Любить...непоправимо

Утром, как и всегда, Этери поехала на работу, но что-то кололо в сердце. Ей было до предела неспокойно. Женя не отвечала, а до встречи ещё бог знает сколько времени. Что-то терпкое от искусанных губ до крови, терпкий привкус железа, а ещё чего-то недосказанного. *** Операция прошла успешно. Жене поставили капельницу, она отдыхала и спала. Ближе к обеду она проснулась, ей сделали перевязку, и она вспомнила об Этери. Она взяла телефон и увидела несколько сообщений и пропущенных звонков. Но дозвониться Женя не смогла. — Либо она все знает и обиделась, либо…а, точно, у нее тренировка. — Вспомнила Женя. После лёгкого обеда-завтрака она вновь уснула и спала вплоть до приезда женщины. Ее женщины. *** Этери сорвалась снова с тренировки и помчалась в больницу. На пороге она наткнулась, а, точнее, налетела на курящего Александра. — Добрый день, Этери Георгиевна. - Мужчина сразу узнал особу — Здравствуйте. Я к Жене, можно? — Да, конечно, только я думаю, что она спит. После операции мы дали успокоительное, она поела и уснула. Этери ничего не услышала после слова «операция». Ее как будто окунули в омут с головой. Она испугалась и заволновалась. — Подождите, какая операция? Мужчина кинул бычок сигареты в мусорку и заговорил: — Вчера Женя была на процедурах и рассказала о том, что у неё болит и стреляет спина. Я обнаружил грыжу. Сказал ей, что нужно будет остаться и сделать операцию. Она согласилась, подписала документы. С утра сделали операцию, всё прошло хорошо. Сейчас ей поставили капельницу, пусть прокапается, хуже не будет. Витамины улучшают организм. Этери стояла, как вкопанная. Размышляя о том, что всё сказанное кажется каким-то нереальным. — Пройдите, палата номер 38. Третий этаж. Она кивнула и молча прошла. Мысли не выходили из головы. Было обидно и больно. Как будто она последний человек, которому нужно сообщать о таких вещах. Но в то же время хотелось прижать свою маленькую бедную девочку и ни на миг не отпускать. Она приняла решение самостоятельно. Нет, не то, что это неправильно. Просто Этери по крайней мере должна была знать. Или может она правильно поступила?! На что она надеялась?! Опять скрывать свои травмы очень подходило под статус Медведевой. Но тут даже не это важно, важно, что Женя соврала, соврала любимому человеку. Это рушит, рушит всё. Погрузившись в свои размышления, женщина не заметила, как дошла до нужной двери. Приоткрыв ее, она увидела своего медвежонка, и все мысли рассыпались в прах. Она медленно подошла к ней и села на край кровати. Женщина внимательно рассматривала хрупко спящую девушку. Как ей было обидно за нее, за весь мир. Когда Медведева была в Германии, Этери ненавидела себя. За что? Да за то, что с Женей, с ее Женей, всё так. Она ненавидела себя за то, что эта девочка так мучается, за боль, за нервы. А были другие варианты избежать всего этого? Она не гневила бога, она гневила себя, себя за все случившееся с Женей. Да, у них все хорошо, но было бы лучше, если бы женщина не боялась саму себя, своих чувств, закатала бы свою гордость и обиду под лёд. Она не рассказывал об этом Жене, хотя она, наверное, догадывалась. Или нет? А как лучше? Да, честно говоря, Этери до сих пор боится ее. Боится порой быть рядом, касаться, любить. По факту, если Медведева опомнится и пошлет её на все четыре стороны, то будет права. И Этери больше всего этого боялась. За что её любить? За серебро на олимпиаде, за боль в сердце или за травму позвоночника, когда пришлось учиться заново ходить? Блондинка именно так и рассуждала. Что она сделала для этой девочки? Да ничего хорошего, собственно. — За что ты меня любишь? — Прошептала Этери, смотря прямо на спящую девушку. — Почему? Она разрушила, сломала, убила свою девочку с большими шоколадными глазами, которые всегда блестели, в которых можно было увидеть столько эмоций, что сердце таяло, разжигалось до раскаленного бурого оттенка. Девочка любила её ещё с юных лет, и Этери прекрасно это знала, а, может быть, даже видела, читала по глазам. Иногда состояние Жени пугало, когда зрачки расширялись, а её взгляд невольно падал на губы блондинки. Женщина замечала такое не один раз. Порой она себя тоже ловила на этом, но сразу думала, что это не нужно. А так хотелось попробовать ее пухлые губы на вкус. Потом все тот же нелепый поцелуй, который одновременно хотелось и забыть, и помнить всегда. Потом олимпиада, потом она ушла молча… *** За собой закрывая дверь Она уходит всегда красиво Не считая моих потерь Как убийца без мотива А я уже априори с ней Но заблудились мы в перекрестках дней Горит душа моя ярче тысячи огней *** Предательство? С чьей стороны? Медаль другого цвета, возможно. Мечта рухнула, возможно. Обещала, а в итоге проиграли, да, тоже возможно. Но причина номер два или даже номер один крылась в самом сердце. Любовь ученицы к тренеру непоправима? Да, если бы не была взаимна. Она уехала. Потом Сайтама… Какие-то переглядки… «Ох, как она смотрела на меня» — вспомнила Этери и улыбнулась, Этери тоже смотрела на нее при любом удобном случае. Несколько раз взгляды пересекались, буквально на три секунды, с одной и той же фразой в душе: «Покажи мне любовь». Одна не знает, как та плакала ночами, вторая - как пила не в себя. Одна пыталась собрать всё по осколкам, вторая пыталась это понять. Она приехала, она решилась, она призналась себе и ей. Что ей двигало, но вторая всё отрезала, оборвала, сломала, разрушила. Разрушила себя и свою девочку. *** Этери не заметила, как Женя проснулась, она сидела на полу и слезы скатывались на футболку. Девушка проснулась, сначала она не поняла, что происходит, но услышав тихое, но такое родное: «Прости, я не хотела тебе этого». Она приподнялась с подушкой выше и увидела кудри, самые любимые кудри. Запах ворвался в нос, и она произнесла: — Теричка… Женщина, услышав свое имя, резко подскочила, очнулась от своих мыслей и посмотрела в глаза той, которую любила больше себя. — Тери, что случилось? Ты почему плачешь? Но мысли не отпустили женщину и выплеснулись прямо на месте. Она взорвалась, она схватила себя за волосы и положила голову на край кровати, закрывая свои глаза в простынь кровати. Девушка не поняла, что произошло, но изрядно испугалась состояния Этери. Она положила руку ей на голову и стала нежно гладить. — Тери, что, что случилось? Что с тобой? Прошу, не молчи! Женщина всхлипывала и рвала волосы на голове. Девушка перехватила её руки, немного садясь и наклоняясь к ней ближе. Этери, не поднимая голову, взяла ладонь Жени и коснулась губами бархатной кожи на руке. Девушка извинилась, она подумала, что, может, та узнала об операции, а Женя ей даже не соизволила сказать. — Прости меня. — За что, Жень? — За то, что не сказала тебе о… Женщина ее перебила и добавила: — Я заслужила, Жень. Женя удивилась, это ещё больше ее напугало. —  Я не хотела, чтобы ты за меня волновалась. Надеялась, что ты спокойно выспишься и отдохнёшь. — Я заслужила это, не спать, не отдыхать… — Да почему? — перебивает, кажется, монолог женщины, Женя. — Ты слышишь меня? — Жень, прости меня за все! Прости, прости, прости. — На каждом слове она целует девушку в кулак. — Да за что, я не понимаю! — Уже срывается на крик брюнетка. Этери испуганно поднимает голову и заглядывает ей в глаза. — За всё, Жень, за всё: за серебро, за то, что не была рядом тогда, не поддержала тебя, за травмы, за боль, за любовь прости. — В смысле, за любовь прости? — Как будто и не слыша предыдущего, спросила Женя. Сердце у девушки вдруг перестало биться. Она думала, если так говорят, значит всё, значит сейчас всё рухнет, значит она прощается с ней, значит они больше не пара. — Прости! — Только и может произнести Этери. — Это все? — Девушка держалась до последнего. — Ясно. Я поняла. Уходи, прошу, пожалуйста. Женя вырвала руку из руки блондинки и отвернула голову влево, сглатывая и держа слёзы где-то внутри. А вот сейчас тренер не поняла, что произошло. До нее только что дошло, о чем могла подумать девушка. Она ее бросила? Это всё? Конец? — Нет, нет! Женя, Женечка. Ты не поняла! Она подскочила, взяла двумя руками её за скулы и посмотрела в глаза. Там скопилось столько слез, что вот-вот сейчас рухнул водопадом об ее руки. — Нет, солнышко! Женечка, нет. Ты не поняла! Ты только моя, и я тебя не отпущу, слышишь! Я люблю тебя! Слезы все-таки рухнули водопадом, Этери целовала каждую клеточку ее лица, второпях говорила ее имя. — Я люблю тебя, слышишь, но… — Что «но»? Что «но», Этери? — Но я не понимаю, за что ты меня любишь? — Потому что! Потому что для тебя моё сердце открыто. Потому что с тобой дышать легче, да просто что ты есть! Этери, я не понимаю тебя! О чём ты думаешь! — Я лишила тебя всего! Да меня только на три буквы послать и того мало будет. А ты меня любишь… — Да. *** И пускай за спиной моей До угля все мосты сгорели У закрытых за ней дверей Бьются чувства на дуэли Я хочу как в счастливом сне Обнять ее и услышать «да» в ответ Одна она, мне нужна одна она *** Девушка улыбнулась и вздохнула, как глоток новой силы. Если ты сейчас слабая, я буду сильной и больше ничего не нужно. Ведь так? — Иди ко мне, не бойся, Тери, я с тобой. Ничего никогда не бойся, ты не виновата, пойми уже. И, тем более, у меня своя голова на плечах, не так ли ты мне всегда говорила? Ты мне жизнь подарила, ты меня вырастила, ты отдала мне свою душу, научила всему, сделала из меня чемпионку, вложила в меня всё, что было у тебя, и теперь ты мне говоришь, что ты виновата в этом? Ты научила меня самому главному в этой жизни. Любить, Этери, любить! Любить жизнь, любить спорт, любить себя, а главное - любить и быть счастливой с человеком, которого любишь, которым дорожишь, и быть сильной, быть смелой, быть любимой. Все это ты сделала! Ты! Все, что было сказано сейчас, легло на душу и увлажнило почву. Девушка приблизилась и очень плавно коснулась своими губами её солёных и родных. Этери почувствовала, как лёг этот поцелуй, как тот самый первый, самый невинный, самый тёплый, самый нежный, самый вкусный. — Ты моя, моя девочка. Я никому тебя не отдам. — Как же я люблю тебя, Тери. Жизнь отдам, чтобы только ты чувствовала это. Это чувство, чувство счастья на губах. Самое сильное чувство! *** Я буду имя ее повторять как молитву Лишь для неё моё сердце открыто Шепотом или кричать Я буду имя её повторять