Мой мир

      — Юлий?       Момент, когда парень шарахнулся от него, словно прокаженный, Влад не мог упустить, Лий попросту оттолкнулся от него, едва не сбив с ног. Выглядел парень при этом не самым лучшим образом. Почему Лий смотрел на него с таким ужасом и виной, Влад никак не мог понять, как и причины, по которой парень пятился от него.       — Вот почему человек твоего статуса связался с таким как я — дрожащим голосом произнес Лий, в очередной раз отступая — Это из-за этой чертовой эмпатии, я хотел спокойствия и заботы, я сам настроил тебя на такое отношение.       Лий схватился за голову, сдерживая рвущиеся наружу крики и рыдания. Он так привязался к Владу, к его прикосновениям и спокойствию, что он дарил и осознавать, что все это было неправдой и лишь его желанием, было больно. Если же он действительно заставил мужчину чувствовать к себе симпатию это и вовсе было отвратительно. И сразу же возникал вопрос — а что в его жизни вообще было правдой? Любовь и послушание младших, расположение Ниночки, уважение местных ребят и помощь Кости. Это все он мог сам создать, настраивая людей как ему угодно.       — Юлий, прекрати, что за чушь ты несешь? — опешил Влад и потянулся к парню.       — Не трогай! — взвизгнул Лий, ударив мужчину по руке, смотря на него с животным страхом — Пожалуйста, пусть Тим меня заберет в лабораторию. Я не хочу к людям.       — Да что за бред? — уже злясь, спросил Влад.       — Ну вообще не бред — спокойно пожал плечами Мирослав — Мы ведь не знаем как это работает у рожденных с такой особенностью. Так что нельзя отрицать возможность контроля над чувствами.       Лий дернулся, окончательно потухнув, а вот Владу захотелось самолично скрутить Мирославу шею.       — Пусть Тим заберет меня отсюда, пожалуйста — тихо попросил Лий.       Тим тут же ломанулся к парню, подхватив с собой пару охранников и отодвинув Влада.       — Это успокоительное и снотворное в одном флаконе — объяснил Тим, показывая шприц в руке — Согласись, тебе сейчас это необходимо.       Лий ни слова не говоря против, спокойно протянул руку, позволив уколоть себя и сразу же чувствуя, как ноги становятся ватными. Его, как по команде, подхватили крепкие ребята, не дав упасть.       — Юлий… — в отчаянии произнес Влад, глядя как глаза парня становятся стеклянными и он перестает осознавать происходящее — Тим, так нельзя!       — Можно — спокойно осадил его Роман, вместе с охранной перекрыв дорогу к Юлию, которого стали уводить — Он сам захотел и дал свое согласие. Ты же можешь идти, надеюсь, объяснять, что произошедшее не должно покинуть этих стен, не нужно? — холодно уточнил Роман.       — Не нужно — выплюнул Влад, грубо двинув Романа плечом — С твоей сраной семейкой я научился держать секреты при себе.       И уже покидая комнату под конвоем охраны, произнес холодным, полным яда голосом:       — Я вам это припомню, дорогие «друзья».       Следующие дни город разрывали на части слухи о размолвке Князя Романа и отпрыска Аничковых. Кто-то язвительно заявлял, что младший сын Аничковых зарвался и слишком много на себя взял и ему просто указали на его место. Более умные предусмотрительно отмалчивались, понимая, что не стоит влезать между молотом и наковальней, особенно, если вспоминать насколько тесны были отношения Белозеровых и Аничковых. Разногласия все же у всех бывают. Правда, для обычных разногласий поведение Владмира было слишком резким.       Ощущая внутри лишь пустоту и боль от потери дорогого человека и предательства близких, Влад, не сдерживаемый более никем, пошел в разнос. Горя злостью, мужчина вычеркнул друзей из всех программ, удалив им доступ к своему дому и оборвав личную связь. Все его компании загудели словно улий, разрывая все возможные контракты с царской семьей. Да и было их не так уж и много. В большинстве своем, Влад работал на безвозмездной основе, щедро осыпая государство деньгами и связями. А те договоры, что и были заключены по всем правилам юриспруденции, включали в себя такие неустойки, что было смешно. Влад на своих собак тратил и то больше. Потому финансисты царской семьи схватились за голову, в один миг обнаружив, что привычная система резко остановилась. Логистические компании Влада перестали поставлять необходимое для гос.учреждений и производств, из-за чего многие заводы встали. Иностранные торговые компании, с которыми активно сотрудничал Влад и которые по его рекомендациям оказывали поддержку царской семье, также приостановили свою деятельность, внимательно отслеживая развитие дальнейших событий.       