Друг

      Джаред знал, что он всегда будет рядом. Что бы ни случилось, как бы сильно иногда не было страшно за то, что о них могут узнать, они будут вместе. Дженсен обещал, а значит обязательно бы выполнил это обещание, и Джаред был бы только рад этому. С ним всегда всё казалось более светлым и тёплым, более приятным. С ним хотелось жить, радоваться каждому новому дню, видеть мир. Дженсена хотелось касаться, слушать, на него хотелось смотреть.       У Джареда остались только тёплые воспоминания о тех днях, и, даже несмотря на всё произошедшее в последствии, он всегда возвращался мысленно в те дни. Сейчас, конечно, в памяти все встречи виделись немного иначе: казалось, за каждым словом или действием Дженсена были какие-то намёки на то, что с ним происходило. Казалось, каждый взгляд должен был сообщить об этом Джареду, предупредить, но он просто игнорировал, или не мог поверить, что такое возможно именно с его Дженсеном. С человеком, чьи губы, касаясь нежной кожи, заставляли забывать обо всех проблемах и навязчивых мыслях. С человеком, с которым он проводил времени больше, чем с кем-либо другим. С человеком, что стал его смыслом. Наверное, в этом и была проблема, Джаред также стал для него смыслом жизни, только в совершенно другом варианте.       Дженсен всегда был таким, на самом деле. Он всегда был ревнивым собственником, не принимал никого в их отношения, хотя и мог спокойно с кем-либо другим пообщаться или дать пообщаться Джареду. Но если Джей заходил в общении куда-то дальше, если он старался подружиться, это заставляло нечто тёмное в душе Дженсена просыпаться, окутывая все его мысли. По тем собственническим прикосновениям, по недовольным взглядам на собеседника, по всем в последствии объятиям, когда Дженсен не желал отходить от него, словно чего-то боясь, Джаред должен был догадаться раньше. Может, тогда ничего бы из этого не произошло?       Иногда казалось, что, если бы Дженсен вновь появился в его жизни, Джаред бы ни за что не отказался от него. Иногда казалось, что он задыхался без Дженсена в своей жизни, не мог спать ночами, не мог вести с другими людьми более тесного общения, не мог построить новые отношения. Что-то не могло отпустить его. Возможно, проблемой были вещи, которые он спрятал на чердаке, ровно как и воспоминания спрятал где-то далеко в голове. Он так и не смог их выкинуть, даже переезжая четыре раза на новое место, подальше от их города. Даже заведя семью, найдя работу в приличной школе и парочку «друзей». Даже когда прошло пятнадцать лет с их последней встречи…       — Пап! — Одетт забежала на кухню с карточками в руках, остановилась рядом с мужчиной и начала прыгать на месте, с нетерпением в глазах смотря на отца. — Я такое нашла!       — И что же? — Джаред расплылся в улыбке и взял протянутые к нему карточки в руки. Почему он сразу их не признал? Он перебирал их раз в месяц, ровно как и все остальные вещи, связанные с прошлым. Но сейчас эти фотографии – это последнее, что он ожидал увидеть именно в этот день, тот день. Одетт не должна была их найти, а он не должен был их видеть сегодня. Только не сегодня.       — Кто это? Я нашла их там! — она указала наверх, определённо имея в виду чердак, и продолжала с нетерпением смотреть на отца. Ей до жути хотелось узнать, кто же был изображён на фотографиях рядом с папой. Что это за красивый мужчина? Почему фотографий так много? Почему это всё было спрятано?       Джаред погрузился в собственные мысли, смотря на карточки. Одетт тоже нашла не все, хотя, определённо, заметила, сколько их. Фотографий было много, очень много. В прошлом Джаред лепетал, под смех Дженсена, разумеется, что они вместе купят дом, и он украсит свой кабинет именно их фотографиями. И их, и отдельно Дженсеном. Джаред действительно хотел так поступить, планировал, куда и что повесит, как это будет сочетаться. А в рамочку поставил бы себе ту, что отражала его чувства к отношениям между ними: Джей с венком на голове целовал в щёку улыбающегося Дженсена, который щурился, словно кот. Щурился и от солнца, и от удовольствия, и, кажется, от поднявшегося ветра с пыльцой... Это было их любимое место, на том поле они могли спрятаться от всего мира и забыться только друг в друге. Они часами смотрели на небо и обсуждали их планы на будущее, обсуждали происходящее сейчас, обсуждали облака… Или просто молчали, держались за руки и отдыхали друг с другом. Они проводили там очень много времени, и могли провести ещё больше, если бы парнишка из школы Джареда каким-то чудом не забрёл туда, заметив их.       — Пап! — Одетт вновь вырвала его из мыслей, привлекая к себе внимание. Очевидно, не в первый раз, учитывая, как обижено она смотрела на него. Ещё немного, и он совсем её расстроит, что, в прочем-то, не входило в его планы. Джаред мягко улыбнулся, погладив девочку по волосам, которая слегка захихикала от этого действия.       — Прости-прости. Это… — мужчина выдохнул скопившееся напряжение в груди и вновь поглядел на фотографии, — мой друг. Мой очень хороший друг.       — А где он сейчас? Вы ещё общаетесь? — Одетт в любопытстве склонила голову вбок, следовало получить ответ на вопрос, а там и потянулась за одной из фотографий, которая, очевидно, понравилась ей больше других.       Дженсен сидел за рабочим столом и что-то писал… Не что-то. Джаред бы соврал, если бы сказал, что не помнит. Он помнил. Он всегда всё помнил. Дженсен, в отличие от него, уже заканчивал университет, ему нужно было готовиться к сдаче диплома, что он и делал. Джаред ему не мешал, но сумел сфотографировать мужчину. Задумчивый, красивый, сосредоточенный… Он всегда был идеальным для Джея. Наверное, даже больше, чем Дженсен мог это представить, и больше, чем он был на самом деле. Разумеется, вспышка фотоаппарата не прошла мимо внимания Дженсена, который сразу оторвался от своей работы и поглядел на Джареда. Это был самый красивый нежно-предостерегающий взгляд, который можно было бы когда-нибудь получить в свой адрес.       Им действительно было хорошо вместе. И если бы можно было, Джаред сейчас бы продолжал с ним отношения. Но тогда бы не появилась Одетт, о которой ему хотелось и нужно было заботиться. Мальчишки у него тоже были, только после развода они остались с матерью. Одетт была у него единственной, и сейчас она же всколыхнула все воспоминания о Дженсене, за что он, честно говоря, совсем не осуждал её. Когда-нибудь бы это произошло также неожиданно, когда бы он не был готов. Может, даже когда он пришёл бы на могилу?..       — Нет, не общаемся, — Джаред закинул в суп последний ингредиент и накрыл кастрюлю крышкой. Одетт вертела в руках красивую фотографию, разглядывая её с разных сторон, и покачивалась слегка на пятках. Девочка слегка нахмурилась, не понимая этого ответа отца.       — Но почему? Он же твой лучший друг!       Джаред бы объяснил, вот только Одетт бы не поняла. Друзья не занимались тем, чем они занимались. Друзьям в их время не было опасно, если бы их кто-то увидел. Им же нельзя было позволить попасться кому-либо на глаза. И тот парень тоже понимал, как сильно они вляпались в неприятности и что с ними будет, если другие узнают, да вот только была ли у него совесть, чтобы промолчать? Разумеется, нет. А ещё тот парень отлично знал Джареда и его религиозную семью. О Дженсене он ничего не знал, да вот только это всё равно ничего не означало, у них такой городок, где нетрудно было бы предположить, что и у Дженсена была религиозная семья. И куда более жёсткая, чем у Джареда. Они знали все риски ещё в первый день их знакомства, и тогда же они поняли, что не смогут держаться друг от друга на расстоянии. Их неумолимо тянуло друг к другу. С другой стороны, сейчас же этого не было. Сейчас они были на расстоянии, и Джаред продолжал жить, словно ничего в прошлом и не было. Словно то, что последовало дальше, было лишь кошмарным сном, который продолжал иногда его мучить, вызывать кошмары и мешать на чём-либо сосредоточиться.       — Потому что иногда кажется, что ты можешь прожить с каким-то человеком всю свою жизнь, и даже готов это сделать, но наступает момент, который рушит абсолютно все планы, — Джаред положил фотографии на стол, провёл быстро по уголкам губ, чтобы чуть успокоиться, и постарался улыбнуться, поглядев на дочь, — иди смотреть мультики. Я позову тебя на ужин.       — А ты расскажешь какую-нибудь вашу историю? Или последнюю встречу? — понятное дело, Одетт это было интересно. Это было связано с его отцом, да и у неё тоже уже были друзья, с которыми она также была готова дружить хоть до конца своих дней. И, конечно, она беспокоилась, что тоже может расстаться с ними так неожиданно.       Только вот навряд ли с ней и её друзьями бы происходило то же, что и с ними. Одетт могла бы понять, что у них разные взгляды на какие-нибудь вещи, или, перейдя в школу, нашлись бы девочки поинтересней, или ещё что-нибудь в этом духе. Но точно не то, что было между Дженсеном и Джаредом. Точно не то, что произошло с ними на том поле.       