Любить...непоправимо

Наутро было не всё так сладко, как казалось вчера. Женька ещё не просыпалась, а Этери уже анализировала вчерашний вечер в своей больной голове. Сидя в кресле возле окна, она мирно пила кофе. Внезапно в дверь начали звонить, а потом и вовсе стучать. Не ведая кого там принесло, Тутберидзе осторожно приоткрыла дверь и увидела картину маслом - на пороге с опущенной головой стоял виновник сея торжества Глейхенгауз. — Утро доброе, Даня! Что забыл? — скептически спросила Женщина. — Этери, бога ради, прости меня за вчерашнее! Мне Алина уже всё рассказала. Я не знаю, что на меня нашло... — Было бы всё не так презентабельно, если бы ты подрался с тем же Дудой или ребятами, которые сопровождали наших девушек. А тут я извиняюсь... Даже предположить не могу, что он тебе выскажет потом… — Если вспомнит... Ну, с другой стороны не я, так Женька бы ему леща дала. Было бы ещё веселее. — Очень... Не дай бог! Ты ещё что-то хотел или... — А, да. Я пивка принёс, — достав из рюкзака банку, он протянул её женщине. — Я не пью пиво! Ты ещё не протрезвел? — Да я и не тебе. Меня Алина за пивом послала и заодно сказала зайти к вам извиниться и передать банку Жене. Отдашь от себя. Поверь мне, она тебя тогда точно расцелует. — Ты идиот? Мы не вместе... — Так а мы всё делаем для того, чтобы вы были вместе. Найди закономерности, Этери. Держи пиво, а я пошёл. Он молча развернулся и скрылся быстрее. Главное, чтобы ещё второй глаз не остался синим. *** Женю разбудил этот гулкий звук звонка. Нестабильным шумом прозвучал он в голове брюнетки. Боль пронзила голову, и она взвыла на всю квартиру. Не теряя ни минуты, Тутберидзе подскочила к девушки, держа в руке эту банку пива. Глаза девушки стрельнули на содержимое в руках блондинки, и она была даже удивлена. — Это Глейхенгауз приходил и принёс попойку тебе. Ну и извинился заодно. Надеюсь, ты помнишь, что он устроил, — прокомментировала ситуацию Тутберидзе. Как только упоминалось об этом Эдике, настроение у Жени сразу ухудшалось. Поставив банку на стол рядом с водой и таблетками, женщина развернулась и решила покинуть комнату. — Я бы даже не извинялась. Жаль не я ему врезала, - грубым тоном вслед произнесла девушка. — Хах, ты такая дура, Жень... - женщина остановилась, но не обернулась. — Что же ты тогда меня любишь? А главное зачем? — девушка конкретно решила с утра пораньше покидать ножи в спину блондинки. — Потому что сама дура... — Этери обернулась, чтобы посмотреть в глаза той, которая очень метко, сейчас навылет два прострела метнула, — не разглядела... Девушка открывает банку и кидает в рот две таблетки, запивая их пивом. Женщина сурово, но стойко смотрела на это представление. — И зачем это всё тогда? У нас же нет будущего... Как ты говоришь, — Тутберидзе держалась от таких вопросов девушки. Но что-то внутри накрывало, и напрашивались слёзы. А главное, что она сама не понимала, к чему такие вопросы задаёт младшая. Надо было как-то спасать всю эту ситуацию. Шестьсот сорок пятое чувство Этери подсказывало ей, что сейчас собеседник поставит точку на всех их взаимоотношениях, и всё это разбитое точно больше не склеишь. — Я не хочу ни о чем думать, я... Просто люблю. — И сама отказываешься от чувств... - усмехается девушка. — Да где, блять, я отказалась от тебя? Здесь больше даже говорить не о чем! Я сама под пули иду тебе навстречу! А ты только и делаешь, что пытаешься меня размазать, сделать больно! Для чего? Чтобы мне стало невыносимо тяжело, и я сама отказалась от тебя? И знаешь, у тебя получается, блять! Ещё чем добьёшь? Олимпиаду ещё вспомни! — Я просто понимаю, что ничего не будет. Я ничего не смогу сделать для нашего будущего. Ты в него не веришь, а я устала быть сильной, — закончила Медведева. Она медленно встала с кровати, взяла свои вещи и направилась в прихожую, чтобы одеться и выйти. Тутберидзе, недолго думая, вскочила и резко, даже