывает ее Инахо, устав от намеков Райет. — Я рассказал тебе про резинку по той причине, что, хоть он и не завязывал волосы в тот раз, он может сделать это сейчас. И если я не могу убедить тебя, что у меня нет к нему романтических чувств, я хочу попросить тебя не говорить об этом. Хотя бы в его присутствии.  Райет плотоядно усмехается. — Ооо, не хочешь чтобы он узнал твой маленький секрет? Инахо ни капельки не забавляет эта ситуация.  — Я серьезно, — говорит парень. Скорее всего, в его голосе было что-то, из-за чего она вновь стала серьезной, внимательно слушая Инахо. — Слейн Троярд… Я не нравлюсь ему от слова совсем. А доверяет он мне и того меньше. Он полагает, что я проявляю к нему доброту из… какого-то извращенного желания изучить его, как какое-то животное или объект. Его невозможно переубедить. И если ты придешь и начнешь озвучивать такие предположения… Возможно, он воспримет их всерьез и начнет думать, что я пытаюсь быть добрым только ради удовлетворения своих сексуальных потребностей.  С секунду Райет молчит, после чего мягко и осторожно начинает говорить. — …Такой выбор цвета не показался ему странным? — Я сказал ему, что выбрал этот цвет из-за его редкости. И это не совсем ложь. — Даже так… Быть не может, что ты заинтересован мной в этом смысле. Не после того, как ты увидел мои шрамы. — Кроме того, он верит, что есть причина, по которой я не могу быть заинтересован, — абсолютно несправедливая причина, но я не могу себе позволить переубеждать его в этом. — Однако если ты скажешь что-то подобное, он может начать думать, что это правда.  — …Ты и правда странный, но ты не настолько ужасный, чтобы притворяться добрым, дожидаясь, пока начнешь ему нравится, а потом выебать. Или просто чтобы поэкспериментировать. Хорошо, я ничего при нем не скажу.  — Спасибо. За твое понимание и доверие.  — …Впервые слышу, что ты благодаришь кого-то за доверие. Его неприязнь к тебе не проходит бесследно. И сколько вы уже так?  — Я навещаю его с тех пор, как его только посадили. Хотя большую часть этого времени я приходил только раз в месяц. Не так давно я начал навещать его чаще. И да, меня беспокоит его недоверие, я не могу помочь ему, когда после любого моего действия он ждет удар в спину.  — Ну его тоже можно понять, ведь ты и посадил его туда, да и тебя нельзя назвать самым радушным человеком. В любом случае, ты ему не нравишься, но он тебе нравится.  — Я все еще не согласен со смыслом, который ты вкладываешь в это слово.  — Ну, так или иначе, ты переживаешь за него. Почему?  — Он… — невероятный, — интересный и совсем не такой монстр, каким его пытаются выставить. И, как я уже говорил, я не считаю, что его наказание справедливо.  — Хмм, мы скоро это выясним, — говорит Райет, заметив, что они почти доехали до тюрьмы.  * Инахо официально представил Райет персоналу и заметил, что мнение о девушке варьируется от легкого раздражения до уважения к тому, как она вломилась в здание в прошлый раз.  Инахо снова хочет сменить бинты Слейна. В то время, как он разбирался с Райет, он дал распоряжение, чтобы за этим внимательно следили, и сейчас хочет убедиться, что его исполняют.  Но… Прямо перед Райет? Он не уверен, что это понравится Слейну. Он решает заняться перевязкой, когда приедет один, и они вместе с девушкой заходят в камеру.  Слейн как обычно сидит за столом. По его жестам видно, что он ужасно доволен собой. Хоть он и удивляется новому посетителю, он мгновенно берет себя в руки и поворачивается к Инахо.  — Ну, я же тебе говорил, — самодовольно говорит Слейн. — Не так уж они и хотели выслать меня отсюда.  — Да, ты был абсолютно прав, и я никогда в этом не сомневался.  Слейн ничего не отвечает, вместо этого глядя на Райет. — А ты зачем вернулась?  Никто не подумал поставить еще один стул, поэтому Райет садится на единственный свободный, оставляя Инахо стоять.  — Мне скучно, — просто отвечает она.  — Оо, неплохо, ну хоть кто-то отвечает честно, — говоря это, Слейн смотрит прямо на Инахо.  — Думаю, ты хотел сказать, что хоть ее словам ты веришь, — отвечает парень и идет к кровати, чтобы сесть.  — Эй, кто разрешил тебе садиться туда? Отойди. Если тебе не нравится стоять, можешь просто не приходить, — Слейн поворачивается в сторону Инахо, чтобы ответить, и девушка наконец видит, чем завязаны его волосы. Она усмехнулась, а Инахо, вернувшись к столу, старался не выдать того, как сильно нервничал. Слейн резко огрызается на Райет. — Что смешного?  — Ничего, просто я уже какое-то время гадала, для кого Инахо купил эту резинку.  Инахо беспокоится, но решает довериться Райет. Не может же она поступить так низко и проигнорировать его недавнюю просьбу… — О? Вы были вместе, когда он ее купил?  — Ага, наша подруга привела нас в магазинчик с такими резинками, хотела купить себе такую. Инахо тоже решил взять одну.  — А, так вот почему он решил мне ее подарить.  Инахо старается скрыть свое облегчение, и напоминает себе поблагодарить Райет. Она не соврала, но теперь во всей этой ситуации нет абсолютно ничего странного.  — Вообще удивлен, что у этого парня есть друзья, — продолжает Слейн, и Райет хмыкает.  — Понимаю о чем ты. У него всегда лицо кирпичом. Уверяю тебя, у него есть друзья только потому, что они хорошие люди. А так уровень социальных навыков Инахо равен нулю. — Я уже понял.  Они одаривают друг друга понимающими улыбками, и Райет протягивает руку.  — Меня зовут Райет, бывший член команды Девкалиона.  Парень только на секунду задумывается, прежде чем пожать ее руку. — Я решил, что поэтому ты так легко меня и узнала. Ну, меня ты знаешь.  — Точно, — Райет заканчивает рукопожатие и осматривается по сторонам. — Итак, чем вы обычно занимаетесь?  — Кайзука пытается выяснить, как долго я могу молчать и терпеть его, прежде чем сдамся и все ему выложу. А еще мы играем в шахматы, — он рукой указывает на шахматную доску на краю стола.  Райет кривится.  — В это скучно играть и еще скучнее смотреть. Есть тут что-нибудь еще? Карты?  — Я умею играть в покер, — заявляет Инахо. — Нет! — кричат они в унисон.  * После того, как Райет договорилась со Слейном, что они никогда, ни при каких обстоятельствах не будут играть с Инахо в игры, в которых нужно читать по лицам, она решила уйти, обещая в следующий раз принести что-нибудь более увлекательное.  — Или ты можешь просто не возвращаться, — ответил Слейн.  — Неа, мне больше нечем заняться, так что я приду. — …Хотя бы не приводи его с собой.  Инахо интересно: был ли это хороший знак. Не похоже, что Слейну не нравится Райет… По крайней мере пока.  Он ведет машину в тишине, просто не видит необходимости спрашивать что-то. Проходит несколько минут прежде чем Райет сама начинает разговор.  — Надзиратель, как ее зовут?  Он немного удивлен, потому что ждал, что она будет спрашивать только про Слейна.  — Ее зовут Петра.  — Хмм. У нее очень странный шрам около уха.  — Шрам от операции.  — …Учитывая, что она не то, чтобы королева красоты, полагаю, это не ради себя любимой?  — Я мельком просмотрел ее дело, — он не собирался оставлять заточение Слейна в руках кого-то некомпетентного, но сейчас думает, что стоит еще просмотреть личные дела охраны, хоть это может быть сложнее. — Кажется, она была полковником… — Удивлена, что они поставили кого-то с таким званием нянчиться с преступником.  — Сперва дай мне закончить и ты все поймешь, — Я подумал о том же, поэтому сразу же проверил ее досье. — Она пропала и считалась погибшей в результате марсианской атаки. Через год ее нашли в отдаленном городе. У нее была амнезия, она помнила только свое имя и ранг. После войны ей пришлось сделать операцию, с чем ей помог местный врач. Она не помнила никаких военных тренировок и навыков, но в ОВСЗ она считалась преданным и заслуживающим доверия солдатом. Поэтому ей дали эту работу. — …А что с охраной, почему их назначили сюда?  — Это мне все еще нужно уточнить. — Сомневаюсь, что это работа мечты. В смысле, всю жизнь следить за ним… — Это не совсем так. Они сменят кадры, когда те перестанут подходить… — Да, но только когда они перестанут подходить по критериям, потому что ОВСЗ не может позволить, чтобы об этом знало слишком много людей. Хорошо, может, не всю жизнь, но это все равно долго. Ты не можешь никому рассказать, чем занимаешься. Вообще интересно, как они их нанимают. Учитывая, что ОВСЗ не может просто спросить, кто хочет быть охранником военного преступника, который должен быть мертв.  — Как я уже сказал, я уто… — То, что ты до сих пор не удосужился проверить их дела, значит, что ты так ничего и не понял, так?  — Не понял что?  — Работа в маленьком городе, подальше от всей важной фигни, наивысший уровень секретности, бессрочный контракт… Прекрасная возможность избавиться от проблемных людей. Например, если они хотят за кем-то следить, или не хотят, чтобы те устраивали скандал при увольнении. Таким людям поручают эту работу.  Инахо чувствует, как по коже бегут мурашки.  — Сомневаюсь, что ОВСЗ стали бы так рисковать и доверили бы информацию о статусе Слейна Троярда проблемным и непроверенным людям. Поэтому я никогда и не думал, что нужно… — Если человеку можно что-то доверить, это не значит, что ему можно доверить все. Взять меня. Они и мне доверяют эту информацию.  — Но они заставили тебя уйти из армии, чего не скажешь о них, — он останавливается, обдумывая все сказанное. — Нет… Они с тобой с легкостью попрощались, потому что тебя изначально и не было в их базе. И учитывая, через что ты прошла во время войны и послевоенные выплаты, они просто могли сказать, что ты захотела уйти в отставку… — Именно. Послушай, Инахо. Я не говорю, что они преступники. Для этой работы они все должны быть довольно осмотрительными и верными ОВСЗ. Но и тебе не стоит думать, что они все работают здесь просто так. Хотя бы парочка из них здесь точно по той причине, что ОВСЗ хотело держать их подальше.  — Пока я не слышал ни о каких происшествиях.  — Прошел только год. Вскоре они начнут уставать от всей этой секретности и изоляции, и тогда… — они пожимает плечами. — Просто внимательнее следи за ними.  — …Ты в этом так уверена. — Я… Изначально отправили три семьи. Для... Для убийства Ассейлам, — она говорит тихо и неуверенно, не глядя на Инахо. — Я хочу сказать, они же не могли доверить такое важное задание только одной семье, понимаешь? Ну, одним поручили это дело потому, что они и правда ненавидели королевскую семью, но еще потому что они были... Проблемными. Они доставляли слишком много проблем, поэтому их решили отослать подальше. Сначала все было тихо. В первое время все привыкали к новому порядку, были слишком заняты. Но иногда все выглядело совсем мрачно, и хоть до нас доходили слухи, что Ассейлам и правда хочет приехать, нам никогда не говорили конкретную дату. Если бы она решила не лететь на Землю, мы бы застряли здесь на годы. И со временем это начало сказываться на людях, некоторых это доводило до того, что они начали срываться и слишком наглеть и... Ну... Мой отец сказал, что они вернулись на Марс, но уже после я поняла, что их, скорее всего, убили. Молчание. Инахо знает, что он должен что-то сделать, но не знает что. Дотронуться до нее? Извиниться? Но он не видит причин, по которым должен делать это. Он решает ничего не говорить и не делать, и через какое-то время Райет вздыхает и снова начинает говорить. — А что касается Троярда... Ты и правда ему не нравишься. — Да. Он сказал мне, что ненавидит меня. — Ай. Так значит твои чувства не только не взаимны, но тебя еще и ненавидят. Мне тебя жаль. — Один из вас думает, что я вижу в нем питомца, а другой — объект воздыхания. Вы оба не правы, но я никак не могу убедить вас в этом. — Очевидно, что единственный, кого нужно убеждать — это ты. * Инахо думал, что теперь, когда Райет знает о Слейне, отслеживать ее передвижения больше не придется. Он ошибался. На следующий день ему позвонила надзиратель и сообщила, что Райет заявилась в тюрьму без предупреждения. Инахо повезло, что его работа достаточно легкая и он всегда опережал план. Поэтому он не задумываясь покидает офис.  Он не знает, что пугает его больше: Райет рядом со Слейном или Слейн рядом с Райет. * То, что он видит по прибытии, выбивает Инахо из колеи.  