Джаред нервно сжал спинку стула, качнув головой. Рассказывать о таком он не собирался, потому что, если сделает это, нарушит обещание, которое дал самому себе: никогда не вспоминать тот день. Никогда не вспомнить то, что произошло в последствии. Никогда не вспоминать, с каким отчаянием и мольбой на него смотрел Дженсен. Он боялся, что Джаред с ним никогда более не заговорит, испугается и сбежит. Так и произошло. Джаред просто сбежал. Испугался и сбежал, и по сей день жалел об этом решении, потому что это было самое глупое, что он мог придумать. На возраст не скинуть, Джареду самому скоро нужно было идти в институт. Это всё было лишь из-за страха, который он не сумел проконтролировать, и который разрушил абсолютно всё за один миг.       Мужчина вытер со лба капли пота, понимая, насколько разволновался от всех этих воспоминаний. А Одетт уже успела ускакать в гостиную, не став дожидаться, когда отец захочет ей что-нибудь рассказать. Устала или, может, просто стало неинтересно. Не так важно, Джаред был благодарен ей за то, что она не стала допытываться. Одетт знала, когда следовало уйти или прекратить диалог, она была очень умной девочкой для своих лет, но из-за этого она иногда напоминала ему о нём.       Джаред опустил взгляд на карточки, замечая самую последнюю фотографию с Дженсеном. Она была сделана буквально за день до того инцидента. И, наверное, это была единственная фотография, диалог перед которой он помнил отлично. Даже не диалог. Обещание.       «Чтобы ни случилось, ты будешь рядом со мной? Будешь любить меня?»       Джаред тогда даже не понимал, почему Дженсен задаёт такие вопросы. Они были вместе почти три года, и, разумеется, Джаред ответил бы только согласием. Но в тот день мужчина был таким серьёзным. Может, он предчувствовал, что будет завтра? Может, он уже понимал, что на них надвигается? А может, потому что хотел рассказать всё, что у него было на душе? Джаред всегда склонялся к последнему варианту: Дженсен определённо уже обдумывал рассказать, что с ним творилось. Или он думал, что когда-нибудь правда всё равно вскроется, и лучше об этом рассказать самому.       «Буду. Я навеки твой.»       Джаред поцеловал его тогда кратко в губы. А после, увидев до чёртиков довольное лицо Дженсена, который так мягко и нежно смотрел на него, Джаред не удержался и, пока была возможность, схватил фотоаппарат, чтобы запечатлеть этот момент. Получилось немного размыто, Джей побоялся упустить ту секунду, но фотография получилась всё равно отличной. Дженсен смотрел с неё таким сверкающим взглядом зелёных глаз, что сердце Джареда даже сейчас начинало биться быстро-быстро. Пальцы мягко коснулись карточки, оглаживая контур мужчины на ней.       Джаред знал, что его за решение побега никто бы не осудил. Но он сам себя ненавидел за это. Даже помня, с каким хлюпающим звуком Дженсен доставал из гортани того парня нож. Даже помня, каким первые пару секунд сумасшедшим был взгляд Дженсена с кровью на лице, шеи и руках. Он даже в первые секунды улыбался Джареду, показывая, что всё в порядке. Беспокоиться не о чем. Но заметив страх в глазах собственного возлюбленного, сразу изменился в лице. С сумасшедше-радостного, он стал смотреть на него с лёгкой нервозностью.       «Всё в порядке.»       Это не было чем-то, что можно было бы назвать «порядком», потому он и отступил, когда Дженсен постарался сделать шаг к нему, в правой руке всё ещё держа нож. Когда он заметил, куда смотрит Джаред, то сразу же спрятал оружие на привычное место и показал пустые руки. Джареду всегда было интересно, зачем Дженсен носил с собой ножик, почему в его комнате в ящике был пистолет, который он также изредка носил с собой. Но Дженсен никогда не отвечал, лишь улыбался и целовал его в уголок губ, давая понять, что у него всё было под контролем, и думать об этом не нужно было. Если бы это было чем-то важным, то мужчина бы ему уже рассказал, верно? Как оказалось, нет.       «Джей, это же я.»       Дженсен вновь принял попытку подойти к нему, а Джаред вновь отступил, вытянув дрожащую руку, как преграду для мужчины. Дженсен никогда не смотрел на него с таким отчаянием и мольбой, как в тот день. Одни в поле, не считая трупа. Джаред не знал, как ещё ему поступить, кроме как сбежать. Дженсен бы догнал его, если бы захотел, но не стал это делать, позволил уйти, дал возможность выдохнуть и переварить этот день. А через время пытался вновь вернуть их общение. Звонил, заходил в гости, ожидал у школы. Он дал тогда время Джареду расслабиться и принять всё это, но вместо этого парень только больше напрягся. В их городке никогда не было убийств, но за месяц до знакомства с Дженсеном они начались. А потом в его жизни появился мужчина, который, как иногда казалось, знал о Джареде больше, чем говорил. Паззл складывался сам по себе, и всю эту цепочку Джаред не мог остановить. Иногда казалось, что действительно следовало бы поговорить просто с мужчиной, или, может, пойти в полицию. Но он не стал ничего из этого делать. Возможно, он неправильно понял Дженсена? Возможно, те убийства никак не были связаны с ним, и то, что было с тем парнем – случайность. Возможно, а может и нет.       