praecepta vitae.

      Брюнетка вышла из такси, закрывая за собой дверь машины. Она направилась к многоэтажке, которая красовалась в самом центре города. Она переехала сюда пару месяцев назад, почти сразу после девятнадцатилетия. Девушка еле как дошла до входа, ноги болели от каблуков, но это того стоило, сегодня она выглядела потрясающе: светло-розовое короткое платье, шубка и уже надоевшие босоножки такого же цвета. Тут не поспоришь, Изабелла любила розовый.       — Мисс Кроуфорд, мистер Соломонс прибыл полчаса назад. — Сказал консьерж и вежливо открыл ей дверь.       — Спасибо, мистер Смит. — Изабелла занервничала, она не ожидала увидеть мужчину раньше завтрашнего дня. Кроуфорд поняла, что наказания сегодня ей не избежать, ибо Алфи запретил ей ходить на вечеринки в клубах без него или охраны. Тем более после того, что произошло сразу после их знакомства почти полтора года назад, когда Соломонс пригласил её на открытие своего нового клуба.       Тогда должна была состояться их вторая встреча, но всё пошло не по плану. Пока Альфред находился в вип-зоне, занимаясь своими делами, девушка стояла у бара, разговаривая с парнем, который позже подсыпал наркоту в её коктейль. Если бы Соломонс не приказал одному из своих охранников по имени Ноа следить за ней, неизвестно как и где закончила бы Изабелла в тот вечер.       Но как же Кроуфорд могла пропустить день рождения своего лучшего друга и возможность отдохнуть без нескольких пар глаз, следящих за каждым её шагом? Изабелла зашла в лифт, всматриваясь в зеркало. Она быстренько привела себя в порядок, поправляя волосы, и закинула мятную конфету в рот. Мужчина ненавидел, когда от его девушки несло алкоголем, хотя сам он им не пренебрегал.       Впервые они встретились, когда Кроуфорд сидела в одной из уютных пекарен Соломонса и рисовала эскизы платьев, которые были необходимы для поступления в Лондонский университет искусств. Мужчина не смог пройти мимо нежной девушки, чей вид так напоминал ему ангела, но с ней было не все так просто. Соломонса ужасно тянуло к ней. Тьма так отчаянно пыталась поглотить свет. Её темные брови были нахмурены, а глаза сосредоточенно смотрели на кончик карандаша. Алфи подсел к девушке, которая тут же подняла на него взгляд серых глаз. Первая эмоция — испуг. Белла знала, кто сейчас сидел напротив неё. Миллиардер, за красивым фасадом которого скрывались бандитские делишки. Новости переполняли статьи о его богатстве и любви к благотворительности, но лишь немногие решались писать о темной стороне деятельности Соломонса.       Именно в тот день Альфред позвал её на открытие своего клуба, куда также посоветовал взять с собой «плюс один» (а именно подругу, которая позже и уговорила пойти её туда).       К сожалению, перед тем, как Ноа успел подбежать к Изабелле, она уже успела сделать пару глотков отравленной жидкости. Тогда охранник взял её под руку и повел к Алфи, (Ноа изрядно досталось от него, но не так сильно, еврей больше был занят девушкой, которая уже в не очень адекватном состоянии лежала на кожаном диване). Соломонс взял Изабеллу на руки и понес к машине, когда она прошептала ему на ухо странные слова:       — Знаете, мистер Соломонс, мне всегда злодеи нравились больше героев.       Он повез её в свой пентхаус, куда сейчас девушка с такой опаской заходила. В гостиной было достаточно темно, только лунный свет освещал комнату, но она отчётливо видела черный силуэт, сидящий в кресле у панорамных окон. Кроуфорд было немного страшно, вряд ли Алфи смог бы причинить ей какой-либо вред. Но первобытный страх перед ним никогда не покидал её тело.       — Белла? — хриплый голос донесся до девушки. Она чувствовала, что мужчина улыбался. Возможно, на первый взгляд могло бы показаться, что все хорошо, и Алфи вовсе не сердится. Но Изабелла знала, знала, что это очень нехорошо. — Таки, ты решила вернуться?       