Они сидят за столом и играют с резиночками. Все это кажется смутно знакомым.  — Что это? — спрашивает Инахо, направляясь в их сторону. Теперь в камере есть третий стул, поэтому он садится на него.  — Хех, — отвечает Райет, даже не глядя в его сторону, — значит у вас двоих есть хоть что–то общее. Вы оба не знаете, что такое ниточки. У него хоть есть оправдание, он был солдатом с двенадцати лет. А у тебя какое?  Инахо переводит взгляд на Слейна, который внимательно смотрит на резинки, обвязанные вокруг пальцев Райет.  — Я рассказал ей. Злишься? — он говорит это безразличным тоном, но по языку его тела видно, что он волнуется. — Нет. Нет причин злиться, — говорит Инахо, наблюдая, как резинки на пальцах Слейна образуют новый узор. Он не соврал. Не было никаких причин злиться, и он не был зол.  И все же… Что-то задело его за живое. Он не может до конца понять, в чем дело, поэтому решает обдумать это позже.  Он молча наблюдает за игрой, якобы называющейся ниточки. Он не знает правила, но видит, что Слейн очень старается. Несмотря на это, он замечает, что движения парня, когда он тянулся к резинкам, были точными и аккуратными… * — Он больше ничего не сказал, — заверяет его Райет по пути домой.  — Я не спрашивал, говорил ли он тебе что-то.  — Но ты хотел.  — Возможно, будет лучше, если я этого не узнаю. Довольно очевидно, что он этого не хочет.  — …Мне он тоже не доверяет. — И он имеет на то причины. Но даже так, ты ему нравишься… Или хотя бы меньше не нравишься… Этого достаточно, чтобы он хоть немного тебе рассказал.  Девушка смотрит на быстро сменяющийся пейзаж за окном и больше ничего не говорит.  Они добираются до дома в тишине. Инахо ставит машину в гараж и уже хочет выйти… — Он знал, — резко говорит Райет, и он останавливается. Ждет… — Он заметил, что мы друзья. Или может ты ему сказал. В любом случае, я видела по его глазам: он знал, что я не буду скрывать от тебя информацию. И он все равно сказал мне.  Инахо не знает, что ответить — или что думать об этом — поэтому он просто выходит из машины и заходит в дом.  * — Инахо, ну пожалуйста, тюрьма это не то, чем ты можешь удивить девушку… — Прекрасно, потому что я и не собираюсь этого делать. Кроме того, она приходит туда по собственному желанию. — Потому что это интересно тебе! Он вздыхает и выпивает таблетку. * — Райет, бери две карты. — Инахо, тяни четыре.  — Слейн, тяни восемь и следующий цвет — зеленый.  — Пошел ты, — безэмоционально говорит парень, вытягивая карты из худеющей колоды.  * — Тебе нужно было проиграть. Или хотя бы попытаться не обыгрывать его. — Это просто игра, Райет.  — Это просто ты обошел его еще в одной вещи. Ты не начнешь ему нравиться… — Райет, мы говорили об этом… — И мы ни к чему тогда не пришли, так что заткнись. И я не имела в виду “нравиться” нравиться… Ты не будешь ему нравиться, если он будет больше тебя ненавидеть.  — Если он будет ненавидеть меня из-за проигрыша в игре… То та враждебность, которую он испытывает ко мне из-за поражения в войне и его последующего заключения, никогда не пройдет и не ослабнет. Так что нет смысла переживать о том, что он злится из-за проигрыша в уно. — Ну не знаю. Я знала людей, которые не могут отпустить свою обиду. Черт возьми, я была, и все еще немного остаюсь, таким человеком. Конечно, он зол и расстроен, но не думаю, что он что-то тебе сделает.  — Сейчас он в своей спокойной фазе. Ты не видела его агрессивным.  — … * — Слушай, еще до того, как я узнала, что Троярд жив, я читала теории, в которых говорилось, что не он спланировал покушение на Ассейлам и все это ложь. Ты в курсе, что есть целые группы людей, которые обсуждают это? — Я знал, да.  — Серьезно? — игнорируя такое понятие как личное пространство, Райет садится на стол Инахо, сминая рабочие документы. — И что ты думаешь по этому поводу?  Инахо и не думал отрываться от работы и продолжил подписывать бумаги.  — Тут не о чем думать. У них вполне логичные доводы: Слейн Троярд был бы слишком юн на момент, когда должно было планироваться нападение. Не говоря уже о его положении. Но это все, что у них есть. Хоть это и звучит резонно, с этим все равно можно поспорить. Ты и так знаешь, что сторонники режима оправдывают это тем, что Слейн унаследовал гениальность отца.  — Так себе аргумент.  — Естественно. Но им хватает. Потому что единственное, что есть у этой группы, — это логика. Без каких-либо доказательств или достоверного источника, который может подтвердить их слова, им никто не поверит. Кроме того, все ближайшее окружение Слейна погибло… — …Многие от нашей руки… У нее странный голос. Ей жаль или она смеется?  — …Да, и правда. В любом случае, не осталось никого, кто мог бы опровергнуть всю эту ложь. И что еще хуже, граф, у которого служил Слейн до войны… — Погоди. И ты знаешь об этом откуда? Слейн рассказал тебе хотя бы это? — Нет. Ассейлам рассказала. Еще тогда, на борту Девкалиона. Она сказала, что гостила у графа Крутео и что там был мальчик-землянин. Я сложил два и два. — Оу. Она рассказала о нем что-нибудь еще?  — Совсем немного. Но было понятно, что она очень им дорожит. — Ха, никогда бы не подумала, учитывая, что она… — Обстоятельства изменились. Но я хотел поговорить о другом. Дело в том, что все, кто был рядом с ним до покушения, также мертвы.  — Что?! — Обломки посадочного замка графа Крутео рухнули на землю примерно в то же время, когда мы были на базе ОВСЗ в России. Когда замок все-таки нашли, от него мало что осталось, да и прошло уже слишком много времени, чтобы понять, кто мог это сделать. Я думаю, что это был граф Заацбаум.  — Тот самый, который все и спланировал?  — Да. Если до войны Ассейлам оставалась рядом с графом Крутео, то, вероятнее всего, он узнал что-то, что указывало на причастность графа Заацбаума. Поэтому его пришлось убрать вместе со всем персоналом. — Как так вышло, что об этом никто не знает?  — То, что это замок графа Крутео — только моя догадка. Обломков слишком мало, чтобы сказать точно. Я принял во внимание время и место произошедшего. То, что это сделал граф Заацбаум — тоже только мое предположение. Только я мог прийти к этим выводам, потому что у меня есть необходимая для этого информация. Сомневаюсь, что императрица будет ходить и проверять все найденные обломки марсианских кораблей.  — И почему ты никому об этом не рассказал? — Зачем?  — Потому что… Охх, это только подтвердит, что Слейн связан с покушением. Ну, граф, который принял его, как сына, взял и убил отца Кланкайна, жениха императрицы, который до войны обеспечивал ее безопасность… — Да. После чего Слейн убил его.  — Ага, Инко рассказала мне об этом. Кажется, Слейн хотел как можно быстрее подняться в звании, — она с секунду молчит. — …Думаешь, он замешан?  — В чем именно?  — Думаешь, Троярд с самого начала знал про покушение? Его рука непроизвольно вздрогнула. Вопрос Райет задел Инахо за живое.  — Я… После битвы при Танегашиме я думал, что он — наш враг, поэтому и подбил его. Теперь я… Не так уверен.  Это значило, что он подбил потенциального союзника и упустил шанс сражаться на одной стороне со Слейном…  Инахо пытается не задумываться об этом. Он уже ничего не может изменить, и в тот момент его действия казались правильными.  Он жалеет, что хотя бы не взял его в плен… Он останавливает себя и решает закончить этот бессмысленный разговор. У него еще осталась работа.  — Как ты видишь, не осталось никого, кто бы мог доказать его невиновность, а значит это так и останется очередной конспирологической теорией.  — Хорошо, но возвращаясь к твоим догадкам. Ты считаешь, что граф Заацбаум убил еще кого-то, но не рассказываешь об этом, потому что это навредит Троярду?  — …Я просто считаю, что нет смысла разглашать эту информацию. Это не приведет ни к чему хорошему, только к еще большей лжи.  — И последнее, чего ты хочешь, это еще больше лжи вокруг Троярда. — Не имеет значения, станет ли ее больше. Его судьба уже предрешена. До конца своих дней Слейн Троярд не покинет стен этой тюрьмы.  — …Хватит так сжимать ручку, она сломается. * В следующий визит Инахо в тюрьму он на мгновение теряется, видя, чем занимаются Райет и Слейн. Однако стоит ему понять, что происходит, как он устремляется к столу, собираясь расцепить их руки… …Но как только подходит ближе, он замечает, что Слейн меряется силой здоровой рукой. Его ускоренный шаг сразу же привлек внимание Райет, которая повернулась в его сторону и засмеялась.  — Волновался?  — Не похоже, — прокомментировал Слейн раньше, чем Инахо успел что-либо сказать.  — Да ладно тебе, ты уже знаешь, что у него огромная проблема с проявлением эмоций. Раз уж он двигался быстрее, чем обычно, значит волновался, — она снова поворачивается к Инахо. — Вообще-то, это уже третий раз, когда ты приходишь сразу же после меня… — Надзиратель докладывает ему обо всем, что здесь происходит.  — Я так и поняла. Но что мне интересно, как ты думаешь, кто кому навредит, если ты не придешь? Наверное, я, да? Быть не может, чтобы Троярд меня побил.  Слейн уже хочет ответить, но внезапно начинает сомневаться, вяло пожимая плечами.  — Наверное. С моим питанием и абсолютным отсутствием спорта в последний год, вряд ли меня можно считать угрозой хоть для кого-то. И уж тем более не для человека с военной подготовкой. Тот факт, что Кайзука Инахо считает, что я настолько хрупкий, что не могу даже немного нагружать свою больную руку, еще одно тому доказательство. Райет не знает, как на это реагировать и что лучше сказать, а Инахо цепляется за то, как можно было интерпретировать фразу Слейна.  — Значит ты хотя бы признаешь, что я волновался о твоей безопасности? — невозмутимо спрашивает он.  Глаза парня немного расширяются от удивления, прежде чем он снова берет себя в руки и, воспользовавшись тем, что Райет отвлеклась, прижимает ее руку к столу.  — Вот и все. Я выиграл. — Эй! Я отвлеклась! — На что? Сама виновата, что недооценивала меня.  — Ах ты ублюдок, — жалуется Райет. — Еще раз.  — Нет.  — Как тупо, ты просто хочешь уйти на пике!  — И это все еще не отменяет того факта, что сегодня я больше с тобой не играю.  — Агрх! — Райет встает и, как всегда, когда они доигрывают во что-то, направляется к выходу. Она делает несколько шагов прежде чем понимает, что Инахо не идет за ней.  — Ты не идешь? — спрашивает она, поворачиваясь к парню. — Если хочешь, можешь подождать меня в машине, и я отвезу тебя домой. Но мне нужно поговорить с ним пару минут.  — Тогда я останусь… — Нет, иди.  Райет зыркает на Инахо, в ответ парень просто смотрит на нее, пока та не сдается и не выходит из камеры.  — Что же такого ты хочешь мне сказать, о чем не должна знать твоя подружка?  — Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы она это услышала, поэтому решил спросить наедине.  — Что спросить?  — Про твое запястье. Я хочу осмотреть рану и сменить бинты. Мне сделать это, когда мы одни, или Райет тоже может присутствовать?  — Тебе больше не обязательно ее осматривать, теперь медбрат делает это каждые два дня.  — Я знаю. Это я им приказал, так как не сам не мог. Но сейчас я хочу убедиться, что они все делали правильно.  — …Оу. — Итак? Она может… — Нет. Она слишком… Не хочу, чтобы она следила за мной. Мне и тебя одного уже за глаза.  — Я не слежу за тобой. Тогда я в следующий раз я приду один, чтобы осмотреть твою руку. Ничего, если я расскажу Райет, почему еду сюда один, или будет лучше, если я попытаюсь соврать и скрыть это от нее?  — Хватит все так тщательно продумывать. Это раздражает. Просто… Ничего страшного, если ты ей расскажешь, хоть мне и безумно интересно, что бы она подумала о твоих секретных визитах сюда… Я знаю, что бы она подумала, и уверен, тебе бы это не понравилось.  — Хорошо, — говорит Инахо и выходит из камеры. Он уже закрывает дверь, когда Слейн снова подает голос. — Видимо, ты поэтому и был настолько по-идиотски открытым рядом со мной, да? Потому что понял, что я слишком слаб, чтобы представлять угрозу.  Инахо жалеет, что Слейн сказал об этом только сейчас, когда он уже отошел от него. С такого расстояния он не может разглядеть выражение лица парня.  — Я уже говорил тебе. Тебя воспринимали как угрозу с самого первого дня. И твоя выходка из-за Райет только доказывает, что ты все еще опасен. — Так и почему тогда ты всегда так открыт? — Потому что считаю, что ты достаточно умен, чтобы понимать, насколько ухудшится твое положение, если ты что-нибудь сделаешь. Кроме того, я подвергал себя опасности только в тех ситуациях, когда по-другому бы не смог тебе помочь. И в последнее время твое поведение стало менее агрессивным. И напоследок, я пришел к выводу, что, в отличие от Райет, ты станешь прибегать к насилию только в случае крайней необходимости.  — Что? — Слейн подходит к решетке и сквозь прутья хватает Инахо за рубашку. — Ты реально настолько поехавший? Я гнию в этой камере, потому что я убийца. Я истреблял целые военные базы… — Военные. Именно. Военные преступления, которые были важны для твоей цели, а не потому что ты имел что-то против этих людей.  — Я выстрелил в тебя. Выстрелил и хотел убить. — Да. Из пистолета. Хоть раз в жизни ты убивал или калечил человека своими собственными руками? Я читал про это. Из-за катафрактов и оружия убивать становится проще, будто это и не ты вовсе. Довольно просто убить в приступе гнева, если все, что тебе нужно сделать — это спустить курок. На эмоциях это можно сделать за секунду. Но, чтобы убить кого-то голыми руками, нужно гораздо больше.  Хватка Слейна ослабевает, и Инахо понимает, что он собирается отстраниться, поэтому ловит его руку и прижимает к груди, не давая сбежать.  —  Ты никогда не убивал жестоко, никогда не заставлял людей страдать. Даже когда ты стрелял в меня, что, я уверен, ты сделал по большей части из-за обстоятельств и обиды, ты целился в голову, а не в ногу или живот, чтобы я умер долгой и мучительной смертью. Будь у тебя пистолет, я бы опасался тебя и ждал, что ты можешь попробовать снова. Но у тебя его нет, поэтому, если только я не спровоцирую тебя настолько, что ты окончательно потеряешь самообладание, ты ничего не сделаешь. И я этого не сделаю.  — …Не будь так уверен.  — Что ты не попытаешься убить меня?  — Нет, что… — начинает говорить Слейн, но останавливается и качает головой. — Не важно. В любом случае, ты же и понятия не имеешь, почему я хотел отомстить тебе настолько, что попытался тебя убить?  — Я… Полагаю, что это расплата за то, что я сбил твой корабль, а еще недоверие и мысли, что я использую Ассейлам. — Максимум, что ты мог сделать, это обмануть ее, учитывая, как она бежала к тебе до того, как в нее выстрелили. Я не раскаиваюсь из-за содеянного, а все потому… что я тебе не скажу. Но, если тебе от этого будет легче, я не стреляю во всех без разбору из-за мелкой обиды. Конечно, — он невесело улыбнулся, — учитывая все, что ты сделал чтобы мне “помочь” , может это тебя и не сильно утешит.  — Я… — Однажды ты сказал, что, может, я не заслуживаю такого наказания. А я сказал тебе, что не ненавижу тебя за то, что ты меня сюда посадил. Ты хоть задумывался, что, если я поверю, что это все несправедливо, я начну ненавидеть тебя еще больше?  — Да.  — А, так ты поэтому больше не пытался мне это сказать?  — Нет. Я уже говорил тебе, что мне не важно, что ты меня ненавидишь, пока ты не вредишь себе. Ты сказал, что называть твое заключение несправедливым — жестоко, поэтому я больше этого не говорил.  — …Прекрати сжимать мою руку.  Инахо моргает и понимает, что неосознанно прижимал руку парня к своей груди. Он отпускает руку Слейна, и тот быстро ее убирает.  — Я не… — Спасибо, я не стеклянный, с моей рукой все в порядке, — парень срывается, но быстро приходит в себя. — И это не только жестоко, это еще и полнейший бред.  Инахо многое хочется ему сказать, но он сдерживается. Головная боль — он и не заметил когда она появилась — становится слишком заметной, и Инахо машинально тянется к глазу, прежде чем успевает заметить, что делает. Слейн это замечает.  — Опять твой глаз?  — Обычная головная боль.  — Из-за глаза? А, забудь, ты все равно мне ничего не расскажешь, да? — он не ошибся, поэтому Инахо не отвечает, а Слейн зло вздыхает и уходит вглубь камеры. — Просто уходи.  