***
Гермиона никогда не была так счастлива, никогда не была так довольна своей жизнью и отношениями. После их разговора у Андромеды во время Рождества большую часть ночей они проводили либо у нее, либо у Нарциссы. Они были более открыты друг с другом, меньше беспокоились о том, чтобы разрушить то, что выросло между ними. Им еще предстоит дать своим отношениям название. Временами Нарцисса все еще казалась слишком хрупкой, и Гермиона не хотела подталкивать ее, поэтому просто решила следовать в своем темпе. Кроме того, что вообще было в названии? Тем не менее становилось все труднее держать свое счастье и его источник в секрете от семьи и друзей, тем более, что Джинни, казалось, была полна решимости найти Гермионе новую девушку. Было бы так легко предотвратить это, положить конец этому спору, если бы она могла сказать своей подруге, что у неё уже есть отношения. Она думала о том, чтобы сказать именно это, оставив Нарциссу в стороне. Однако она знала, что Джинни никогда не успокоится, и у нее не было сил для такой битвы. И Нарцисса не была готова. Гермиона уважала бы это, даже если бы в этот момент ей захотелось прокричать всему миру, что она нашла кого-то, кто наполнил ее сердце чистой радостью. Однако Гарри и Джинни были правы. Она отсутствовала больше, чем хотела бы, но было трудно покинуть убежище, которое они с Нарциссой создали для себя. Итак, Гермиона согласилась присоединиться к ним сегодня вечером, но сначала была удивлена — О, давай заглянем в новый ресторан. Мы слышали, что это блестяще, — перед ужасными словами, — это Шэрон Фостер. Она всегда хотела встретиться с тобой — последовало двойное свидание. Она хотела убить Джинни. Опять. Хотя на этот раз она полагала, что отчасти это была и ее вина, что она не сказала Джинни, что ее сердце принадлежит другому. Весь вечер она пыталась дать понять, что Шэрон ее не интересует, такая милая, милая, привлекательная и явно влюбленная. В другой раз, до той роковой ночи в «Много счастливых возвращений» , она, вероятно, очень хотела бы узнать Шэрон поближе, но сейчас ничего не было. Забавно, как это работало. Затем она смирилась с тем, чтобы просто наслаждаться вечером. В конце концов, у нее были планы на ночь, в том числе и некая милая светловолосая ведьма. Они только что заказали десерт, и Гермиона еще раз попыталась увеличить дистанцию между собой и Шэрон, когда подняла глаза и остановилась. Это была Нарцисса в другом конце комнаты? Видела ли она? Но нет. Это была она. Гермиона улыбнулась и уже собиралась встать и пересечь комнату, когда заметила выражение лица Нарциссы. Это вернуло ее в прошлое, обратно в гостиную поместья Малфоев. Нарцисса была застывшей статуей, олицетворением льда, и выражение ее лица ничего не выдавало. Гермиона вздрогнула. Это было плохо. Конечно, она не думала… Ее взгляд переместился на Джинни и Гарри, затем на Шэрон, и она побледнела. Это выглядело плохо, хотя Нарциссе лучше знать. Разве она не должна? К тому времени, когда она снова посмотрела на Нарциссу, она увидела, как та уходит. — Извините, — заикаясь, произнесла Гермиона, прежде чем вскочить со своего места и броситься за Нарциссой. Она добралась до нее прямо перед тем, как успела выйти из заведения. Нарцисса замерла, когда Гермиона схватила ее за руку. — Отпусти, — ее голос стал хриплым. Гермиона отпрянула и выпустила руку Нарциссы. — Не уходи, — прошептала Гермиона, когда Нарцисса сделала еще один шаг вперед. — Пожалуйста. Плечи Нарциссы поникли. — Можем ли мы перенести это в какое-нибудь более