В правой руке мужчины был стакан с белым ромом. На белой рубашке расстегнуто пара верхних пуговиц, рукава закатаны, привычного жилета на нем было, но были кольца, блестящие в бледном свете, которые он никогда не снимал.       — Алфи, я… — Она не знала, что сказать, как оправдаться, но Соломонс и не дал ей возможности.       — Тш, пташка. — Он поднес палец к губам, безмолвно приказывая ей молчать. Изабелла встала, как вкопанная, заметив, что он стал надвигаться на неё. — Мне не нужно твоих объяснений, тут и так все пиздецки понятно. Ты меня ослушалась.       Когда он стоял вплотную к ней, Кроуфорд не осмеливалась поднять глаза.       — Не смотришь на меня, да? Знаешь, виновата.       Алфи поставил стакан, оставшийся после допитого рома, на столик неподалеку, и коснулся тыльной стороной руки её щеки, а затем скользнул ниже. Подбородок, шея, плечи. Соломонс находился слишком близко. Его дыхание обжигало смугловатую кожу, она стала таковой после их небольшого отпуска в Италии двумя неделями ранее. Изабелла все так же, отвернув голову и поджав губы, страшилась мужского взгляда, который то и дело менял цвет в зависимости от настроения хозяина, варьируясь от светло-голубого до темно-зеленого.       — Пташке надоело сидеть в золотой клетке? Кажется, так ты мне сказала перед отъездом? — Он поднял глаза и задумчиво провел рукой по густой недлинной бороде.       — Алфи, я просто хотела отдохнуть с друзьями без пристального внимания твоих охранников хоть один раз, — все-таки пролепетала девушка, потихоньку отгоняя неприятную стену страха в сторону.       — Понимаю, пташка рвется на волю, но если бы кто-то отрезал моей милой пташке крылышки? — продолжал гнуть свою линию Соломонс.       — Ты преувеличиваешь, клуб был закрыт, там были только мои знакомые. Видишь, со мной все хорошо. Я же жива и дома. — Изабелла гордо подняла голову, устремляя серый взгляд на мужчину, решив защищать свою позицию.       — Вижу, но так могло бы и не быть. Изабелла, ты могла хотя бы просто меня предупредить, взять охрану и поставить у входа. — Он коснулся носом её щеки, нашептывая на ухо: — Ты подписала себе смертный приговор, когда решила остаться со мной.       — Я понимаю это и принимаю.       — Тогда почему ты так рвешься из-под моей защиты, называя её золотой клеткой? Почему, зная, что будет со мной, если с тобой что-нибудь случится, ты играешь в эту русскую рулетку? — девушка не ответила. — Я знаю, в тебе кипит молодая кровь. И я дал тебе выбор. Ты сама решила играть в эту игру. Так соблюдай правила.       — Прости. — Еле слышимый шепот раздался в районе груди Соломонса.       — Мне все равно придется тебя наказать, да? — риторический вопрос. — И ты понимаешь, почему я это сделаю.       Алфи взял Изабеллу за руку и повел в их комнату. Свет луны освещал широкую двуспальную белоснежную кровать. Девушка прошла вперед и повернулась лицом к брюнету, который стоял в дверях. Её шубка полетела камнем на пол. Затем тонкие пальчики начали опускаться бретельки платья, которое тоже вскоре оказалось внизу. Кроуфорд не прерывала зрительный контакт со своим мужчиной. А он смотрел, смотрел внимательно, словно завороженный. Изабелла едва сдержала довольную улыбку. Она стояла посреди комнаты в молочном нижнем белье, кружева которого едва ли что-то прикрывали, темные кудри водопадом ниспадали на грудь и узкие плечи. И этот невинный чертов взгляд серых глаз, за которым скрывался огонь бунтарства. Соломонс знал, таким образом она пыталась смягчить свое наказание, но ничего не получится. Как не были бы сейчас тесны его брюки, он сначала должен проучить его пташку.       Мужчина сел на кровать и подал ей руку, как бы приглашая её лечь на свои колени. Он не любил наказывать Изабеллу и делал это крайне редко. Алфи считал, что этот ангел достоин столько любви, ласки и нежности, много больше, чем он может дать, но он старался искренне. Правда, дьявольские нотки характера девушки все же вынуждали его идти на некоторые меры.       