Вдобавок, Влад поднял всех своих адвокатов, начав со всех сторон давить на царскую семью, обвиняя в незаконном удерживании человека. В конце концов, пусть Юлий и согласился остаться в лаборатории, вот только была небольшая загвоздка. Роман лично подписал указ, в котором Влад назначался полным опекуном Древко Юлия и, соответственно, все вопросы должны были решаться с ним, а он своего согласия не давал, ни письменного, ни устного.       Компании Николая и небольшое производство Тимофея также попали под горячую руку Влада, до Настасьи он добраться не мог, т.к. она особо нечем не владела, но зато полностью отыгрался на бизнесе ее семьи. Пытаясь хоть так выплеснуть свои злость и обиду.       До Влада пытались добиться и Рома с Николаем и даже сама Настасья, но он лишь посылал их куда подальше, закрывая двери прямо перед носом и приказывая бедолаге секретарю никого не пускать без разрешения. Парня было немного жаль, но Влад был слишком зол. Куда сильнее злости была пустота. Привыкший за каких-то пару месяцев к присутствию Юлия в своей жизни, Влад не узнавал свой дом без него. Без задорного смеха, легких проказ и заботы от парня было слишком тихо и мрачно. Влад с удивлением оглядывал большие комнаты, не понимая, как раньше жил в такой махине один. Одиночество накрыло мужчину и Влад перестал ночевать дома, появляясь только чтобы переодеться и заняться работой.       Семья пыталась разобраться в произошедшем и помочь, но это скорее возымело противоположный эффект. Родители приехали в тот же вечер, когда Влад, разбитый и растерянный вернулся домой в одиночестве. Надеясь на поддержку, Влад впал в ступор, услышав от матери довольные нотки, а слегка присмотревшись, стало понятно, что она даже не пытается скрыть радость от отсутствия Юлия. Это стало последней каплей. Едва контролируя себя, Влад попросил родителей уехать. Елена попыталась возразить, но ее предусмотрительно перехватил Александр, видя дрожащие руки сына и уставший, замученный взгляд.        В качестве тяжелой артиллерии Александр вызвонил Дашу, понимая, что только ее Влад может подпустить к себе и выслушать в таком состоянии. Даша сразу же как смогла примчалась к брату, застав за глушением боли алкоголем. Просто неприлично большим количеством алкоголя.       — Ни один… — заплетающимся языком, пролепетал Влад — Никто из них, ни одна сука, даже не пыталась вступиться за меня и Юлия — Влад обиженно бросил стакан в стену, пугая сестру — И это после тех лет, что я им помогал и считал друзьями. Сколько я рвал жопу, практически ничего не просил взамен. Да та помощь, что мне оказывал Рома это жалкие подачки, по сравнению с тем дерьмом, что я для них собственноручно разгребал. Никто даже рта не раскрыл…       Даша благоразумно не спорила, видя в каком отчаянии брат. Пожалуй, она впервые видела его в таком состоянии после того, как родители отобрали у ребенка краски и прочую детскую радость. Вот только если тогда Влад обижался скрытно, плача по углам дома, то сейчас горел злой обидой и разочарованием. И от этого становилось страшно. Даша знала, что для Влада значили друзья и насколько близок ему был Князь Белозеров. Как же Влад радовался, когда Роман назвал его прилюдно братом и сиял гордостью и признательностью. Вот так похерить многолетнюю дружбу и доверие Влада, нужно было постараться. И пусть всех подробностей Влад не рассказывал, чтобы не вовлекать сестру, но даже тех крох, которые он протянул, размахивая стаканом, Даше хватило, чтобы понять насколько все плохо и насколько брату больно.       — Мы выберемся, братишка — с жалостью произнесла Даша, забирая у брата стакан и бутылки — Мы с тобой справимся со всем. Семья будет на твоей стороне.       