уединенное место? — спросила Гермиона. — Я не хочу, чтобы ты была в моей квартире, — сказала Нарцисса таким холодным и окончательным тоном, что сердце Гермионы сжалось, и горячие слезы потекли из глаза. Она откашлялась. — Хорошо. Как насчет того, чтобы вместо этого пойти в мою квартиру? Нарцисса все еще не обернулась, и ее голос впился в Гермиону, как ледник — Ты уверена, что хочешь оставить свидание вот так? Гермиона судорожно вздохнула. Случилось так, как она и опасалась. Но она должна быть в состоянии исправить это, верно? Правда бы исправить это, конечно. — Это было не свидание. — Должно быть, это новость для дорогой Шэрон. Гермиона потерла переносицу. — Пожалуйста, Цисса. Позволь мне объяснить. Это не то, что ты думаешь. Пойдем со мной домой. Нарцисса, наконец, обернулась, и ее лицо осталось таким же непроницаемым, как и прежде, хотя на секунду Гермионе показалось, что она увидела проблеск поражения, сияющий в глазах Нарциссы, и это ранило больше, чем то, что уже было сказано. Гермиона потянулась, чтобы переплести их руки, а затем аппарировать в свою квартиру, но Нарцисса отступила назад, избегая ее прикосновения. — Хорошо, давай… тогда давай уйдём туда? Нарцисса ничего не сказала, но с хлопком аппарировала прочь. Гермиона надеялась, что она ушла в свою квартиру, и есть один верный способ выяснить это, но она колебалась. Когда она обернулась, ее лицо упало при виде Энди, Гарри, Джинни и Шэрон, которые стояли там и смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Она стиснула зубы и аппарировала в свою квартиру. — Пришлось попрощаться со своей новой любовницей? — сказала Нарцисса шелковистым и ровным голосом, и большинству людей она показалась бы совершенно непринужденной и невозмутимой из-за того, как она сидела на кушетке Гермионы, скрестив ноги и сложив руки на коленях. Тем не менее, Гермиона заметила, что моргает слишком быстро, а пульс на ее шее трепещет, как у колибри. — Новой любовницы нет. Я боялась, что тебя здесь не будет, и поэтому колебалась. Нарцисса промолчала, но выдержала ее взгляд. Гермиона ерзала руками перед собой, делая несколько шагов, затем устроилась в кресле напротив Нарциссы, сжав руки между бедрами. — Тебе, наверное, интересно, что произошло сегодня вечером и почему я была на том ужине с… Шэрон. Нарцисса подняла одну бровь. Гермиона откашлялась. — Это не то, что ты думаешь. — Так ты сказала, но ничего другого не предлагаешь. — Потому что я нервничаю и… — Она потерла нижнюю губу и вздохнула. — Почему бы тебе нервничать, если ты не сделала ничего плохого? — Ты смотрела в зеркало? — горячо возразила Гермиона, — она не знала, откуда вдруг взялся этот гнев, и хотя она осознавала опасность, в которой находилась, глядя на прекрасные голубые глаза Нарциссы, которые обычно напоминали ей о небе в те прекрасные погодные дни, когда все в порядке. — превращаясь в осколки кристаллов, которые порезали бы, заставили истекать кровью, если подумать не так. Вот дерьмо. Гермиона даже не подумала о легилименции Нарциссы. Она встала и прошла в другой конец комнаты, прежде чем вернуться и остановиться перед Нарциссой. — Это и твоя вина тоже. Нарцисса вскочила и подошла ближе к Гермионе, не касаясь ее, но достаточно близко, чтобы Гермиона почувствовала исходящий от нее жар ее тела. — Моя вина? Гермиона наклонила голову, размышляя о том, как Нарцисса могла иметь столько тепла, но при этом напоминать ледяную статую. — Не могла бы ты уточнить, как я виновата в свидании с мисс Суперзвезда квиддича? Встряхнувшись от