***
Держите строй, мне плевать, что случится, не разрывайте круг, Мальчики и девочки должны быть готовы сражаться, раз мир сейчас так нестабилен.
Холодная зима. Окутанные снегом земля и дома до сей поры вспоминается потрескавшимися от холода пальцами, сном и костяшками, которые было видно сквозь промерзшую кожу. Именно зимой Гию как получал, так и терял. Родители не любили брать с собой детей в зимнее время, но мальчик не стал слушать мать и увязался за отцом. Словно совершенно недавно, Гию помнит, как тёплая и широкая ладонь отца, в грубых мозолях, держала его. А потом отпустила. Не со зла, просто торговец не хотел сбавлять цены, а год выдался неурожайный. Денег было не мало, но и не много. Дальше был звук игрушки, что под холодным ветром сладко затрещала. Ребёнку ничего не стоило потеряться, бегать туда-сюда, зовя отца. Тогда, казалось бы маленький городок стал сотней лабиринтов. Люди словно тени сновали рядом, совершенно не желая связываться с брошенным. Ближе к ночи выдохшийся, и голодный Гию звал отца, и сестру с мамой. К Казалось, во всём огромном мире остался только мальчик, что в зимний холод дрожа просил помощи. То была судьбоносная зима. Для него и для его госпожи, что он повстречал под соломенным навесом полуразрушенной хибары. Танджиро — имя, что было нежней всякого шёлка и теплей любой шерсти. Она была единственной, кто подошел, кто накормил его, отогревая замерзшие руки в своих ладошках. Совсем маленькая, как рисовый пирожок, она сладко пахла молоком и углём, древесиной. Танджуро тогда отнёс его к себе домой. Сладкий и тёплый чай Киэ бывало снился во сне. Не было ничего столь же великодушного, в жизни Гию, как доброта этой любящей семьи. Вот тогда ещё мальчишкой он узнал, что по земле бродят те, кого отвергли боги. Демоны, те, что продали души ради жизни во тьме. Через несколько дней Танджуро отыскал его родителей. Напуганные, они не могли нарадоваться живому сыну, а Гию же успел ощутить грусть, ведь Танджиро и Незуко больше не смогут играть с ним. Он не сможет слушать песен о демонах и наблюдать за танцем Танджуро. Однако, когда весна еле-еле коснулась ручейков беззаботный Гию потащил свою сестру Цутако к Танджиро и Незуко. А потом ещё и ещё, годы незаметно прошли для двух семей. Пока в деревне где жила семья Томиока не пришла беда, а с ней и спасение. То было зимой, демон напал на соседний дом, пока Гию с родными был в гостях у Камадо. Возможно, что никто кроме молодого Гию, в семье, не задумывался о том, что на их месте могла быть семья Томиока. Урокодаки, их благодетель в ту же зиму предложил Гию стать охотником, обучиться у него. Родители единственные негодовали. Самураи были ныне не в почёте, большинство из них шли в разбойники. Они не желали изгнания для единственного сына. Для единственного продолжателя рода. Но Гию последовал за Саконджи, обучался быть щитом и мечом, быть безжалостным к себе и демонам. Годы пошли тягостнее и только цветущая из года в год Танджиро грела его сердце. В жизни появился Сабито, который бывало захаживал к его семье, став практически её членом. То была эпоха Тайсё. Некое смутное время, когда людей отрывали от их родов и заслуг. Гию было тринадцать, когда он клятвенно обещал, что женится на Танджиро когда ей исполнится четырнадцатый год. Восьмилетняя старшая дочь семьи Камадо стала его невестой. Потом была весна, пришедшая на смену спокойной зимы. Гию вернулся с раненным Сабито, после экзамена на охотника, и понял, то, что был на пороге верной гибели. Выжили лишь он и искалеченный Сабито, что теперь мог держать меч разве что, зубами. За ним вызвалась ухаживать Цутако. Гию и сам считал, что он мертвец, но в последний момент он будто очнулся, вспомнив яркий румянец на смуглых щеках своей невесты. Годом позже, скончался ослабший Танджуро. Не слушая протестов, Гию перевёл всю семью ближе к штабу охотников. Воля ли то судьбы, но Танджиро захотела встать рядом с Томиокой именно в одну из самых снежных зим на память юноши. И она встала, тренируясь у Саконджи, перенеся все невзгоды так, как если бы это была её обязанность. И без доказательств сильная Танджиро показала такое упорство, какого не было даже у Сабито. Уже ставший столпом, к тому моменту, Гию как и обещал, женился. Сбережения, что были у него, ушли на кимоно, самое красивое, какое он отыскал. Камадо стала Томиока. Под цветущей вишней, словно обещая, что зима больше не наступит. Гию пообещал, что создаст великое будущее для своих детей и детей Цутако и Сабито.***
— Выживи на этом экзамене и тогда, наш общий путь, который приведёт нас к освобождению от демонов близок. Гию нервно поправил маску на голове Танджиро. Он не желал ей его судьбы, но раз такова судьба, он поверит в свою жену, ведь сильнее её духом только Кагая Убуяшики. Что-то подсказывает ему, что отсюда начнётся их путь. — Тогда вперёд, — Танджиро качнулась вперёд и бегло чмокнув мужа, вышла из тени, — я хочу, чтобы души каждого демона и их родных, что так долго страдали, были освобождены. Не было никого благороднее и сильнее духом и телом. С ней близок рассвет, как и цветение. — Японию ждут перемены...