Когда Белла легла на его колени, он довольно улыбнулся и коснулся её спины, вынуждая женское тело вздрогнуть.       — Десять. — Соломонс вынес ей приговор. — Считай, пташка.       Звук первого шлепка раздался не сразу. Холодные перстни мужчины не добавляли нежности. Алфи томил её, сначала просто поглаживая гладкую кожу ягодицы. Он не мог остановится, но вспомнив про наказание, нанес первый удар. Девушка вскрикнула от неожиданности. Грань между лаской и жестокостью стерлась.       — Один. — Прошипела она, но попыток брыкаться и вырваться не предпринимала. Знала, что её ждет после наказания. Она хотела этого.       — Два. — Второй шлепок, и на коже уже показался розовый отпечаток ладони.       — Три. — Изабелла терпела, понимала, почему он это делает.       — Четыре. — Его чувства, его страх были ей знакомы.       — Пять. — Кроуфорд не знала, что бы было с ней, если бы Алфи однажды не вернулся с «деловой встречи».       После пяти шлепков девушка привыкла к боли и уже почти не вздрагивала. Соломонс прерывался иногда, гладя и целую покрасневшую кожу Беллы, пытаясь снизить градус жестокости.       После завершения наказания он опустил девушку на шелковое белье. На её лице были редкие мокрые дорожки от слёз. Альфред убрал взмокшие передние пряди девушки с лица и расцеловал обе щеки. Затем он поднялся и принялся снимать рубашку и майку. Изабелла уставилась на накаченное тело мужчины, которое он прятал под костюмами, и приглушенный вздох вырвался из её уст, словно каждый раз видела его в первый раз. Соломонс навис над ней. Он наклонился и поцеловал соленые от капель слез губы, и девушка вздохнула от нетерпения. Белла обвила руками шею старшего, стараясь прижать его ближе.       — Пташка, потерпи, — прошептал Соломонс ей на ушко, сжимая талию, на которой чуть позже будут фиолетово-синие пятна.       — Алфи, пожалуйста, — Кроуфорд выгнулась в спине, уменьшая расстояние между ними. Она покорно вытерпела наказание и ждать ей больше не хотелось.       — Что? — мужчина усмехнулся.       — Я хочу тебя сейчас. — На выдохе пролепетала Белла и потянулась к ремню мужчины, пытаясь его расстегнуть.       — Я сказал: «потерпи». — Голос Алфи стал жестче. Он спустил белые трусики девушки и выкинул их в сторону, коснулся низа животика Изабеллы, а затем посмотрел в серые глаза, её умоляющий взгляд сводил его с ума.       Девушка простонала, когда почувствовала легкие касания ниже. Соломонс провёл холодными грубыми пальцами по розоватой коже, она вздрогнула. Алфи успокаивающе коснулся гладкого бедра Кроуфорд, а затем сжал его, чтобы та не смела брыкаться. Мужчина стал покрывать поцелуями и багровыми засосами внутреннюю сторону бёдер. Борода оставляла на коже краснеющие царапины.       Альфред достал из тумбочки смазку, мучительно медленно размазал её по женскому лону, а затем медленно вошёл пальцем в отверстие младшей. Белла неестественно выгнулась и попыталась сдержать стон, закусывая губу.       — Даже не думай, черт возьми. — Резко выругался Соломонс, направляя на неё безжалостный взгляд.       Свободной рукой он провел по её открытым губкам. Алфи потихоньку стал вводить в неё два пальца: не спеша, фалангу за фалангой. Кроуфорд снова застонала и стала изгибаться, хватаясь руками за мужские плечи. Соломонс с дьявольской улыбкой чудовищно долго растягивал Беллу, пока та пыталась хоть как-то оставаться в сознании. Его не было больше недели. Сейчас она понимала, как ей не хватало его.       — Ослушаешься меня еще раз, да, пташка? — Белла едва различала хриплый голос. — Скажи мне? Пойдешь против меня?       — Нет. — Пролепетал женский голосок.       — Не ври мне. — И снова этот властный тон.       — Никогда… Никогда против тебя.       — Хорошая девочка. — Альфред самодовольно улыбнулся.       