ступора и пытаясь подавить в себе то, насколько привлекательной она все еще (или особенно?) находила Нарциссу в этом разъяренном состоянии, она бросила на нее взгляд, прежде чем рявкнуть — Ну, это ты все еще отказываешься говорить, что это отношения. Если бы я мог сказать Джинни, что мы вместе, она бы не устроила мне свидание вслепую с Шэрон! — Ты та, кто сказала, что не хочешь рассказывать обо мне, рассказывать о нас! — Это было три недели назад! Нарцисса огляделась, затем закрыла глаза, прежде чем открыть их. На ее лице по-прежнему отражались грозы и молнии. — И как я должна была узнать, что все изменилось, если ты мне об этом не сказала? — Как это меняет тот факт, что теперь тебе неудобно рассказывать другим о нас. Драко… — Оставьте моего сына подальше от этого! Я никогда не говорила, что мне неудобно рассказывать другим о нас. Я ждала, когда ты будешь готова! — Ну, я была готова. Я имею в виду, что я все еще чертовски одержима тобой, но я полагаю, что ничего не изменится, и я хотела сказать им. — Итак, поскольку ты чувствовала, что не можешь поделиться своими отношениями, ты решила приобрести новые? Гермиона застонала и закрыла лицо руками. — Где ты это услышала из того, что я сказала? — Это не то, что ты сказала, это то, что я видела в ресторане. Ты даже не сказала мне, что собираешься туда! — Я не знала! Я думала, что мы просто погуляем с детьми, но потом они все сказали: «О, давайте попробуем этот новый ресторан», и как только мы добрались туда, и Шэрон присоединилась к нам, Джинни рассказала мне, что это… свидание, — пробормотала она последнюю часть. Нарцисса скрестила руки на груди. — И тогда ты не почувствовала необходимости исправить их представление о том, что ты одинока? — Как? — Слова, Гермиона. Они у тебя есть? — Я не знала, хочешь ли ты этого. — Значит, ты думала, что я бы предпочела, чтобы ты позволил этой женщине нависать над тобой? Она практически сидела у тебя на коленях! — Она не сидела у меня на коленях! Шэрон просто более тактильный человек. — Больше, чем я, ты имеешь в виду? — Она подошла еще ближе. Взгляд Гермионы упал на губы Нарциссы, и она вспомнила прошлую ночь и то, что эти губы сделали с ней. — Нет! Не смей теперь теряться в своих воспоминаниях о прошлой ночи! — Тогда не будь такой чертовски привлекательной! Глаза Нарциссы расширились. — Шэрон тоже привлекательна. Гермиона скрестила руки на груди и высоко подняла голову. — Да. Челюсти Нарциссы сжались. — И моложе. — А также? — Ты хочешь сказать, что тебя даже не искушали? — Ради Мерлина, Нарцисса! Чего ты хочешь от меня? Шэрон привлекательна и мила. Она мне понравилась, и если бы я была одинока, а это не так, то я бы наслаждалась вечером, и да, он мог бы закончится иначе, но даже без твоего появления у Сомы я не думала о ней так, потому что все, о чем я могла думать, это ты, и как я не могла дождаться, чтобы вернуться домой к тебе. В твою постель! — Как ты можешь говорить, что не думала о ней таким образом и на одном дыхании говоришь: «О, но если бы я была одна, я бы отвела ее домой и трахнула?» Помни, с кем ты разговариваешь и с чего мы начинали. Гермиона вздрогнула и судорожно вздохнула, безуспешно пытаясь сдержать гнев. — Это то, что ты думаешь обо мне? Что я не могу отделить поиск кого-то привлекательного от того, чтобы что-то сделать с этим влечением? И это все, что было в ту ночь для тебя? — Я этого не говорила. — Ты намекала на это. Нарцисса отвела взгляд. — Возможно, она больше подойдет тебе — Возможно или ты уверена? Нарцисса покачала