грубо, дернула девушку за руку, заставив обернуться. — Нет, ты не уйдёшь! Не сегодня, не сейчас... - начало грубо, но, заканчивая фразу тише, произнесла женщина, — я не отпущу тебя. Никому, никогда. И все эти Олеги, Кости... Да пошли они в задницу, ты моя! Поняла меня? — хоть это было строго, но достаточно самоуверенно. Женя стояла неподвижно, с трудом веря во всё услышанное. Будто она сейчас провалилась между миров «до» и «после». — Целуй меня, пока лучи не светятся в нас, пока мы ещё что-то чувствуем, пока мы ещё здесь, - напевом выдает Женя и закрывает глаза. А Этери медленно, но касается ее губ. *** И хоть сама женщина немного растерялась, но всё же прижала младшую к себе как последний глоток воздуха. Цепляясь за поясницу девушки, поцелуй быстро прервался от шипения в губы старшей. Тутберидзе всё поняла без слов. Откинув руки как от огня, она расширила глаза, понимая, что причинила боль, но открыть рот ей не дали, приложив к губам нежные пальцы. — Молчи! Пойдём, - девушка бросила вещи, взяла за руку блондинку и повела обратно в комнату. Лучшего момента она уже не получит, чтобы признаться. Поэтому, все карты побега будут раскрыты сейчас, — мне надо с тобой поговорить… — Всё плохо? — расстроилась женщина. — Ну... Как тренеру, мне нужно вам сообщить, что меня не будет на дальнейших шоу. А вот теперь сядь, — взглянув сверху вниз на стоящую женщину с растерянными глазами, попросила брюнетка, — твоё состояние меня тоже волнует за последние время... — Жень, ты можешь не томить? — старшая села рядом на кровать и взяла её за руку. — Этери, я не смогу быть с вами на сборах. Мне в больницу надо. Мне назначили операцию, с которой лучше не затягивать. — Что-то серьёзное? — Это из-за спины, но к сезону я буду готова. Мне врач сказал так. Не волнуйся за это, — сразу пояснила Медведева. — Да разве я за это волнуюсь? Ты мне дороже чем лёд и шоу. Как ты это не понимаешь? Скажи мне, что будет всё хорошо? — Всё будет, Этери. Отпустишь? — Ну конечно, Жень. Только держи меня в курсе. Иначе я точно с ума сойду. *** Но этого не случилось. Как только Женя уехала, никаких новостей от неё не было. Тутберидзе буквально не знала ничего. Что? Когда? Какие риски? Ей было сказано, что «я справлюсь сама». И чтобы не усугблять и так шаткие отношения, Тутберидзе не стала докучать гиперопекой. Только теперь сожалеет. Все это терзало её, от одного шоу к другому. Осознание, что Жени рядом нет, сказывалось на всех. Настроение от новости, что Женя снимается с тура, вообще всех убило. Этери не хотела её отпускать от себя. — Её с нами не будет больше. Фраза будто вырванная из контекста. Тутберидзе прокрутила её много раз на языке, когда должен быть номер в «окне» Медведевой. Понимая что говорит, но не договаривая до конца, она тут же приземлилась от этих слов. Стало уж совсем как-то холодно. Весь ужас данной фразы ударил слишком больно по сердцу. Мысли раздвоились на тысячу осколков. Этери на секунду сама испугалась от вырванных слов. Ей срочно нужно было услышать голос любимой, иначе она точно сойдёт с ума. Тот сон, что снился этой ночью, принёс ещё больше потерянный вид. В какой раз она убедилась в том, что не может без её взглядов, без её голоса где бы она не находилась. Медведева пропала со всех радаров. Она лишь знала только ту информацию, которую ей сказала Женя накануне. И сейчас, после сказанных слов, она не успокоится, пока не позвонит хоть кому и не выяснит состояние Медведевой. — Её не будет с нами ТОЛЬКО НА Шоу! Только здесь! Набирая номер, на том конце ей четко дали понять, что Медведева не ответит. Становилось жутко. Врача она не знает. Операция, скорее всего, уже была, а что после - пустота. Круг замкнулся. Но был лишь один выход. — Алло, Жанна, добрый вечер! Женя не отвечает, а я хотела бы знать как прошла операция... — пыталась очень спокойно говорить блондинка. — Какая операция? — спустя минутное молчание выдала