В моей комнате нет окон

Можно ли грустить по кому-то, кого никогда не знал, или кого и вовсе не существует? Скучать по нему, желать встречи. Испытывать боль от невозможности коснуться. Кричать в пустоту от мысли, что этот кто-то тебя не помнит. Или может он всё же был? Есть? Я вижу ЕГО каждую ночь в своей комнате. А на утро я знаю точно, что был один. Я всегда здесь один. "У Хакуджи снова припадок" - скажут они, увидев меня на полу, кричащего ЕГО имя, которого даже не помню, и никогда не знал. Игла входит под кожу, не причиняя боли. Она дарует лишь покой уставшему телу, но не роящимся мыслям. Хакуджи... Хакуджи... Почему они так меня называют? Это не моё имя. Меня зовут Аказа. Я точно знаю это, потому что так бы меня называли ОН, будь он реальным. Его голос, которого я никогда не слышал, так прекрасно произносит это имя. Моё имя. Уже ночь. В моей комнате нет окон, но я точно знаю, что в них глядит полная луна. Когда она полная, ЕМУ она нравится. А значит, нравится и мне. Я хочу позвать ЕГО, но имени так и не вспомню. И есть ли оно? Сегодня ОН заставляет меня ждать. В груди начинают копошиться страх и тоска, словно опарыши в трупе сбитого на дороге животного. Как же больно. Но, ОН, всё же, приходит. Не издав ни единого звука. Просто появляется там, где всегда, в углу моей комнаты. Я боюсь прикрыть глаза, даже чтобы моргнуть. Потому что когда я их открою, могу снова остаться один. ОН уйдёт. И больше не вернётся. Конечно, ОН всегда возвращается, но ведь и "всегда" в этом проклятом мире не бесконечно. Каждый раз может стать последним. В ЕГО взгляде пляшет огонь, выжигая последний воздух в комнате. Нечем дышать. От НЕГО исходит тепло, но совсем не такое, у которого хотелось бы согреть холодные руки, затёкшие от надетой задом на перёд белой рубашки, с туго затянутыми за спиной рукавами. Это тепло, скорее, похоже на жар погребального костра. Моего погребального костра. Умей ОН танцевать, точно сплясал бы на пепелище. А я сыграл бы ЕМУ похоронный вальс по собственной проклятой душе. Но, сейчас главное, что я не один. На ещё одну ночь. Существуй ОН, в ЕГО груди я мог бы увидеть огромную дыру, изливающуюся кровью и издающую неприятные, мокрые и болезненные звуки. Кажется, так звучит стук умирающего сердца. Единственный звук, коим одарит меня мой несуществующий гость. И ОН улыбался, пока с уголка губ стекала тоненькая багровая струйка. Эта улыбка, подаренная мне, была такой мягкой, и ,в то же время, я чувствовал, как за ней прячется что-то опасное. Оно поджидает там, внутри, и как только я закрою глаза, кинется и разорвёт мне горло. А я не могу умереть! Я должен быть здесь каждую ночь. Ведь ОН придёт ко мне. Снова. Так хочется протянуть к НЕМУ свою руку, погрузить пальцы в открытую рану на груди и коснуться несуществующего сердца, чей тихий стук сейчас кажется разрывающим барабанные перепонки набатом. Я, как будто, делал это тысячу раз, и не делал никогда. Чёртова рубашка не даёт мне коснуться ЕГО. Снова. Безмолвно кричу, пытаясь освободиться. Несуществующий гость подходит ближе. Как и всегда. Прикладывает палец к своим губам, в жесте, просящем меня умолкнуть. Мой крик, который был громче грозы, и тише падающей на землю снежинки, обрывается. ЕГО губы растягиваются в безумной улыбке, обнажая окровавленные зубы. Будь он действительно здесь, так близко, меня бы точно пронизывал страх от этого немого оскала. ЕГО губы начинают шевелиться. ОН зовёт меня по имени. Но я не слышу голоса. Я просто знаю. "Аказа..." Я так люблю, когда ОН зовёт меня по имени. Хочет сказать что-то ещё, но изо рта вылетает облако пепла. Я пытаюсь вдохнуть его, чтобы почувствовать присутствие моего несуществующего гостя. Заполнить пустоту внутри. Но, ничего не происходит. Я чувствую, что он хочет мне сказать. Я убил ЕГО. Но можно ли отнять жизнь у того, кого ты никогда не знал, или кого и вовсе не существует? Гость тянет руку к моему лицу. И, не успев коснуться, обращается в пепел. Мне больно. Мне так больно! ОН снова ушёл. Как много раз до этого. Но на прощание, как всегда, он сказал мне без слов - "Я здесь. Я помню тебя. Я всегда буду с тобой."