головой. — Тебе нужно перестать отталкивать меня, — взмолилась Гермиона. — Я не та, кто толкает, дорогая. — Ты даже не могла выдержать моего прикосновения, — сорвался голос Гермионы. — Возможно, мы обманываем себя, — сказала Нарцисса, все еще избегая взгляда Гермионы. — Ты с ума сошла? Это было простое недоразумение. Ничего не произошло, кроме того, что играло в твоем воображении. Голова Нарциссы резко поднялась, и она посмотрела на запнувшуюся Гермиону. — Мое воображение не вызывало в воображении ту женщину, которая цепляется за каждое твоё слово и в секунде от того, чтобы заползти к тебе на колени в общественном месте! Мое воображение не создало тебя, ничего не делающую, чтобы отговорить ее! Более того, мое воображение не возлагало вину за это на мои ноги, когда я не имела к этому никакого отношения! — Действительно? Ты не обостряла это? Как ты думаешь, что я почувствовала, когда ты отпрянула от моего прикосновения, сказала мне не трогать тебя, только чтобы вонзить нож глубже, сказав, что ты не хочешь видеть меня в своей квартире? — Почему я должна быть тронутой женщиной, которая бросила меня ради более молодой и подтянутой модели? — Но это не то, что случилось! — Гермионе казалось, что она была в паре секунд от того, чтобы взобраться на стены. Почему Нарцисса должна была сделать это таким трудным? Это было недоразумение. Почему они не могли просто бросить это и двигаться дальше? Если только… — Ты используешь это как предлог, чтобы покончить с тем, что у нас есть?***
Нарцисса едва могла слышать Гермиону из-за гула в голове. Она ненавидела происходящее, и какой беспомощной и бесполезной это делало ее. Внезапно она вспомнила, почему всегда не хотела связываться с кем-то по-настоящему, кроме того, что это никогда не длилось долго, она была склонна слишком вкладываться в людей, и когда что-то рушилось, как это всегда случалось, она не просто оставалась с осколки разорванных отношений перед ней, но и в ее голове, где она продолжала видеть и слышать все, что произошло, все обидные реплики, крики и обвинения, крушение надежд, все они разыгрывались в ее голове в бесконечный цикл, и они заглушали ее окружение, из-за чего ей было трудно поддерживать спор или даже разговор. — Значит, так? Все это, все твои разговоры о том, что я хочу Шэрон, сводится к тому, что ты больше не хочешь меня. Голос Гермионы звучал далеко и искаженно, почти как эхо. Нарцисса закрыла уши руками. — Я думаю, тебе следует уйти. Нарцисса услышала это, и ее сердце сжалось в груди, когда крик сорвался с ее губ. Наконец ее зрение прояснилось, и то, что она увидела, заставило ее затаить дыхание. Гермиона стояла одиноко в нескольких футах от нее, с поникшими плечами и покрасневшими глазами. Ее обычно загорелое лицо стало пепельным. Она бы не ушла. Нет, Нарцисса положит конец этому безумию прямо сейчас. Нарцисса выпрямилась и бросилась к Гермионе, чьи глаза расширились, пока Нарцисса молилась любому божеству, которое могло когда-либо существовать, чтобы Гермиона позволила ей прикоснуться. Девушка споткнулась о подлокотник дивана, когда Нарцисса столкнулась с ней, и испустила смесь между всхлипом и стоном, когда старшая притянула ее к себе, и их губы встретились. Нарцисса всхлипнула, как только их губы соприкоснулись, и Гермиона не только уступила ее прикосновению, не только позволила, но и ответила на его, обнимая Нарциссу, притягивая ее ближе, царапая ее спину. Она обвила руками Гермиону и оттолкнула ее назад, пока они не упали на кушетку. Ни одна из женщин, казалось, не