Встреча

Йосано пошла в магазин в одиночестве. Конечно, ей бы не помешала компания, но все её, так называемые, коллеги, разбежались и нашли чрезвычайно срочные дела, едва она попросила их об услуге. Вот и полагайся после этого на мужчин. Они ещё и оказывают не лучшее воздействие на юные умы. Вон, та же Кека предпочитала держаться Ацуши и почти никогда не отходила далеко от него, лишь изредка соглашалась погулять с кем-то другим. В чем-то ее можно было понять. Заварушка с Гильдией закончилась не так давно, и девочка только пыталась найти границы новообретенной свободы. Но иногда Йосано казалось, что ей не стоит проводить столько времени с этими придурками. Мозги разжижаются. Все это она предпочитала додумывать, быстрым шагом следуя по улицам к своим любимым магазинам. Сегодня Йосано хотелось купить ткани. Она вообще увлекалась шитьём. Особенно ее притягивали лёгкие фасоны летних платьев, очень актуальные для жаркого портового города, и юбки. Но поговорить об этом особых желающих не наблюдалось. Йосано не чувствовала себя особо несчастной, но невольно ловила себя на мысли, что ее жизнь далека от того, какой она себе ее представляла. Но эти мысли она тоже гнала прочь. Вспыльчивая если не от природы, то по привычке нападать первой, молодая женщина попросту привыкла себя успокаивать и убеждать. Постоянное самоубеждение стало частью ее жизни, и если хоть что-то лишнее пыталось ему помешать, то она откидывала его недрогнувшей рукой. Однако, такая вещь существовала. Даже две. Битвы с этим придурком с лимонными бомбами. Йосано тогда прекрасно помнила его имя, печально известного преступника, как и всех в ориентировках, но предпочла выкинуть его из головы едва проблема разрешилась. Его имя, но не его самого, ведь он раздражал её своим отношением попросту невообразимо. Йосано зашла в небольшой магазинчик и принялась перебирать ткани. Сейчас она хотела сшить себе новый сарафан, потому что её любимый лиловый с воздушной юбкой она носила вне работы третий год, и он уже начал рваться. Она проверяла образцы на ощупь, прикидывая, как оно будет смотреться на ней, как должно прилегать к коже и какой фасон подошёл бы лучше всего. Вроде пара вариантов была, но определиться до конца так и не получалось. Йосано двигалась постепенно по ряду, пока не столкнулась с кем-то боком, а поскольку человеком она считала себя вежливым, повернулась и хотела уже извиниться, чтобы встретиться взглядом с лимонным придурком. В первый момент она его даже не узнала. Он выглядел как нормальный человек – одет в шорты и футболку, и носил обычные тапки, а не свои идиотские. А стрижку дебильную прикрывал кепкой. Он тоже открыл рот, чтобы извиниться, но так и замер. Возникла немая пауза, потому что они ещё и ухватились за один пробник ткани. Как в дурацкой дораме. – Ты вообще что тут делаешь? – прошипела она, выйдя из ступора. – Если ты только попробуешь что-нибудь сделать… Парень смерил ее уничижительным взглядом, на удивление вменяемым, и не стал даже пускаться в хаханьки, только фыркнул. – Дура, что ли? Или у меня, по твоему, кроме работы, нет своей жизни? – он ткнул ей под нос два свёртка ткани, уже приобретенных, а после развернулся и раздражённо пошел в другой конец зала. Йосано обескураженно смотрела ему вслед. Признаться, во время обеих их столкновений, она сочла его недалёким придурком, который только и умеет трепаться по поводу своих бомб. Увидеть его в такой обстановке казалось почти нереальным. И верить ему на слово она не могла. Не получалось уместить в голове, что он ничего не задумал, и что находящиеся тут люди действительно вне опасности. Приняв решение, она схватила пробник, возле которого они встретились, и направилась к кассе. Подрывник, к ее удивлению, советовался с продавщицей по поводу ниток, взял сразу несколько, а ещё какие-то для вязания и выглядел действительно дружелюбно. Женщина за прилавком даже рассмеялась после какой-то его шутки. Йосано не сомневалась, что на