мать. «Ну вот, приехали. Даже мать не знает. А была ли вообще операция какая-то там. Может... Да нет, Женька бы так не поступила». И пока женщины пытались что-то понять, Глейхенгауз отправил пост Скопцовой с очень сомнительной фразой. «Жень, держись только. Мы с тобой» Обстановка итак была напряжённой, так ещё такие посты. Тем более ни мать, ни сама Этери толком ничего не знали. В голове у Тутберидзе сидела мысль бросить всё и уехать к девушке. Шоу было поставлено, все всё знали. Что ей тут делать? А может и не всё так страшно, как себе уже успела накрутить Этери. Надо было всё равно выяснить. И хоть Медведева не сдержала слово, что будет оповещать её, Этери решила выяснить сама и нашла номер Скопцовой. Девушка, к счастью, ответила сразу. Но на все вопросы волнующейся в край женщины не смогла ответить. Всё было как-то обрублено, как будто сама Медведева не давала всем точной информации. Из уст Насти блондинка узнала лишь то, что операция уже прошла, а вот с восстановлением что-то пошло не так. - Этери, уже всё хорошо. Правда. Этот пост был тогда, когда... Да, уже неважно, - мямлила подруга брюнетки. - Что когда? Настя, ты можешь объяснить, что там происходит, твою мать! - разозлилась Тутберидзе. На том конце провода Скопцова нервно переглядывалась со своим партнёром и глухо понимала, что уже сморозила того, чего не стоило было даже начинать говорить. И теперь было явно не отвертеться под грозный, даже угрожающий, голос главного тренера. - Ну?! - Ну, мы были во время операции в больнице. Так, на всякий случай, мало ли что понадобится. И когда врач вышел, то спросил нет ли у Жени аллергии на какие-либо препараты. Мы спросили, что случилось... И нам ответили, что она долго не приходит в себя после наркоза. Давление упало, и они не могут её вывести из этого состояния, - на одном вздохе протороторила Скопцова. - Блять... Я как чувствовала... - Мы сидели ждали, пока они там её приведут в чувства, вот я и по глупости сделала этот пост. Но... Но сейчас она в сознание, и ей уже лучше. Алло, Этери Георгиевна... - гудки означало только то, что женщина даже не дослушала. Скопцова долго не думала и написала адрес больницы в личные сообщения. *** Через два дня Тутберидзе уже обивала пороги больницы. Вырваться удалось только так. Но и тут им не удалось встретиться, так как сказали, что пациентку забрала мама. Выходя из больницы, она уже пыталась дозвониться хоть до кого-нибудь. Навигатор в машине вел её по одному известному адресу - к дому Медведевых. Через полчаса Тутберидзе уже долбила входной звонок, но открывать, кажется, никто не собирался. *** Ранее. Девушка пришла в себя, и первых, кого увидела, были друзья. И к удивлению свою маму. Женщина настолько расстроилась после звонка главного тренера, что приехала помогать единственному ребёнку. К счастью, её приняли с объятьями и долгими обсуждениями всего, что произошло. Спустя несколько дней мать решила забрать ребёнка домой и там уже восстанавливаться. Так как мама работала, Медведева была дома одна почти целыми днями, но могла самостоятельно за собой ухаживать. Врачи прописали постельный режим и кучу медикаментов, но передвигаться по нуждам всё же можно было. Поэтому, не без труда, но она это делала. *** В три часа дня девушку разбудил звонок в дверь. По времени мама не должна была так рано приехать с работы, да и ключи у неё были, поэтому всё это насторожило девушку. Она аккуратно перевернулась со спины на бок и встала. С непривычки немного закружилась голова и помутнело в глазах. Собравшись с мыслями, она продолжила свой путь до входной двери. Взглянув в глазок, она нервно сглотнула слюну, понимая, что если она здесь, а не на шоу, то всё, хана. Немного потупив возле двери, девушка с осторожностью щёлкает замком и приоткрывает дверь, облокотившись и придерживаясь за ручку. Глаза светло-карих встречаются с девушкой, которая опустила голову вниз. Сердце