возражала, и вместо этого они только усилили свои поцелуи, задыхаясь, почти разрывая одежду друг друга. Нарцисса застонала, когда Гермиона подвинулась и подняла бедро, чтобы втиснуть его между ног. Она пососала язык Гермионы, в то время как ее бедра начали раскачиваться на сильных мышцах, сдавливающих ее растущий жар. Руки Гермионы нашли путь под рубашкой Нарциссы, и она провела ноготками по спине вверх и вниз. Нарцисса выгнулась от прикосновения с низким всхлипом. Гермиона редко прибегала к такому сильному давлению, но ей это нравилось, как и мысль о том, что Гермиона оставляет после себя царапины. Гермиона застонала, когда Нарцисса прервала их поцелуй и вместо этого втянула чувствительную кожу горла. Нарцисса поскребла зубами шею Гермионы, прежде чем успокоить ее языком, все время сохраняя ровный ритм покачивания на бедре Гермионы. «Слишком много одежды. Я хочу, чтобы она была голой» — пронеслось в голове Нарциссы, и она застонала, прежде чем стянуть их одежду. Обе женщины застонали от жара и ощущения их теперь обнаженных тел, тесно прижавшихся друг к другу. Гермиона вздрогнула, когда влажный жар Нарциссы скользнул по ее бедру. Она подняла голову и обвила губами один из сосков Нарциссы, облизывая его языком, прежде чем усилить давление губами. Нарцисса застонала, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, когда все, что она хотела сделать, это рухнуть на Гермиону и погрузиться в нее, в ее пьянящие эмоции и быстрые мысли, которые пропитывали Нарциссу смесью похоти, привязанности и раскаяния. Последняя эмоция вызвала слезы на глазах у Нарциссы, потому что она касалась не только Гермионы. Желая успокоить ее, она отстранилась. Сначала Гермиона потянулась, пытаясь схватить другую грудь Нарциссы, но затем, казалось, заметила выражение лица Нарциссы. Одна из ее рук поднялась к лицу Нарциссы, и она обхватила ее щеку. — Хей. Ты в порядке? Нарцисса улыбнулась, склоняясь к этому жесту, и запечатлела затяжной поцелуй на мягкой ладони Гермионы. — Мне жаль. Я слишком остро отреагировала и… Гермиона села и притянула Нарциссу поближе, практически усадив ее к себе на колени. — Нет, Цисса. Всё не так. Ощущение того, что она сидит обнаженной поверх такой же обнаженной Гермионы, не улучшало способность Нарциссы концентрироваться. Гермиона провела пальцами по подбородку Нарциссы. — Я бы тоже потеряла контроль, если бы ситуация была обратной. Не знаю, почему я так разозлилась. Полагаю, тебе было обидно, и ты не поверила мне или подумала, что меня заинтересует кто-то еще. Нарцисса наклонила голову и схватила руку Гермионы, прижавшись губами к кончикам пальцев. — Шэрон довольно привлекательна. И она примерно твоего возраста. Гермиона рассмеялась. «Она не ты. Не она сводит меня с ума от тоски. Я не мечтаю о ней. Я не думаю о том, какую новую фантазию я хочу исследовать с ней, когда мне становится скучно на работе. Или давай будем правдивы, даже когда мне не скучно на работе. Нарцисса улыбнулась. — У нее нет твоей сообразительности, твоего остроумия. У нее нет твоего ума и проницательности. — Гермиона протянула другую руку и положила ее на грудь Нарциссы. — У нее нет твоего сердца. — Нет, ты знаешь, — пробормотала Нарцисса, прежде чем взять один из пальцев Гермионы в свой рот, проводя языком вверх и вниз, затем облизывая переход между указательным и средним пальцами Гермионы, прежде чем подняться и поглотить их оба жаром своего рта. Рот Гермионы открылся, и она задрожала. Нарцисса отпустила пальцы Гермионы и убедилась, что она полностью