редкость идиотской. Когда парень уже взял чек, она тоже приблизилась к кассе. Он ее нарочито игнорировал, и от этого стало даже как-то обидно. Йосано хотела уточнить у женщины на его счёт, но тогда он точно уйдёт, так что так ничего и не купив, она вылетела наружу и побежала за ним. Разве что пробник на прилавок бросила. – Иди в лес. Чего ты увязалась? – фыркнул парень снова. Он пытался затолкать свои покупки в пакет, но тот оказался маленьким, а покупок неожиданно много. И по несколько метров ткани, и нитки для вязания, и ещё что-то. – Я же должна проследить, чтобы ты не причинил никому вреда, – заявила Йосано, хотя и сама, пожалуй, понимала, что это больше похоже на отговорку со стороны. – Ты, что, так напрашиваешься на то, чтобы я тебя взорвал, женщина-врач? – злобно ощерился парень, снова становясь похожим на того неадекватного психа, с которым она сражалась. И это даже порадовало её. Это было привычно. Привычные паттерны. Такого она и ожидала от него! – Так ведь так вы психи и делаете! Разве нет? – Я покупал ткань на свою футболку. Нужна ты мне! – всплылил парень в ответ, обхватил пакет, куда все не влезало, обеими руками и пошел прочь. Йосано на мгновение опешила, потому что не такого ответа она ожидала. Совсем не такого. А после ее начало разбирать любопытство, такое детское. Она догнала его и пошла вровень. – Футболку? Ты шить любишь? Парень покосился на нее недружелюбным взглядом «отвали от меня», но руки у него были заняты, и бомбами он кидаться, похоже, не собирался. Так что она сочла вопрос безопасным. – Люблю. Я часто рву свои вещи, – буркнул он, а после нехотя добавил. – Бомбы не действуют на меня, но на вещи это не распространяется. Йосано задумалась на мгновение, а после, хитро улыбнувшись, спросила: – Разве ты не раскрываешь такую важную информацию противнику? Судя по тому, как парень засопел, об этом он не подумал. Некоторое время он молчал, гневно таращась на нее так, словно дырку хотел просверлить, а после все же ответил. – Ну и зачем тебе она? Эта информация. Без штанов я и без твоих стараний останусь, а вы, девушки, не очень хорошо на такое реагируете. Теперь уже Йосано фыркнула и закатила глаза. Ох уж эти неотёсанные мужики, словно из леса только что вышли. Однако она с удивлением поймала себя на мысли, что не хочет сейчас врезать ему. По крайней мере, не так как во время битвы. – Ты выглядишь иначе, чем когда мы сражались, – Йосано не стала комментировать последнюю фразу. – Ни хихиканья, ни взрывов. Он все же с трудом удержал пакет одной рукой, почесал в затылке и хмуро на неё взглянул. – Ну ты же не пытаешься мне башку отпилить. – А надо? – Не вижу твоей пилы. А так сама решай, – буркнул он недовольно. – И долго ты будешь за мной ходить? Я хочу домой. Ужин готовить. – А эксперименты? – А ты хочешь поучаствовать? – тут же оживился он, и Йосано закатила глаза, подавив желание его сразу же треснуть. – Разве что понадобится тебя добить, чтобы ты никого не трогал. – Так неинтересно, – парень совершенно по-ребячески надулся, и Йосано даже растерялась, до того забавно это выглядело. Ещё более странной была ее собственная реакция на такой жест. Мужчины, особенно сумасшедшие мужчины с привычкой взрывать все и вся, не должны были вызывать у нее какие-то теплые чувства. По-хорошему, она вообще не должна с ним разговаривать. Просто развернуться и уйти. Разве может быть хоть что-то проще? И все же она тащилась за ним, чувствуя себя при этом круглой безнадежной идиоткой. Вот как это вообще называется? Глупость? Наверное, она самая. – А как интересно? – она фыркнула и, привычно для себя, перешла в наступление. – И вообще, ты мне юбку порвал, помнишь? В клочья. Она ремонту не подлежала, новую шить пришлось! Парень посмотрел на нее удивлённо, раздражённо и сплюнул в сторону. – Ну ты и наглая. Ты вообще-то меня чуть не убила! – он выглядел именно что возмущенным. Даже пакетом перед ней потряс. – А ещё говоришь про какую-то юбку! – Вы кучу