Юлий в это чувствовал себя не лучше Влада. Он равнодушно позволял произвести все дополнительные исследования и даже не заинтересовался той информацией, которую ему предложили изучить для понимая особенностей проекта «Миротворец». Парень равнодушно познакомился с, впопыхах набранной, исследовательской группой и кураторами, которые должны были его наблюдать, сразу же потеряв к ним всякий интерес. Тим обеспокоенно наблюдал за парнем, едва сдерживаясь, чтобы самолично не отвезти Юлия обратно в дом к Владу. Парень исправно выполнял все требования исследовательской группы и проходил тренировки, даже Мирослава безропотно подпускал к себе, хотя Тим и видел, что такая компания ему не нравится. Вот только выглядел парень при этом как робот. Лий замкнулся в себе, не разговаривая ни с кем из сотрудников больше, чем требовали бы тесты и не позволял никому себя трогать лишний раз. Когда с ним в очередной раз пытались наладить контакт кураторы, парень молча занимался своим делом, полностью игнорируя людей, а при попытке физического контакта раздраженно одергивал руки и говорил нелицеприятные вещи, при этом глазами пытаясь найти выход, чтобы сбежать. Из-за особенности Юлия, его агрессия и усталость стали проецироваться на окружающих, люди стали раздражительными и вспыльчивыми и Тим забил тревогу. Если раньше Лий неосознанно проводил через себя чужие эмоции и слегка усиливал, то теперь, после полного осознания своих способностей, усиление и чувствительность увеличились в разы. Даже малейшее раздражение, длящее секунды, разгоралось до такой степени, что окружающие едва ли не кидались от проецируемой злобы. Исследования способностей Юлия зашли в тупик и стали опасными для окружающих. Тим самолично направил уже нескольких сотрудников к психологу из-за постоянного стресса.       Себе парень также наносил непоправимый вред. Уверенный в своей ненормальности и искусственности чувств окружающих, которые стали таковыми из-за его желания, Лий разъедал себя изнутри горьким чувством вины и неполноценности. Он не мог понять, что в его жизни было настоящим, кто был другом, кому он был действительно дорог. Казалось, что абсолютно все фальшивка и от этого было больно.       — Юлий, послушай меня, ты не мог заставить людей любить тебя, слышишь? — в очередной раз попытался добиться до парня Тим.       — Тебе откуда знать? — огрызнулся Лий, разбитый после очередной бессонной ночи — Ты сам говорил, что мой случай не исследован и не понятно, насколько сильно влияние.       — Упрямый осел! — выругался Тим — А еще я тебе говорил, что до осознания своих способностей, ты интуитивно слегка усиливал чувства окружающих. Ты не мог их менять в свою сторону, а просто считывал и иногда усиливал, словно буфер. Так что прекрати уничтожать себя.       — Ты хотел сказать, прекрати доводить моих работников? — съязвил Юлий — Будто я не знаю, что вся твоя команда повально на нервах и литрами пьет успокоительные из-за меня.       — Это их работа, после они возьмут отпуск и придут в норму, а вот насчет тебя я сомневаюсь, еще немного и ты сам разрушишь свой организм. И ради чего? — Тим продолжал напирать, надеясь хоть так задеть парня, пока не сказал то, чего не следовало:       — Ты думаешь, Владу понравиться твое поведение и вид?       Парень дернулся, а Тим тут же захотел отрезать себе язык. И так отстраненный от мира, Лий еще больше сжался, болезненно закусив губу.       — Уйди — попросил Лий и видя, что Тим собирается повторить, повторил уже куда настойчивее — Пожалуйста, оставь меня.       Тим недовольно нахмурился, но спросить не стал, избегая еще большей отрицательной реакции и ушел, оставив Юлия одного в выделенной комнате. Парень облегченно выдохнул, оставшись один. Раньше ему было некомфортно долго находиться в одиночестве из-за жизни в шумном общежитии, где нет и минуты покоя. Теперь же он боялся долгое время быть рядом с людьми, с каждым разом казалось, что он все больше и больше воздействует на окружающих. Все казалось ложью и обманом разума, не желающего оставаться в одиночестве и ищущего тепла. Вот только Лий не мог позволить себе пользоваться людьми, ненавидя самого себя и чувствуя лишь мерзость от своих особенностей. Жить, думая, что всего лишь можешь чувствовать эмоции и настроение других, было куда как проще.       Уже на автомате, Лий сел за широкий стол, заваленный учебниками и тетрадями, приступая к очередному учебнику. Ему требовалось занять себя хоть чем-то, чтобы окончательно не сойти с ума от мыслей. Задачи по химии и физике, а также теория с первых курсов университета, неплохо занимали мозги, способные скоротать часы до очередного теста. Хотя Лий знал, что за ним следят каждую минуту через камеры. раньше это вывело бы его из себя, заставив крушить все вокруг и требовать освобождения, но теперь Юлию было абсолютно все равно. Словно в трансе, Лий выводил ровные ряды цифр, отмечая, что это должно пригодиться в университете.       — Ахаха, можно подумать мне это пригодиться, такого урода никто не пустит обратно — нервно засмеялся Лий, совсем не замечая как на тетрадь капает влага, а ручка в руках складывается надвое с противным щелком.       Раздраженно скинув со стола все содержимое, Лий уперся головой об стол, став монотонно биться лбом о деревяшку. Несильно, так, что почти не чувствовал боли, но зато в голове становилось не так много мыслей. Жаль, что ему не позволили долго так «медитировать». Увидев очередного куратора с успокоительными в руках, Лий только обреченно выдохнул. Становилось понятно, ему не дадут покоя.       — Надо что-то делать!!! — рявкнул Тим, ударив по столу, что было ему не очень свойственно — Так больше не может продолжаться!       — Я с тобой полностью согласен — устало огрызнулся Рома, пытаясь выбраться из вороха бумаг и планшеток — Я бы с удовольствием решил бы все это, чтобы не сидеть ночами за работой, вот только у меня нет решения. А Влад с каждым днем подкидывает еще больше проблем, за которыми я не успеваю, как и те идиоты, которых я ошибочно называю работниками. Причем делает все в рамках закона и прикопаться там не к чему.       — Вот уж да, моя компания потеряла половину контрактов, а тесть рвет и мечет, что еще немного и обанкротиться — проворчал Николай, зевая от усталости во весь рот — Я знал, что Влад тот еще монстр в бизнесе, но не думал, что настолько.       — Молчи — проворчал Роман, сжимая переносицу — Даже отец заинтересовался этой ситуацией, конечно, после того как Влад обанкротил двоюродного брата на бирже и парочку семейных предприятий подкосил. Если он вмешается, нам конец.       — Ну так реши это! — настаивал Тим — Верни Юлия в общество.       — Я не могу, все в верхушке против этого, пусть Настасья и пытается их уговорить, но даже ее влияния не хватает. Все слишком увлечены полученными результатами и горят желанием продолжить эксперимента и возродить проект на основе генов Юлия.       — Не будет никакого возрождения, потому что еще немного и парень загнется — рявкнул Тим — Юлий придурок, уничтожает самого себя и признал это даже Мирослав. С его иммунитетом ему никакие болячки не должны быть страшны, вот только его уже пару дней рвет от любой пищи и со вчерашнего дня у него температура под 40. Он винит себя во влиянии на других и слышать не хочет, что не мог заставить других следовать своей воле. Мы это трижды проверили! Только на животных он может оказывать влияние, а людей просто читать и чуть усиливать эмоции. Но он уперся как баран и не слышит нас, виня себя и настраивая свой организм на самоуничтожение. Психосоматика и так на людях работает неплохо, а вот в его случае это вообще самоубийство!       — Все настолько плохо? — удивился Николай, вспоминая некогда задорного и дерзкого парня, не боящегося даже на Романа огрызнуться. Слабо верилось, что такой живчик будет так угнетать себя.       — Он у нас даже недели не находиться, а уже похудел на 5 килограмм и стал бледной тенью самого себя — раздраженно бросил Тим, направляя все данные Роману — Направь это военным идиотам, пусть полюбуются. Вы, кажется, хотели воспользоваться историей Юлия, чтобы вернуть Дальневосточную республику? Еще парочка дней и можете забыть об этом. А когда его состояние увидят адвокаты Влада, они размажут вас по стенке и будет очередной скандал, причем выйдет это на международный уровень. «Царская семья проводит тесты на сиротах» — замечательный заголовок, не правда ли? Влад постарается над ним, поверь мне — безжалостно отчеканил Тим, давя на самое больное, чтобы добиться желаемого.       — Молчи — скривился Роман — Даже не упоминай адвокатов, пожалуйста, мы только-только отбились от очередного иска, отклонив его, как эти гиены накидали еще черт знает сколько. Что ты предлагаешь? Влад нас игнорирует, я не могу с ним связаться, даже Николая он полностью стер из своей системы охраны, а это о многом говорит.       — Я могу пробраться — обижено ответил Николай, закусив губу — Но я не хочу опять разбираться в суде. Пару дней назад его адвокаты едва не сожрали меня, когда я подключился к его домашней почте, при второй попытке дело сразу пойдет в суд.       — Просто замечательно, твои предложения в данной ситуации?       — Все, что я могу тебе предложить, в большинстве своем, закончится силовыми методами и не совсем законно — выдохнул Николай — Учитывая, что сейчас его адвокаты вынюхивают малейшие ошибки с нашей стороны, мы сделаем им огромное одолжение любым своим действием.       — И как вы идиоты выживали до этого? — не удержался от укола Тимофей.       — По переговорам у нас всегда Влад был спецом — признал Рома, понимая, как ему не хватает друга — Да и не только по переговорам…       — Спец по грязной работе, да? — издевательски протянул Тим, наседая на Романа — А вы двое не привыкли ручки марать? Тебе лучше мордашкой светить и вгонять всех в ужас одним своим видом, а вот Коленьке подавай его игрушки.       Хотелось верить, что хотя бы так до гордого остолопа дойдет его ошибка. Тим и сам был не белым и пушистым и в произошедшем сыграл не последнюю роль, но он пытался взять независимую позицию и говорил лишь факты, выполняя свою работу и не вставая ни на чью сторону. Он понимал, что Юлий требует наблюдения, но даже не думал запереть парня в лаборатории, так что решение ему не понравилось сразу, но возражать было уже поздно из-за нестабильного и опасного состояния парня на тот момент. В то время как Роман с самого начала взъелся на Влада из-за его несогласия, ругани и споров при людях. Привыкший к всеобщему послушанию, Роман оказался не готов к тому, что его авторитет пошатнется и кто-то посмеет возражать, вот и взъелся словно ребенок не получивший игрушку.       — Не смей — угрожающе прошипел Роман — Ты тоже не ангел и твоя вина куда больше нашей. Это ты поднял весь этот сыр-бор.       — А я и не спорю — резко ответил Тим — Вот только я пытался предупредить Влада изначально и когда все началось, подошел и объяснил свои мотивы, извинившись за свои поступки. Вероятнее всего, поэтому Влад только слегка потрепал мою фабрику, в то время как вам впился глубоко в задницу. Можешь сколько угодно утешать себя и думать, что ты прав. Но будь так добр повести себя как мужик, а не как избалованный Князь, признай ошибки и исправь их. Иначе этим займусь я и пойду прямиком к Павлу, даю пару дней, дольше организм и разум Юлия не протянет без ущерба.       — Да твою мать, чего ты уперся в этого Влада, будто он решение всех проблем? — разозлился Роман, подрываясь с места — Ну помиримся мы и что дальше? Мальчишка сам оттолкнул Влада и пошел с нами.       — Он пошел не с тобой, а пытался сбежать от Влада, испугавшись, что воздействует на него! — Тим уже начинал закипать от упрямства Ромы и нежелания признавать ошибки — И да, для нас сейчас восстановление отношений Влада и Юлия первостепенная задача.       — Это еще зачем? — не понял Николай, с опаской встревая между Тимом и Ромой, дабы они не поубивали друг друга. Перевести внимание удалось на славу, Тим перестал смотреть на Романа словно на дите и направил весь взор на него.       — Вся проблема «Миротворцев» была в том, что им требовалась моральная разгрузка — начал свои объяснения Тим, осознав, что совсем забыл про это, хотя момент был весьма важный — Они ведь всегда чувствовали куда больший спектр эмоций от людей и им было сложно не сойти с ума в этом всем. Так что им нужен был кто-то, с кем бы они чувствовали себя спокойно. Как правило, это были близкие родные. Мать, отец, жена, любовник. Любой, кто не горел к ним яркими чувствами, сменяющимися с бешеной скоростью, им нужен был спокойный, ровный спектр для отдыха. Что-то привычное и постоянное. Мирослав смог докопать до того, что такие люди тоже числились на службе и были своеобразными якорями, причем любому, кто терял свой «якорь», срывало крышу будь здоров.       — Хочешь сказать, Влад был этим «Якорем» — нервно уточнил Николай, надеясь на отрицательный ответ.       — Верно. А мы своими действиями отобрали у мальчишки не просто оплот спокойствия, а уверенность в том, был ли он вообще. И это в момент морального потрясения и полного осознания своих особенностей. Так что скажите спасибо, ребятки, что под раздачу попал только Кристиан.       — Блять — выругался Рома, осев обратно в кресло.       Он так надеялся спустить на тормозах ссору с Владом, оставив все на потом и подождать, пока со временем Влад не придет в себя и не успокоится. Гордость требовала, чтобы к нему пришли с извинениями и совсем не принимала тот факт, что извиниться придется самому. Стоило признаться, без Влада ему уже было не по себе и Рома несколько раз порывался написать извинения и предложить встречу как раньше, дружескую и без всяких официозов, но чертова гордость останавливала в последний момент.       — Я тебя понял, попробуем решить эту проблему.