сосредоточена, прежде чем прошептать — А теперь я хочу почувствовать тебя. Гермиона с трудом сглотнула, затем еще раз, прежде чем рвануться вперед и захватить губы Нарциссы, перехватив ее дыхание и снова погрузив ее во вкус шоколада, в то время как ее рука скользнула вниз по груди Нарциссы, прежде чем проскользнуть между ее ног, застонав от влажного жара, который она обнаружила. Нарцисса содрогнулась от предвкушения ощущения Гермионы внутри себя, чего-то, что она почти потеряла сегодня — наслаждаясь привилегией безраздельного внимания и голода Гермионы. Голова Нарциссы откинулась назад, и низкий стон сорвался с ее губ, когда Гермиона ввела в нее три пальца, и ее рот снова нашел ее вздымающуюся грудь. Большой палец Гермионы играл с клитором Нарциссы, и она задрожала. Нарцисса двигалась вместе с толчками Гермионы, теперь наклоняясь вперед, прижавшись лицом к шее и уху Гермионы, игнорируя протест Гермионы по поводу потери контакта с ее грудью. Нарцисса втянула мочку уха Гермионы в рот, убедившись, что ее дыхание омывает ухо Гермионы, прежде чем прошептать — Мне нравится чувствовать тебя внутри.***
Гермиона думала, что она либо взорвется, либо получит инсульт, либо сердечный приступ, возможно, всё одновременно. Нарцисса станет ее смертью. Вихрь эмоций от этого вечера, а теперь и от текущей ситуации, который пронзил ее тело ослепляющим возбуждением до такой степени, что она почувствовала себя близкой к своему собственному оргазму без того, чтобы Нарцисса даже прикоснулась к ней… оставила ее на грани. Нарцисса горела, а жар грозил испепелить Гермиону, но какой путь! Находясь внутри Нарциссы, казалось, что она заключена в жидкий бархат. Гермиона не могла налюбоваться ею, и, к счастью для нее, они обе наслаждались этим разнообразием своей сексуальной жизни. Гермиона глубоко вздохнула — ей нравился чистый запах Нарциссы, который всегда, казалось, носил почти соблазнительный оттенок жасмина, но когда они занимались сексом, Гермиона могла потеряться, просто находясь так близко к Нарциссе и ощущая ее тепло и аромат вокруг себя. Нарцисса тяжело дышала Гермионе в ухо, от чего по телу Гермионы пробежала дрожь. Гермиона ускорила темп своих движений, вытягивая пальцы перед тем, как раздвинуть их внутри, что всегда заставляло Нарциссу всхлипнуть — и этот раз не стал исключением из этого правила. Возбуждение скрутило в животе Гермионы, и она жаждала трения, чтобы облегчить боль между ног. Нарцисса цеплялась за Гермиону, которая крутила быстрые движения по клитору Нарциссы, толкая ее внутрь и наружу в быстром темпе, пока Нарцисса не замерла, а затем простонала Гермионе на ухо. Гермиона вздохнула и вытащила пальцы из Нарциссы, затем придвинула ее ближе и направила их, чтобы откинуться на кушетку. Она закрыла глаза. Она не думала, что когда-нибудь снова окажется так близко к Нарциссе, и это чувство было разрушительным, гораздо сильнее, чем что-либо еще, что она когда-либо помнила. — Перестань беспокоиться. У нас все в порядке. — Мы? Нарцисса подняла голову и выдержала взгляд Гермионы. — Да, дорогая. Гермиона улыбнулась, голубые глаза Нарциссы снова замерцали, как спокойное голубое небо. — Однако осталась одна проблема. — Что же? — Я не могу решить, как заставить тебя кончить. Гермиона усмехнулась. — Это действительно загадка. Поможет, если я скажу тебе, что буду быстра? Нарцисса отмахнулась от нее. — Ты всегда быстра в первый раз. — Хей! — Гермиона переместила руки, чтобы пощекотать бок Нарциссы. —Прекрати! Гермиона остановилась. — Ты всегда