Он подчиняется.  — Чего ты так дол… Оу, все в порядке? — спрашивает его Райет, когда Инахо наконец доходит до машины. — Голова немного болит, но она уже проходит.  — Что там произошло?  — Ничего нового.  — А именно?  — Возможно, у него больше причин ненавидеть меня, чем я думал. Вот и все.  Что еще я… Нет, после того, как я подбил его корабль я не сделал ничего, что могло бы ему навредить. Могло ли это привести к чему-то ужасному, о чем я не знаю?  Он вспомнил про шрамы… Нет! Инахо убеждает себя, но боль только усиливается. Не понимаю, как то, что я сбил его, могло привести к такому… Ему нужно изучить их. Нужно было с того самого момента, как впервые их увидел, но сомневался, что Слейн простит ему такое вмешательство в его жизнь… — Пожалуйста, сядь за руль.  — …Да, так будет лучше. * Кончиками пальцев он проводит по шрамам и думает, что сделает Кайзука Инахо, если узнает, как он их получил.  Возможно, он ничего и не сделает, а только скажет ему то, что он и так знает в глубине души: Инахо в этом не виноват.  Он выстрелил в Кайзуку Инахо потому, что винил его в том, что Ассейлам пострадала, что он сбил его корабль, в результате чего граф Крутео нашел его и пытал за попытку бегства… Но ведь Кайзука не хотел, чтобы Ассейлам пострадала, и, хоть он и навредил ему, Слейн все равно думал, что в какой-то степени это заслужил… И пусть даже притворная, но доброта Инахо не оставляет Слейна равнодушным…  Если у него в руках когда-нибудь окажется пистолет, тот, кого он застрелит, вероятнее будет не Кайзука Инахо, а он сам.   * — Знаешь… У него обычно лицо кирпичом, он ужасно раздражает и подбешивает, он не имеет ни малейшего понятия о том, как следует общаться с людьми, говорит все, что думает и все такое… — К чему ты ведешь?  — …Инахо не тот человек, кто играет с чувствами других. Он не стал бы… — Это он тебя подослал?  — Ага, конечно, будто я бы согласилась быть у него на побегушках. Я говорю это только потому, что это правда. — Тебе-то что, поведусь я на его россказни или нет? — Никакие это не россказни. Я все-таки его подруга, знал бы кто почему. А еще я думаю, что, если ты перестанешь злиться, потому что думаешь, что он по какой-то необъяснимой причине играет с тобой, ему будет проще.  — Даже если я и куплюсь на весь этот цирк, я все равно буду злиться из-за того, что он со мной сделал.  — …Он не виноват, что ты здесь.  — Ты что совсем… — Ты знаешь, что это так. Слушай, то, что привело к такому исходу... Это не его рук дело. Просто так вышло, что именно он тебя остановил. Другие поступили бы так же.   — Или еще хуже, я знаю. Я… Не ненавижу его за это. И он в курсе.  — Так ты ненавидишь его за что-то, что он сделал лично тебе? Или ты… Ненавидишь его из зависти за все, что есть у него, но нет у тебя? — …Заткнись. — Не заткнусь. Ты знаешь, почему он так боялся того, что я начала к тебе приходить? Когда-то я очень сильно ненавидела одного человека. Он косвенно разрушил всю мою жизнь, но еще я завидовала его счастью. И в один день я перешла грань и пыталась его задушить. Инахо пришлось делать искусственное дыхание, чтобы этот человек не погиб.  — Значит мы оба безуспешно пытались убить кого-то, и в обоих случаях фигурировал Кайзука Инахо. И?  — И вот! Этот человек был очень добр ко мне. Поэтому в конце концов я прекратила свою глупую ненависть, — она не говорит, что, хоть она и перестала ненавидеть Ассейлам, сейчас она расстроена ее решениями. — Как только ты поймешь, что он честен с тобой… Ты перестанешь его ненавидеть. — Я не хочу переставать.  — Поверь мне, сразу же станет лучше, — если только тебя не разочаруют потом, как меня. * Далеко отсюда, в другом городе другая девушка ждала новостей о Девкалионе. Она ждала, когда доктор Ягарай вернется и продолжит лечение. Она ненавидела тот факт, что ей приходится рассчитывать на помощь тех самых людей, которые обеспечили поражение Слейна.  Простил бы он ее, если бы был жив? Нет смысла думать о таком.  Она смотрит на фото настоящей виновницы и, как и всегда, ненавидит их кровное родство.