людей опасности подвергли! – фыркнула она. – Заслужил. Я тебя вылечила, так что не нуди. Радуйся, что вообще жив! – А ты радуйся, что тоже отделалась только юбкой, – буркнул он куда-то в сторону. – А то могла бы и чем-нибудь ещё! – уже с вызовом и посмотрел ей прямо в глаза. – Чего?! – Йосано пихнула его в бок, он толкнул ее локтем, стараясь не уронить при этом пакет. Они оба зло фыркнули друг на друга и некоторое время недовольно сопели, глядя в разные стороны. Однако при этом никто не пытался ускорить шаг, чтобы оторваться от другого. Йосано кипела от возмущения. – В изакайю пойдешь? – спросил он, все ещё недовольно, но со смирением в голосе. – Дай мне только вещи домой отнести. И встретимся здесь, на этом перекрестке. И прошу, не смотри, где я живу. Мне ж босс голову снимет, если узнает, что я спалил свое место жительства противнику из агенства, – почти жалобно произнес парень. Йосано аж передернуло при упоминании того мужчины. Ей до сих пор иногда снились кошмары о том времени. – Ладно. Я подожду, – сперва она хотела спросить, стоит ли ему верить. Но почему-то смолчала. Осталась ждать у светофора, проводив его взглядом. Почему-то интуиция подсказывала, что он вернётся. И впрямь, прошло не больше получаса, как он подошёл. Теперь уже без пакета и в длинных штанах, похоже самодельных, в точности похожих на те, в которых он щеголял во время их первой битвы. И оставил дома кепку. Дурацкая стрижка под горшок. И что парни в ней находят? Словно правда цветочный горшок на голову нацепили. – Ну ладно ты хоть тапочки не надел, – Йосано окинула взглядом его цветастую футболку, совершенно не вяжущуюся по цветовой гамме с серыми штанами, и скрестила руки на груди. – Вот все вы осуждаете мои вкусы. Художника обидеть каждый норовит, – заявил парень и жестом пригласил следовать за собой вниз по улице. Уже темнело, и зажигались первые фонари. Сказать по правде, Йосано нечасто гуляла по набережной в это время суток. Если не по делу конечно. Как-то повода не находилось. – Эй, художник, – поинтересовалась она. Во время битвы все вышло несколько сумбурно, и она тогда так взбесилась, что его имя не потрудилась толком запомнить. – Может познакомимся нормально, а то называть тебя «эй, парень» будет немного невежливо, тебе не кажется? – А… Каджи. Мотоджиро Каджи, – он надулся. – Ты же его помнила тогда, даже и я даже почувствовал себя немного польщенным. С чего вдруг такой приступ амнезии, женщина-врач? Может тогда тоже представишься? Йосано раздражённо закатила глаза. Вот что за незадача? Если бы она забивала себе голову лишней информацией, то не оставалось бы места на маленькие радости жизни. – Хватит меня так называть, сумасшедший подрывник. Акико Йосано. – Эй! Никакой я не сумасшедший подрывник! – парень мечтательно улыбнулся. – Я любитель искусства! – Да-да. Так где твоя обещанная изакайя, любитель искусства? – Вот, – он указал на маленькое здание, притулившееся между двух других на самой набережной. И зашёл туда первым. Сказать по правде, Йосано сама удивлялась, почему ни разу не подумала, что он мог привести ее в ловушку. Возможно, потому что Каджи изначально показался ей слишком простодушным дураком для подобного. Да и смысла на данный момент это не имело. У них с Портовой Мафией временное перемирие после битвы с Гильдией, и нарушать его пока невыгодно ни одной из сторон. – Ну так что будем брать? – поинтересовался он и протянул девушке меню, широко улыбаясь. Сейчас от его раздражительности не осталось и следа. – Так мне просто стоило позволить тебе отнести домой вещи, и ты весь сияешь, – потянула Йосано, гадая, чем вызваны такие перемены в его настроении. Если честно, у нее не находилось ни единой идеи. – Да я просто пытался понять, что тебе от меня надо, – отозвался он и широко улыбнулся. – И в итоге решил, что это не имеет особого значения, и ты сама рано или поздно выдашь свои намерения! Йосано молча закрыла лицо рукой. Простота хуже воровства как говорится. Как не пытайся понять человека, а выходит, что он просто тупой. Каджи показал ей карту напитков. – Так что будешь? Я угощаю. Йосано похлопала ресницами, чувствуя себя глупо. Снова. Который уже раз. Когда она сказала про изакайю, то вообще не думала об этом всерьез и не рассчитывала, что он купится на это. Однако вот они сидят здесь. Вместе. – Сливовое вино. А есть...