была проблемой. — Хм, но я твоя проблема. — Да, это точно. Нарцисса наклонилась ближе и поцеловала Гермиону. — Ты помнишь, о чем мы вчера говорили? Брови Гермионы нахмурились. Прошлая ночь казалась ужасно далекой. Но потом — О. — Ты готова? Гермиона ухмыльнулась. — Разве это не тот вопрос, который я должен задать тебе? Нарцисса уставилась на нее. — Беда, — ругала она с притворным возмущением. Гермиона обвила руками шею Нарциссы. — Я более чем готов, Цисса. Чего же ты ждешь? — Они нечасто баловались таким образом, но обе любили добавление, когда возникало определенное настроение, и сегодняшний вечер казался более чем идеальным для этого. Нарцисса сузила глаза, но пробормотала заклинание, прежде чем рванулась вперед и всосала нижнюю губу Гермионы в рот. Гермиона задрожала, когда почувствовала, как Нарцисса сдвинулась и прижала свой твердый член к ее мокрому входу. Она застонала, когда Нарцисса сначала слегка надавила, но не протолкнулась внутрь. Гермиона еще раз почесала спину Нарциссы, впиваясь ногтями в плоть ее задницы, прежде чем прижаться ближе. — Внутри, Цисса. Не дразни. Нарцисса надулась. — Тогда позже. Гермиона всхлипнула, а затем застонала, когда Нарцисса наконец протолкнулась внутрь. Она закрыла глаза, охваченная давлением и жаром Нарциссы. Ей нравилось ощущать ее так близко, и знание того, что Нарцисса действительно чувствовала ее, что это был не просто кусок резины внутри нее, а настоящее продолжение ее возлюбленной, делало это еще более ошеломляющим. Не помогало и то, что она точно знала, что чувствовала Нарцисса, находясь внутри нее. Нарцисса застонала и, вздрогнув, превратила неглубокие в жесткие толчки, отчего диван заскрипел. Гермиона потянула голову Нарциссы вниз и еще раз соединила их губы в небрежном, задыхающемся поцелуе, наслаждаясь растяжкой и трением, которые Нарцисса добавляла с каждым толчком. Жар и возбуждение захлестнули Гермиону, когда она присоединилась к движениям Нарциссы, ее руки скользили по влажной спине. Нарцисса разорвала их поцелуй, глядя на Гермиону с таким выражением лица, что сердце Гермионы забилось в груди — они еще не сказали друг другу эти надоедливые три слова, но Гермионе достаточно было бросить взгляд в лазурные глаза Нарциссы, которые сейчас сияли трепет, привязанность, тоска и то же опустошительное возбуждение, что переполняло Гермиону, и она знала, что было в сердце Нарциссы. Гермиона протянула руку и приложила дрожащие пальцы к раскрасневшейся щеке Нарциссы, почти ошеломленная эмоциями, которые рикошетом переполняли ее к этой удивительной женщине, которая, казалось, не осознавала, каким сокровищем она была. — Гермиона, — выдохнула Нарцисса, и слезы навернулись на ее глаза — должно быть, она услышала или почувствовала Гермиону. Нарцисса дрожала, глаза закрылись, и она издала протяжный хриплый стон, который Гермиона почувствовала всем телом. Она сжала челюсти, пытаясь подавить быстро приближающуюся кульминацию, но безуспешно, она врезалась в нее, как товарный поезд, и она вскрикнула, когда ее тело содрогнулось в яростном освобождении. Нарцисса тряслась и тяжело дышала, ее руки дрожали, когда она хныкала. — Я могу… чувствовать… тебя, — ее голос сорвался, и она замерла, а затем задрожала, когда ее тело задрожало от ее освобождения. Она опустилась на Гермиону и уткнулась лицом в ее шею. Гермиона прижала ее к себе и вздохнула, когда странный звук вырвался из ее транса. — Что это такое? — она спросила. Нарцисса неразборчиво заворчала в ее шею. — Тот шум. Как звон. О, это твой