чуть ли не выпрыгивает из груди у обеих. Страх парализует не только брюнетку, но и Этери. Она стоит неподвижно и разглядывает своё сокровище. - Проходи... - очень тихо произносит Медведева. Она делает два шага назад и опирается на ближайшую мебель. Состояние слабости усиливается, когда в нос стреляет запах женщины, - мне трудно стоять... - добавляет девушка и тихонько уходит в сторону спальни. Тутберидзе также медленно входит и закрывает за собой дверь. Раздевшись, она несмело проходит в комнату Медведевой. На тумбочке возле кровати стоит несколько кружек, рядом лежат таблетки и шприцы с ампулами и очень сильно пахнет больницей. Девушка и глазом не повела на вошедшую к ней фигуру. Ей было максимально стыдно за то, что даже не написала блондинке ничего после, в следствии чего она теперь и стоит в этой комнате, не зная куда себя деть. Ещё Настя, которая рассказала о том, что Тутберидзе знает о случившемся, хотя ничего критичного и не было. По ее мнению. Женщина аккуратно подходит к кровати и присаживается. Спустя ещё несколько минут молчания, она дотрагивается рукой до пальцев брюнетки и как-то быстро сжимает их в своей холодной ладони. - Как ты? - пересиливая все эмоции внутри себя и сдерживаясь, чтобы не сорваться, тревожно, но спокойно, спрашивает Тутберидзе. - Прости меня... - вдруг произносит девушка, не смотря в глаза любимому человеку. За всё это время женщина уже и не надеялась , что может как-то вернуть Женю и восстановить прежние отношения между ними, потому что своим игнором ей дали понять, что, по факту, ты не имеешь никакого отношения к личным обстоятельствам. Тебя уведомили, что спортсмена не будет на шоу в связи со здоровьем, и на этом всё. Чисто тренер и спортсмен. Хотя и до их отношений такого не было. И женщина могла написать, позвонить и уточнить как что прошло. А сейчас словно пропасть между ними. - Не стоит... Я не должна была навязываться. Я же просто тренер... - сказала женщина сквозь ком в горле. Мысли полились с бешеной скоростью о том, что зря она приехала, но моментально её прервали прикосновения губ. Девушка чуть ли не подорвалась с кровати, забывая о стреляющей боли. Обхватив скулы руками, она целует блондинку в губы так невинно, но с надеждой в душе. И пошли все протесты в ее голове против воли. Этот порыв был сейчас так необходим ей, что будто бы в эту секунду заканчивалась жизнь. - Я не могу больше так, Жень... - Прости меня, прости... Тери... Я хотела, чтобы ты приехала, я ждала только тебя. Но я не хотела тебя волновать. - А просто написать не судьба? - блондинка отодвинулась от младшей и встала с кровати. - Куда ты? - боясь услышать ответ, спросила девушка и уже собралась встать в след. - Ложись! Лежи, умоляю... Я пить хочу. Тутберидзе ушла, а девушка, раздумывая о своём поведение, легла обратно и простонала от боли. Мысли были лишь о том, что она не желала показывать свою слабость перед Тутберидзе. И на фоне всех этих тараканов даже не соизволила написать о том, что всё хорошо. Брюнетка не пошла за ней, понимая, что необходимо совладать с эмоциями наедине, хотя казалось, что старшая ушла и не вернётся. Но спустя полчаса, девушка услышала, как приоткрылась дверь, и женщина вновь рядом. - Ложись ко мне... Если хочешь, - предложила Женя, не поворачиваясь к тренеру. - Тебе не надо тут... Таблетки, уколы... - растерянно вертела головой то с тумбочки, то на кровать Тутберидзе. - Нет, вечером. Давай просто полежим, пожалуйста. Переминаясь с ноги на ногу, Этери всё же приняла приглашение и прилегла рядом, не смея трогать девушку. - Жень, я.... - Я скучала... Спасибо, что ты рядом... - перебила ее девушка и плавно перевернулась с одного бока на другой, утыкаясь носом в грудь блондинки. Она несмело прижалась и положила руку, обнимая женщину. Спустя некоторое время, обдумывая слова младшей в голове, Этери почувствовала тёплое сопение фигуристки в самое сердце.