ты здесь часто бываешь, как я понимаю. Так что на твой вкус. – Давай обычную закусь. И удон тут хороший подают, – Каджи подозвал официанта, сделал заказ. Себе он взял сакэ. – Так ты тоже любишь шить? – полюбопытствовал парень и неожиданно пустился в сложные рассуждения касательно кроя. Йосано подхватила. Она уже готовилась отбивать его дурацкие философствования о жизни и смерти, а в итоге они начали спорить о том, какую ткань лучше использовать для какой женской фигуры, какие летние фасоны лучше подойдут для мужских рубашек и почему шорты ниже колен вышли из моды. – А я тебе говорю, что сейчас так уже никто не ходит! – она возмутилась, услышав, что его шорты очень длинные. – Ты бы ещё брюки нацепил. На носу пляжный сезон вообще-то. – Я ещё и тапочки надену! Они у меня любимые! – защищался Каджи. Йосано испытала искреннее желание то ли стукнуть его стоящей рядом почти пустой тарелкой из-под удона, то ли незатейливо придушить. Вот именно поэтому у таких типов никогда не будет девушек! Они никогда никого не слушают! Даже если им желаешь добра. – Только не смей нацеплять халат. Выглядишь как чучело! – Хороший халат, что тебе не нравится?! – обиделся уже изрядно подвыпивший парень. – Я его ещё немного залатаю, и вообще отлично будет. Латкой больше, латкой меньше! Он у меня уже почти год! И его не так сильно бомбами порвало, как предыдущий! И вообще, я во время экспериментов другой покажу, вот он! Ты его не видела! Йосано недовольно поджала губы. Впрочем, эта тема должна была всплыть рано или поздно. Впрочем, она уже сама изрядно выпила. Куда больше, чем рассчитывала. Ей казалось, что удастся перепить парня легко, но он не сдавался достаточно долго. Так что эта тема казалась ей менее раздражающей, чем в начале вечера. – Надеюсь, и не увижу, – пробормотала она себе под нос и подлила ему сакэ в надежде сменить тему, но Каджи уже понесло. – Торжество жизни над смертью – это то, над чем должен работать истинный учёный! – заявил он, подняв стаканчик над головой. – Ведь только такая цель по-настоящему достойна усилий! Йосано вздохнула. По крайней мере, никого не взрывают. Уже хорошо. Каджи продолжал вещать. О смерти, о разложении, о том, как забальзамировать тело, о том как оттянуть по возможности процесс разложения. На деле слушать оказалось, даже немного интересно, и она невольно подивилась объему его знаний по этой теме. Но вот другие немногочисленные в такой поздний час, но все ещё вполне осязаемые посетители изакайи начали на них оглядываться, потому что голос Каджи и не думал понижать. Разглагольствовал как тогда в поезде, разве что во все голос не орал. Потому Йосано вызвала такси и вытолкала его наружу. Каджи штормило в разные стороны. Выпил он слишком много. Да у нее и самой голова кружилась. Пришлось почти десять минут выпрашивать у него адрес его квартиры, потому что парень упорно не понимал, чего она вообще от него хочет – стоял и обнимался со столбом. Только это позволяло оставаться в вертикальном положении. Но хоть сказал в итоге. Йосано доставила его до дома, но совесть не позволила бросить как есть, так что она ответственно дотащила его до квартиры и втянула внутрь, доставив прямиком до кровати. Жил Каджи в типичной маленькой квартирке. И очевидно, что жил один: внутри было достаточно много хлама. Весь стол завален книгами, тетрадями, бумажками какими-то, а книжный шкаф заставлен учебниками по химии, анатомии, биологии и, к ее удивлению, вузовскими пособиями по медицине по разным предметам. Несколько валялось и на столе – один как раз был раскрыт на середине. Йосано, сама