телефон? Нарцисса застонала, затем подняла голову и протянула руку, и тут же звонящий телефон вылетел ей в руку. — Хвастаешься, — пробормотала Гермиона, хотя ей очень нравилось видеть эту сильную сторону Нарциссы. — Да? Гермиона услышала, как раздался голос Энди, закрыла глаза и подавила стон, когда воспоминание о том, что они все видели в ресторане, пронзило ее разум. Ну, этот кот был из мешка. — Нет нет. Вам не нужно штурмовать мою квартиру. Это было только для экстренных случаев, и это не он. Андромеда, казалось, начала разглагольствовать. — У меня все нормально. Это не имеет значения. Гермиона чувствовала, как в Нарциссе растет напряжение, и это было не очень хорошо. Озорная улыбка расползлась по лицу Гермионы, и она напрягла мышцы вокруг Нарциссы, которая все еще была внутри нее. Глаза Нарциссы расширились, и она заикалась — Что? Хм? Я не знаю, — глядя на Гермиону, чьи руки вернулись к заднице Нарциссы, а затем еще раз прижали ее ближе. Нарцисса закусила нижнюю губу, затем покачала головой. — Нет, Энди. Пусть это… уходите, — выдавила она в тот момент, когда Гермиона покачала бедрами. Нарцисса прижала руку ко рту, когда Гермиона расширила кушетку, а затем перевернула их, теперь сидя на Нарциссе, убедившись, что она не выскользнет во время своего маленького маневра. Возбуждение снова закрутилось в животе Гермионы, и она была удивлена тем, насколько эта текущая ситуация усилила ее возбуждение. Глаза Нарциссы закрылись, а дыхание стало прерывистым. — Нет. Я вешаю трубку. Гермионе нравился румянец, охвативший Нарциссу, и то, как нахмурились ее брови, когда она пыталась казаться невозмутимой при том, как Гермиона двигала бедрами, полностью намереваясь довести их обеих до еще одной бурной кульминации. — Какой? Нет. Я в порядке. Нет. Я не буду спускаться по лестнице — Она еще раз посмотрела на Гермиону, но этот протест был слабым, когда она подняла одну руку и сжала ладонью грудь Гермионы, прежде чем сжать сосок. Гермиона вздрогнула и застонала. — Ничего. Серьезно… Энди. Я люблю тебя, но до свидания. — Она сбросила и убрала телефон. — С ними все в порядке, — прохрипела она, затем выгнула спину, прежде чем сосредоточить все свое внимание на Гермионе, скачущей на ней. — Это было весело. Нарцисса застонала. — Ты действительно не можешь говорить, учитывая то, что ты делала на рождественском ужине у Энди. — Опять ты обострила ситуацию. — Я не виновата, что ты не можешь закончить начатое Руки Нарциссы метнулись к бедрам Гермионы, и она крепче сжала их, впиваясь ногтями в кожу Гермионы. Гермиона тяжело дышала, ее грудь раскраснелась так же, как щеки, а глаза сияли, когда она наклонилась и поцеловала Нарциссу, улавливая движения ее бедер, все быстрее и быстрее, пока обе женщины, крепко прижавшись друг к другу, не содрогнулись во втором совместном оргазме. После мгновения тишины, когда комнату наполняло только их резкое дыхание, Гермиона скатилась с Нарциссы и прижала их друг к другу. — Чего хотела Энди? Нарцисса усмехнулась. — Она хотела знать, что произошло между нами, что заставило меня уйти, как королева драмы, и что заставило даже тебя оставить свое горячее свидание. — Фу. — Да. Тебе не достаёт красноречия, но ты выразила и мое настроение. Она также угрожала войти в мою квартиру. — Ну, тебя там нет. — Верно, но я все равно не хочу поощрять такое безрассудство. Она говорила со мной и знает, что я в порядке. — Ты более чем в порядке. — Гермиона усмехнулась, и Нарцисса шлепнула ее по заднице. — Я отомщу тебе за это. «Обещания, обещания».