Мужчина добавил ещё один палец, совсем немного увеличивая темп. Брюнетка уже не могла сдерживать себя и тянулась к Соломонсу. Заметив это, он склонился и поцеловал Беллу, не останавливая свои действия ниже. Алфи ввёл четвертый палец, и Кроуфорд вцепилась в спину старшего. Он ухмыльнулся и ускорил темп, давя пальцами на стенки.       — Пожалуйста, — еле прошептала девушка, находясь в агонии.       — Что, моя милая пташка? Скажи-таки, чего ты хочешь. — Алфи издевался над ней с улыбкой на лице, не скрывая этого.       — Тебя. — Белла покрылась испариной, щеки раскраснелись.       — Кого?       — Тебя, чертов Алфи Соломонс. Тебя.       — О, юная Белла, ты получишь меня, получишь. — Прошептал мужчина девушке в губы, и пальцы покинули её тело. Кроуфорд недовольно вздохнула от пустоты внутри, но улыбнулась, закусив губу, понимая, что получит больше.       Изабелла услышала, как расстегивается ремень и как брюки мужчины пали на паркет. Как только Алфи сел на кровать, Белла подползла к нему и затянула его в поцелуй, поглаживая руками торс. Соломонс усадил её себе на колени и несильно потянул темные волосы, открывая себе хрупкие шею и ключицы, а другой рукой стянул бюстгальтер, мешавший ему изучать девичью грудь. Белла прикрыла глаза, чувствуя, как волна удовольствия проносится под кожей. Ресницы трепетали, как и тело. Алфи повалил Беллу на постель, притянул к себе и раздвинул девичьи ножки. Соломонс медленно стал входить в неё, растягивая их удовольствие. Белла испустила стон и схватилась за мужчину сильнее. Такая хрупкая, словно хрусталь, одно неверное движение — и дребезги разлетятся по всему полу.       — Алфи… — всё, что могла пробормотать девушка.       — Всё хорошо, пташка. — Нагнувшись, прошептал ей на ушко Соломонс, успокаивая и поглаживая ключицы. — Всё хорошо.       Он немного быстрее стал входить глубже, Изабелла начала ерзать и непроизвольно пытаться отодвинуться, но Соломонс обвил одной рукой ее талию, а другой — шею, едва ощутимо надавливая. Алфи взял себе на заметку, больше не оставлять её надолго.       Вскоре Кроуфорд привыкла к ощущениям и стала сама стала подаваться вперед, насаживаясь сильнее. Почувствовав желание своей пташки, Соломонс стал ускорять темп. Мужчина посмотрел на девичье лицо. Усталость, нотки боли и эйфория. Передние пряди уже прилипли ко лбу. Он не смог сдержаться и снова очертил края открытых губ Изабеллы пальцем. В голове крутились воспоминания, в которых эти пухлые губки творили вещи, о которых не принято говорить в приличном обществе.       Через некоторое время Алфи лег на кровать, усаживая Беллу на себя. Она опёрлась трясущимися руками на мужскую волосатую грудь. Соломонс обхватил её шею запястьем и сжал другой рукой бедро, не давая упасть и насаживая. Изабелла стала неторопливо двигаться вверх и вниз. Альфред оскалился, такая нерасторопность была ему не по нраву. Он стал ускорять темп, входя с каждым разом всё жестче и жестче, глубже и глубже. Белла жалобно стонала и скулила. Её серые глаза закатывались, когда Соломонс случайно переусердствовал и сжимал горло сильнее, чем обычно.       Несмотря на свой юный возраст, Изабелла не всегда могла выдержать желание и похоть почти уже сорокалетнего мужчины, и часто после секса сразу же засыпала.       Когда скорость толчков увеличилась, казалось бы, до максимума, боль и удовольствие размыли грани друг друга. Изабелла едва держалась: она цеплялась за Алфи, оставляя на мужском теле красные царапины. Девушка была близка к концу, как и Соломонс. Он сделал пару медленных толчков и, почувствовав, что его пташка кончила, излился внутрь, даря ей приятное тепло напоследок. Кроуфорд рухнула на его грудь, тяжело дыша. Сил не осталось. Мужчина добро улыбнулся и аккуратно стал убирать мокрые пряди с её лица. Затем он накрыл их одеялом, которое во время секса скомкалось где-то в углу кровати. Изабелла обвила его руками и стала проваливаться в сон, когда едва слышно прошептала:       — Я всегда любила играть с огнем, Алфи.