самоучка, почувствовала невольный интерес, и взяла на заметку спросить у него потом о том, откуда это все. Вот здесь стоило бы провести черту и уйти, а не выходило. Она изучила содержимое холодильника, обнаружила, что там мышь повесилась, и тяжело вздохнула. Поход в круглосуточный магазин и готовка заняли столько времени, что возвращаться к себе уже не имело смысла. Каджи приполз на кухню на рассвете и уставился на стоящую возле окна девушку у немом изумлении. – Эээ…? – Что? Демаскировал ты свою квартиру. Так напился, что стоять не мог, – Йосано протянула ему сигарету. – Будешь? Тот сперва мотнул головой, а после все же взял. Йосано понятия не имела, зачем вообще все это делала. Проводила с ним время, готовила. Все это глупо и бессмысленно. Они враги, им ненавидеть друг друг следует, сражаться, а не выслушивать точки зрения друг друга, не пытаться найти что-то их объединяющее. Неестественно это. Неправильно. – Твои учебники. В меде учился? – Доучиваюсь, – Каджи кисло улыбнулся, словно съел настоящий лимон. – Очень поздно поступил. Я ведь и в мафию поздно пришел. После череды приютов и улицы. Босс и сказал, мол боевиком без проблем будешь, а в лабораторию пущу только если докажешь, что тебе её доверить можно. Пришлось ходить со школьниками в вечернюю школу, готовиться к поступлению и поступать. Учебу мне оплатили, а учусь я сам. Сейчас. Йосано выпустила колечко дыма в открытое окно. Вот так бывает. Для нее босс мафии -- самый ненавистный человек во всем белом свете, а для кого-то он вот, благодетель. Сложно вместить это в голове. Сложно представить даже. Да и не хочется если честно. Горько, грустно почему-то стало, но почему так и непонятно. – Здорово, – она попыталась улыбнуться, но вышло как-то грустно. Каджи протянул руку и коснулся ее плеча в жесте нелепой дружеской поддержки. Он улыбался, но его улыбка не выглядела издевательской, скорее искренней. Йосано показалось, что, возможно, таким был этот человек. Она его не знала. Да и себя она не знает. Может она и в агенстве многих не знает. Разницы-то? Йосано почувствовала себя маленькой девочкой, заблудившейся в лабиринте. Как тогда на войне. В лабиринте своих эмоций, чувств. Всего. И это было странно. Это самую чуточку раздражало. И было по-новому. – Спасибо, – искренне сказал Каджи. Она знала, что он имеет в виду то, что говорит, и бросила взгляд за окно. Солнце поднималось в небо, разбрызгивая цвета всех оттенков алого. Этим хотелось любоваться, за этим хотелось наблюдать. Йосано не сопротивлялась, когда Каджи потянул ее за собой. Через несколько минут они оказались на крыше его дома. Йосано не хотелось даже возмущаться, что он взорвал замок, ведущий на чердак своей дурацкой лимонной бомбой. И что стрижка у него дурацкая. Особенно когда он стоит спиной. Они стояли на крыше и смотрели на восход. Вдвоем. Каджи держал ее за руку и молчал. Просто улыбался, покачиваясь, перенося вес с пятки на носок и обратно. В такой момент он чем-то напомнил ей Кенджи. Непосредственностью, наверное. – А хочешь, устроим бабах? – спросил он оживлённо. – В небо. Никто не пострадает. Йосано тяжело вздохнула и покачала головой. – Не порти момент, а? Каджи замолчал и все же посмотрел в небо. Не стал спорить. Надо же. С первой попытки вышло. Солнце медленно выходило из-за горизонта, румянным боком, и здания будто подсвечивались, и небо словно оживало, и мир вместе с ним. Йосано и сама словно очнулась от глубокого сна. Словно впервые за очень долгое время также дышала полной грудью. Она чувствовала как чужая рука сжимает её собственную. Крепко, уверенно, но, вместе с тем, мягко. Отсветы алого падали на лицо Каджи, и он не сводил зачарованного взгляда расцветающего зрелища восхода, и Йосано снова посмотрела туда. И переплела свои пальцы с его. Может и глупо. Может она пожалеет о своем поступке позже. Но сейчас ей хотелось подольше удержать те хрупкие иррациональные чувства, которые в ней пробудила эта странная встреча.