Джареда бы никто не стал осуждать за его действия, но он ненавидел себя за то, что сбежал, не разобрался со всем, а просто сразу оттолкнул от себя мужчину. Но он всё ещё любил Дженсена. А ещё он когда-то в прошлом приезжал на могилу к тому парню. Пару раз в прошлом, и уже последние лет шесть этого не делал. Не делал с момента, как в его жизни появилась Одетт, хотя иногда обдумывал вновь туда съездить. Там бывало спокойно. Первое время он ощущал огромную вину за своё молчание, но в один момент это отпустило его, словно бы где-то там этот парень решил простить его. Возможно, так и было, но даже после этого Джаред продолжал приезжать на ту могилу, убирать её, приносить что-нибудь для него. Он ведь не был плохим... И Дженсен не был.       Джаред иногда представлял, что было бы, появись мужчина сейчас в его жизни. Принял бы он Одетт, как свою дочь?.. Дженсен был убийцей, помешанным на нём. Но он также был единственным, кто любил его, и кого любил он сам. По-настоящему, искренне.       Джаред выключил плиту. Ещё десять минут, и можно будет за стол. Он прекрасно понимал сейчас, что нужно было выбросить все эти мысли о Дженсене и сосредоточиться на чём-нибудь другом, потому что в таком настроении нельзя было продолжать. Стук в дверь – отличная возможность на кого-нибудь отвлечься. Как вариант, это были соседи. Вроде, дом рядом продавался, так что было бы неудивительно, если бы соседи уже въехали и решили бы с ними познакомиться.       — Я открою! — Одетт подорвалась весёлая с дивана, опережая отца, а Джаред только улыбнулся, покачав головой. Возможно даже, кто-то из её друзей. Они тоже, бывало, вот так неожиданно наведывались, ничего странного в этом не было.       Джаред пока собрал аккуратно фотографии, мягко оглаживая их, и поставил две тарелки на стол, стараясь, очень стараясь не думать о мужчине. Он взял пару салфеток, вытирая пот с лица, шеи. Этот день не должен был подходить к завершению на такой ноте, но Джаред никак не мог выкинуть из головы воспоминания, они вновь лезли и лезли. Совершенно разные, счастливые, хорошие, иногда горестные, но всё равно даже те заканчивались хорошо. На мгновение ему даже показалось, что он услышал голос Дженсена. Слишком много воспоминаний сегодня. Слишком. Проведя по волосам, чтобы успокоить собственные мысли и дыхание, и выкинув салфетки, Джаред и сам направился к двери. Друзья или нет, Одетт всё ещё должна была покушать, а с друзьями можно было бы и завтра встретиться. Время-то уже позднее.       Только мужчина так и замер, следовало ему выйти в коридор. Одетт, видимо, только хотела крикнуть «пап», как тут же заткнула себя и расплылась в улыбке, закивав. Она выглядела довольной, а вот Джаред… Он не знал, как и ощущать себя, как реагировать. На него смотрели, сверкая, два зелёных глаза, которые когда-то в прошлом так сильно сводили его с ума. Дженсен стоял прямо тут. Не в его воображении, не в его сне. В реальности. И Джаред не знал, как к этому относиться, ощущая себя загнанным зверьком, которого только что поймали в ловушку. Дженсен, не увидев сопротивления, медленно вошёл в дом и прикрыл за собой дверь. Он так и не отвёл взгляд от Джареда, а только разглядывал, разглядывал, разглядывал, словно впитывал то, что сейчас видел перед собой, запоминал каждую деталь. Дженсен почти не изменился с их последней встречи. Может, даже стал только красивее. А вот Джаред вытянулся, стал более крепким, хотя и всё таким же, в какой-то степени, худощавым. Дженсен запоминал каждую новую деталь, которую сейчас видел в Джареде, и улыбка никак не хотела сходить с его лица.       — Давно не виделись, приятель, — он выделил последнее слово так, словно бы знал, как Джаред представил его Одетт. Словно бы слышал весь их диалог. Это было не так, разумеется, они ведь всегда в прошлом называли так друг друга при посторонних, но мысль о том, что он знал была единственной, которая сейчас бешено крутилась в голове у Джареда, пока он ощущал, как пот медленно стекал по шее. Улыбка на лице Дженсена стала более хищной, и он прищурился. — Ты скучал по мне, Джей?